Bunker

Сегодня, на удивление, был солнечный день. Чего не случалось уже давно с тех пор, как произошло оно. Кошмары, снившиеся Кёнсу по ночам, стали явью. Он потерял всё, что было дорого ему раньше. У него практически не осталось никого, о ком он мог бы и хотел заботиться. Родных: мать, отца и маленькую сестру непонятный вирус унес в самом начале этого бесконечного ужаса. Что случилось с его парнем, Кёнсу до сих пор не знает. Бекхен за неделю до происходящих событий уехал к бабушке в Пусан. С тех пор, они не виделись и все связи были потеряны, и жив ли Бэкхён сейчас — неизвестно. Единственное напоминание о парне — это кошечка Орешек, которую ДиО успел забрать из дома Бэкхёна. Не осталось ни фотографий, ни видео их счастливой жизни. Кёнсу просто не успел забрать их. Как дом, в котором они жили, был разграблен и сожжен. Осталось только пепелище. Вынырнув из воспоминаний и отвернувшись от старого загрязнённого окна, Кёнсу попытался сосредоточиться на делах. Он был и остаётся ответственным за жизнь и безопасность многих людей, которые доверились ему: уставшему от подобной жизни, сомневающимся во всех своих решениях 25-летнему не разбирающимся в самом себе пацану. Именно поэтому он не мог позволить себе отвлечься. В планах у него была небольшая вылазка за продуктами и медикаментами, поскольку те в их условиях кончались довольно быстро. Он бросил короткий взгляд на компанию своих доверенных людей и произнёс: — Уверен, вы знаете, что нужно делать. — спустившись с небольшого постамента на котором стоял всё это время, он подошёл к своим людям и не сильно похлопал каждого из них по плечу. Сухо, Сехун и Чанёль. Вечная троица попадающих в неприятности и делающих мозг лидеру друзей. Ненадолго задержав взгляд на Чанёле — долговязом высоком парне, являвшимся его правой рукой, безукоризненно выполняющим все его указания. — Перед тем, как вы пойдете, зайди ко мне. — негромко приказал он Чанёлю и удалился в свой кабинет, краем глаза уловив смешок Сехуна и его подмигивание Чанёлю. Придя в кабинет и устало привалившись к косяку старой, скрипящей деревянной двери, Кёнсу выдохнул. Его мучили воспоминания о делах давно минувших дней, когда ему не приходилось сражаться за свою жизнь, когда рядом была его семья и парень. О его ногу, ласково мяукая и прерывая его грустные, тягучие мысли, прижался маленький, но такой любимый пушистый комочек. Что было очень странно, так как Орешек была не очень тактильной и любвеобильной кошкой. Наклонившись, чтобы погладить животное, Кёнсу испуганно вздрогнул, когда до его талии дотронулись большие тёплые руки. Быстро развернувшись, Кёнсу чуть не врезался в Чанёля, который стоял подозрительно близко. Чанёль от такой реакции лишь улыбнулся и убрал руки за спину. — Напугал — отчитал Кёнсу — Хватит меня трогать без предупреждения. — А с предупреждением, значит можно? — c ехидной ухмылкой, уточнил Чанёль. Орешек, которую так и не погладили, разозлилась и стоящему рядом с ней Чанёлю не повезло: она укусила его за ногу и гордо виляя хвостом вышла из комнаты, оставив мужчин наедине, как бы показывая, что те недостойны её общества. — Ты бы приструнил свое животное, а то, вон на людей хороших бросается. Так и убить может. — плаксивым тоном пожаловалась жертва нападения. — Это когда это она на хороших людей бросалась? — выгнув бровь, поинтересовался Кёнсу. Закатив глаза, Чанёль ничего не сказал, посчитав ниже своего достоинства отвечать на провокации. Посерьезнев, ДиО настроился на работу. Необходимо было собираться в путь, так как время было не на их стороне и весьма ограничено. Темнело очень рано. После 2-х часов дня на улицу выходили только самоубийцы, ибо скрыться от тварей в ночи было невозможно: обострённое обоняние и слух делали своё дело — сбежать было нереально. На старых, оставшихся от деда наручных часах Кёнсу горело красным восемь часов утра. — Я позвал тебя, чтобы убедиться, что ты как главный в вашем отряде, помнишь, что нужно делать при встрече со смердящими отвратительными тварями, в которых превратились люди. Чанёль, который лишь казался глупым весельчаком, на самом деле был очень умным и уравновешенным мужчиной, которому можно было доверить членов его небольшого бункера. — Я помню. — отозвался Чанёль — При щелкунах не шуметь и не отсвечивать, при бегунах — молиться. ДиО, не оценив шутки, нахмурился. — Не время для смешочков, Чанни. Бегуны — это серьезно, увидев их даже не смейте к ним приближаться. Они от вас и кусочка не оставят. Не дайте до себя дотронуться. Не вдыхайте споры, иначе заразитесь. Понял? Прижавшись лбом ко лбу Чанёля, ДиО сдавленно произнес: — Кроме тебя и Орешка, у меня никого не осталось. Я не могу потерять и тебя. Не желая видеть ухода Чанёля, Кёнсу отвернулся, так и не увидев, как удивлённо и смущенно касается своего лба Чанёль, не ожидавший от своего лидера подобных действий.

***

Хлопнула дверь. Чанёль ушел. Кёнсу, услышав скрип, содрогнулся. Он так к этому и не привык. Отпускать своего друга на вылазки из раза в раз было сложно. Было противно от самого себя отсиживаться в бункере, пока другие рисковали своими жизнями ради аптечки или рамёна. Выдохнув, Кёнсу растер лицо. Необходимо было собраться с мыслями и спуститься к остальным в главный зал. Выйдя из своей комнаты лидер прошел в основное помещение. Начинался новый день.