Кайрос

Азирафаэль привык к кошмарам. Ни одна ночь не обходилась без этих жутких снов, что пробирались в сознание, захватывая разум, распарывая только начавшие заживать раны, щедро посыпая каждый шрам солью. Кошмары были самые разные: мог присниться и давящий психологический триллер, постоянно держащий в напряжении, а мог прийти дикий слешер с кровью и убийствами. Лишь один факт соединял все эти сновидения: Ази терял и терялся. Он постоянно оставался один: предательства, убийства, издевательства, смерти — все это лишало его всех близких. А несколько раз он и сам выступал в роли палача. Винчестер привык вскакивать посреди ночи, зажимать рот трясущимися руками, не давая крику вырваться наружу. Он привык по несколько часов после сидеть в одной позе, боясь даже на миг закрыть глаза, а вдруг все повторится? Он привык каждое утро пользоваться косметикой для сокрытия не желавших уходить синяков. Он привык литрами хлебать кофе с энергетиками, чтобы ни одна живая душа даже не подумала, что у него проблемы со сном. Ази казалось, что это будет продолжаться вечно. После клинической смерти, а затем реабилитации и выхода из комы, по ночам ему являлась смерть, угрожая, что снова заставит делать выбор между его жизнью и жизнью Нели. И Азирафаэль осознавал, что в следующий раз шанс на его выживание минимальный. Даже здесь он сейчас живёт и дышит только благодаря чуду. А что будет при повторении кошмара? Сердце стучит, стараясь прорвать грудную клетку и вырваться, сбежать как можно дальше. Руки сотрясаются, даже сжатие их в кулак и впивание ногтей в кожу не помогает. Перед глазами белые блики, в голове самый что ни на есть натуральный туман. Плечи мелко подрагивают, будто бы выдавая желание разреветься. Снова кошмар. Снова угрозы. Нели… Он не даст ей умереть, нет, никогда. Нели, Крис, Сэм, Дин, Кас, Джек, даже Артур и Эйлин. Он не будет даже раздумывать, если его снова поставят перед выбором. Они достойны жизни намного больше. —Ты чего? Кошмары? — взволнованный голос неожиданно немного успокаивает. Азирафаэль, ещё находящийся в прострации, вздрагивает. Что? —Ази, ты в порядке? — рядом слышится возня, а затем плечи сжимают уверенные и сильные руки, — Малыш, все хорошо? Голос точно сейчас его подведёт, в этом Винчестер уверен, поэтому он лишь едва заметно качает головой. Порядок. Живой, как видишь. А с остальным разберётся как-нибудь. Как-нибудь потом. Сам. —Я заметил, — его притягивают в объятия, прижимая к теплому и такому родному телу. —Крис, я так боюсь вас всех потерять, — с трудом, одними губами выговаривает он. Слова даются ужасно тяжело. Кого бы не строил из себя Азирафаэль, как бы не показывал всем свою силу, он действительно искренне боится остаться в одиночестве. Он так точно сойдёт с ума, если потеряет всех их. —Мы рядом. Я рядом. Попробуй снова уснуть, тебе надо отдыхать нормально, все время за этой вашей нечистью охотитесь, — короткое мгновение тишины, слышно даже прерывистое дыхание Винчестера, — Бояться не надо, душа моя будет рядом твои сновиденья до рассвета охранять, — последняя фраза, вернее, строчка из песни, шепчется на чистом русском, хоть и с ярким акцентом. Но Крис часто бренчал эту песню на гитаре, очень уж зацепила мелодия, да и текст был подходящим. —Засыпай, на руках у меня засыпай… — в ответ на бледном лице проявляется тень улыбки. Голос и речь звучат почти идеально, даже и не скажешь, что это говорит американец. Не зря он столько времени потратил на изучение оригинальных текстов песен его любимых панк-групп. —Вот именно. Спи, Ази, — и тот, впервые за такое длительное время расслабляется в объятьях своего пока-только-парня, давая ему гладить себя по спине. Впервые Винчестер ощущал не дикий ужас и тревогу, а безопасность и спокойствие. Впервые он может даже выспится… Тихое «спасибо» кажется уже произнесённым во сне. Но губы Кристофера изгибаются в тёплой улыбке: —Не за что, ангелочек…