Воспитание Драко Малфоя

– Грязнокровка, – в который раз кинул Драко, словно не в силах сопротивляться выработанному годами рефлексу. Гермиона одарила его безразличным взглядом. Он мог злить ее сколько угодно, потому что потом обязательно ответит за это. За все. За каждое сказанное слово. Они встретились вечером все в том же месте. Старая кладовка, которой давно не пользовались. Таких мест в Хогвартсе было не так уж много, но, как и говорил сам Дамблдор, даже он не знал всех его секретов. Что здесь произошло и почему никто не стремился навести после этого чего-то порядок, Гермиона не знала. Она наткнулась на покосившуюся скрипучую дверь за колонной в конце коридора заклинаний чисто случайно. В комнате площадью три на четыре, не больше, потрескались стены и обвалилась штукатурка. Вдоль правой стены тянулся пустой стеллаж, возле маленького разбитого окна стоял письменный стол. Гермиона убрала пыль, но чинить ничего не стала. Ей так больше нравилось. Так было сильнее чувство, что эта комната никому не нужна и сюда никто не придет. Никто не нарушит ее одиночество. Не помешает сидя на столе читать учебник. Теперь это уединенное место служило еще одной цели. Теперь сюда приходил Драко Малфой. Он остановился в проходе и, прижавшись лбом к дверному откосу, смотрел на нее одним глазом. Обращенная к ней половина лица выражала нерешительность. – Сегодня три раза, – строго сказала Гермиона, не отрываясь от своего чтения. – Правда? – переспросил Драко таким тоном, словно это мало имело к нему отношения. – Я не считал. Ну что, Грейнджер? – он все-таки выпрямился и теперь, засунув руки в карманы, катался на пятках. – Если ты занята. Я, наверное, пойду. Она ничего не ответила. Драко сделал вид, что уходит, но на самом деле не собирался этого делать, просто ему сложно было проявлять инициативу. В этом. Хотя это как раз-таки были его желания, его грязные фантазии. Мотивов гриффиндорской зубрилы Драко не понимал, мог только догадываться, что они совсем другого рода, что ей просто нравится отыгрываться на нем. С другой стороны, кончала она вполне искренне. С большим наслаждением. В его памяти всплыло выражение ее лица во время оргазма. Он потоптался на месте. – Грязнокровка, – снова выпалил Драко. С гневным хлопком Гермиона закрыла свою книгу. – Это либо четыре, – с угрозой сказал она, – либо выметайся, пока цел. – Это четыре, – прикусывая нижнюю губу, попросил парень. – Пожалуйста. Она наконец спрыгнула на пол и заперла дверь за ним, наложив на нее чары недосягаемости. Драко почувствовал себя загнанным в ловушку. Сколько бы они этого ни делали, каждый раз ему было стыдно, неловко и хотелось еще. Грейнджер стояла рядом и сверлила его сердитым взглядом. Всезнайка, грязнокровка, зануда. Его «королева пощечин». Драко перестал сопротивляться и поддался своим грязным желаниям и растущему давлению в паху. Он опустился на колени. – Считай, – приказал Гермиона, прежде чем ударить. Звук пощечины заполнил комнату. Драко ощутил, как по телу разлилось тепло, и непроизвольно облизнулся. – Раз, – сказал он. – Можешь мне объяснить для чего я это делаю? – спросила Гермиона. – Чтобы воспитать меня, – ответил Драко, бегая глазами, теперь он был достаточно возбужден, чтобы расслабиться и позволить себе играть в эту щекотливую игру. – Я плохо себя веду, кто-то же должен. А кто как не ты, Грейнджер? – Если ты получаешь удовольствие – эффект обратный, – возразила Гермиона, она давала своей руке отдохнуть перед следующим ударом. – Признайся, Малфой, что специально дразнишь меня, нарываясь на неприятности. Чем больше я тебя наказываю, тем ужаснее ты становишься? – Тогда месть, – улыбнулся слизеринец. – Тебе же приятно? Ты получаешь удовлетворение от того, что растаптываешь меня, пусть никто об этом и не знает? Она ничего не ответила, влепив ему еще одну пощечину. – Два, – довольно выдохнул Драко. – Самому не противно? – спросила Гермиона. – Противно, – тяжело дыша ответил Драко. – Три. – Тогда может не будем этого делать? – предложила она, и он надеялся, что это просто кокетство. – Будем, будем, – Драко вцепился в ее юбку. – Пожалуйста, Грейнджер, воспитай меня. Это твой долг. Только ты на это способна. – Ладно, – согласилась Гермиона, отвесив ему четвертую пощечину. – Докажи. Она снова села на стол и скинула с себя лакированные туфли. Он подполз к ней на четвереньках, как собака, и, не скрывая удовольствия, припал к ее ногам губами. Драко только об этом и думал. О ее мягкой нежной коже. О том, как приятно ее касаться, покрывать поцелуями. Но это не должно было быть легко. Нет. И это не должен был быть кто угодно. Только Грейнджер. Самая недостижимая для него. И, конечно, она не должна была позволять касаться себя так просто. Нужно было вымолить это право. И обязательно быть наказанным. За все. За грязные желания. За одно то, что это именно Гермиона Грейнджер. – А тебе? – ему вдруг захотелось об этом знать. – Тебе нравится? Унижать меня. Ты кайфуешь от того, что я стою перед тобой на коленях и вылизываю твои ноги? – с усмешкой спросил он, глядя на нее снизу вверх. – Позабыв о гордости. Я Драко Малфой. Гермионе было много чего сказать о его непомерном самомнении, но вместо этого она мягко улыбнулась и произнесла: – Нравится. Ухмылка сползла с его лица, так возбуждающе это было. Драко поспешно прижался губами к ее лодыжке, чтобы скрыть это, чтобы она не видела, что сделала с ним этим невинным признанием. Но Гермиона вырвала из его рук свою ногу и опустила ее вниз. Но не на пол. Нет. Ее стопа легла прямо на его пах, ощущая подошвой твердость эрегированного члена. Каждое легкое движение или надавливание отзывались яркими вспышками в голове Драко, он непроизвольно, без разрешения, двинул бедрами навстречу и получил подзатыльник. – Прости, – с довольным, не выражающим ни капли раскаяния, видом вздохнул парень. – Убедилась, какой я непослушный? А ты говоришь. Меня обязательно нужно воспитывать. Вместо ответа Гермиона приподнялась и стянула с себя трусики. Это был знак. Драко сделал правильный ход в этой игре и заслужил свою награду. Он нырнул головой под юбку, чтобы ублажить ее, свою развратную зубрилу. Чтобы она стонала, чтобы хватала его за белые волосы, прижимая к себе сильнее. Чтобы насладиться этим сейчас, и чтобы ему позволили прийти сюда еще. – Грязнокровка, – говорил Драко, когда они не были наедине. – Пожалуйста, Грейнджер, – ползая перед ней, в тот же день умолял он, пока она била его плеткой. – Накажи меня. Не жалей. Будь жестче. Да, детка! Гермиона улыбнулась и отложила плеть, чтобы пальцами погладила розовые следы ударов на аристократически-бледной коже. – Не больно? – ласково спросила она. Драко пренебрежительно фыркнул. – Я Драко Малфой, боли я не боюсь. – Да, ты ей наслаждаешься, – поддела его Гермиона, и он стыдливо зарделся. – Просто мои вкусы не такие как у прочих, как у простолюдин, – проворчал Драко. – Они более изысканные, изощренные, тонкие. Другим не понять. – Ты прав, – улыбнулась Гермиона, ласково коснувшись его щеки, и позволила себя поцеловать. – Посмотрите, – обратился Малфой к своим прихлебателям, когда проходил мимо нее и ее друзей. – Поттер со своим выводком. Цирк уродов на выгуле. Когда я вижу этих убогих сразу хочется дать им милостыню. «Помнишь, как ты в первый раз меня ударила?», – хотел спросить Драко, но не решался. Еще слишком боязно открываться и объяснять, как и когда зародились эти фантазии. Гермиона надела на него ошейник. Теперь Драко Малфой ее песик. Она держит поводок, пока он ползает перед ней на четвереньках, выполняя ее команды, и благодарно лижет ей руки. Драко трахал какую-то блондинку. Она хороша, горячая штучка, и секс хорош, но он никак не мог кончить. – Да в чем дело?! – не выдержав, воскликнула она. Он тоже разозлился. – В том, что ты уродина! – язвительно заявил Драко. Она попыталась влепить ему пощечину, но он перехватил ее руку. Только гриффиндорская всезнайка имеет право его бить. Драко Малфой был весь растрепан, на нем почти не было одежды, лицо покраснело, на лбу выступил пот, но этого было мало. Не давая ему подняться, продолжая удерживать его на коленях, Гермиона надела страпон. «Почему малиновый?», – отстраненно подумал Малфой. Признаться, он уже думал о чем-то подобном, но чувствовал, что еще не готов. Драко поднял на нее жалобный взгляд и, неуверенный даже в этом, попросил: – Только в рот. – Просто признайся, что это ты, – потребовала Гермиона. Кто-то склеил ей волосы заклинанием, и она разбиралась с этим полдня, но немного все равно пришлось состричь. – Говорю тебе, это не я, – взволнованно размахивал руками Драко. – Я этого не делал. Зачем мне это? К тому же я уже не в том возрасте. Он перестал метаться по тесной коморке и задумался. – Но, если хочешь, – с совершенно другой интонацией сказал Драко, – пусть это я сделал. Если я скажу, что это я, ты меня накажешь? Кроме пола здесь можно было сесть только на стол, но это ее место, поэтому Драко сидел на полу. Ему было приказано трогать себя. Она смотрела, контролировала и помогала. Ее помощь состояла в раздвинутых ногах и приподнятой юбке. На ней не было белья. Видно плохо, но так даже лучше. Эта картина дразнила его. Он двигал рукой все быстрее, пока возбуждение не достигло своего пика. Тогда Драко просит разрешения, а получив его, кончает. В другой раз ему, напротив, не позволено касаться себя. Теперь он сидел на столе. Полностью голый, руки связанны за спиной. Гермиона ерзала, сидя у него на коленях лицом к нему. Она трогала все, внимательно изучая руками и взглядом. Твердый ствол и сочащуюся головку. Налившиеся яички. Твердые соски. Сходя с ума от этих ласк, Драко непроизвольно выгибался. – Нечестно, Грейнджер, перестань, – сквозь сжатые зубы взмолился он, эти чувства сводили его с ума. – Я не выдержу, я так не могу. Пожалуйста. Она перестала щипать его соски и сняла рубашку, а за ней и лифчик, позволяя с благодарностью припасть губами к ее обнаженной груди. – Ты, конечно, зубрила, – довольно промычал Драко, – но сиськи у тебя что надо. Гермиона отстранилась и взяла в руку его член. – Почему из твоего рта все время вылетают всякие мерзости? – спросила она. – Если не нравится, заткни меня, – с вызовом ответил Драко, и Гермиона надела на него кляп. Он столкнулся с ней случайно, поворачивая за угол. Драко был не готов к этому и растерялся. В его сознании моментально всплыло все чем они занимались в последнее время. Она смотрела, как он отворачивается, пытаясь спрятать раскрасневшееся лицо. Потом потомственный Малфой собрался и на весь коридор огласил каждую гадость, которая пришла ему в голову. Гермиона никак не могла понять, чего в нем больше: страха перед тем, что кто-то посмеет усомниться в том, что он мудак, или желания разозлить ее? Пока Гермиона читала свои книжки, Драко лизал ей между ног. С каждым следующим разом он был все лучше в этом. Шелест страниц заглушал тихое похабное чавканье. Самый самовлюбленный и самоуверенный парень школы любил пресмыкаться перед ней.