***
Их первая встреча была обычной, ничем непримечательной.
Открыв глаза, мужчина находит себя в окружении медицинских приборов, характерно пиликающих между собой, будто диалог составляли и постороннего не стеснялись. Попытка вспомнить, что случилось и как он оказался в больничной палате, успехом не увенчалась, ровно как и попытка опереться хотя бы на локти, чтобы поднять с подушки голову и осмотреться. Даже медсестры рядом не было. Еще немного повозившись, пострадавшему удается хотя бы на немного приподнять свой корпус, от чего обзор становится шире: чистая, светлая палата без лишних коек и предметов интерьера. Видимо, после реанимационная. Вопросов от этого "открытия" меньше не становилось, но звук открывшейся двери всё смятение сдул за считанную секунду, побуждая повернуть голову к его источнику. Высокий, бледноватый мужчина в белом халате с планшетом в руках, попутно делающий заметки и негромким голосом требовавший, чтобы помощница подождала за дверью, пока они беседуют. Что-ж, оно и к лучшему, не хотелось с первых секунд пробуждения наблюдать и чувствовать уйму лишних любопытных глаз. — Здравствуйте, я доктор Карлайл Каллен, — представился главврач, слабо, приветливо улыбнувшись, — Как Вы себя чувствуете, шериф Свон? Голос Каллена спокойный, уверенный, иначе не описать. Чарли, не смотря на то, что до этого предпринимал упорные попытки встать с постели, сейчас замер, словно поругать могли за нарушение постельного режима. Однако, Карлайл недовольства не выразил, поэтому полицейский остался в удобном для себя положении - полу лёжа-полу сидя: — Более, чем прекрасно, — наконец проговорил брюнет, переводя взгляд от окна к мужчине, — А каким ветром меня сюда сдуло, я извиняюсь? Каллен одаряет слабой улыбкой, сразу же тому на вопрос отвечая; — Вас подстрелили в плечо, а Ваши коллеги оперативно доставили Вас в больницу, — до сих пор перед глазами эта суетливая толпа из медсестер и полицейских. И странным это не показалось, так как Свон любимый в этих кругах полицейский, о котором знали в каждом доме и плохим словом отзываться не смели. В общем, был для всех человеком хорошим и отзывчивым. — Вы не помните как это произошло? — аккуратно интересуется доктор, не для следствия, а просто так, чтобы разговорить и убедиться, что кроме ключицы у Чарли ничего не травмировано. — Помню, как поехали на вызов, а дальше как в тумане, — привычно жмет плечами, о чем моментально жалеет, когда в них же отдает тягучей болью. Карлайл подходит ближе, отложив планшет на прикроватную тумбочку, — Вам не стоит делать резких движений, Шериф, — посоветовал с едва ощутимой настойчивостью, поддерживая руками чужое тело в районе тех же плеч, чтобы уложить Чарли ровнее и не напрягать и без того измученную событием ключицу. Вслушивался в тяжелое сопение, потому что полицейский крепко сжал зубы и не позволял себе и стона болезненного издать, словно за выражение своей слабости мог быть брошен на произвол. — Чарли, — проговорил тот невзначай тихо, когда боль наконец отступила. — Прошу прощения? — Зовите меня Чарли, без официальности. Думаю, с моей работой мы еще не раз увидимся, — даже не смотря на то, что Свон на дух не переносил больницы, их запах и те же медикаменты. — Хорошо, — Карлайл снова ему улыбается и поправляет одеяло сверху - дело привычки.Может, эта встреча в будущем даст что-то значимое?
***
В какой-то момент своей жизни форкский шериф понимает, что слишком часто появляется в больнице: из-за своих травм, пострадавших коллег, простых гражданских, приказа свыше, иногда чтобы забрать медицинские исследования о чем-то или о ком-то. Разок даже на чай с подопечными позвали, вроде, на праздник, и такие моменты завлекают в душу желанное спокойствие, теплоту. — Как там Белла? — порой, Каллен позволяет себе разбавить уютную тишину хоть какими-то вопросами. — Хорошо, продолжает учиться и готовится к экзаменам. Ну, из ее слов, — Свон не любил давить на дочь с вопросами о ее учебе, зная, как негативно это может отразиться. Пару раз видел в живую, как какой-то родитель, вместо вопроса о самочувствии своего отпрыска, с ходу спрашивал о его полученном за прошедший день балле. Чарли, честно говоря, и в кошмарных снах видеть не хочет, чтобы от него отворачивался и закрывался последний и самый важный в его жизни человек, поэтому всегда подступал аккуратно и по несколько раз думал о том, что сказать и как поступить. Личный кабинет главврача снова погружается в тишину, а карие глаза Свона цепляются за чужую кувертную карточку. Когда они впервые встретились, Чарли и знать не знал этого человека, и не сказать, что сейчас, спустя год, он продвинулся в своем исследовании, однако, только задумался, что слышит эту фамилию не в первый раз. О ней когда-то говорил Билли, выражаясь не в очень хорошем ключе. Помнится, что были какие-то разбирательства насчет того, может ли Каллен быть главным врачом этой больницы, и это единственное, что полицейскому известно. У всех это какая-то традиция в его адрес - молчать и лишь дрова в огонь подкидывать. А мужчина и не любопытничал, посчитав плохим поступком попытки или простые намеки лезть в чужую жизнь. Оценив обстановку, Чарли ненароком задумался: может стоит поинтересоваться впервые за этот год, почему же к Карлайлу возникало недоверие? Он определенно будет винить себя за это и, за то, что, наверняка испортит атмосферу между ними, но все же рискует: — Можно кое что спросить? — Конечно, спрашивай, — Каллену никогда не было проблемой ответить или рассказать что-то, ведь был человеком начитанным и во многом заинтересованным. — Когда ты только приехал в Форкс и захотел стать главным врачом этой больницы, почему некоторые хотели устроить против тебя забастовку? Извини за вопрос, и скажу сразу: я не подозреваю тебя в чем-то, и ты не обязан на него отвечать, — Чарли не хотелось, чтобы его собеседник обижался или считал себя виноватым или даже таким любопытством напуганным. — Все в порядке, Чарли, ты имеешь право это спросить, — успокоил его доктор, удобно расположившийся в кресле, попутно расслабляя плечи, — Я и сам о точной причине не осведомлен, полагаю, что это потому, что меня и моих родных никто здесь не знал на момент переезда, это нормально - не доверять первому встречному, особенно если потом он тебя оперирует и ведет учет о твоей жизнедеятельности и советует лекарства, — сам Карлайл не шибко о происходящем тогда задумывался, а Чарли посчитал услышанное более, чем правдивым оправданием. — Опаздываешь? — поинтересовался доктор, увидев как Свон задержался глазами на наручных часах, а сказать о причине не решался, — Я не буду тебя задерживать, если так. — Я обещал Белле сегодня приехать домой чуть пораньше. Извини. Разгонишь потом моих по домам? Кажется, они впервые такие расслабленные, пусть подольше отдохнут с твоими, если ты не против. — Тебе не за что извиняться. И, конечно, я позабочусь о них, — Карлайл встал с кресла вслед за полицейским, — Подожди немного, я кое что хочу тебе отдать, — сказав это, отошел к своему столу, чтобы открыть одну из выдвижных полок и протянуть небольшую гравированную коробку в чужие руки, — Эдвард просил передать Белле. И не подсматривай. Мне он тоже запретил это делать, — усмехнулся, опираясь руками о поверхность свободного от бумаг стола. — Никогда не понимал эти секретики у подростков, — горестно выдохнул Чарли, однако, не споря, убрал коробку в свой карман, как раз удобно вмещалась. — Не нам судить. Мы тоже в свое время были скрытными. — Мне было совестно что-то от своих родителей прятать. Да и врать не умел, все равно узнавали, если и пытался. — Ладно, пойду я. Мои ребята под твоим надзором. — Несомненно, Чарли. До встречи. Дверь тихо закрылась за мужчиной за считанные десять секунд. И впервые тишина стала гнетущей.