Всё будет хорошо

Кроули слегка разворачивается, оглядываясь на застывшую, но невредимую Мюриэль, а затем тяжело и слегка боком валится на землю. Азирафаэль ещё бьётся с врагом, но вот решающий удар — и ангел бросается к демону, у тела которого уже стоит на коленях Мюриэль и что-то лепечет. Глаза демона закрыты, щёки побледнели, из кровоточащей раны в тяжело вздымающейся груди торчит демонический клинок. Азирафаэль бережно подхватывает Кроули под спину и плечи, приподнимая его себе на грудь и укладывая рыжую голову на левое плечо. Демон хрипит, облизывает пересохшие губы и открывает глаза. — Держись! — Тут же обращается к нему ангел. — Сейчас что-нибудь придумаем. Только клинок пока вынимать нельзя, так что потерпи, дорогой. — Х-х-х, прости, Ангел, я едва успел, — еле ворочает языком Кроули. — Вы в порядке? — Мы в порядке, всё хорошо, — Азирафаэль осторожно перехватывает плечи раненого поудобнее, позволяя полностью на себя опереться. — Не перенапрягайся. — Папа! — Мюриэль чуть не плачет и тянется к Кроули, но опасается его коснуться, чтоб не тревожить. — Я уж думал, никогда этого не услышу, — усмехается демон и протягивает руку, чтобы потрепать девочку по щеке. Движения и разговор даются с трудом, и демон закашливается душераздирающим кашлем с присвистом. Азирафаэль осторожно наклоняет его, поддерживая за плечи и лоб, чтобы тот не захлебнулся. Наконец, вместе с кровью на землю падает большой сгусток, похожий на чёрную лягушку, и приступ заканчивается. Кроули бессильно обмякает в руках ангела, и тот спешит снова уложить его на плечо. Демон дышит поверхностно, под глазами залегают тени, влажные ресницы дрожат. Мюриэль смотрит испуганно то на него, то на Азирафаэля, но вот дыхание выравнивается, янтарные глаза распахиваются — и окровавленные губы растягиваются в улыбке. — Прости, ребёнок, — демон снова пытается выглядеть бодрее. — Я напугал тебя? Мюриэль молча кивает, большими глазами смотря то на раненого, то на чёрную «лягушку». — Не смотри, малышка, — Кроули замечает направление её взгляда. — Не волнуйся, всё хорошо. Азирафаэль, всё время поглаживающий демона по волосам, ободряюще похлопывает девочку по спине. — Глупо выгляжу, да? Как вампир из дешёвого фильма. — Демон издаёт самоуничижительный смешок, глядя мягко в синие глаза ангела. — Прости, Ангел, не подрассчитал. Азирафаэль ничего не отвечает. Он кладёт свободную ладонь Кроули на щёку и бережно целует его прямо в окровавленные губы. Демон инстинктивно льнёт к нему ближе, будто пытаясь раствориться в любимом. Ангел отстраняется — и губы у него теперь тоже красные, и он не улыбается. — Ангел, ну не при детях же! — шутливо журит его Кроули, светя самой беззаботной улыбкой из своего арсенала. — Мюриэль уже большая девочка, — возражает ангел. — И она знает, что я тебя люблю. Всегда. Он наклоняется и снова целует демона. Долго, чувственно, но очень осторожно. — Фу, Зира! — морщится Кроули. — И как тебе не противно? Кровь же… Глаза ангела вспыхивают синим, он сердится. — Не противно! Никогда не противно! — с чувством произносит он. — Ты мой. И кровь твоя — моя. Я люблю тебя. Кроули улыбается и опускает голову ангелу на плечо. Рана всё ещё обильно кровоточит, сил остаётся всё меньше. Усталость. Вселенская усталость будто каменными плитами придавливает грудь и веки. Тело слабеет и больше наваливается на свою мягкую опору. Некоторое время они сидят так в тишине, пока по телу демона не прокатывается судорога. Затем вторая. Глаз он не открывает. Дыхание становится частым и поверхностным, булькающие хрипы в груди слышны с расстояния. Азирафаэль немного приподнимает тело раненого, чтобы он полусидел и не захлебнулся. Когда демона начинает трясти, как в лихорадке, Мюриэль бросается к нему и хватает за руку: — Пап! Папочка! Демон не отвечает, не слышит, не открывает глаз. Из угла рта стекает алая струйка крови. Азирафаэль инстинктивно слегка укачивает его в своих руках. Внезапно за спиной Кроули, сминаясь и заламываясь, раскрываются огромные чёрные крылья. Мюриэль едва успевает отскочить от одного из них, почти хлестнувшего её по лицу. Мощные крылья с силой бьются, хлопают по земле, вздымая ветер и пылевые вихри. — Не лезь, Мюриэль! — Кричит Азирафаэль, крепче вцепляясь в тело в своих руках. — Это очень опасно! Мюриэль отходит на безопасное расстояние и смотрит на отцов, в отчаянии заламывая руки. Вдруг за спиной ангела распахиваются белые крылья. Они укутывают обе фигуры в своеобразный безопасный кокон, укрывая их от мира. Чёрные крылья всё слабее и слабее хлопают о новую белую преграду, пока вскоре не опадают бессильно, неподвижно расстилаясь по земле. Купол ангельских крыл раскрывается, бледная рука Кроули падает, свисая, но Азирафаэль осторожно укладывает её на живот демона. Дыхание того снова становится редким и поверхностным. Черты лица будто ещё больше заострились, медные локоны прилипли ко взмокшему лбу. Азирафаэль ослабил хватку на плечах демона, поаккуратнее уложил несчастные крылья. Уткнувшись лбом в лоб любимого, он тихо заплакал. Слёзы, как жемчужины, скатывались из его глаз и падали на щёки демона. — Как хорошо, что слёзы ангела не становятся святой водой, — слабо пошутил Кроули хриплым голосом. — Не плачь. Всё хорошо. Азирафаэль улыбнулся сквозь слёзы. Мюриэль снова присела рядом с родителями. Ангел ободряюще потрепал её по плечу. Кроули уже не мог поднять руку, потому девочка сама взяла его ладонь и прижала к своей груди. — Всё хорошо, — отозвался демон. — Я люблю тебя. Люблю вас обоих. — Папочка, — Мюриэль шмыгнула носом. — Держись, Инспектор Констебль, — Кроули очень старался говорить бодро и криво улыбнулся окровавленными губами. Азирафаэль снова поцеловал его, пытаясь сказать то, что не мог выразить словами. Оторвавшись от желанных губ, он бережно погладил по щеке бездыханное тело самого верного своего друга, пары, подаренной само́й Жизнью. Сегодня он потерял своё драгоценное сокровище. Мир потерял самого прекрасного демона, самое доброе и нежное сердце. Мюриэль рыдала, прижавшись к плечу оставшегося отца. Азирафаэль укрыл её крылом. Осторожно прикрыв веки золотистых глаз, ангел уткнулся в огненные кудри носом и так и затих, слегка покачиваясь. Дочь, наплакавшись, уснула на его плече. Если прислушаться, то можно было уловить тихую колыбельную, что ангел пел своему демону в последний раз.