*
— На. — Шрам протянул руку, сунув Джокеру под нос пропитанную духами длинную полоску картона, которую ему всучили в торговом центре. — Чем пахнет? Саша дёрнулся назад и, скривившись, втянул носом воздух. — Церковью, — обозначил он аромат, краем глаза заметив подпись «табак и бергамот». — Предлагаешь мне в Бога поверить? Не дождёшься. В ответ на это Виталя только хмыкнул. Полчаса назад они сопроводили клиента до офиса человечка, которому он должен был передать важные документы и значительную сумму денег. Вернуться к машине решили прямо через ТЦ, немного сократив путь, а заодно и немного согревшись — на улице резко поднялся ветер, опустив температуру на парочку градусов. Порыв оказался коротким и к тому времени, как мужчины пересекли длинное здание, полностью стих. День быстро перетёк в вечер, в городе заметно потемнело. Шрам достал ключи за пару метров от автомобиля. Вдохнув морозный воздух, Саша поёжился и зевнул в кулак — ему из-за дел Ворона сегодня пришлось встать в начале шестого и весь день носиться из Охты в посёлок и обратно. Удивляло, что Виталя признаков усталости особо не демонстрировал, хотя тоже времени на сон мало было. — Комолов! — вдруг раздался громкий крик. Резко развернувшись, он увидел летящую к ним Гордееву, как-то подозрительно улыбающуюся. Пытаясь быстренько припомнить, где успел накосячить и наследить — наверняка арестовывать собирается и на пожизненное сажать, не иначе, — Джокер тяжело вздохнул. — Ну что оп… Но договорить не успел, потому что Арина налетела на него как вихрь, едва не сбив с ног и не впечатав в ближайший сугроб. — Ты ж моя радость! — воскликнула она, стиснув в стальных объятьях и качнув из стороны в сторону. От шока и неожиданности Джокер подавился воздухом. Ключи с тихим звоном выпали из рук Шрамова. — Ты не долечилась что ли? — просипел Саша, пытаясь отцепить от себя Гордееву. Но та оказалась куда сильнее, чем он ожидал, и так легко сдаваться не собиралась. — Отпусти меня! Взвизгнув, она сжала его чуть сильнее и наконец освободила. Глядя на неё с недоумением, Джокер надеялся только на то, что эта странная ситуация не привлекла постороннего внимания, потому что свидетели ему точно не нужны. Хватит Виталика, который ведёт себя подозрительно тихо и незаметно. Саша бы обернулся, но не готов отвести взгляд о Гордеевой — мало ли, вдруг ещё чего выкинет. Она же, смотря на него слишком радостно и довольно, ущипнула за щёку, бросила: — Бусинка! — и спокойно отправилась по своим делам, будто вообще ничего не произошло. — Совсем рехнулась, — пробормотал Джокер, на ощупь открывая дверь и забираясь на сиденье. Шрам, убрав телефон в карман, сел за руль. Автомобиль тронулся с места. — Чё это было? — поинтересовался он глухо. — Не знаю и знать не хочу. Дорогу до офиса Ворона они преодолели в полной тишине.*
Последние несколько дней Арина чувствовала себя так, словно внутренние настройки дали сильный сбой, но при этом остались на своих местах. Казалось, будто что-то изменилось, но не изменилось ничего. Она всё также ходила на работу, собачилась с Тельцовым, разбиралась с Джокером (прелесть какая), играла с сыном, вела расследования с Димой, разбиралась с Джокером (пупс). Что-то в списке повседневных дел было не так, но что? Вздохнув, Арина отодвинула в сторону папку с подучётными, прибывшими на район в прошлом году. Мысли не давали покоя и с ними срочно нужно было что-то решать. Только вот что именно, если совершенно ничего не понятно? Возможно, кто-то что-то замечал? Немного подумав, постукивая пальцами по столу, Гордеева набрала номер Дмитрия Ивановича. Пришлось подождать три гудка, прежде чем он смог ответить на звонок. — Алло, Дим, привет. Говорить можешь? — Привет, Арин, — сказал он обычным приветливым тоном. — Что-то случилось? — Слушай, у меня к тебе вопрос такой… немного странный даже. Ты случайно ничего странного за мной не замечал? Рыжов надолго задумался, в какой-то момент Арине даже показалось, что он куда-то пропал или вообще не услышал её вопроса. Но спустя некоторое время Дима хмыкнул и медленно произнёс: — Лично я ничего такого не припомню, но. Мы с Герой пару дней назад были в «Рынде» — он там от Ольги Олеговны прятался, — так он мне сказал, что видел тебя обнимающейся с Джокером. Удивлённо вскинув брови, Гордеева повела плечами. — А это разве странно? Рыжов вновь замолчал и будто бы даже икнул, но на этот раз тишина в трубке сильно напрягала. Арина действительно не совсем понимала, что такого необычного увидели в этом Конюхов с Рыжовым, она же так часто делала. Вроде бы. Нахмурившись, Гордеева отмотала воспоминания назад, на неделю, месяц, последние полгода. Кажется, было что-то такое. — Вообще-то да, — протянул Дмитрий Иванович. — Вы с ним в основном либо собачитесь, либо делаете вид, что друг друга не замечаете. Бывали, конечно, мирные переговоры, но очень редко. Это Гордееву почему-то сильно рассмешило, но она сдержалась и только улыбнулась. — Дим, перестань. Ну как с ним можно собачиться, он же такой лапушка. Раздались грохот, сильный удар и короткие гудки. Вздрогнув, Арина посмотрела на экран телефона и отложила его подальше. Может не стоило вообще с этим разбираться? Ну показалось ей, что что-то не так, ну с кем не бывает. Тем более, что у неё официально диагностировали лёгкое сотрясение мозга, а тут уж без последствий почти не обходится. Но если Дима всё же прав, и ей такие действия совершенно не свойственны, то с этим точно нужно что-то делать. Или он решил её таким образом разыграть? Но ведь Джокер (заюшка такая) вроде как был не очень рад тому, что она его обнимала. А вот Шрам — вполне. Даже на телефон заснял. Второй раз зачем-то тоже. — Ещё что ли у кого-нибудь спросить? — озвучила она мысли в пустоту. Проблема была ещё и в том, что Рыжов — единственный человек, с кем она могла об этом поговорить. Остальным же доверяла в разы меньше, да и, если это действительно очень странно с её стороны, они просто не поймут вопросов. Вообще ничего не поймут и подумают неправильно. Так может всё же… — Дим, — она выдохнула с облегчением, когда он всё же ответил, — мне очень нужно с этим разобраться. Не проводишь меня до Ворона?*
Джокер сидел в кресле у стола отчима и ждал, когда тот прекратит орать на собеседника. Разговор по телефону длился уже минут пятнадцать, большую часть из которых Ворон угрожал на максимально повышенных тонах. Удивительно, что ни голос не посадил, ни передышку себе не взял, ни вообще не бросил мобильный в стену. В итоге первым отключился именно собеседник. — Вот тварь, — злобно выдохнул раскрасневшийся Ворон. — Самоуверенности ему не занимать. Ну ничего, я ему ещё устрою. Давай, бери пацанов и поболтайте с ним. Будет ерепениться — разрешаю объяснить на кулаках. — Да не будет он платить, — уверенно произнёс Саша, подходя к окну. — Он ж сразу сказал, что… Резко оборвав себя, он уставился вниз на подъездную дорожку к зданию. Рядом с крузаком Ворона остановилась служебная машина Жилкомсервиса, из которой вышла Гордеева собственной персоной. «Да за что…» Сглотнув, Джокер обернулся. Позади него дверь в соседний кабинет, откуда не выбраться ни на площадку перед выходом, ни на пожарную лестницу. — Ну, и что же он сказал? — напомнил о разговоре Ворон, но Саше было не до того. — Ладно. Отдёрнув занавески в стороны, он щёлкнул шпингалетом и распахнул окно настежь. — Ты что делаешь? — не понял Ворон. Саша краем глаза заметил, как тот поднялся и, кажется, даже нахмурился. Наклонившись через подоконник, Джокер стал осматриваться. — Дышу свежим воздухом, — отстранённо ответил он, цепляясь взглядом за козырёк над выходом из здания. Не прямо под окном, чуть левее, но если изловчиться, можно и допрыгнуть. Оттуда — вниз. Мысль о том, что так можно и ноги с шеей переломать, посетила лишь в тот момент, когда он запрыгнул на подоконник. — Я отойду ненадолго. — Саша, ты с ума сошёл?! — воскликнул Ворон и бросился вперёд, но схватить смог только сгусток холодного воздуха. Немного качнувшись, Джокер приземлился точно на выступ над дверью. Нога поехала вперёд, но он чудом удержался за стену и присел, переводя дыхание. — Ты что творишь, идиот?! — Ворон высунулся в окно, смотря на него полными ужаса глазами. — Это не я. — Вениамин Сергеевич, — услышал он Стаса, вошедшего в кабинет, — к вам участковая. Саша готов был опуститься до мольбы, лишь бы Гордеева до него не добралась — последние встречи с ней заканчивались подозрительными объятиями и сборником новых обращений. Репутация шаталась как болванчик на приборной панели. А ведь всё наверняка из-за того треклятого случая, когда он откопал Гордееву из свалившегося ей на голову сугроба. «Рыжов, — решил Джокер. Кто, если не он виноват в том, что крыши вовремя не чистят. А ведь с последнего снегопада прошло больше суток. — Лучше б он её откопал». Ворон посмотрел на Сашу ещё раз и вздохнул. — Пусть заходит. Джокер притаился, поудобнее устроившись на козырьке. Хлопнула дверца. — Эй, — окликнул его вылезший из машины Рыжов. Шикнув, Саша замахал на него руками, прося захлопнуть рот и не отсвечивать. — Здравствуйте, Вениамин Сергеевич, — услышал он голос Гордеевой. — А Джокер здесь? — Такое дело, — Ворон закрыл окно, — он только что ушёл. Выдохнув с облегчением, Саша устало улыбнулся и посмотрел на небо. Облака медленно плыли, закрывая кусочек солнца. Снизу доносились голоса, но первые секунды он не обращал на них никакого внимания. Только задерживаться было некогда, Гордеева в любой момент могла выйти. Оставалось только надеяться, что она пришла не исключительно по его душу, в противном случае всё станет сложнее. Заглянув под козырёк, он встретился взглядом и крайне удивлённым Ерёмой. — Давай без вопросов, садись в машину, — сказал он и жестом попросил отойти и не мешаться под ногами. Когда путь оказался чист, Саша перекрестился, аккуратно свесился, крепко держась за выступ и, вздохнув для успокоения души, спрыгнул. Вслед за Рыжовым из машины выбрался Шрам, выражая всё своё молчаливое удивление ситуацией с помощью открытого рта. — Поехали, — бросил ему Джокер, залетая в гелик со скоростью света. — Мэтр, ты тоже с нами. Быстрее давай! — Вообще-то с тобой Арина Ильинична поговорить хотела, — сказал Рыжов, напоминая о своём присутствии. — Не надо со мной говорить! Когда они выехали на дорогу, Гордеева вышла на морозный воздух. Переведя всё своё внимание вперёд, Виталя усмехнулся. — А ты говорил, что в Бога не поверишь. — Ой, заткнись.*
За те две недели, что Арина Ильинична упорно пыталась пообщаться с Джокером, он натренировался ускользать из кабинета отчима через окно и не попадаться ни дежурившему внизу Рыжову, ни на камеру Шрама, который так же упорно пытался запечатлеть его прыжки по сугробам. Один раз гелик был так хорошо припаркован, что с козырька Саша спикировал прямо на крышу автомобиля, едва не доведя Виталю до сердечного приступа — пришлось везти его в «Рынду» и отпаивать двумя кружками пива. Джокеру тогда пришлось перебраться на водительское, но лучше так, чем очередные обнимашки с участковой. Поздним вечером возвращаясь домой, он сел на лавочку у парадной со стаканчиком кофе и немного расслабился. Завтра его ждёт полная свобода, значит можно будет и выспаться, и делами своими заняться, или не делать вообще ничего. Лучший день за последний месяц. Позади заскрипел снег. Наученный горьким опытом, Саша настороженно обернулся, но встать не успел. — Попался! — Появившаяся у дома Гордеева налетела со спины и, повиснув на шее, коротко чмокнула его в щёку. — Заёбушек ты мой! — Да какого ж хрена, — обречённо вздохнул Джокер. Сегодня было слишком много работы и сил отбиваться просто не осталось. — Арина Ильинична, тебе от меня что надо, а? — Я просто рада тебя видеть. — С каких пор?! — С всегда, — ответила она и обняла его, почти удушая. Саша, всё же попробовал ослабить хватку, закашлялся. Сразу промелькнула ассоциация с внуком и бабушкой, которая давно отпрыска не видела. Спасибо, что без пирожков. — Хватит пытаться меня убить, — сказал он, отодвигаясь как можно дальше по мере возможности. Просьба сработала, и ему удалось вырваться. Подскочив, Джокер обернулся и сделал несколько шагов назад, держась от Гордеевой на расстоянии. — Тебя не долечили или перелечили, я не понимаю? Чуть склонив голову, Арина уставилась на него вопросительно. Мозг выцепил воспоминания о фильма ужасов, где после такого всякие монстры, призраки или одержимые демонами нападали на людей. Стало жутко. — А что не так? — Да действительно! То «Комолов, я тебя посажу на три пожизненных», то вдруг «радость моя, давай обнимемся». Это даже не из крайности в крайность, это… я аж русский забыл. — Не преувеличивай, всё же как обычно, — она обошла скамейку. — Нихрена подобного. Саша стал медленно продвигаться к дорожке, пока Гордеева следовала за ним по пятам, отрезая путь к отступлению в парадную. Мысленно он усмехнулся: увидел бы их сейчас кто-то из знакомых — не поверил бы. Бегать от ментов в прошлом Джокер научился, но нынешняя ситуация выглядела настолько абсурдно, что лучше уж от всего оперативного отдела, чем конкретно от Гордеевой. Хотя вполне возможно, что его поймут. Ну не драться же с ней, честное слово. — Слушай, — бросил Саша, делая ещё шаг назад, — давай без этого. Разойдёмся по-хорошему. — Комолов, давай без «давай». Нам очень надо поговорить. — Не буду я с тобой разговаривать. Носиться от Гордеевой по всей Охте явно не входило в его сегодняшние планы, а обсуждение происходящего казалось вообще невозможным — до этого никаких разговоров, одни обнимашки, а тут вдруг. Не верил он в такое. Когда Арина Ильинична резко бросилась к нему, Джокер стартанул с места по тротуару вдоль длинного Г-образного дома. Свет фонарей позволял не натыкаться на припаркованные автомобили и обледенелые участки дороги. На повороте Сашу немного занесло, но он чудом удержался на ногах, лишь на несколько секунд сбавив скорость. В какой-то момент Гордеева исчезла из поля зрения, только больше насторожив Джокера — непредсказуемая женщина, с ней вообще не угадаешь, чего ожидать. Но тут раздался визг и грохот. Саша затормозил. — Опять что ли? Заметив движение в снегу у самой стены, он чертыхнулся. — Да что с тобой не так, — буркнул Джокер. Не то чтобы совесть не позволила бы ему бросить даму в беде, но с этой дамой и проблем не оберёшься, и заклюют потом всем районом. Даже Ворон подключится с порцией фирменных нравоучений. Перешагнув через низкое ограждение, он приблизился к сидящей на снегу Гордеевой. — Эй, ты как? — спросил он, помогая подняться. Тихо зашипев, Арина Ильинична встала, держась рукой за голову. Её немного шатало и без помощи Джокера вряд ли удалось бы устоять на ногах. — Нормально, — процедила она сквозь зубы, — спасибо. Забыла, зачем пришла. Поддерживая под руку, Саша вывел её на тротуар и сопроводил до скамейки. Какое-то время он внимательно смотрел на Гордееву, а потом вдруг всё осознал. — Тебя отпустило? Она взглянула в недоумении, будто Джокер сморозил какую-то глупость, и он почти расстроился, что сейчас всё начнётся сначала, а убежать далеко не получится. Но тут Гордеева отдёрнула руку и чуть не свалилась со скамейки. — Отпустило, — он улыбнулся почти радостно. Что ж получается, клин клином? Надо было ещё раз на Гордееву снег скинуть, чтобы она перестала изображать из себя его бабулю или мать, с которыми он сто лет не пересекался? Ящичек просто открывался. И встанет всё на свои места. — Головокружение, головная боль, тошнота? — поинтересовался Джокер, достав телефон. — Ага. — Арина Ильинична нахмурилась. — Ага. — Он набрал короткий номер и дождался третьего гудка. — Здравствуйте, примите вызов. Травма головы, подозрение на сотрясение. — Назвав адрес и данные Гордеевой, отключился. Рука Арины Ильинична, которой она держалась за голову, рухнула на колени. — Ты откуда мою дату рождения знаешь? — От верблюда. Ты давай это, подальше от стен держись, а-то у меня из-за тебя нервный тик начнётся. — Это с чего вдруг? Саша только отмахнулся, не желая вдаваться в подробности. Хотелось как можно скорее стереть эти дни из памяти и больше никогда о них не думать. Желательно ещё и из телефона Шрама удалить, а-то вдруг шантажировать начнёт.