Мой путь — лунный. Я хочу сидеть в темноте и слушать звуки ночи. Я не хочу быть солнечным героем, сражающимся с монстрами и свершающим великие деяния.
© Томас Мур «Темные ночи души»
Вторая Магическая отняла у них слишком много. Ни одна война не обходится без жертв, они знали, на что шли, они шли на бой уверенно, готовые отдать жизни, и Перси был готов, как он думал, пока бежал по тайному коридору внутрь Хогвартса. Был готов кровью искупить грехи перед семьей, иногда представлял, как героически погибнет, возможно, приняв на себя заклинание, что предназначалось отцу, матери или Джинни, и все будут плакать, искренне жалея его — это желание было детским и мимолетным, но было. Только погиб не он. И не от заклинания. Их накрыло взрывом, который вызвали чары Руквуда, Перси на какое-то мгновение потерял сознание, мир поплыл, рассыпался на куски, а когда собрался воедино — рассыпался снова. Перси до сих пор снилось, как он увидел лицо Фреда, как понял, что брат мертв, как закричал, как затряс его, но было уже поздно… Чудовищная несправедливость. Фред не должен был умирать. Они только что помирились… и последнее имя, которое он произнес, было именем Перси, хотя они никогда не ладили… Перси не смог оставаться в Лондоне. Он считал себя предателем — снова, был уверен, что другие думают так же, но он просто не выдержал бы. От Джорджа осталась бледная тень. Родители старались держаться, как могли, но мама тайком плакала на кухне по вечерам. Рон цеплялся за Гермиону, Джинни — за Гарри, Билл — за Флер, а Чарли — за работу. У Перси не было любимого человека, а работать в Министерстве он не хотел — по крайней мере, пока. Он взял перерыв. Тетушка Мюриэль всегда любила Перси, и через год после Битвы за Хогвартс вдруг ошарашила его подарком на день рождения — одним из поместий Пруэттов, которое находилось в Шотландии у озера Лох-Ломонд. Звучало это не как «я дарю тебе поместье», а как «ты знаешь, дорогой, эта развалюха уже ни на что не годится, но если бы ты привел ее в порядок…» — и соответствующий документ. Думал Перси недолго. Все равно толка родным от него не было. Его до сих пор винили в предательстве; иногда ему казалось, что и в смерти Фреда тоже винят его. К тому же, он был взрослым, и имел полное право жить не в Норе. Билл и Чарли уехали после совершеннолетия, и после гибели Фреда домой не вернулись. Какая разница, в Лондоне Перси или в Шотландии? Тетушка Мюриэль, как обычно, преувеличивала недостатки, говоря о поместье «развалюха». Это был уютный двухэтажный коттедж с прилегающим садом, и пусть он действительно пришел в некое запустение, Перси удалось за неделю привести все в порядок. Он работал целыми днями, иногда без магии — чтобы занять руки. Вечерами Перси полюбил приходить на берег озера и лежать там — было лето, и оно выдалось жарким, поэтому валяться на траве было более чем приятно. Лежать, любоваться звездами, гладью воды, слушать шорохи трав и крики ночных птиц… Особенно прекрасны были лунные ночи: луна здесь сияла так ярко, как маленькое солнце, и свет ее лился на землю, как призрачное молоко. Перси то и дело казалось, что из воды вот-вот выпрыгнет дикий кельпи, или он увидит на берегу стирающую окровавленный саван Бенни-прачку, или мелькнет на лунной дорожке хвост кеаск… Сегодняшняя ночь была луннее предыдущих. Перси устроился поудобнее, предвкушая отдых после рабочего дня — он приводил в порядок сад, подстригая кусты, и полол сорняки, а теперь собирался любоваться природой, читать маггловский детектив и есть собственноручно приготовленные сандвичи, запивая кофе из термоса. Вдруг он услышал странный шум. Прислушался — это был плеск, и доносился он со стороны озера. Перси напрягся, инстинктивно позволяя волшебной палочке скользнуть из рукава в ладонь. Может, это была рыба? Или утка?.. Плеск стал громче. Камыши зашуршали и раздвинулись. Лунный свет скользнул по обнаженной коже, огладил плечи, плоский живот, округлые бедра, длинные стройные ноги — она была как Афродита, выходящая из морской пены. Абсолютно голая рыжеволосая девушка. К щекам Перси прилил румянец, но встать и убежать было бы верхом неприличия, а не заметить его девушка не могла. Заметила сразу, остановив на нем взгляд, но не ойкнула и даже не прикрылась. Очень не вовремя Перси ощутил напряжение в паху и благословил себя за то, что додумался надеть простые достаточно широкие штаны. — Извините, — он встал, поправляя очки. — Я не… не знал, что вы здесь… И охнул, отступив назад — потому что вдруг девушка шагнула к нему так близко, что их носы чуть не соприкоснулись. Потеряв равновесие, Перси поскользнулся на влажной от вечерней росы траве и совершенно не грациозно упал к ногам красавицы. Точнее, не совсем к ногам. Напряжение в паху стало почти болезненным. — Извините, — повторил Перси, просто не зная, что сказать. Ситуация была идиотской: ночь, луна, прекрасная дева, вышедшая из воды, и он, краснеющий, как придурок. Или как мальчишка, который никогда в жизни не видел голых женщин. Перси видел голых женщин. Даже не один раз. Но таких — еще никогда. И хоть бы она что-то в ответ сказала, а она молчала и смотрела на него, и все. И не стеснялась. В ее рыжих волосах запуталась тина. Перси внимательнее присмотрелся к глазам — ярко-голубые, слишком яркие. Мозг выстроил логическую цепочку: полнолуние, берег озера, обнаженная дева, тина… она не была кеаск, ибо обладала ногами, а не рыбьим хвостом, и не была Бенни-прачкой, ибо не стирала окровавленный саван. Но и человеком она тоже не была, теперь Перси в этом убедился. — Кто ты? — спросил он. Голос немного дрогнул. — Ты понимаешь меня? Последнее он уточнил зря — девушка обиженно фыркнула. — Понимаю, — сказала она. — С чего бы не понимать? Ты же на английском говоришь. У нее был мелодичный голос с ярко-выраженным шотландским акцентом. — Так ты… Она села на траву напротив него. Перси хотел автоматически возмутиться, что девушкам так сидеть голышом — вредно, но вспомнил, что это распространяется исключительно на людей. — Меня зовут Одри, — сказала она, протянув руку. Перси взял ее ладонь в свою, и едва дотронулся до кожи — догадался, потому что прикосновение обожгло холодом до боли. — Ты асраи, — вырвалось у него. — Меня зовут Одри, — с нажимом повторила она. — Но да, я асраи. А ты — волшебник. — Ты можешь это заметить? — с уважением спросил Перси. — Конечно, когда у человека в руках волшебная палочка. — А, — он понял, что так и держит палочку в руке. — Черт. Ну да. — И как же тебя зовут, волшебник? — она склонила голову чуть набок, отчего рыжие волосы скользнули по плечу, а у Перси пересохло во рту. — Перси Игнатиус Уизли, — зачем-то назвал он полное имя. — Перси Игнатиус Уизли, — повторила Одри. В ее устах его имя прозвучало какой-то музыкой. — Слишком длинно. Будешь просто Перси. — Я на самом деле и есть просто Перси, — он снова поправил очки. — «Игнатиус» — мое второе имя, данное в честь дяди моей матери. «Уизли» — моя фамилия. Одри покивала. — Что это у тебя? — она ткнула пальцем в сторону корзинки. — Сандвичи. Хочешь? — Я питаюсь лунным светом, — Одри подняла руку и зачерпнула воздух. В ее ладонях засеребрилась некая субстанция, которую она отправила в рот, облизывая пальцы так, что едва спавшее напряжение в паху Перси снова вернулось. — Но сандвичи тоже хочу. Отчаянно краснея, он раскрыл корзинку, протянув ей сразу всю. Одри вытащила один сандвич — с копченой говядиной, и с наслаждением впилась в него зубами. — Асраи едят мясо? — удивился Перси. — У меня есть с лососем… и со шпинатом… — С лососем и со шпинатом тоже давай, — заявила Одри. Оказалось, ела она много. И пила тоже — весь термос кофе достался ей. Перси и не протестовал, сам отдавал ей все, завороженный прекрасной русалкой. Он читал о них в книгах; асраи не изучали на Защите от Темных Искусств, ибо темными они не были. Они не причиняли вреда людям, как кельпи или кеаск. Они жили на дне озер, поднимаясь на сушу в лунные ночи — раз в сто лет. У них холодная кожа, такая, что обжигает… а еще они обычно не выше ста двадцати сантиметров, а волосы у них зеленые. Одри была ниже Перси, ростом ему, может, едва до плеча, но выше стандартного роста асраи, и на зеленые ее пышные локоны никак не походили. Скосив глаза на ее ноги, Перси обнаружил перепонки между аккуратными пальчиками. — Куда ты смотришь? — возмутилась Одри. — Н-никуда, — вздрогнул он. — То есть… я совсем не… — захотелось провалиться под землю. Или уложить на землю ее — она же не человек, у нее не должно быть тех же предрассудк Но Перси никогда бы так не поступил ни с человеческой женщиной, ни с девой из Дивного Народа. — Можно, я наколдую тебе мантию? — беспомощно спросил он. Одри восхищенно кивнула. — Встань. Она послушно вскочила, в порыве чувств покрутившись вокруг своей оси. Заливаясь румянцем, Перси взмахнул волшебной палочкой, и на ее плечи опустилась мантия, трансфигурированная из широкого листка подорожника. — О-о, — Одри снова покрутилась вокруг себя, любуясь изумрудными переливами магической ткани. — Ты просто мастер. — Не то чтобы, — смутился Перси. — Но так удобнее, правда? Не холодно… — И ты так меньше краснеешь, — расхохоталась она, плюхаясь обратно на траву. — Извини, что смутила. Но ты очень мило реагируешь! Я пару раз встречала людей, они… ну… — Одри замялась. — Хотели меня схватить. Иногда даже хватали. Перси тут же захотелось сломать этим грубиянам как минимум нос. — Но зря они так делали, — весело заключила Одри. — Тут же очень сильно пожалели. — Разве асраи владеют опасной для людей магией? — засомневался он. — Я владею опасными для всех приемами, — объяснила она. — Кажется, карате… не уверена. А ты как думал? У нас нет боевой магии, но защищаться же нам как-то надо. — А, — успокоился Перси. Владеющая карате асраи наверняка надрала зад своим обидчикам; она была красивой, нежной и хрупкой, но что-то в облике этой девушки говорило о том, что она способна постоять за себя. Одри с сожалением осмотрела пустую корзинку. — Ты так ничего и не ел, — печально сказала она. — Вечно я увлекаюсь. — Все нормально, — улыбнулся Перси. — У меня дома есть еще, и я был рад тебя накормить. Глаза Одри как-то странно сверкнули. Опустив руку на траву, она вдруг подняла на ладони ягоду спелой земляники. — Держи, — сказала асраи. — Угощу тебя хотя бы этим. Перси никогда ничего не ел с земли, а после детства, проведенного с близнецами, привык, что любая предложенная кем-то пища может быть безобидной только на вид, но почему-то вопреки всем своим принципам покорно принял угощение, и не просто так — наклонился к ладони Одри и взял ягоду губами. Сладкий сок заполнил рот вкусом солнечного теплого лета. Одри заулыбалась так радостно, будто Перси сделал ей очень ценный и дорогой подарок. — Ты принял дар! — она захлопала в ладоши. — Ты принял мой дар! Перси растерялся. Дар… что за дар? Земляника? Он открыл рот — возразить или задать вопрос, но так и не издал ни звука, кроме «м-м», ибо тут же к его губам прижались чужие губы, мягкие, горячие (что было совершенно несвойственно асраи) и несравнимые с губами ни одной из земных девушек. Перси оцепенел, не зная, как реагировать, тело кричало одно, разум — другое, но Одри не стала углублять поцелуй. Просто ткнулась губами почти по-детски и отстранилась. — Э-э-э… это тоже был дар? — прохрипел Перси. — Нет! — весело сказала Одри. — Это была свадьба! Теперь мы — муж и жена!