Мы никогда не узнаем почему и чем мы раздражаем людей,
чем мы милы им и чем смешны;
наш собственный образ остается для нас величайшей тайной.
© Милан Кундера
12 июля Последний день суда над Малфоями. _________________________ Гермиона бросила последний взгляд на зеркало, поправила темно — коричневую юбку до колен, смахнула невидимую пыль с пиджака такого же цвета, взмахнула волшебной палочкой, фиксируя успевшие выбиться из прически непослушные пряди и устало вздохнула. Суды над Пожирателями шли уже второй месяц и нервы постепенно начинали сдавать. Порой, Грейнджер ловила себя на мысли, что вовремя войны было проще. Тогда она точно знала, кто она, понимала на какой стороне, осознавала, что должна делать. В то время не было нейтралитета: чисто — черный и чисто — белый. Сейчас же, мир все чаще приобретал серые оттенки, и девушка уже не могла точно ответить, как нужно поступить, чтобы остаться правильной хотя бы для самой себе. Сегодняшнее заседание была далеко не первым и, увы, не последним, слишком сильный ущерб был нанесен магическому миру. Её, Рона и, особенно, Гарри часто вызывали в качестве свидетелей, когда дело касалось студентов Хогвартса. Зачастую, их трио играло скорее роль украшения, им редко давали возможность выговориться, закидывали вопросами, пользовались растерянностью, выворачивали все так, чтобы получить верный с их точки зрения исход. Наверняка и сегодняшний день исключением не станет. Девушка более чем уверена, что ее позвали только из-за очевидной вражды к Малфою младшему. Гарри и Рон ждали её в холле, возле разрушенной статуи «Магия — сила», которую, очевидно, собирались демонтировать в ближайшее время. — Все в порядке? — Рон обнял подругу первым. — Ты какая-то бледная. — Устала, — бросила девушка, отвечая на жест Уизли, — мечтаю о том, чтобы все это как можно скорее прекратилось, и мы смогли выдохнуть. Трио вошло в зал суда вместе, мгновенно приковав к себе десятки любопытных взглядов. Гермиона так и не смогла привыкнуть к этому излишнему вниманию, продолжая чувствовать себя максимально «не в своей тарелке». Аналогично реагировал и Гарри, видимо так и не отошедший от времён, когда каждый считал своим долгом обвинить его в эгоизме и лжи. Кингсли Бруствер, ставший Министром Магии и временно занимающий место Верховного Судьи, быстро прошел к своему месту, призывая всех присутствующих к тишине. — Я слышал, что они хотят отправить Драко к Люциусу в Азкобан. — шепнул Гарри друзьям. — Решили обвинить его в помощи с проникновением пожирателей в Хогвартс. — Ему там самое место! — фыркнул Рон, как и друзья не спуская глаз с вошедшей в зал четы Малфоев в сопровождении двух мракоборцев. — Рон! — Гермиона недовольно цокнула языком, с нескрываемым восхищением провожая взглядом Нарциссу. Грейнджер всегда восхищалась этой женщиной, невероятно грациозная, слишком идеальная, даже под конвоем она умудрялась выглядеть восхитительно. Впрочем, сын от нее не отставал, и слухи о том, что в нем течет кровь вейлы уже не казались бредом. Глупо было бы отрицать привлекательность Драко Малфоя, несмотря на очевидно гнилую натуру, его имя часто звучало из девичьих уст, даже в Гриффиндорской башне. В конце концов, почти каждая девушка мечтает завоевать сердце холодного жестоко принца и исправить его, сделать так, чтобы с ней, и только с ней, он был «настоящим». Гермиона хмыкнула про себя, хорошо, что к ней это не относилось. Она бесспорно могла оценить красоту, но ни за что не влезла бы в подобную авантюру, жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на попытки исправить кого-то, кто явно не горит желанием исправляться. Грейнджер с малых лет мечтала о надежном, честном, открытом и всегда готовом помочь напарнике. Примером таких отношений служили её родители, мама с папой были опорой друг другу сколько она себя помнила, и их трепетное отношение к семье взрастило в Гермионе модель, к которой она теперь стремилась. Под описание, разумеется, попадал Рон, вряд ли девушка нашла бы кого-то кто вписывался бы в её идеалы сильнее, чем он. Жаль только война все извратила и, признаться честно, отношения и любовь было последним, о чем она сейчас могла думать. — Суд вызывает Гермиону Джин Грейнджер! — видимо её имя прозвучало не в первый раз, Гарри неуверенно потрепал подругу за плечо, указывая взглядом на трибуну в центре зала. Девушка моментально пришла в себя, подскочила и, запинаясь, направилась в указанном направлении. — Мисс Грейнджер, — неприятный полный мужчина средних лет с сальными зачесанными назад волосами улыбнулся, предвкушая свою победу, — скажите, вы пересекались с мистером Малфоем в школе? — Да, мы… — Знали ли вы, что он Пожиратель Смерти? — не дав девушке закончить ответ продолжил тараторить обвинитель, чем-то напоминая небезызвестную Риту Скитер. — Видели ли вы, как он пытал студентов? Вы знали о существовании исчезательного шкафа? Мистер Малфой следовал всем указаниям Алекто и Амикуса Кэрроу? — Что? Я не… — Многие отмечают, что мистер Малфой очень яро отстаивал идею Чистоты Крови и жестоко задирал всех маглорождённых. — мужчина вновь перебил свидетельницу. — Вы были в числе тех, кого он обижал? Правда ли, что Драко Малфой причастен к смерти Альбуса Дамблдора, являющегося директором…? — Подождите! — Гермиона сжала руки в кулаки, рассеяно бросая взгляд в сторону однокурсника с матерью. Слизаренец был холоднее льда, абсолютно спокойный, равнодушный взгляд серых глаз был устремлен на потолок, словно тот, в отличии от присутствующих, заслужил хоть чуточку его внимания. Нарцисса же была чуть более «живой», несмотря на прямую спину и, смиренное выражение лица, пальцы её, лежащие на руке сына, едва заметно подрагивали. — Вы не даете мне возможности ответить! — А вам есть что сказать, мисс Грейнджер? — мужчина нахмурился, пробегаясь глазами по своим записям, словно проверяя все ли вопросы успел озвучить. — Быть может я где-то ошибся? Что-то сказал не так? Девушка выдохнула, уговаривая саму себя сохранять спокойствие, этот очередной министерский жук просто жаждет спустить на кого-нибудь всех собак, решил сделать Малфоев козлами отпущения, а она здесь, очевидно, чтобы не позволить ему этого. — Давайте по порядку, мистер Флэк, — Гермиона сделала паузу, надеясь, что правильно запомнила фамилию мужчины, не услышав исправлений, продолжила, — что вы спрашивали? Знала ли я, что он Пожиратель? Да, Гарри рассказал нам. Видела ли как он пытал или подчинялся Кэрроу? Нет, в тот момент нас не было в школе, мы выполняли задание профессора Дамблдора. — девушка задумалась, припоминая чем еще интересовался мужчина. — Относительно его неприязни к маглорождённым, разумеется, она имела место быть, но не больше, чем у других слизеренцев. Что касается смерти Альбуса Дамблдора, — Грейнджер запнулась, нервно поправляя края пиджака, — там был Гарри, а не я, соответственно и произошедшее я знаю лишь с его слов. — Вот как? — Флэк недобро блеснул глазами. — Уважаемый Судья, могу я пригласить сюда мистера Поттера? — Не возражаю. — устало пролепетал Бруствер, находя глазами «Золотого мальчика». — Гарри Джеймс Поттер, не могли бы вы присоединиться к мисс Грейнджер? Парень моментально поднялся с места и через считанные секунды уже стоял рядом с подругой. — Мистер Поттер, — раздраженно пробормотал обвинитель, — я повторю вопрос, Драко Малфой причастен к смерти Альбуса Дамблдора? — Мистер Флэк, вы знали профессора Дамблдора лично? — качая головой, явно не горя желанием вспоминать тот день, начал Гарри. — Как думаете, мог бы обычный студент одолеть его? Я действительно видел происходящее своими глазами и с уверенностью могу сказать, что Драко Малфой не собирался убивать директора, он опустил палочку. Заклинание было произнесено Северусом Снейпом. Мужчина нервно пожевал нижнюю губу, вновь пролистывая свои записи: — Вас поймали егеря, верно? И отвели в дом семьи Малфоев, где вы, мисс Грейнджер, подверглись пыткам. — Все так, — девушка поежилась, пряча глаза и нервно потирая предплечье, где до сих пор красовался «подарок», оставленный Беллатрисой Лестрейндж. — Однако, должна заметить, что в тот день никто из Малфоев не выдал наши личности, хотя, тот факт, что Драко узнал Гарри, был очевиден. Только благодаря этому нам удалось выжить в поместье и сбежать. — Какой щедрый жест. — Флэк скрипнул зубами. — Хорошо, а битва за Хогвартс? Вы видели Малфоев во время сражения? — Видела. — стоящий рядом друг успокаивал и подбадривал, это давало девушке пусть и ложное, но чувство комфорта. — Но, если честно, я даже не уверена была ли хоть у кого-то из них палочка в руках. — Простите, мистер Бруствер, — голос Нарциссы заставил всех удивленно замолчать, — думаю, тут будет уместен мой комментарий, если вы, конечно, не возражаете. — Продолжайте, миссис Малфой. — Кингсли кивнул. — Мисс Грейнджер права, на момент битвы за Хогвартс ни у кого из нас не было волшебных палочек. Палочку моего мужа позаимствовал Темный Лорд, палочка Драко исчезла после побега мистера Поттера и его друзей из нашего поместья, я отдала ему свою, но, кажется, она была уничтожена до начала боевых действий. Кажется, Нарцисса собиралась сказать что-то еще, но Драко потянул её за руку, взглядом прося вернуться на место, и женщина послушалась. — Я не понимаю вас, мисс Грейнджер, — обвинитель явно начинал нервничать, — вы же были на стороне добра, так почему сейчас пытаетесь защитить Пожирателя? Насколько мне известно, мистер Малфой с первого курса не упускал возможности унизить вас и ваших друзей! — Мистер Флэк, — Гермиона прикрыла глаза, терпение трещало, словно ряса, оголяя истину, злость, раздражение от всего происходящего, от цирка, который так усердно сейчас устраивают, — Вас когда-нибудь дразнили в школе? Обзывали? Разыгрывали? — Какое отношение это имеет к делу? — мужчина нервно кинул взгляд в сторону Верховного Судьи. — Вы хотели бы засудить этих людей или, быть может, посадить их в Азкобан? — Гермиона прищурилась. — Мисс Грейнджер, к чему вы ведёте? — Вы пытаетесь приписать к делу безобидные детские шалости, мистер Флэк. Да, Драко Малфой не единожды позволял себе высказаться касательно моего происхождения, но это не относится к деятельности пожирателей! — Любое проявление нетерпимости к маглорождённым сейчас имеет отношение к Пожирателям! — мужчина повысил тон. — Вам легко рассуждать на подобную тему, не так ли? Ваши родители находятся в безопасности, но, имейте совесть, мисс Грейнджер, многие жители Англии до сих пор боятся покидать свои дома, ведь никто не знает, когда приближенные Тёмного Лорда вновь активизируются! — Легко рассуждать? — девушка шипит сквозь сжатые зубы, и уже не спасает рука друга на плече, его попытки успокоить. Ком злости застревает в горле, накрывая нутро пеленой беспомощной ярости. Эта рана еще слишком свежая. Эта рано еще болит. — Да как вы смеете?! — внутри разгорался пожар, то самое яркое пламя, что танцевало на костях друзей и родных, павших в войне, которую никто никогда не просил. — ВЫ! Те, кто на манеру жалких крыс отсиживались в безопасности, дожидаясь исхода! Где вы были, когда мы, ДЕТИ, противостояли самому злу?! Где вас носило, когда началась битва за Хогвартс и каждый «свой» был на счету?! — огонь внутри полыхал, выплескиваясь словами, сдерживаемыми все это время гневом. — Думаете, после своего бездействия, вы имеете права кого-то судить? Малфои хотя бы не прятались, они не боялись отстаивать свои идеалы, пусть даже и на противоположной стороне! Война закончилась, сейчас важно объединить магов, а не устраивать новую «Охоту на ведьм»! — Герм… — Поттер попытался приобнять девушку, но та повела плечами, не позволяя этого. — Я все сказала! — резко развернувшись, девушка направилась в сторону выхода из зала, цокот ее каблуков, казалось, резонировал с биением сердец всех присутствующих. Гермиона Грейнджер поставила точку, не оставила выбора судье, журналисты разнесут ее речь на цитаты, кто-то будет восхищаться, кто-то осуждать. Уходящая девушка не заметила обеспокоенных глаз друзей, направленных ей в спину, обозленного, но очевидно проигравшего этот бой Флэка и впервые оторвавшегося от созерцания потолка, слегка удивленного и заинтересованного взгляда Драко Малфоя.