Ловушка для змейки

      Уснёшь тут, пожалуй. Йорет сдвинулся к краю ещё на ладонь и понял, что двигаться дальше некуда — кровать кончилась. Кто бы мог подумать, что мелкое создание, расположившееся в его постели, может занимать столько места. К середине ночи Змейка вжимался в тело Йорета всё крепче, и выносить это было просто невозможно. Йорет как мог унимал беснующегося зверя, который, однако, нападать по-прежнему не желал, но желал страдать. Шенни отодвигался, возводил между собой и обнажённым телом паршивца-мажонка баррикады из скатанных шкур, но стоило только задремать, как шкуры оказывались сбиты в сторону, а настойчивый гадёныш снова прижимался крепким задом или закидывал ноги на бедро Йорета. И ведь он при этом спал! Спал — не прикидывался.       Но если так будет всегда, тюфяк придётся требовать для себя. Такой пытки Йорет и сам бы не смог придумать. Магия ритуала наложилась на самое обыкновенное плотское желание и сотворила нечто невыносимое и ужасное. Тело горело, возбуждение причиняло боль и не спадало даже при мыслях о том, как Йорета поймали и отправили учиться в школу для магов — обычно помогало. Зверь завывал в голове, требуя своего избранника. Да бери ты, бери уже — шептал Йорет искусанными губами, но зверь не слышал. Он просто хотел и всё.       Попробовал было пойти против, сжал руки на плечах мажонка, потянул к себе. Змейка открыл сонные глаза, пробурчал: «Даже не думай», и воля зверя рванула руки Йорета назад. А гадёныш тут же снова засопел своим мелким носом. Придушить бы.       Но если отказаться от идеи жить в одном шатре, как тогда смотреть в глаза соплеменникам? Вождя лишил шатра хлипкий мажонок? Выставить самого Змейку? Но тогда не даст покоя зверь, лишённый желанного ему общества избранника. Здесь только один выход — как-то добиться добровольного согласия на страсть от Змейки.       Ну или так и сдохнуть в жутких муках. Что, уже зная упрямство мажонка, вернее. Он не простит Йорету его интриги. И ещё отпляшет, судя по всему, радостный танец на его костях.       Почти до первых утренних сумерек Йорет пытался уснуть хоть ненадолго. Но когда узкая ладонь Змейки легла на грудь шенни, а лохматая голова устроилась на плече, Йорет не выдержал. Тихо ругаясь, сполз на пол и закрыл глаза. Спать. Думать потом будем.       Риган проснулся оттого, что откуда-то снизу доносился свирепый рык. Спросонья он показался весьма угрожающим, и Риган слегка напрягся, не решаясь наклониться и глянуть, какая зараза решила его разбудить таким вот диким способом. Так рано. То, что было ещё рано, он как-то понял, хотя выспался уже отменно и всласть. Надо же. В Рёханносе раньше полудня и не вставал.       Осторожно Риган подполз на животе к краю кровати и свесил голову вниз. Картина, открывшаяся ему, была прелестна и мила до невозможности. Суровый вождь клана Старших спал на полу, точно напакостивший котёнок, вышвырнутый за шкирку из хозяйской постели. То, что Риган принял за рычание, было всего лишь храпом. Крепко спит. Умаялся, совершая побег из кровати? Провёл ночь в раскаянии за содеянное? Риган злорадно ухмыльнулся, сел и спустил одну ногу вниз. Поставил ступню на грудь шенни и громко сказал:       — Ой.       Железные пальцы обхватили его лодыжку молниеносно. Жёлтые глаза открылись и уставились на Ригана чуть ли не с ненавистью.       — Прости, — полным раскаяния голосом пробормотал Риган. — Я не ожидал, что тут что-то валяется. Тебе пора сменить уборщиков, они пропускают даже крупный мусор.       — Я могу сжать руку, и твои тонкие птичьи косточки обратятся в кашу, — ровным голосом заявил Йорет.       — Можешь, — согласился Риган. — Без сомнений. Как спалось? Я вот прекрасно выспался. Даже не ожидал.       Йорет вдруг снова захрапел. Надо же, как уморился — с открытыми глазами засыпает. Хотя нет. Теперь это точно был рык.       Чувствуя себя вполне довольным собой, Риган попытался вытянуть ногу, но было ощущение, что быстрее он оторвёт её себе где-то в области колена. А Йорет уже с интересом пялился на свою собственную руку. На его лице отражался мощный мыслительный процесс. Пальцы чуть сжались, снова ослабли до прежнего состояния.       — Ага, — с непонятным выражением и непонятно кому сказал Йорет.       — Мне не нравится вот это вот «ага», — с некоторым беспокойством сказал Риган. — Что за вульгарное словечко? Что оно означает?       — Для тебя ничего хорошего, — зловеще отозвался Йорет. — Для меня — очень многое.       — Какое, однако, ёмкое слово, — Риган задумался. — Есть у меня ощущение, мой красноречивый приятель, что ты будто бы что-то проверяешь, да?       — Ага.       Как Риган оказался лежащим сверху на шенни, заметить он не успел. Йорет стянул его за ногу слишком быстро, ну ненормально быстро. И дёрнуться хоть как-то Риган уже не мог, вот как давешняя нога. Он лежал, вжатый в Йорета, и мог только вертеть головой. Что Риган и делал, потому что смотреть в исполненные какого-то зловещего любопытства глаза шенни он не хотел.       Даже одной руки Йорета хватало, чтобы крепко удерживать его, а вторая тем временем принялась оглаживать риганов голый зад. Оглаживать, мять и, Рун его сожри, вызывать некое волнение.       — Нет, — сказал Риган со всей серёзностью. — Этого не будет.       — Чего не будет? — промурлыкал Йорет. — Разве я что-то собираюсь с тобой сделать? Нет, и даже охоты нет. Просто глажу твою задницу.       — Хм. Ну, положим, твою «охоту» я чувствую — я лежу на тебе, ты забыл? — так что тут ты слегка кривишь душой. Но придётся тебе поохотиться где-то в другом месте.       — Так и сделаю, — согласился Йорет, продолжая свои наглаживания. — И в мыслях нет принуждать тебя к чему-то. Сохрани Гоар, принуждать тебя.       Риган почувствовал, что вот точно ему становится очень неспокойно.       — Котёнок, почему мне кажется, что ты говоришь сейчас будто и не со мной? Ты словно уговариваешь кого-то из своих воображаемых друзей, поскольку мне трудно представить наличие у тебя настоящих. Знаешь, я могу дать тебе пару советов, как нравиться другим людям, ну или не людям. Со временем, следуя им, ты вероятно сможешь расположить к себе пауков, к примеру. Ну или крыс. Не так чтобы скоро, но при определённых усилиях отчего бы и нет?       Йорет улыбнулся. И улыбка его не понравилась Ригану ещё больше.       — Погремушка звенит, когда нервничает, — уверенно сказал шенни. — А почему? Не потому ли, что я тоже кое-что чувствую, а? Ты лежишь на мне, ты забыл? Вот значит как. Риган прищурился. Он, оказывается, умеет поддеть. Остряк. Однако, в чём-то Йорет, конечно, прав. Знать бы ещё, чем обернётся такая правота, и ещё неплохо бы узнать, какого рунова дерьма происходит тут вообще? Будуарная игра в «соблазни меня, если сумеешь»? Ага — тьфу ты, подцепил словечко — в хижине дикаря. Лёжа на дикаре, на всех его жёстких мышцах и на жёстком… Да чтоб его. Никто не обыгрывал Змейку в такой игре. Никто.       Риган сладко улыбнулся и поелозил бёдрами под рукой Йорета. Прижался пахом теснее и потёрся ещё. С удовольствием отметил тяжелеющий взгляд шенни, который поспешно и с позором покидало самодовольство. И охнул, когда жёсткая ладонь впечатала полновесный шлепок в его ягодицу.       И руки разжались, больше не удерживая. Даже вот словно стало и не хватать чего-то…       — Ага, понятно, — снова сказал Йорет, и снова будто бы кому-то ещё и добавил спокойно, — Одевайся, Погремушка, а то останешься без завтрака.       Риган встал над ним, без стеснения демонстрируя всё своё великолепие.       — Котёнок, ты когда будешь обсуждать с голосами в своей голове изящные стратегии завоевания крепости по имени Змейка, не забудь упомянуть, что в противниках у вас человек, который ни за карточным столом, ни под любовником, ни в дворцовых интригах не проиграл ни разу. Ну… если сам этого не желал ввиду необходимости, и ещё передай, что…       Йорет оказался на ногах опять-таки со скоростью невероятной. Не дослушав великолепную и язвительную речь Ригана, он заткнул его рот самым простым способом — поцелуем. Самым простым, но, как оказалось, самым действенным. Риган ненадолго онемел. Совсем ненадолго, а когда пришёл в себя, Йорета в шатре уже не было.       Завтрак пошёл готовить, не иначе.       Йорет решил пока не испытывать судьбу и терпение зверя и поспешно сбежал из поселения. В облюбованном месте скинул одежду, перешёл и направился по свежему оленьему следу. Всё больше пользы, чем любоваться Погремушкой, который только покинул шатёр, начал звенеть, казалось, по всему поселению. Без тени робости шлялся от шатра к шатру, заговаривал с шенни, шептался о чём-то с Ивэром, который уже смотрел на мажонка с неприкрытым восторгом. И чем он его околдовал? Ивэр — мальчишка сложный, хороший воин будет, а вот гляди ты — хвостиком за магом таскается.       А интересно всё складывается. Ритуал-то свои правила имеет. Стало быть без согласия мажонка не возьмёшь, вреда не причинишь — зверь против. И в то же время, если ни первого, ни второго не задумал, вроде как и пощупать можно и даже вот… отшлёпать? Поцеловать? Должно быть, для этих заковыристых магических сил имеет значение только намерение.       Посоветоваться бы с кем… Да только дружественных магов или старейшин Племён поблизости не водится, а тому же Талану рассказать — со стыда сгоришь. Не к лицу мужчине, вождю, обсуждать даже и с другом, как ловчее Змейку за зад ухватить. Придётся всё проверять самому. Как они там говорят — на собственном опыте. Плохо то, что мажонок тоже не дурак, и приметил, что Йорет границы проверяет. И уж точно постарается обернуть всё в свою пользу. Никогда не стоит недооценивать противника, каким бы хлипким он не казался поначалу. А в хитрости не Йорету равняться со змеёнышем. Перехитрить не получится. Надо искать оружие, которым Змейка пользоваться не обучен. Слабость его искать, как говорил Талан. Слабости у всех есть. Шенни коротко рыкнул, возмущаясь тому, во что теперь превратился. Обдумывает на полном серьёзе, как завоевать мелкого гада, словно к войне со всеми кланами острова готовится. Растерзал бы всякого, кто даже мог предположить подобное раньше. Да и себя бы посчитал рехнувшимся. Подвесил сам себя на своих же верёвочках. Доигрался. И ведь даже Змейку не обвинишь. Не он кусать себя заставил. Не он заклинание мерзкое наложил. Ну запрыгнул в постель к шенни, так шкуру свою спасал — дело понятное. Мягкую свою змеячью шкурку… Вспороть бы её плетьми снова до узоров из пурпурных рубцов. До крови. Поставить снова на колени, увидеть как глазищи эти туманит желание. Да не поставить, а увидеть, как сам встаёт, по своей воле. Покорный.       Оленя настиг в прыжке. Сломал шею — быстро. Остревенело, гневаясь на свои же мысли, рванул клыками горло. Кровь вливалась тугими толчками, ещё живая. И сам оживал будто с каждым глотком. И успокаивался.       Насытившись, перешёл. Мясо отнести надо, отдать разделать. Надо же кормить гостя. Оленюшка молодой, мягкий, как раз по зубам всяким балованным магам. А человеком всё ж сподручнее добычу нести.       Йорет вскинул на плечи тушу оленя и побрёл назад.       На краю поселения за Риганом увязался Талан. Сурово глянул на Ивэра, и тот поспешно исчез. Делая вид, что совершенно не обращает внимания на своего провожатого, Риган уверенно шёл по тропе в лес, куда до этого отправился Йорет. Не только шенни могут ходить по следу. И пусть у человека нет нюха Старшего, у человека-мага в запасе тоже кое-что имеется. Уж чтобы найти следы — так точно имеется. Демонстративно Риган раскинул магическую сеть, с удовольствием подмечая, как брезгливо кривится лицо держащегося чуть поодаль дружка вождя. Ну естественно — для Старших магия отвратительна. И в общем-то светить сетью было необязательно, но как отказать себе в чудесном зрелище раздражённого шенни?       — Тебе сказать куда Йорет пошёл? — не выдержал Талан.       Риган не ответил. Ещё не хватало, пусть бесится. Его ж никто не звал. Риган взял след Йорета, потому как не мог оставить утреннюю выходку котёнка без последствий. Никак нельзя чтобы последнее слово оставалось за Йоретом. А то лопнет от самодовольства, а скорой смерти Риган ему не желал. Пусть мучается подольше. Да и скучно просто так бродить по поселению шенни. Неразговорчивые они какие-то. Пугливые даже. С Риганом общаются так, словно он опасный безумец, ну или великая ценность, которую никак нельзя ничем задеть. Скучно.       Дойдя до места, где Йорет оставил свою одежду, Риган огляделся и сел на покрытую мхом кочку, удобно привалившись спиной к дереву. Прикрыл глаза и застыл неподвижно. Пригрелся как змея на солнце. Силу восполнять надо при каждом удобном случае, вот пока будет ждать Йорета — восполнит.       Напомнило жизнь в лагерях диких магов. Те же бесконечные леса и вот такие залитые солнцем полянки. Из всех развлечений — стычки с амеронтскими солдатиками и плотские утехи с привлекательными изгоями. Как там его звали?.. Рахис? Ремис? Да неважно. Хорош был мерзавец. И как любовник хорош, и как маг силён. Всё мечтал в Тангату удрать от преследований Серпов. Не успел. Когда Серпы брали лагерь, Риган сам прикончил его, чтобы не отдавать в руки ордена. По его просьбе, разумеется. А нанимателю своему сказал, что убили, мол, в сражении. Ну, собственно, за эту ложь и поплатился вскоре. Офицер, который держал судьбу Ригана в кулаке, не поверил. А неверие эмиссара Амеронта очень дорого обходится.       И зачем вдруг вспомнилось?       — Ты чего таскаешься-то за мной? — лениво спросил Риган Талана, когда сидеть просто так надоело. — Не сбегу же я. Некуда бежать мне.       — Я отвечаю за твою безопасность тут, — охотно ответил Талан. Ему тоже, наверное, было скучно.       — Вождь велел?       — Нет. Но хочет так.       — Интересно, — протянул Риган. — А ты, значит, желания своего командира в его глазах читаешь?       — Как правило.       Непробиваемое дружелюбие котёнкиного приятеля слегка раздражало.       — Спишь с ним?       Талан опять же не повёлся.       — А ты ревнуешь, мажонок? — он издал короткий смешок. — Не переживай. Друг он мне. Я женщин предпочитаю.       Риган приоткрыл один глаз и вздохнул:       — Жаль. Вас двоих я бы попробовал. Одновременно. Ты предложи своему другу. Скажи, что это для него единственный способ получить меня. Ну а ты потерпишь. Потерпишь ведь, да? Ради дружбы? Раз ты так ему предан. А там, глядишь, и понравится.       Талан ненадолго затих. Риган ждал с искренним любопытством. Если Йорета легко мучить длинными замысловатыми речами, то этого — очень неглупого и где-то даже образованного зверя — надо бить самой острой откровенностью.       — Шутки у тебя всё-таки, — отмер, наконец, Талан.       — Да какие шутки, — Риган пожал плечами. — Я никогда не шучу, когда речь идёт об удовольствии. Я как представлю, что меня имеют в оба конца двое таких мускулистых зверюг… Штаны лопаются.       — Так снимай, — голос Йорета прозвучал грохотом камнепада.       Шенни вышел из зарослей. Голый, заляпанный подсыхающей кровью. На плечах оленья туша, которую он тут же и сбросил. Лицо застыло холодной недоброй маской. Риган сглотнул внезапно подступившую слюну. Как же всё-таки хорош. Скотина.       — Снимай, говорю. Чтобы не лопнули.       — Йорет, — Талан подскочил на месте. — Да не слушай ты, это же он меня достать хотел, гадёныш ядовитый…       И чего он так перепугался? Неужто вождь настолько ревнив? Смотри-ка, готов одним только взглядом стереть в пыль лучшего друга. Хороший вышел бы расклад. Удачный.       — Драка шенни как зрелище меня тоже устроит, — невинно сказал Риган и уселся поудобнее. — Только вели Талану тоже раздеться, котёнок. А я уж потом, после вашей кошачьей драки. Договорились?       — Я велел тебе снять штаны, — голос Йорета леденел ещё больше. — Живо.       Нечестный ход. Ну как тут устоять?       — О, ты всё-таки оценил прелесть моего предложения? — Риган встал и потянулся к поясу. — И правильно. И своего добьёшься и друга порадуешь новыми ощущениями. Предпочитаешь рот или зад, Талан? Рекомендую рот. Я большой мастер на такие ласки, Йорет не даст соврать.       За выражение лица Талана можно было бы продать душу. Риган спустил штаны, быстро стянул сапоги и выпрямился, покорно вытянув руки по швам. — Я готов, — сказал он с ослепительной улыбкой.       Йорет медленно подошёл, осмотрел чуть прищурившись. От вида линии его скованных гневом челюстей у Ригана заныло внизу живота. Вот ведь чудовище соблазнительное.       И через миг он оказался перекинутым через поваленное дерево, а тяжёлая ладонь отвесила первый беспощадный удар по заду.       Йорет равномерно хлестал наотмашь наливающуюся красным задницу мажонка. Не щадил ни на каплю, только удивлялся довольному урчанию зверя внутри. Зверь одобрял. Не вред, а воспитание. Не насилие, а внушение тому, кто принадлежит ему. Напоминание. Не стоило Змейке пытаться стравить Йорета с Таланом, и уж тем более не стоило провоцировать ревность зверя.       Зверь ревнив даже к намёку на то, что его собственность посмотрит в сторону. И оттого наказание считает вполне справедливым и допустимым. А сам Йорет в искреннее намерение соблазнить Талана не верил. Очередная паскудная игра паршивца. Но за такие игры пусть получит по полной. Есть же предел гнусности даже для премерзких магов.       Змейка вопил не таясь — рука у Йорета действительно была тяжёлой. Талан наблюдал за действом не без удовольствия и всем своим видом явно поддерживал такое торжество справедливости.       — Ты принадлежишь мне, — так же размеренно, в ритм ударов говорил Йорет. — И я отвечаю за тебя. И за твою дерзость и за твою глупость. А значит я буду делать так, чтобы ни дерзость, ни глупость не повторились. Ты понял?       — Я никому не принадлежу, — упрямо выкрикнул Змейка и взвыл от очередного удара.       — Это мы посмотрим. И запомни хорошенько — если ты ещё раз вздумаешь играть со мной в такую игру, я буду драть тебя ежедневно. Тем более, если ты ещё раз посмеешь даже подумать, что можешь сеять раздор внутри клана. Любым способом. Со мной можешь плеваться ядом сколько угодно, но если хоть капля попадёт на моих шенни — ты у меня будешь о моей ладони только грезить. Плеть помнишь? Вспомни заодно ещё, что тогда я тебя пожалел.       Добавив ещё несколько шлепков от души, Йорет одним движением приподнял Змейку и поставил его на ноги, развернув лицом к себе.       Мажонок смаргивал слёзы и отводил глаза. Неужели проняло? Йорет усмехнулся. Заметив это, Змейка вскинул подбородок и заявил, источая яд каждым словом:       — А ведь ты действительно мог взять меня, котёнок. Я за свои слова отвечаю. Но теперь мучайся дальше. А я уж постараюсь, чтобы это было ещё веселее.       Ну вот что с ним делать? Вроде умён как демон Предела, но иногда дурак дураком.       — Ты и впрямь думаешь, что я бы согласился на такое? Ради того только, чтобы поиметь тебя? — спокойно спросил он. — Ты точно идиот, Погремушка. Идиот с непомерным самомнением.       Он отвернулся, натянул протянутые ему Таланом штаны, снова взвалил на плечи оленью тушу и бросил на ходу:       — Остынешь — приходи.       Змейка промолчал. Ну надо же — его можно не только поцелуями заткнуть.       Йорет кивнул довольному Талану и направился к поселению. Жизнь вроде начинала хоть как-то налаживаться.