Поцелуи и шрамы

«Чёрт бы побрал этого Балекина.» Еще один тошнотворный, отвратительный день выпал на его долю. После того, что случилось на Летнем турнире, старший брат стал, словно не в себе. Не то, чтобы это для Кардана было новостью, ― у них всегда были непростые отношения, ― но после вчерашнего неприятного публичного инцидента "любимый" братец окончательно взбесился. Надо было видеть его лицо. Давно же Кардан не видел его настолько злым и разочарованным. Он буквально метал молнии, угрожая спалить и уничтожить младшего принца. ― Подумать только! Какая-то смертная дрянь опозорила тебя перед всем Эльфхеймом! Ты пал настолько низко, что тебя уже унижает мелкая вошь? ― Балекин кричал так громко, что стены Холлу-Холла сотрясались, пропитываясь нескончаемым гневом своего хозяйна. ― Уму непостижимо, Кардан! И ты ещё называешься моим братом? Принцем Эльфхейма, которого опустила безродная девка!? Это позор, позор! «Позор, позор. Разорался то.» Он и без него прекрасно всё знал. Когда марафон унижений подошел к концу, как младший Гринбрайр и предполагал, Балекин взялся за плеть и принялся самостоятельно "воспитывать" ничтожного младшего брата. Тугая кожаная материя с выставленными вперед зубьями сильно ударялась о его и без того исполосованную спину, где едва начали заживать прежние побои предыдущего наказания. Кардан крепко зажмурил глаза от болезненно прокатившегося импульса по всему телу и сжал челюсти, чтобы не закричать. Один удар, второй, третий. Балекин ни капли его не щадил. Младший принц обессиленно уперся ладонями в пол, чтобы чувствовать твердую поверхность под собой, лишь бы не свалиться от нестерпимой боли. На глазах уже выступали слезы, а голос перестал сдерживаться, вырываясь мучительными стонами. Было невыносимо и Кардан знал, что это только начало. Когда он закрывал глаза, то пытался оказаться мыслями в другом месте, чтобы было легче перенести эту муку. После такого решения в голове сразу же вспыхнул отчетливый образ с вьющимися каштановыми волосами. Источник всех его неприятностей, проблем и бед. Его объект ненависти. Его сущий кошмар. ― Запомни это. Каждую минуту своей жизни я буду стараться сделать всё, чтобы заставить тебя мучиться. Клянусь! И это меньшее из того, что я могу сделать. Джуд Дуарте. Ты заставляешь меня мучиться куда сильнее и чаще, чем ты думаешь. Ты делаешь это изо дня в день, ты приходишь ко мне ночью, ты маячишь перед глазами, тем самым уже причиняя мне вред. Наверное, твой образ никогда больше не покинет мою голову. Даже сейчас... Эта дрянная девчонка, ― единственное спасение, к которому он может сейчас прибегнуть, лишь бы хотя бы немного утихомирить свою боль. Мерзость. Кардан сделал судорожный резкий вздох, когда его братец в последний раз замахнулся на него плетью, после чего юноша устало осел на пол. Кровь стекала по его спине, бокам, животу и окрашивала всё вокруг багряными пятнами. Дрожь и слабость по всему телу не позволяли принцу сразу подняться на ноги, заставляя чувствовать себя в этот момент особенно уязвимым. ― Я делаю это ради тебя, Кардан, ― наконец заговорил спокойным голосом Балекин, выместив всю свою агрессию в процессе этого беспощадного наказания. ― Я хочу сделать из тебя достойного принца фейри, а для этого без надлежащего воспитания никак. Надеюсь, ты меня поймешь. «Одни и те же фразы из года в год. Одно и то же...» Мерзость. Кардан из последних сил сдержался, чтобы не усмехнуться. Кое-как поднявшись с пола, младший брат сделал легкий покорный полупоклон и направился к двери. Коридоры бесконечно долго тянулись в его апартаменты, приходилось цепляться за гладкие стены, чтобы не свалиться с ног. Спина болезненно пульсировала и горела, кровь пропитала его рубашку и окрасила в красный, неприятно прилипая к ранам. Не хотелось ни о чем думать, ничего не чувствовать, ни с кем говорить. Ничего больше не хотелось. «До чего тошно». Только бы окунуться в ванную и достать очередную бутылку алкоголя. Подобные мысли немного замотивировали Кардана и тот быстрее стал передвигаться к своей комнате. Но то, что он там увидел, повергло его в абсолютный шок. ― Какого... На полу сидела Джуд. Это была совершенно точно Джуд. Каштановые волосы, ореховые глаза, ее безупречная округлая фигура, ее одежда, родинка на правой щеке. Но с ней было что-то не так. Она сидела на коленях, связанная, потрепанная, как после дикой схватки, а ее остекленевшие глаза смотрели в одну точку. Сердце у младшего принца на мгновение замерло от такого зрелища. Он хорошо знал такое состояние, ведь все зачарованные смертные слуги в доме Балекина ходили с такими же глазами. Жалкие, безвольные куклы с мертвым, беспристрастным взглядом. Кардан успел только выпустить вздох удивления, когда на другом конце комнаты раздался громкий голос незванного гостя. ― Ну наконец-то ты пришел! Я тебя уже заждался, ― как то слишком задорно воскликнул Валериан, поднимаясь с кресла. Гринбрайр лишь на секунду повернул к нему голову, чтобы потом снова посмотреть на плененную девушку. Весь его вид говорил о полнейшем недоумении и замешательстве. ― Что здесь происходит? ― А ты не видишь? Припёр тебе смертную сучку, чтобы ты на ней отыгрался за вчерашний день, ― в гордой, самодовольной манере выразился блондин, бросая высокомерные взгляды на зачарованную жертву. ― Здорово придумал, а? Когда тебе теперь выпадет ещё один такой шанс с ней поквитаться? Кардан метнул в него презрительный взгляд. ― Ты что, совсем с головой не дружишь? «Вот же безмозглый идиот!» Валериан растерянно убрал ухмылку с лица и мотнул головой в замешательстве. Младший принц быстро затараторил, разъясняя: ― Она же генеральская дочь, а не простая смертная прислуга. Если Мадок узнает, что случилось с его дочерью, всем придется очень несладко. Кардан стремительно направился к девушке и опустился перед ней на колено. Оказавшись на одном зрительном уровне с ней, заглянул в ее глаза. Пугающе пустые, остекленевшие и не живые. От такой жуткой картины пробирала дрожь. Юноша совершенно забыл о своей боли, полностью сконцентрировавшись на сидящей перед ним Джуд. Сердце отчего-то тревожно отбивало ритм, пусть парень и старался изо всех сил оставаться спокойным и даже равнодушным. Словно его совершенно не волновала судьба Джуд Дуарте. ― Они пока спохватятся её, времени пройдет слишком много. Можно проучить её как следует, а потом просто зачаровать, чтобы она ничего не вспомнила. Делов то, на пять секунд, ― беззаботно пожал плечами Валериан и Гринбрайр заметил, как дернулась нижняя губа у девушки в немом ужасе. Он опустил глаза ниже и только сейчас увидел, что одежда у Дуарте не только перепачканная и потрепанная, но в некоторых местах еще и разорванная. Приталенный жилет теперь лохмотьями висел на её фигуре, а молочного цвета рубашка расстегнута и обезображена, открывая вид на грязные обнаженные участки смуглой кожи. Кардана будто бы только что прилично приложили по голове. В голову полезли пугающие мысли. Каждая клеточка его тела стала наполняться такой жгучей яростью, что была способна разгромить целиком всю комнату, а заодно и самого зачинщика этой гадкой пренеприятной ситуации. ― Ты ее...трогал? ― сердце билось, словно бешеное при одной только мысли. Неожиданное, обжигающее осознание точными импульсами билось в его голове. Никто не смеет трогать Джуд Дуарте. Никто не смеет прикасаться к Джуд Дуарте. Никто, кроме... ― Спятил, что ли? Меня смертные сучки не интересуют, я брезгую, ― скривился от такого возмутительного заявления фейри и Кардан бросил на него разъяренный взгляд. Тот слегка стушевался, принимая серьезный вид. ― Она брыкалась и сопротивлялась, чуть не зарезала меня там в башне, дрянь. Мне чудом удалось подавить ее волю заклинанием и притащить сюда. Всё для Его Высочества, принца Кардана. Надеюсь, потом меня будет ждать достойная награда. Гринбрайр уже не слушал его бесконечную, восхваляющую самого себя, болтовню, а аккуратно протянул ладонь к девушке. Та не смогла воспротивиться, но если бы могла, то непременно бы отпрянула. Кардан это знал наверняка. Теперь уже, кроме грязной и рваной одежды, он заметил и хаотичные мелкие порезы на её руках и ногах, из которых медленно выползали капельки крови. Они не были серьезными, но их было много, словно смертную держали здесь очень долго. ― Ты что, её еще и резал? ― Кардан изо всех сил старался придать голосу хладнокровности, а у самого в груди всё горело и металось от неконтролируемых эмоций. ― Надо же было как то коротать время, пока тебя не было. Пришлось самому немного урвать веселья, хотя самое сладкое конечно же я оставил тебе. «Больной ублюдок.» Это было совершенно необычно, странно и даже неправильно видеть Джуд в таком положении. Сидящей на коленях, обездвиженной, зачарованной, абсолютно беспомощной. Без присущих ей язвительных фразочек и дерзкого, на постоянной основе бросающего вызов, взгляда, не твердо стоящей на ногах, сильной и несгибаемой. Сейчас она была далека от той версии себя. И ему бы радоваться ее поражению и унижению. Она здесь, в его комнате, на коленях, и только ему решать, как с ней поступить. Ему бы ликовать и злорадствовать, ведь это из-за нее ему снова пришлось терпеть отвратительные побои и оскорбления со стороны его старшего брата, который наконец оставил его в покое в последние дни, если бы не этот инцидент. Ему бы, как и сказал Валериан, отыграться на этой смертной девчонке за все неприятности и беды, которые она на него навлекла, а потом просто зачаровать и на следующее утро вспоминать обо всем с усмешкой и цинизмом. Сейчас подавить Джуд Дуарте было бы проще всего на свете. ― Будь уверен, заклинание не спадёт с неё еще долго. Можешь делать с ней всё, что пожелает твоя душа. Можешь сделать её своей собачкой, чтобы она бегала на четвереньках и носила в зубах тебе тапки. Или же искромсать всё ее тело до глубоких порезов, чтобы она даже встать больше не смогла, не то что противостоять тебе. На что хватит твоей фантазии, ― Валериан ликующе похлопал застывшего, как изваяние, принца по плечу, не сводящего пристального, нечитаемого взгляда с зачарованной девушки. Потом придвинулся чуть ближе и прошептал, словно самый сокровенный секрет: ― Ну, если тебе и этого мало и если ты сам не брезгуешь смертными, можешь раздеть её и... ― Пошел вон, ― не просьба, а угроза в чистом виде, переходящая чуть ли не на утробный рык. Кардан был настолько взбешен, что ухмыляющийся фейри испуганно отшатнулся. Криво улыбнувшись, словно стараясь разбавить атмосферу, кивнул: ― Понял. Все таки брезгуешь. Ну, тогда не буду мешать, ― секунда, и его след уже простыл. Словно его никогда здесь и не было. Но здесь была она, ― живое доказательство того, что всё сейчас происходит по настоящему. Кардан сжал переносицу пальцами и выпустил глубокий усталый вздох. «До чего же он кретин. Тупоголовый болван, не иначе. Я так скоро с ума сойду, ей богу!» Запустив пальцы в волосы, его глаза снова вернулись к по прежнему сидящей неподвижной девушке. Гринбрайр снова опустился перед ней на колено и, взяв за плечи, посмотрел в глаза. Пристально вглядывался в остекленевшие зрачки, сосредотачиваясь, затем его губы зашептали какие-то неразборчивые слова, используя последнюю крупицу своих сил на это заклинание. Спустя какое-то время Джуд наконец дёрнулась, постепенно высвобождаясь от оцепенения. Когда наконец чары окончательно спали, она распахнула глаза и судорожно принялась наполнять лёгкие воздухом, словно всё это время на её шее была невидимая петля. Девушка держалась за принца хваткой утопающего, с усилием и рывками хватая окружающий воздух и насыщаясь им. Её глаза безумно метались из стороны в сторону, казалось, она всё еще ничего не видела и не могла сфокусироваться на чём-то одном. От этого её глаза быстро слезились, только усугубляя ситуацию. Кардан, всё еще придерживая её за плечи, легонько помогал смертной подняться на ноги, но Дуарте сразу же воспротивилась и стала остервенело вырываться из его хватки, словно обжигаясь от его прикосновений. ― Нет! Отпусти меня, отпусти! ― Успокойся, Джуд! Всё уже в порядке, слышишь? ― Хватит уже! Сколько можно? Я не хочу этого! Не трогай меня! У нее была истерика и Кардан ясно видел это. Джуд кричала и стучала кулаками по его груди, изворачивалась и... ...плакала. Это было впервые, когда он стал свидетелем её слез. Что-то внутри него перевернулось при виде такой картины. ― Я не хочу...не хочу... ― Джуд. Послушай меня, Джуд. Посмотри на меня, ― принц сам удивился, насколько мягким стал его голос, а его рука взяла смертную за подбородок, заставляя взглянуть в его глаза. ― Я не причиню тебе вреда, ясно? Я хочу помочь и сейчас же отправлю тебя домой. Знаю, ты не веришь мне, но я тебе не лгу. Всё закончилось. Никто тебя здесь больше не тронет. Девушка немного затихла, прислушиваясь к низкому бархатному голосу, что доверительно окутывал её в свои объятия. Она смотрела на него своими большими, ореховыми глазами, в которых блестели слезы, перестав наконец сопротивляться. Взгляд всё ещё был не до конца осознанным, но уже что-то. Спустя несколько минут её пристального внимания девушка поджала губы, приоткрыла, застыла, словно собираясь что-то сказать. Она была вплотную прижата к Кардану, который удерживал её чуть ли не навесу, так как сама смертная слабо стояла на ногах. Её ресницы задрожали, когда она со стиснутыми зубами выплюнула: ― Я ненавижу тебя, Кардан. Джуд отключается, как по щелчку.

***

Прошло много времени перед тем, как она наконец очнулась. Смертная обнаружила себя мирно лежащей на чей-то чужой роскошной постели. Мягкие приятные простыни слегка холодили кожу, но доставляли уют и комфорт, позволяли болезненно ноющим мышцам расслабиться. Она раскинулась на чьих-то богатых, расшитых золотыми нитями, подушках, а её волосы рассыпались по ним красивым каскадом. Глаза упёрлись в потолок и долго не могли сфокусироваться на окружающей обстановке. Спустя считанные минуты Джуд стала приходить в себя и наконец заметила ещё одного присутствующего в комнате. Кажется, он не заметил её пробуждения. Кардан сосредоточенно и деликатно обрабатывал ее кровоточащие раны на ногах. Приятный холодок чего-то мягкого и влажного касался её израненной кожи, вызывая лёгкую, едва уловимую боль от действия лечебных трав. Чёрные, блестящие локоны спадали ему на лоб и глаза, а лицо приняло серьезный, даже напряженный вид. Как будто он очень долго о чём-то размышлял, мыслями был сейчас в совершенно другом месте. Его руки точно и умело управлялись с поставленной перед ним задачей, словно он делал это уже много раз. Голос застрял где-то в глубинах горла, ― девушка сама не знала, почему так долго смотрит на него вместо того, чтобы привлечь внимание и остановить. Холодная серьёзность и сосредоточенная занятость чем-то важным для него определённо шла ему на пользу, ― этим невозможно было не любоваться. Джуд хотелось ударить саму себя за такое умозаключение. Она наконец резко дёрнула ногой, где парень работал над ее ранами. Приподнявшись на локтях, нахмурилась. Гринбрайр вздрогнул и наконец выбрался из своих мыслей, посмотрел на недовольную смертную. ― Что ты делаешь? Кардан несколько раз заморгал и демонстративно оглядел обстановку, показывая в руках баночку с какой-то густой жидкостью и подручные материалы. ― А на что это похоже? Джуд фыркнула и осмотрела себя, только сейчас обратив внимание на внешний вид. Она была совершенно чистой. Переодета в большую белую рубашку, достигавшую ей до колен, хотя точно помнила, в каком ужасном и безобразном состоянии попала в это место. Дыхание перехватилось, а внутри всё неприятно и мерзко перевернулось от подступающих отвратительных догадок. Она помнила всё, что предлагал Валериан Кардану сделать с ней и, разумеется, девушка ни капли не верила в пустую добродетель младшего принца. ― Кто меня переодел? ― казалось, её взгляд был способен убить его на месте. Кардан в примирительном, отступающем жесте приподнял руки, словно прочитав ее мысли. ― Не волнуйся, я к тебе не прикасался. Тебя переодели служанки. Гринбрайр видел, как смертная облегченно выдохнула от такой новости, но расслабиться до конца себе не позволила. Её взгляд пронзительно и настороженно следил за каждым его движением, и он ясно чувствовал его, даже когда на неё не смотрел. ― Вот скажи, что вообще творится в твоей голове? Как ты только могла попасться Валериану? Казалось, Джуд чуть ли не задохнулась от возмущения, приподняв брови. Её грудь беспокойно поднималась и опускалась от нервозного дыхания. ― То есть хочешь сказать, это не ты приказал ему меня к тебе притащить? ― Я ни о чём не знал, Джуд. И ничего никому не приказывал. Не вижу никакого удовольствия расправляться с тобой вот так. Такие методы не по мне. ― А какие тогда методы по тебе? Какого чёрта ты меня вообще отчитываешь, если это твой дружок со мной сделал? ― девушка даже приподнялась и села от наплывающих заново эмоций, которыми она захлебывалась. Вся эта нелепая ситуация сбивала её с толку. Она даже не знала, о чём теперь и думать и кому верить. ― За своего дружка я не отвечаю. Он сам несёт ответственность за свои поступки. Я здесь непричем. ― Причем-непричем. Для меня хватает уже одного только факта, что он из твоей паршивой свиты твоих паршивых дружков со своими паршивыми мерзкими амбициями. Если ты не можешь приструнить их и держать в узде, тогда и нечего отмазываться. ― Отлично. Просто превосходно, Джуд. Похоже, людишек совсем не учат благодарности. Напомни в следующий раз, когда это повторится, тебе не помогать, а просто бросить с твоим обидчиком в одной комнате, ― Кардан уже начинал закипать от этой бессмысленной перепалки, когда нервы и так были натянуты, как струна. Девушка сидела напротив него, прерывисто хватая воздух от переполняющих эмоций, пока принц с нажимом продолжал хлопотать над ее израненными ногами, слегка согнув одну в колено. Но, похоже, Дуарте этого совсем не замечала, всё своё внимание направляя на стычку со своим собеседником. ― Ты забыл упомянуть, что сам же и являешься моим обидчиком. Как тебе вообще верить после всего, что ты мне сделал? Почему не бросил меня тогда? Хочешь, чтобы я была у тебя в долгу? ― Ты будешь у меня в долгу, Джуд, не переживай об этом. Я обязательно придумаю, как тебе меня отблагодарить, так что можешь быть спокойна. ― Кардан. Скажи мне честно, ты что...просто пожалел меня? ― дрожащим голосом выговорила девушка со стиснутыми зубами. Её лицо покраснело от злости. В ответ молчание. ― Мы друг другу никто, почему не прошел мимо? Как унизительно принимать твою помощь. ― Что же, унизительно-не унизительно, но мою помощь ты уже приняла. Не вижу смысла и дальше препираться со мной вместо того, чтобы хотя бы сказать присущее вам, людям, "спасибо". Но, похоже, не присущее тебе, Джуд. ― Можешь и дальше напоминать мне, что я просто слабый человек, которого без каких-либо усилий могут схватить фейри. Причинить вред, зачаровать, порезать, убить, в конце концов. Может, даже скажешь еще, что я была не права, когда вчера на Летнем турнире отказалась тебе подчиняться? ― И скажу, Джуд, еще как скажу! ― их громкая перепалка уже наполнила всё помещение, наполняя воздух чётко проскальзывающим между ними напряжением. ― Ты услышишь от меня всё, что так ждешь! Подвинься, мне неудобно. Я не закончил, ― сбиваясь с их продолжительного эмоционального диалога, потянул девушку к себе младший принц, чтобы удобнее было продолжать заниматься ее ранами. Дуарте даже сама не заметила, как подчинилась, придвигаясь к краю кровати, пока сам юноша спустился на пол, пододвигая к себе ее опущенные ноги. Ругался, спорил, но все равно помогал ей. Джуд резко замолкла, осознав это. Глаза расширились и в замешательстве уставились на раздраженного, нервозного Гринбрайра, движения которого уже стали не такими деликатными и спокойными. ― Ты видишь во мне всё только самое плохое и я согласен с тобой, ― тяжелый вздох сорвался с его губ, словно ему было очень трудно в чем-либо признаваться. ― Может, мне и правда не стоило вмешиваться. Понятия не имею, зачем действительно решил тебе помочь. Возможно, во мне и правда взыграла жалость к тебе. Джуд словно ударили в живот от его последних произнесённых слов. Она закусила губу, пытаясь замаскировать разочарование на своем лице. ― Это даже хуже, чем если бы ты меня просто оставил. Твоя жалость ― последнее, что мне нужно. ― Тогда что тебе нужно? ― Кардан оторвался от своего занятия и поднял на неё свои пристальные, погруженные в омут, глаза. Он смотрел на неё снизу вверх, и его взгляд невозможно было прочесть. Джуд всматривалась в эти темные медальоны, словно стараясь что-то отыскать в них, но они смотрели на нее так же безучастно. В конце концов она тяжко вздыхает, так и не подобрав подходящего для него ответа, и берется за голову, старательно массируя от усталости виски. Над ними снова повисает неловкое молчание, однако напряжение в воздухе перестаёт быть таким ощутимым. Кардан мягко держит ее за лодыжку, аккуратными движениями распределяя лекарство по очередному порезу. Обходясь с ней до невозможности деликатно, как никогда раньше. Смертная снова посмотрела на его сосредоточенный вид. Всё её внимание сконцентрировалось ровно на том месте, где сейчас юноша обрабатывал её раны. Закончив, его рука подобралась выше, к внутренней стороне бедра, где проскальзывало последнее единственное весьма крупное ранение, протянувшееся до передней поверхности. Для своего удобства Кардан слегка раздвинул ее ноги и подобрал рукой ее бедро, приподнимая. Другой рукой принялся осматривать и распределять лечебные травы по гладкой израненной коже. Джуд резко покраснела, осознавая, в каком они положении сейчас находятся. Он это нарочно... Точно нарочно! Только вот сколько бы девушка не всматривалась в его лицо, на нем не было ни капли насмешки или издевательства. Возможно, он настолько погрузился в своё занятие, что ничего не замечает. Смертная слегка выдохнула от таких мыслей. Конечно же она ошиблась. Кардан всё прекрасно знал и понимал. Не то, чтобы он намеренно хотел смутить упрямую Дуарте, но не мог не воспользоваться шансом поселить в её голове такие мысли, о которых она раньше запрещала бы себе думать. Мысли, которые у него самого беспрестанно крутятся днями и ночами. «Такая приятная, красивая кожа и так изранена. Валериан настоящий ублюдок». Младший принц всегда страстно желал так прикасаться к Джуд, пусть даже сейчас он делал это с другой целью. Совмещал приятное с полезным, иногда намеренно задерживаясь на определенном месте, якобы стараясь рассмотреть глубину пореза. Даже сейчас он намного дольше залечивал её внутреннюю сторону бедра, заставляя девушку краснеть только больше, нетерпеливо сжимать в ладонях простыни в надежде закончить эту "пытку". Кардан не выдержал и поднял глаза вверх, смотря на нее исподлобья. Как он и ожидал, Джуд сидела с поджатыми губами, стыдливо покрасневшими щеками и недовольным блеском в глазах. Казалось, даже ее дыхание участилось и от этого у него тоже забилось сердце только быстрее. Не прерывая зрительного контакта, он бесцеремонно подносит ее бедро к себе и прикасается губами к обнаженной коже, почти близко с местом ранения. Девушка резко вздыхает, сильнее сжимает в кулаки простынь. Её глаза расширяются от такой наглой распутной своевольности и она даже готова ударить его прямо сейчас, но его руки продолжают свое движение и сжимают её кожу, заставляя выбить из головы все мысли. Мурашки прокатились по всему телу. Его большие, бледные ладони наслаждаются её упругостью, мягко скользят выше к талии и сжимают сквозь его же белую рубашку, в которую он приказал одеть Джуд. Вся её одежда превратилась в рваное и грязное тряпье, поэтому Гринбрайр не мог отказать себе в удовольствии увидеть Дуарте в своих обновках. Смертная вздыхает так резко и громко, что сразу же смущается и останавливает парня, схватившись за его руки, сжимающие ее талию. В глазах мельтешат злые, недовольные искры, но кроме этого в них есть что-то ещё. Что-то, что бросает в жар уже самого Кардана. ― Похоже, ты слегка увлекся, ― тихим, хриплым голосом произносит смертная и грубым движением сбрасывает его руки со своей талии. ― Ты права. На этот раз осмотр его Высочеством принцем окончен, можешь одеваться, ― юноша улыбается и поднимается с места, отворачиваясь от своей собеседницы спиной и тем самым совершая фатальную ошибку. Кардан совершенно забыл о своей красной, пропитавшейся кровью от его собственных ранений, рубашке, которую он так и не сменил, беспокоясь о благополучии смертной девушки. Этот мерзавец Валериан мог вернуться в любой момент или же Балекин мог наведаться к братцу с вечерним визитом. ― Где моя одежда? Я не пойду в твоей... ― она резко запинается, уставившись на испачканную белоснежную ткань на его спине. Кардан замечает смену настроения девушки и оборачивается. Заметив её изумленный взгляд, в ужасе всё понимает и, растерянно хлопая глазами, глубоко вздыхает. Этот вздох был настолько громким, тяжелым и уставшим, что принцу самому становится неловко от всей этой смешной ситуации. ― Настоятельно рекомендую молчать об увиденном. ― Твоя спина...это что, кровь? Вы с Валерианом подрались? ― Думаешь, этот червь бы мне что-то сделал? ― неожиданно разозлился Кардан от такого нелепого предположения со стороны девушки. ― Тогда...принц Балекин? Юноша слегка улыбается ее верной догадке и смертная меняется в лице. Это был его самый главный и болезненный секрет, поэтому Джуд Дуарте уж точно никогда не должна была узнать об этой его слабости, но, как это всегда и бывает, сомнительные ситуации складываются отнюдь не в его пользу. Он ожидал встретиться с чем угодно с ее стороны, но только не с сочувствием. Оно промелькнуло лишь мгновение, после чего лицо Джуд вновь приобрело холодное выражение. Девушка помотала головой, словно отгоняя какие-то мысли. ― Не хочется это признавать, но мы с тобой в чём-то даже похожи. ― В чем же? ― У нас у обоих есть свои шрамы. И не только на наших телах. Наши души тоже изранены. Истерзаны. Искалечены. Сломлены. ― Никогда бы не подумал, что ты мне скажешь подобное, ― удивлённо выдохнул Кардан и отвернулся, чтобы девушка не могла прочитать весь спектр вызванных эмоций на его лице. Для принца это действительно было большой неожиданностью, ― такое прямое и честное выражение своих мыслей от Джуд. И не абы кому, а ему, парню, которого она всем сердцем ненавидит. Он разворачивается спиной и расстёгивает рубашку. ― Хочешь посмотреть? Джуд удивленно упирается глазами в его спину. Любопытство плещется в её глазах, ― она очень хочет посмотреть, но не хочет показывать этого. ― И ты мне доверишь свои шрамы? ― Только сегодня, Дуарте. При условии, что ты никогда об этом больше не вспомнишь. Моя помощь за твое молчание. Девушка не может предугадать ход его мыслей, но согласно кивает. Встает с кровати поближе к принцу, слегка помогая расправляться ему с рубашкой. Кардан незаметно морщится от соприкосновения ткани к его ранам, которые начинали пульсировать с новой силой, стоило ему о них вспомнить. Когда рубашка оказалась на полу, смертной удалось все четко рассмотреть. Она изо всех сил подавила изумленный вздох. Его кожа была изуродована оставленными многочисленными шрамами и кровоточащими свежими ранами, генерирующими быстрее, нежели у людей. Превращаясь со временем в небрежные стянувшиеся рубцы, как память о пережитых издевательствах со стороны его старшего брата. Дыхание перехватило и девушка несмело протянула руку. Коснулась его спины, легонько провела пальцами по маленькому нетронутому участку кожи, чтобы не задеть опасные места. Она услышала, как у Кардана тоже сбилось дыхание от этого прикосновения. Появилось какое-то непонятное, неуместное в этот момент чувство превосходства над ним. Она здесь, в его комнате, и знает его главный, мучительный секрет, его боль, его слабость. Теперь младший принц не казался ей таким уже стойким и всесильным. Зародившееся внутри неё глупое, сумасшедшее желание при подобных мыслях толкнуло Джуд на невероятный риск. Она прижалась губами к его спине и слизнула языком медленно выступающую кровь из очередной ранки. Казалось, младший принц перестал дышать от такого непозволительного действия с её стороны. Он резко разворачивается и сильно хватает ее за запястье, которая недавно блуждала по его спине. Его глаза горят гневом, ненавистью и страстью. Дуарте невинно улыбнулась, ей до ужаса хотелось съязвить, подразнить его, раззадорить, словно сегодня был последний день ее существования, а завтра придёт конец всему. Так зачем же осторожничать со своим самым главным и опасным врагом? Джуд не успела сказать то, что так отчаянно вертелось на её языке, ― сумасшедшая близость с младшим принцем, нависшем над ней угрожающей скалой, стала в тысячи раз ощутимее. Кардан впивается в её губы одним резким движением, привлекая к своему телу. Его рука устраивается на её талии и, рывком притянув к себе, нетерпеливо сжимает изящные изгибы. Глаза смертной девушки распахиваются от удивления. Её бросает в жар и холод одновременно. Она никак не ожидала такого исхода от ее неловких попыток вывести принца из себя. Джуд чувствует каждой клеточкой своего тела, насколько он напряжен, и, к её великому сожалению, ей совсем не противно контактировать с ним настолько тесно и интимно. Она пугается таких мыслей, такого осознания, пока Кардан приятно проводит языком по её нижней губе и скользит внутрь, по-хозяйки исследуя каждую стеночку её рта. Девушка стонет сквозь поцелуй, пытаясь подавить разбушевавшиеся чувства в груди, и с силой отталкивает принца. Он снова наклоняется к ней в попытке вновь завладеть её губами, но Джуд снова отталкивает его, делая шаг назад. Отталкивает, ведь это всё, что ей остается. Их обжигающая ненависть и сумасшедшее помешательство друг на друге не может превратится с нечто большее. Просто немыслимо о таком помышлять. Это чистое безумие. И всё же... Джуд протягивает руку и несмело касается его бледного, застывшего лица. ― Мы с тобой...такие жалкие. Жалкие от того, что похожи друг на друга гораздо больше, чем можно себе представить. Жалкие от того, что страдают от тех же многочисленных ранений и шрамов что на телах, что на сердце. И именно это им ненавистно больше всего. Кардан перехватывает ее руку и нежно, благоговейно целует, словно боится лишним движением спугнуть свою собеседницу. Девушка вздыхает, ― ее разрывают сложные, противоречивые чувства. Так уж предопределено, что им всегда будет суждено бороться. И самая сложная борьба не друг с другом, а с самими собой. ― Где моя одежда? Я ухожу, Кардан. Принц смотрит на неё из под полуопущенных ресниц, не выпуская её руку. В темных глазах мелькают искры упрямого протеста. ― Что будет завтра? ― его голос почти перешел на шепот. ― А что может быть завтра? ― не совсем понимая его вопрос, спросила тем же тихим, приглушённым голосом девушка. Они снова сократили расстояние настолько, что их горячее взволнованное дыхание касалось друг друга, но на этот раз Гринбрайр только сжимал ее руку. ― Я завтра тебя увижу? ― А почему ты можешь меня завтра не увидеть? ― Ты снова сбежишь от меня, Джуд Дуарте, ― и это правда. Кардан уже привык читать её, как открытую книгу. Девушка даже не собирается этого отрицать, хоть и способна изворотливо лгать всем подряд. Она согласно кивает. ― Сбегу. Потому что я ненавижу тебя, Кардан. И держись от меня подальше, ― Джуд выдёргивает руку, разворачивается и уходит, намереваясь оставить в этой комнате и в этом доме всё то, что случилось с ней сегодня за весь этот сумасшедший день. Намереваясь оставить черноволосого, надменного, испорченного принца, заставившего проделать огромную трещину в ее непоколебимой ненависти к нему. Дверь с грохотом закрывается. Смертная даже не заметила, как покинула Холлу-Холл в одной большой белоснежной рубашке Кардана, босиком, лишь бы больше не задерживаться рядом с ним ни минуты. Парень улыбается, касается пальцами губ, где всё еще сохранилось тепло от жгучего соприкосновения с девушкой. ― Я тоже тебя ненавижу, Джуд, ― подобные мысли заставляют его усмехнуться. Кардан расслабленно приглаживает свои волосы, окончательно после этого вечера утратив доверие к самому себе. ― Но врядли я способен держаться от тебя подальше.