В каюте капитана

      На небосводе величественно восседало небесное светило — луна. Окружённая, словно ее верными подданными, мириадами звёзд. Она освещала путь странствующим мореплавателям, на водной глади оставляя яркие лунные блики. В объятиях ночи, обыденно все живое погружается в сон. Под крики чаек и мелодичный шелест волн, корабль плавно продвигался по морю, качаясь подобно люльке, укачивая пиратов.       Поздней ночи большинство обывателей корабля «Месть», (что ранее принадлежал Стиду Боннету, пирату-джентельмену), валялись без задних ног уставшие после рабочего дня в своих гамаках или в каютах. В поздний час на палубе, за штурвалом мог оставаться некто один из команды пиратов, чаще всего им был Иззи Хэндс, которого мог подменить Клык.        Капитан же, в свою очередь, был из тех кто предпочитал бодрствовать даже ночью, ведь все дела днём благополучно сбрасывал на плечи, подобно камню своему первому помощнику — Израэлю Хэндсу. Нельзя сказать, что Эдвард не испытывал угрызений совести, иногда бывало, что нечто неприятно покалывало в груди, словно в него вонзали несколько игл. Он легко утешал себя тем, что так делают все капитаны, сие будет даже полезно самому Иззу.       Он не отрицал, что в его душе закрадывалось беспокойство, когда он видел темные мешки под глазами Иза, указывающие на отсутвие сна из-за работы. Иногда Тич ловил себя на мысли, что за обеденным столом среди его команды пустует одно место, которое должен занимать Иззи. Хотя все эти вещи мелочи по сравнению с взглядом Хэндса, в них плескалось все: признание, восхищение, страх, наивность, растерянность, ревность и любовь. Последнее пугало Эдварда пуще паука на руке.       Иззи странный человек и противоречивый. Напоминает только наивного щенка. Его пнешь, а он по прежнему продолжает вилять хвостом и бежит к тебе по первому зову. Он выполнит твою любую команду, независимо от того насколько она абсурдна.       Эдварду было сложно ответить на чувствах Иззи. Ему было стыдно принимать от него любовь. Раньше он был более бесстыжим по отношению к ним, на нем ответственности за свои слова и поступки, особенно, при появлении Стида Боннета. Тич видел как Иззи был снедаем ревностью, сгорая изнутри, идя на дерзкие и несколько инфантильные поступки. Предать свою команду, Черную бороду смело и инфантильно, но насколько четко и выверено, заметно, что план по исполнению мести создавался на светлую голову.       Иззи пугал, заставлял недовольно ёрзать на месте из чувства вины к нему, не давая покоя даже ночью, но так же манил. Сам Эдвард не может объяснить, когда, как и почему это произошло. Его просто стало тянуть к нему. Взгляд все чаще задерживался на нем, на его глазах, губах, шее, груди и всем остальном. Только одно «но» Иззи после того как бы подстрелен им же, больше перестал смотреть на него щенячьим взглядом, вымаливая каплю любви. Он стал выпрашивать приказы, хотя теплота не исчезла из его глаз. Видимо, он просто решил засунуть свои чувства куда поглубже, не светить ими и остаться верным первым помощником Черной бороды, готовым всегда защитить его и прикрыть спину.       Помотав головой в разные стороны, он попытался придти к себя и выбросить Иззи из головы. Хэндс не часто морочил голову капитану, ведь по иронии судьбы это происходило на постоянной основе. Всегда. Где бы он не был, в какой ситуации не находился, абсолютно всегда на подкорках сознания всплывало лицо помощника, осуждающее или наоборот нежное, а было, что и во влажных фантазиях. Глубокий вдох и выдох.       Он ведь был в данный момент занят совершенно иным, а мысли его вновь привели к первому помощнику. Так или иначе все дороги сходились на Израэле, что несколько раздражала, ведь он не мог их разорвать или придти к концу. Лёжа в мягонькой постели, он вперил взгляд в книгу, перелистнул страницу, понимая, что читал одну строчку на протяжении тридцати минут. В другой руке он держал алую свечу и считал это крайне неудобным, по совместительству нелепым. Изначально, это казалось совершенно не сложным. Рука не устала, перелистывать одной рукой задачей оказалось не такой сложной какой могла показаться ему на первый взгляд. Со временем кисть стала уставать, а вместе с ней и повышаться градус раздражения.       Раздался стук в дверь.       Это явно не балка, у которой развязался или был обрезан трос, явно не нападение, иначе он бы слышал. Стук был развязным и долгим, били нечётко, словно человек не видел куда бьёт или не в силах дотянуться. На лице Эдварда читалось явное удивление с примесью раздражения. Кто, мать вашу, мог побеспокоить посреди ночи капитана? По какому такому великому делу его осмелились тревожить? Он поднялся с места, вместе с тем откладывая книгу и свечу на стол и неохотно пошел к двери. Каким ветром к нему занесло посреди ночи и кого именно? Вопросы, подобно стае жужжащих пчел, крутились в голове, не давая ему покоя.       Дверь со скрипом распахнулась, а на пороге показался в усмерть пьяный первый помощник. Опираясь одной рукой о дверной косяк, в другой он держал бутылку рома, на половину пустую. Удивлению Эдварда не было предела. Не то, чтобы Иззи был заядлым не любителем рома, сжигающего его или выливающего в море, нет, совсем нет. Первый помощник не позволял себе напиваться до подобного состояния, ведь всегда нес ответственность: за капитана, за команду, за корабль и за себя. В данный момент он противоречил своим моральным устоям, выглядя, откровенно, жалко, на ватных ногах, с помутненным взглядом. Заметив, что ему открыли дверь Из, подобно шуту поклонился капитану, приветствуя его. — Из? — А ты ожидал увидеть кого-то другого? А ну да Стида Боннета! Нет, как видишь. Я — Иззи Ловкач.- Горько усмехнулся первый помощник, но улыбка так и не коснулась его губ. — Что с тобой? — Его осторожно втянули в каюту, взяв за руку.       Эдвард впервые предстал в глазах Израэля насколько для него возможно серьезно. Данный факт, весьма удивлял Израэля, от чего смотрел на него. — Куда ты? Зачем? — Споткнувшись об собственный носок сапога, он бы чуть не упал, если Эдвард не держал его. — Надо поговорить.- Приказал Тич ледяным тоном. — Я не хочу ни о чем с тобой говорить! — Рыкнул Израэль, отталкивая от себя Эда. Капитан недовольный выходкой помощника резко прижал его к стене.       Бутылка с ромом упала на пол, разбиваясь вдребезги. Алкоголь растекался по полу, огромной кляксой на пергаменте.       Раздался всхлип со стороны Иззи. Понурив голову, он шмыгнул носом, не пытаясь выбраться из хватки капитана, лишь беспомощно, иногда капризно дергая руками. Эдвард тут же отреагировал, отпустив руки помощника и бережно приподняв голову Израэля за подбородок посмотрел в глаза. — Из, не плачь…- От растерянности он смягчился и мягко погладил его по щеке. Поддаваясь некому наитию, он прильнул губами к щекам Иззи, начиная их неспеша расцеловывать. — Нет, отстань, пошел нахрен. Я устал, я так устал…- Голос был надломлен, а в глазах отражалась многолетняя боль, что скопилась в душе первого помощника капитана. — От чего ты устал? — Озадаченно переспросил Эд, отстраняясь от лица, продолжая мягко оглаживать скулы. Иззи соврал бы, что ему не нравятся прикосновения Эда, ранее он бы отдал все, что есть и у него будет лишь бы подержать его за руку хоть минутку. — От тебя, от твоей новой хреновой пассии. Вы меня так заебали. Я ведь люблю тебя, Эд. А ты все бегаешь за ним, как шелудивый пёс, от чего ситуация становится все хуевее. Я тоже хочу тепла. Понима- Его губы мягко накрыли чужие, отвлекая от жжения в горле.       Нежно сминая губы напротив, он прикрыл глаза прижался к нему всем телом, ощущая жар исходящий от Иза. Пошло причмокнув, он без разрешения проник в рот Иззи, несмотря на то, что он ему никогда не отказал бы, не смотря ни на что. Проведя языком по небу, оглаживая, словно желая распробовть его. Рука Эда остановилась на талии Иззи и он прижал его к себе сильнее, невольно сжимая талию. Сплетая языки в страстном танго, Эдвард втиснул колено между ног, ощущая разлившийся кровью член помощника, что жалостливо тёрся о его бедро. Прижавшись грудью к груди можно было слышать биения человека напротив, они бились в унисон, пылая любовью.       Резко отстранившись, он жадно подобно рыбе выброшенной на берег глотал воздух. Эдвард показательно облизнулся, чем смутил первого помощника, разжигая в нем пламя страсти. Тич разорвал рубашку на Израэле, усмехнувшись своей проделке. — Ты мне теперь должен пятнадцать фунтов за эту хренову рубашку, — недовольно фыркнул Из, а после мелодично застонал, когда губы капитана оказались на обнаженной груди, сминая ее. — Может мне тебе накинуть за ночь? — Усмехнулся Эд, показательно кусая за алую бусину на груди. — Тогда тебе придется платить мне до конца моих дней, — после усмешки плечи его дернулись, а с уст сорвался очередной стон.       Выпятив грудь, он запрокинув голову назад, закусив нижнюю губу, зарываясь рукой в густые волосы капитана. Оставляя дорожку из алых бутонов на груди помощника, Эд скользнул рукой к нему в брюки. Нащупав возбуждённую плоть, он несильно сжал, с блаженством посмотрев в глаза Иззи. — Нет, не надо.- Тяжело дыша, он вожделенно смотрел на капитана, в противоречие своим словам потерся членом о его руку, прося о большем. — Из, все хорошо. Я люблю тебя…- Он стал неспеша двигать рукой, расцеловывая шею. — Мне так без тебя хуево, Эд. Ты представить не можешь. Я сгораю от ревности к нему, на грани сойти с ума. Мне холодно по ночам. Ты мне так нужен.- Он застонал громче, прижимаясь лопатками к древесине.       Хитро улыбнувшись, подобно лису Эдвард замедлил движения рукой. Подобное ужасно возмутило Израэля, он беспомощно попытался толкнуться сам, но эффект был не тот, что при ласке капитана. Капитану явно нравилось дразнить помощника, он был в этом очень хорош. В данный момент это доводило пьяного помощника до исступления, заставляя молиться о самых постыдных вещах, проигрывая в голове развратные сюжеты, где один более пошлый, чем другой. — Эд! Пожалуйста! — Недовольно захныкал Израэль, кусая припухшие от поцелуя губы. — Что-что ты говоришь? — Продолжая поддразнивать, он сделал вид, что совершенно не понимает его просьбы. — Блять, сукин ты сын, возьми меня! — Недовольно зарычал Из.       Его отпустили и резко развернули лицом к стене, прижимая к ней. Растерянный помощник ощутил как с него спускают брюки, до колен. Капитан погладил округлые ягодицы, а следом подействовал звонкий шлепок с мелодичным стоном помощника. — Конечно, Из, — сладко прошептал капитан, надкусив мочку уха.       На члене Эдварда вздулись вены, эякулируя, он неприятно пульсировал, жаждав разрядки. Сглотнув, Израэль облизнул пересохшие губы, в ожидании действий. Усмехнувшись, капитан так же приспустил брюки и потерся своим достоинство меж ягодиц, заставляя его вздрогнуть.       Исписанная татуировками рука легла горло Израэля, слегка придушивая. Послышались сиплые стоны. Иззи беспомощно прижимался к капитану, с трудом дыша. Эдвард продолжал дразнить его, не входя, а лишь потираясь о сокровенные и чувствительные места, сводя его с ума. — Сука! Сделай уже это, пожалуйста! — Жалобно прохрипел Израэль, кусая истерзанные губы — Ты плохо просишь.- Строго отозвался капитан, сжимая горло сильно. Он плюнул на собственные пальцы, после проникая в первого помощника. — Прошу тебя, Эдвард! — После он вскрикнул, ведь Эдвард проник в него без предупреждения, вжимая в стену. Двигался Эд медленно, нарочно дразня, что очень раздражало.       Вскоре пальцы, благодаря мольбам Израэля покинули его тело, но ненадолго. Весь воздух резко покинул лёгкие, рот раскрылся в немом стоне, а глаза сами собой закатились. Положив обе руки для удобства на талию, он наклонился, принимаясь расцеловывать обнаженные дрожащие плечи помощника, усыпанные родинками, напоминающие создвездия.       По прошествии нескольких минут Эдвард, на радость Иззи, принялся двигаться, но очень медленно подобно волнам, ударяющиеся о берег. Израэль был готов заскулить от подобной пытки, он нетерпеливо двигать бедрами самостоятельно, явно раздраженный медленностью капитана. Он вскрикнул, ведь клыки капитана вонзились в разгоряченную плоть. Отстранившись, он любовно слизал выступившие алые капли. — Черт тебя дери, Эдвард! — Прорычал Израэль, выказывая свое недовольно.       Расплата настигла мгновенно Эдвард резко и глубоко толкнулся в его, вжимая грудью в стену, сильнее сжимая горло. Довольно закатив глаза, он хрипло застонал. Капитан принялся двигаться в ритме, негромко постанывая, осыпая лопатки поцелуями, чередуя их с укусами.       Запах рома разносился по капитанской каюте наряду с пошлыми шлепками кожи о кожу, стонами и рычаниями двух мужчин. Раскалённая обстановка как и стоны сводили с ума, они наслаждались друг другом, забываясь.       В каком-то смысле Эдвард гордился собой. Выпрямившись, не переставая в него двигаться, он оценивающе посмотрел на стонущего под ним помощника и расплылся в улыбке, оглаживая по закалённой годами тренировок, использованную шрамами спине. Израэль сводил с ума, Эд и подумать не мог, что его помощник такой извращенец, что он может быть таким возбуждающим, дерзким и сексуальным, сводящим с ума.       Израэль, в свою очередь, не находил себе места. Метаясь в объятиях Эдварда, срываясь на бесстыдные стоны. Стыдясь собственных стонов и звуков, что они создают. Сходил с ума, блаженно закатывая глаза, совершенно себя не контролируя. Отдаваясь капитану без остатка, он возбуждённо шептал его имя, желая ускорения или его поцелуя. Все тело горело, сердце билось птицей в клетке, намереваясь улететь. Рассудок давно покинул черепную коробку, оставляя в нем лишь вожделенные мысли об Эдварде. Он, абсолютно точно, сходит с ума, но нельзя сказать, что Иззи против. Ему настолько хорошо, что ему даже сложно говорить, а с уст срываются стоны наслаждения.       Толчки ускорились, а шлепки стали в разы громче. Тяжело дыша, он лишь бессознательно прижимался к Эдварду. Потянувшись за поцелуем, его прижали сильнее к себе, а толчки стали более медленными, но глубокими. Они уже оба были на пике. Едва коснувшись губ, Эд последний раз толкнулся и они в унисон громко застонали. Капитан бесстыдно излился в помощника, а Иззи себе на живот.       Стоя так несколько минут, первым отстранился Эдвард и мягко придержал уставшего Израэля. Помощник прижался к нему, с трудом волоча ноги после пережитого. Он нисколько не жалел о содеянном, ему было действительно хорошо. Его даже не волновало, если Эдвард солгал ему или завтра выкинет за шкирку из каюты, в данный момент он счастлив.       Капитан уложил помощника спиной на постель и одев его, стянул сапоги и штаны, откладывая в сторону. Положив ноги на постель и, устроив голову на подушку, бережно накрыл его одеялом. Тяжело вздохнув, Эдвард стянул с себя сапоги, скинул их кое как на пол и забрался к Иззи под одеяло. Совершенно позабыв о начатой книге, он положил голову на подкаченный грудь помощника, блаженно улыбаясь.        Тепло разливалось медленными потоками по телу, затмевая боль в ноющих конечностях. Из последних сил, он положил руку густые волосы капитана, мягко оглаживая, словно кота. Веки сами собой закрывались, а усталость брала свое, забирая в объятия Морфея. Последней мыслью прежде чем Израэль полностью закрыл глаза, насмехающаяся над бывшим владельцем капитанской каюты, Стидом Боннетом ныне известным как Пират-джентельмен. Он отомстил ему и получил желаемое, пожалуй, это лучший день в его жизни. «Иди нахрен, Стид Боннет».       С улыбкой на устах, он погрузился в сон, прижимаясь к любимому мужчине.