Жестяная банка катится вдоль стола и с грохотом падает на пол, проливая остатки содержимого на ковёр. Стэн не обращает внимания, продолжает курить в открытое окно, смеряя взглядом темные тучи на сером небе. Вечером обещали дождь. Молчание дома прерывают завывания сквозняка, по спине тянет холодом, но Марш продолжает сидеть, подставляя лицо под прохладные потоки воздуха. Его совсем не волнует температура снаружи, внутри кровь кажется кипящей лавой, а в голове все плывёт. Очередной приступ апатии накрыл в тот момент, когда Стэн решил хоть немного привести дом в порядок. Стоило на глаза попасться старой семейной фотографии, с которой на него смотрели улыбающиеся лица родителей, Марша захлестнуло чувство пустоты, болезненной и промозглой.
Дом, что когда-то был наполнен суетой, смехом и запахом маминой еды теперь могильно молчал, иногда поскрипывая, как бы напоминая, что в нём всё ещё кто-то живёт. Стэн не хотел здесь жить. Временами Стэн хотел бы, чтобы его тело нашли в петле посреди этой злоебучей гостиной, которая становилась эпицентром всех воспоминаний, начиная с младенчества. Стэн так нещадно заебался.
Он совершал ошибку за ошибкой, оступался, вставал на трясущихся ногах, встречая смерть на пороге. Жаль не свою. От этого нутро рвало в клочья, каждый раз как в первый. На похоронах матери он рассыпается. Через пару месяцев, найдя тело отца в гараже — догнивает, превращаясь в труху, которую разнесёт по округе ветер. Жить дальше? Всё это полная хуйня, когда ты лицом к лицо сталкиваешься с неминуемым.
Стэн не нашёл в себе сил двигаться дальше, где-то в шкафу так и остались пылиться документы на поступление. Он так рвался покинуть этот дрянной городишко, но сейчас он хочет лечь рядом с родителями. И, наверное, лёг бы уже давно, если бы раз за разом его с того света не вытаскивал единственный человек, ради которого Стэн Марш ещё пытается дышать. Кайл. Кайл единственный, кто не оставил его, кто отказался от собственных планов на будущее ради него, кто был рядом.
И как же Стэн себя ненавидел за это.
Он тормозил Кайла, тащил за собой на дно и, блять, говорил об этом Брофловски не раз, но тот либо игнорировал, либо пытался ёбнуть Марша чем-нибудь тяжёлым и психовал. Стэну бы радоваться, вот только навязчивые мысли выедали мозг. Какой же он всё-таки гондон.
Тлеющий фильтр обжигает пальцы, и Стэн не сразу замечает, что уже минут пять просто смотрит сквозь горизонт, забыв про сигарету. Телефон в кармане изредка вибрирует. Кайл точно ёбнет его когда-нибудь за игнор звонков. Марш, в принципе, не против умереть от его рук.
Входная дверь скрипнула, оповещая парня о чужом приходе. Скорее всего, Марш так залип, что пропустил стук. Он неохотно поднимается с табуретки, чувствуя, как затекла нога, которую он поджал под себя. Ещё из гостиной Стэн услышал шелест пакетов и чужое ворчание.
— Я минут пять стучал, ты уснул что-ли?
Кайл стягивает кеды и вешает куртку, проходя с двумя пакетами в глубь дома. Стэн пинает валяющуюся на полу банку, и та отлетает куда-то за холодильник. Закрывает окно и стряхивает пепел с подоконника. В такие моменты Марш чувствует себя нашкодившим ребёнком, которого сейчас будут отчитывать.
— У тебя же ключи есть.
Стэн вопросительно вскидывает брови, оглядывая сначала парня, потом пакеты на столе. Наверное, только благодаря Брофловски его дом всё ещё дышал хоть какой-то жизнью. Стэн дышал жизнью по этой же причине.
— В том-то и беда, что я забыл взять их. — Кайл по-хозяйски проходит по кухне к холодильнику, начиная убирать в него часть купленных продуктов. — И начни уже отвечать на звонки. Если в следующий раз меня собьёт машина, ты даже не сразу узнаешь об этом.
Кайл усмехается, а вот Стэн резко мрачнеет, плотно сжимает губы в тонкую линию и брови его сходятся на переносице. Он сверлит глазами чужую спину и пытается выкинуть из головы все те жуткие картины, которые залетают туда буквально за несколько секунд. Трясёт головой, посылая нахуй, и только после этого чуть расслабляется, подходя к рыжеволосому ближе, кладёт голову тому на плечо.
— Не говори так... — Марш скрещивает руки на чужом животе, прижимаясь грудью к выпирающим лопаткам. Он вдыхает запах ели и орехов, которым пропитан свитер Кайла. Такой родной. — Пожалуйста, никогда.
Марш не видит, но чувствует, как Кайл опечаленно вздыхает, закрывает холодильник и поворачивает голову так, чтобы посмотреть в синие глаза. Он ничего не говорит, Стэн тоже, они просто смотрят друг на друга, переплетают пальцы и Марш исключительно в такие моменты чувствует, что его сердце всё ещё бьётся. Только когда он рядом с Кайлом.
Брофловски отстраняется раньше, чем Стэн успевает поцеловать. Это совсем не печалит, у них впереди ещё целый вечер. Стэн надеется, что не один.
— Что хочешь на ужин? Можем сделать спагетти или лазанью, в Волмарте скидки, так что я взял уйму этих грёбаных макарон.
Звон посуды и шуршание упаковок каждый раз возвращает Стэна в то беззаботное время, когда он делал уроки на кухне, пока мама готовила ужин. Эти воспоминания могли бы стать болезненными, но рядом с Кайлом вся боль уходит на задний план, и Марш может лишь устало, но нежно улыбнуться.
— Я буду всё, что ты приготовишь, знаешь же.
Сложив руки на столе, Марш кладёт на них голову и наблюдает за тем, как Кайл мельтешит перед плитой, ставя кастрюлю. Веки тяжелеют, рядом с Брофловски его всегда накрывает усталость и напоминания о бессонных ночах. Хотелось лечь на чужие колени и, чувствуя пальцы в волосах, отрубиться.
Они ужинают под шум телевизора из гостиной. Кайл рассказывает, как прошёл день на работе, как он заезжал увидеться с братом и как сетует на очереди в супермаркете. Что-то такое обыденное, но для Стэна живительное. Он запоминает каждое слово, впитывает всё, что говорит Брофловски, как будто от этого зависит его жизнь. Она зависила.
Стэн не представлял своей дальнейшей жизни без Кайла.
На диване Марш тянется за поцелуем, тянется за таким необходимым глотком воздуха. Кайл даёт. Вдыхает в Стэна Марша жизнь.
Ни одни губы не были для Стэна Марша такими же желанными, и ни одного человека не хотелось обнимать так же сильно, до хруста рёбер, сливаясь воедино, проникая каждой клеточкой под чужую кожу. Стэн хотел впитать Кайла без остатка, чтобы навсегда, до конца. Брофловски жмётся ближе, отвечает на ласку, перебирая тёмные пряди пальцами и поглаживает напряжённые плечи, пока Стэн опускается, выцеловывая светлую кожу на шее. Они оба отключаются от реальности, отдаются моменту, даря друг другу такое необходимое тепло и нежность.
В сердце Стэна томится та хрупкая, истлевшая, но как никогда искренняя любовь. Он всю жизнь ломал себя, перечёркивал страницы своей жизни ради кого-то, оправдывая это каждый раз любовью. Но сейчас Марш знал — не любовь эта была нихуя. Любовь она сейчас, здесь, та любовь, которую ещё способно испытывать его истощённое сердце. Поцелуи, касания, слова, трепет.
Стэн Марш тонул в этом только рядом с Кайлом.
\\//
Стэн вертит в пальцах сигарету, не спеша подкуривать. Температура на улице сильно упала к концу октября, накинутый на плечи бомбер совсем не согревал. Сидя на крыльце собственного дома, Стэн в очередной раз пытался разобраться в мыслях, что ураганом крутились в его несчастной голове. Он делал выводы, перечёркивал их и вновь пытался копать глубже, буря скважину своих заёбов. Занятие не из любимых, но настолько привычное и обыденное, что Маршу пора было выдать лицензию.
Он еблан.
С этим разобрались.
Он тянет Кайла на дно.
С этим, вроде, тоже. Оставалось найти решение, выход из ситуации, которая была безвыходной с самого начала.
Кайлу без него будет лучше.
Стэну без Кайла нет.
Тяжело. Так тяжело, что мозг начинал расплываться, как льдинка под палящим солнцем. Марш был слишком эгоистичен, чтобы делать выбор. Он не мог отпустить, это сделает хуже
ему. Стэн был готов убиваться всеми возможными способами из существующих, но только не так.
Возможно, чуть позже, всё наладится. Стэн говорит себе это всегда. Нихуя не налаживается, он продолжает тонуть, продолжает барахтаться посреди необъятного океана, не в силах выплыть. Кайл его спасательный круг. Пусть пока так и будет.
Стэн обязательно что-нибудь придумает, если, конечно, не залезет в петлю раньше.
Стэн Марш не справился.
