Ничего не стоит

      Ксюша — великолепная девушка. Она добрая, весёлая, остроумная. Её улыбка светится, притягивая взгляды всех к себе. Звонкий смех, приятные черты лица, глаза, полные солнышек, и яркая-яркая улыбка. Она хорошо читает, прекрасно делает музыку, она умная и простая, душевная такая.       Даня рядом с ней светится тоже, это все замечают; Данины глаза, добрые-добрые, рядом с её улыбкой, яркой-яркой, становятся теплее. Уже каждый, кому не лень, пошутил, что они похожи на парочку. На конференции Даня аж сияет, особенно когда Ксюша обращается только к нему, персонально. Весь он немного меняется, но в лучшую свою сторону, открытую и непринужденную. Видно, с каким удовольствием он с ней общается, шутит и ведёт себя, как джентльмен, каким он и является. По Дане видно, как ему хорошо и приятно рядом с ней.       А Кириллу хорошо всегда, когда хорошо Дане. И исключений нет.       — Помнишь, короче, я тебе рассказывал, что хочу на баттле сделать? — Даня наклоняется к столу, когда Кирилл завтракает. Данина тарелка давно уже в раковине, а сам он все это время делал что-то в ванной, стуча кучей баночек и тюбиков. То ли волосы укладывал, то ли усы. Кирилл совсем не разбирается в этом.       Утро раннее. По крайней мере, по мнению Кирилла: раньше двенадцати утра он не просыпается уже ой как давно. А Даня был жаворонком всю свою жизнь, и, когда они живут вместе, находясь в одном городе, он всегда поднимает Кирилла часам к девяти. Поцелуями, завтраком, музыкой. Кирилл, пусть и сова до мозга костей, совсем не против оказывается таких пробуждений.       Кирилл кивает, он помнит. Несколько дней назад Даня, очень восторженный, подошёл к нему и рассказал что-то про букет, попросил помочь выбрать, заказать, донести, подержать. Они очень долго и тщательно выбирали композицию, цветы, оттенки, а когда выбрали, Даня выглядел таким довольным, что Кирилл и сам непроизвольно улыбался.       — Да, букет Ксюше подарить, — Кирилл встаёт, убирает тарелку в раковину, а Даня следует за ним по пятам в их маленькой кухне. Кухня, на самом деле, не совсем их, это Данина квартира, но каждый раз, приезжая в Москву, Кирилл чувствует себя в этом маленьком Данином мире, как дома.       Даня качает головой и интригующе улыбается.       — Я подарю этот букет тебе, — он выглядит таким радостным. Кирилл удивленно хмурится.       — Всмысле?       — На, почитай, — он передаёт ему в руки телефон с открытой заметкой. Кирилл читает, сначала ещё сильнее хмурится, потому что не понимает, к чему вся эта тема на баттле с Ксюшей, но на финальной строчке закатывает глаза. «Че, купилась? Я писал это про Палма!». Кирилл смеётся. Эта строчка такое тепло внутри разливает, невероятное. Это же почти открытое признание, почти публичное проявление любви, почти то же самое, что подарить цветы своему парню на весь интернет. И пусть на самом деле цветы — обычный перфоманс, и пусть не самый оригинальный, и пусть все зрители его воспримут как очередную шутку про Данину ориентацию; все равно сердце бьется быстрее. Кирилл, может быть, даже краснеет, но это было бы совсем уж стыдно. Хотя щеки горят.       — Придурок. Так букет мы мне выбирали? — Даня такой довольный, что пизда. Кирилл понять не может, это из-за баттла сегодняшнего или из-за букета.       — Не совсем, я потом заберу его. И Ксюше все же отдам, — Кирилл кивает и криво улыбается. Ну, стоило догадаться, что цветы все равно в итоге Ксюше уйдут. Женский же день. Вчера, правда, был, но это ладно. Цветы все равно Ксюше. За улыбку, может, яркую-яркую, или за смех звонкий, или потому что Даня с ней светится. Ксюша заслужила букет, потому что она великолепная девушка. А Даня же джентльмен.       Почему-то стало неприятно как-то, сердце сжалось на мгновение, опустело что ли. Но это, наверное, от волнения. Ивент-то скоро, а Кирилл, как бы часто не выступал, и по несколько раз в месяц бывало, а все равно волнуется каждый баттл. От этого и скрутилось внутри. И Даню захотелось поцеловать. Это всегда помогает, когда плохо и неприятно отчего-то.       — Только у Аббы похожая хуйня была, с букетом, — говорит Кирилл, прежде чем берет Даню за предплечья, притягивает, прижимается. Даня улыбается, отмахивается от замечания, мол, поебать, и тянет к себе, ближе и ближе.       Они стоят в паре сантиметров друг от друга в крошечной, но уютной Даниной кухне. Кирилл мажет губами в щеки, веки, виски, лоб, а Даня смеётся, пока ладонями его лицо не обнимает и не целует настойчиво в губы. Кирилл наконец спокойно выдыхает, растворяясь в Дане, поцелуе и кухне.

***

      Улыбаться, как придурок, когда твой мужик читает про тебя строки любви на многотысячную публику — это Кирилл умеет, особенно когда пьяный.       Лишь легонько накидаться ему хватило, чтобы без зазрения совести лезть к Дане, целовать и обнимать его после первого раунда, забив огромный болт на всех вокруг. В миг стало похуй и на камеры, и на зрителей, и на друзей, разбросанных по всему бару. Градусы ударили в голову, и вдруг все стало таким незначительным по сравнению с Даней, который прямо сейчас стоит тут, рядом, и звучит на битах просто охуенно. Кирилл вскидывает стакан с напитком в воздух, нюхает букет и наслаждается мгновением. А потом ещё и Ксюша охуенно читать свой раунд начинает, и вообще все прекрасно становится. Атмосфера зашкаливает, Кирилл пьяный и ему так хорошо.       Цветы, к слову, пахнут вкусно. Их запах доносится сначала сладким шлейфом, а потом Кирилл сдаётся и позволяет себе вдыхать их сладость весь баттл. Любоваться ими. Представлять, что это ему подарили, становится особенно приятным почему-то, и в особенности успокаивающе даже. И верится почти — что стоит Дане подарить Кириллу цветы? Ничего, на самом деле, не стоит. Ну, кроме того, что они мужики оба, конечно. И что никому из них цветы не нужны в принципе. И что цветы — дорого, бессмысленно, по-бабски и как-то слишком уж по-пидорски. А они, хоть и педики оба, но все же не настолько, наверное. Не прям до цветов. Но если вот это все отмести, то Даня мог бы и подарить. В теории. Ксюше же вон дарит.       Но это так, мысли на задворках. Кирилл задумывается об этом уже в конце, когда Ксюша дочитывает под последний бит. Мысли уже изрядно путаются, напиться Кирилл успел, так еще и баттл прошёл просто охуенно, раскачав весь зал. Не только со стороны Дани, который очень прокачался, не зря текст дрочил последние несколько дней, бурча под нос строчки утром перед уходом в офис; но и особенно со стороны Ксюши, которая просто… вау. Вау просто. Техничная, музыкальная и охуенная. В ноты попадает, поёт классно, читает круто. Им бы с Даней в дуэте выступить… Красиво бы, наверное, было.       Кириллу вот например с Даней в дуэте делать нехуй. Как будто его панчи глупые вообще к Дане не подходят. Он мягкий слишком, вежливый такой, бархатный. Кирилл пишет песни про мам и вордплеи на баттлах херачит, а ещё над звучанием в последнюю очередь запаривается. В отличие от Дани, который сначала красивенько все зачитает, а потом только текст доработает. Не то у них, короче. Разные.       И головой-то Кирилл это все понимает — разные стили, разные фишки, разный взгляд вообще на баттлы, все разное у них, с фрешблада ещё, — но пьяный Кирилл верить в это не хочет. Ну не может же какая-то Ксюша подходить Дане больше, чем он! Какая-то супер техничная и музыкальная Ксюша подходить Дане, который сам звучание ценит больше всего. Логично, но бред же, если вдуматься. Вдумываться пьяный Кирилл умеет, а потому желудок болезненно сводит, скручивает прям от мысли, что Ксюша с Даней смотрятся гармоничнее. Кирилл допивает разом все, что было у него в стакане, и просит Борю сходить к бару за еще одним напитком. Приятнее, все же, когда мысли путаются, и думать получается очень смазано.       Ксюша дочитывает свой раунд, все хлопают, улюлюкают, кричат. Правда хорошо было, оба сделали круто. И живот даже перестает стягивать, а тут еще и Боря с двумя стаканами в руках подтягивается, один Кириллу передает, и настроение у него вообще прекрасное становится. И настолько он растворяется в этом, что не понимает сначала, что делать нужно, когда Даня тянется букет забирать. Кирилл теряется, сжимает ладонь на секунду, так, что Дане приходится букет вырвать, чтобы быстрее отдать Ксюше без заминок, которая радостно улыбается, обнимает его, целует. Все, как Кирилл недавно, но толпа реагирует бурнее. Ну не прелесть ли, правда? Они же подходят друг другу, все это видят. А Кирилл стоит чуть поодаль, все еще растеряный, и пьяный его мозг совсем не может допереть, почему букет у него так нагло забрали, и пытается разобраться в этом, пока судьи говорят свои вердикты.       Почему Даня забрал букет? Он же мог подарить ему, в теории. Ему же совсем ничего не стоит. По-пидорски потому что, потому что никому из них не нужно, потому что дорого и бессмысленно, поэтому не подарил? Но Кириллу же запах нравится. А Дане совсем ничего не стоит. Он мог бы и подарить. Но не подарил. Так ещё и из рук вырвал.       Почему-то, черт его знает почему, но Кирилла это задевает. И все те странные чувства, что он весь день ощущал, и сжавшееся сердце, и скрутившийся желудок, все находит вдвойне и сразу, и усиливается ещё, когда Кирилл вспоминает, как Ксюша Даню обнимала. Как улыбалась. Как ей Даня улыбался. Как она держала букет, его букет, который «че, купилась? Я писал это про Палма» букет. Который Даня мог бы, в теории, ему не стоит ничего, но не подарил, и не подарит уже. Который они вместе выбирали, и который утром спровоцировал Кирилла на приступы любви, потому что когда плохо, Даня всегда помогает.       Баттл заканчивается, Кирилл обнимает Ксюшу, поздравляет с победой, а сам находится в какой-то пьяной растеряности. Очень грустно и горько, но не до конца понятно, от чего. Не из-за букета же, в самом деле? Ксюша с Даней отходят куда-то, поболтать и дать финальное слово на интервью, а Кирилл остается со своими неприятными чувствами, непонятными мыслями и пьяным Борей, который приносит еще один стакан с напитком, когда Кирилл свой допивает. Настоящий друг, будто чувствует, как невероятно Кирилл хочет опьянеть. Кажется, что если напиться до беспамятства, то будет уже совсем не до мыслей о букете.       Этим Кирилл и занимается, сначала допивая принесенный Борей напиток, а после обустраиваясь с самим Борей у барной стойки. Бармен приносит им ряд шотов, который они пьют поочереди, болтая ни о чем и обо всем сразу. Кирилл не может сказать, сколько прошло времени, но останавливаются они только когда Боря заваливается на стойку и еле уже вяжет слова в предложения. Кирилл, пусть и может, в отличие от друга, сидеть, но язык уже отказывается работать, как надо, поэтому он качает головой бармену на предложение повторить, и с большим усилием просит его просто налить пива. А мысли без Бориного пьяного говора все равно продолжают виться вокруг, блять, Дани с этой его ебучей Ксюшей. «Этой его ебучей» он Ксюшу начал называть только пару шотов назад, но Боря посмеялся, и как-то у Кирилла заклинило.       Кирилл сначала пытался молчать об этом, казалось унизительным обсуждать с другом что-то такое, но в какой-то момент непонятная тревога достигла такого пика, что он вывалил всё Боре без исключения, от утренних поцелуев до вырванного из его рук букета. Покрыл матом Даню, Ксюшу, баттл, букет, собственные странные мысли на этот счёт, и закончил в итоге огромной тирадой, что если Дане так хочется, то похуй, пусть уходит к своей этой ебучей Ксюше, Кирилл и без него проживёт. Боря кивал, поддакивал, мол, да, проживёшь, бро, нахуй этих мужиков, давай лучше ещё по стопочке, а Кирилл соглашался, потому что грех отказываться. В итоге Боря лежит на стойке, а Кирилл уже сам так заебался жаловаться, что даже старается не обращать внимание на Даню с Ксюшей, которые до сих пор не вернулись, и хуй их знает, чем они там заняты вдвоём, после букета, объятий и поцелуя.       Старается не обращать, но сердце тревожно скребет. И мысли пусть и путаются, но все равно каждый раз умудряются дать самый ужасный вариант того, чем они наедине занимаются. Кирилла каждый раз тошнит, а после выпитого алкоголя он и правда боится, что его тупо вырвет. В клубе становится душно, и Кирилл, пошатываясь, встаёт со стула, оценивает Борино состояние, просит бармена присмотреть за ним (не уверенный, смог ли вообще верно донести мысль) и выходит на улицу. Внутри людей уже значительно меньше, хотя многие остались ещё. На улице более-менее безлюдно. Кирилл видит кого-то из знакомых, просит стрельнуть сигаретку, потому что себе не покупал уже месяца два, и закуривает, пока холодный весенний ветер продувает его. Голова становится прохладнее, пустее, но Кирилл все ещё ощутимо пьян. Настроение, неудивительно, отвратительное, но он старается не думать об этом. Единственная компания людей, стоявших на улице помимо него, уходит, дверь за ними хлопает, и Кирилл остаётся один. Пепел падает на землю рядом, он почти не курит, больше дышит и наслаждается свежим воздухом. Хотя редкие затяжки тоже помогают мыслям структурироваться, хотя бы немного.       Когда Кирилл уже готов кинуть окурок на землю, дверь клуба открывается. Он нехотя смотрит на вышедшего, не ожидая увиидеть там ничего особенного, но сердце его замирает на долю секунды, когда он видит там Даню. В куртке, растрепанного, красного. Не пьяного, скорее всего просто запыхавшегося. Даня широкими шагами преодолевает расстояние между ними, а Кирилл не знает, что делать. Под ребрами все ещё неприятно скребет, особенно когда он думает о Ксюше и о том, что те были где-то вдвоём все это время. А про Кирилла Даня забыл, оставив его с бухим Борей. Но Даня выглядит таким счастливым, смотрит с невероятной любовью, и Кирилл не может уйти. Он лишь делает шаг назад, втаптывает окурок в землю, при виде чего Даня кривится (запах сигарет не любит), и отводит глаза, иначе, кажется, может заплакать. Он ведь все ещё очень пьян, а нельзя ему пьяному видеть рядом Даню, становится слишком эмоциональным. Поэтому Кирилл отворачивается, старается смотреть на мусорку рядом.       — Где ты был?       — Ты где был?       Они говорят одновременно, Кирилл удивленно поднимает голову, но почти сразу снова отводит взгляд куда-то левее. Даня смеётся так, будто совсем ничего не произошло за весь день.       — Я тебя найти пытался в клубе, но нашёл только Коса бухого на стойке. Подумал, что это твой почерк, — он шутит, улыбается и светится, наверняка хорошо провел время с Ксюшей, пока Кирилл изливал Боре душу со всеми своими переживаниями. Козёл.       — Ага, — Кирилл не хочет говорить ничего больше. Возможно, он обиделся, а возможно, ему просто холодно.       — Побегал по всему клубу, пока спрашивал, кто тебя видел. В итоге из Триплета тот пацан сказал, с которым ты общался до баттла, что ты у выхода был.       — Ага.       — Ну ты придурок конечно, холодно на улице, не лето ещё. А выперся без куртки. Ещё и сигаретами будешь вонять.       — Ага.       — Ты бухой что-ль? Долго ж меня не было, — Даня усмехается, а Кириллу неожиданно становится до того гадко, что даже глаза немного щипет. — Ты извини, что так пропал, мы с Ксюхой просто… Ты чего?       С Ксюхой. Ну конечно. С кем же ещё. Кирилл и сам не замечает, что глаза слезятся, пока не смотрит наконец на Даню, а тот размывается. Темнота окутывает их, но теплый свет единственного фонаря подсвечивает Данины кудряшки, и это наверняка очень красиво, но Кирилл не видит, пока слеза не скатывается по щеке. Он поспешно вытирает её, с удивлением понимая, какие у него холодные руки, и не перестаёт теперь смотреть на Даню. Который был все это время с «Ксюхой». Ебучей его Ксюшей. Который смотрит теперь на него со смесью беспокойства и страха.       — Кирь, с тобой все хорошо?       — Всё хорошо, Дань, — он трет глаза, избавляясь от влаги на них, и идёт мимо Дани ко входу. — Давай просто внутрь пойдём.       — Погоди ты, — Даня дёргает его за рукав, Кирилл пытается вырвать руку, но Даня держит крепко. Не остаётся ничего, кроме как повернуться к нему, и смотреть становится просто невыносимо. — Что случилось, родной?       — Иди нахуй, Дань. К «Ксюхе» своей. Ебучей, — глаза снова мокнут, но Кирилл уже не пытается ничего с этим сделать, просто моргает и смотрит на Даню, пока слезы текут по щекам сами собой.       — Кирь… — Даня болезненно кривится, крепче перехватывает его запястье и тянет к себе. Кирилл шатается, но очень покорно идёт, и когда Даня его обнимает, он замечает, что все это время тот держал одну руку за спиной. Но теперь вытащил, и в руке у него был большой, по-настоящему большой букет. Сначала Кирилла душит мысль, что это Ксюшин, но потом видит, что все совсем не так. Они выбирали вообще другой. Этот же намного красивее: пышный и в бело-синих оттенках, а синяя бумага перевязана золотой ленточкой. Кирилл не разбирается в цветах, но эти ему нравятся. Он точно видит синие розы, чему удивляется, а ещё, кажется, те маленькие популярные у девушек цветочки, гипсофилы вроде. Вживую они выглядят так красиво, что Кирилл даже не удивлён, почему они популярны.       Даня широко улыбается, он покраснел немного, но все равно выглядит очень довольным. Кирилл переводит взгляд с букета на него, и его кудряшки и правда очень красиво высвечивает фонарь. Кирилл шмыгает, слезы закончились, а Даня ещё шире улыбается.       — Мы с Ксюхой выбирали. Но вокруг ни одного открытого цветочного. Пришлось на автобусе добираться.       Кирилл кивает, закусывает губу и смотрит с опаской. Потому что, на самом деле, Даня не сказал, что это ему. Вдруг ещё один Ксюше купил? Если это так, то Кирилл точно не хотел бы об этом знать.       — Это тебе, родной. Я утром подумал, что, наверное, хотел бы тебе подарить, — Кирилл наконец слабо улыбается. Значит, ему все-таки. Все неприятные ощущения разом прекращаются, внутри становится легко и радостно. Даня осторожно передаёт ему букет, но Кириллу уже, на самом деле, все равно на эти цветы. Он сгребает Даню в объятия, утыкается ему в шею и чувствует, как Даня гладит его аккуратно по спине. И даже не возмущается от запаха сигарет и алкоголя, которым Кирилл наверняка сейчас воняет. Данины руки тёплые, и они согревают Кирилла, пока тот пачкает чужую шею мокрыми щеками.       Они стоят так какое-то время, пока Даня осторожно не освобождается, они отстраняются, и Даня передаёт ему свою куртку. Кирилл кутается в нее, плавясь от того, насколько горячей после Дани она становится. А еще она пахнет Даниными духами, что тоже определённо сводит Кирилла немного с ума.       — Пошли-ка внутрь, ты ж заболеешь сейчас, — Кирилл кивает и не может перестать улыбаться. Он послушно идёт вслед за Даней, нюхает теперь уже свой собственный букет и понимает, что пахнет он намного слаще, чем Ксюшин. А еще, что, наверное, надо будет ее поблагодарить. Ксюша, все же, очень хорошая. И Дане с ней повезло. Но, разумеется, не так, как ему повезло с Кириллом, в другом совсем смысле, но Кирилл все равно рад за них. Они правда дополняют друг друга, и теперь Кирилл, кажется, понимает, как именно. Дане очень нужен был такой родственный человек, как брат или сестра, который мог бы его понять так, как Кирилл, может быть, и не сможет, но ему и не надо. Ксюша прекрасно на эту роль подходит, и Кирилл рад, что теперь они будут понимать друг друга, и Даня будет сиять рядом с ней.       Перед тем, как войти в клуб, он тянет Даню к себе, долго целует, всю глубину своей любви и благодарности передавая через поцелуй, и только после этого заходит внутрь. Счастливый, невероятно счастливый.