Нежная песня смерти.

Война — это способ богатых людей защитить свои интересы, посылая детей среднего и бедного классов на смерть. Джордж Карлин. Смерть улыбается каждому из нас. Мы можем только улыбнуться ей в ответ. Марк Аврелий. В окопах раздавалось пьяное бормотание от тех, кто недавно горланил под гитары всякую безвкусицу. Пот, пойло, грязь, отходы жизнедеятельности, – всё это я ощущал, к своему неудовольствию придя обратно с разведмиссии. Снял с себя маскировку из веток и земли. Доложил привычно уже принявшему на грудь немолодому командиру, что главный лагерь у неприятеля находится за северным холмом, и они уже окопались. Готовятся напасть на нас, когда мы будем думать об их атаке с запада. - Так держать, разведчик, теперь отдыхать! – рявкнул он довольно. - Есть, командир! – козырнул я и пошёл. Нет, не к солдатам и прочим сослуживцам, а сел один у старой сосны. Привычно снял немного коры и долго-долго мазался смолой, чтобы скрыть омерзительные запахи человеческого тела. Не боевое братство, не пьяная рыготня солдат и офицеров, не жажда трофеев и боевых наград привела меня сюда. Даже не жажда боевой славы, социальные привилегии. Я знаю, что тут, на поле боя, я останусь сущности навсегда. Меня привело совсем другое. То, что обычные люди не видят и не понимают. Этого они, слепые от рождения, никогда не поймут. После нескольких тщетных попыток рассказать другим об этом я перестал это делать. Сочтут сумасшедшим, не поверят. Когда ты – именно ты, именно в бою, лично, - убиваешь противника, он начинает петь Песню Смерти, прекраснее которой нет. Когда отправляешь Туда, это – истинная награда. Потому-то убивать безоружных, оружием массового поражения, вообще не в прямом бою – Осквернение самого перехода Туда. Как и любая смерть не в бою. Я слышу Песню Смерти, слышу, и нет ничего лучше этого. Я видел, работая врачом, что смерть от болезни и ран, старости как вариант болезни – не то, сущность просто тает, и рядом находиться откровенно неприятно. Сущность при уходу Туда не поёт, а сосёт силу из тебя самого, и долго приходится приходить в себя. Но бой, бой, благословенный бой, настоящий, со смертями! Командир это понимал и посылал в бой вне очереди, даже поссорился с сослуживцем, думавшим своим недалёким умишком, что я так стараюсь из-за наград. Ха-ха, каждый меряет по себе, думал я, а сам послал его куда подальше. Со сломанным носом и тремя выбитыми зубами ушёл он, а сам я залечивал штыковую рану, которую он нанёс мне в живот вполсилы, думая по пьяному делу списать на боевые потери. Отвращение к таким, как он, пустой трате жизни, всепоглощающе. Ощущение после присутствия таких, как будто облили грязной водой, запачканности. Вот и теперь, когда я прикончил – фу, какое ужасное слово для слушающего саму смерть! - на сегодняшней вылазке пятерых не подозревавших обо мне солдат, я слышал Песню Смерти тихо-тихо, и то не все её чудесные ноты. Я был одинок и зол, чувствовал себя обманутым. Конечно, я поддерживал с этими своими сослуживцами по отряду разговоры о победе, трофеях, девчонках, половина из которых болела чем ни попадя, но это было не моё, и меня оставили в покое. Видимо, понимали, что я не в духе, но ничего не сказали. Омерзение к жизни и жажда услышать Песню снова – вот, что было во мне тогда. То, чего я втайне ждал, случилось утром. Из-за кустов выскочили трое неприятелей, и их глаза показывали, что они понимают меня. Понимают и жаждут того же! Они боятся, но понимают и слышат! Слышат! Когда их пули пронизывали меня, а мои их, они пели, Пели, ПЕЛИ. Братья мои! И я пел вместе с ними Песню Смерти, испытывая то, что никак не испытать больше одного раза в жизни. Когда ты поёшь сам и слышишь Это, нет прекраснее этого унисона! Вернее, самой прекрасной симфонии из всех. Я увидел проход Туда и с облегчением покинул бренное тело вместе с ними, подарившими мне избавление. Забери меня навсегда, страна Оз! Не сказка то, а метафора. Это иной мир, настоящий, закрытый от Скверны! Наши трупы нашли, обыскали на предмет трофеев и ужасались экстазу на наших лицах. Приписывали победе над врагом, называли героями. Но они не понимали, ничего не понимали. Они не видели правды и не слышали Песню! Нежную Песню Смерти.