Персонажи проходят сюжет в виде визуальной новеллы

Се Лянь проснулся от настойчивых толчков в плечо. Прежде чем открыть глаза, он невольно обратил внимание на то, что поверхность, служащая ему постелью, была на удивление не похожа на траву. Перед тем как уснуть принц, так и не найдя ночлега, улёгся под открытым ночным небом. Но сейчас ни холода, ни щекочущей лицо зелени он не ощущал. Толчки продолжались, и, поняв, что в покое его оставлять не планируют, Се Лянь всё же раскрыл янтарные глаза и принял сидячее положение. Слегка мутным взглядом он огляделся вокруг себя, и через мгновение сон как рукой сняло. На него уставилось несколько десятков, вернее, сотен пар глаз. Большая часть лиц были для него новыми, но в буквально парочке он смог узнать чиновников Верхних Небес. Ещё чуть дальше от них были, судя по чуть более скромным нарядам, чиновники средних. Каждый вглядывался в принца, отчего тому стало не по себе. — Ну хвала Небесам, вы проснулись! — Да что толку, что он проснулся? Как будто Посмеш...Его Высочество может нас отсюда вытащить. — возразил кто-то. — Ну, было бы грубо не разбудить Его Высочество если эта история про него верно? — спросил мужчина с метелкой в руках. Его мягкие, как утренний летний дождь, бирюзовые глаза скользнули по скудному наряду Се Ляня, который был ещё и испачкан землёй, отчего тот почувствовал себя не в своей тарелке, но постарался игнорировать дискомфорт. — Ваше Высочество, как вы себя чувствуете? — Ах, я...Я думаю, что хорошо. — принц ещё раз огляделся по сторонам, отойдя от первоначального шока, и подмечая, что место, в котором они находились было похоже на одну огромную, как улица Шэнь У, подушку. А спереди одна единственная стена была от одного угла до другого обклеена какой-то темной тканью. Или бумагой? — Прошу прощения господа, но кто-нибудь может объяснить мне что происходит?... — Позвольте мне ввести вас в курс дела, Ваше Высочество. Голос принадлежал ухоженной, но строго одетой женщине, в нескольких шагах от него. Несмотря на сидячее положение, она выглядела уверенно и невозмутимо. Темные, отдающие лёгким подтоном синего, волосы были сложены в аккуратную прическу, поддерживая её образ. Кто это, если не Совершенная Владычица Линвэнь? Она спокойно принялась объяснять: — Мы, как и вы не совсем понимаем причину происходящего, а так же нам не известно кто именно нас здесь запер. Единственная зацепка это письмо в моих руках. Аккуратный, с осторожностью завёрнутый конверт в её руках мог выглядеть абсолютно не примечательно если бы не белоснежный цвет. В Небесной столице действительно можно было найти довольно дорогую светло жёлтую бумагу, но в конверте не было и намека на желтизну. Даже у богов такой бумаги нет, а если бы была, то наверняка сводила бы немалых денег. Линвэнь, как настоящее Божество Литературы, аккуратно вытаскивает плотную бумагу из конверта, тоже белоснежную. — Если кратко, то здесь сказано, что мы не сможем уйти отсюда пока полностью не просмотрим всю историю, длиною в пять арок. Я не совсем понимаю, какие они. — Это довольно много. Не хорошо надолго оставлять Небеса... — задумчиво заметил Се Лянь, но боги рядом вздохнули. — Вам лучше подумать о себе, Ваше Высочество. Ведь история судя по всему о вас. — Обо мне? Принц начал растерянно смотреть по сторонам, будто ожидая, что сейчас кто-то засмеётся и скажет, что это шутка, но нет. Небожители всё ещё смотрели на него со всей серьёзностью. Хотя кто-то выглядел даже заинтересованным, ведь разве это не интригующе? Вдруг в этой истории они смогут найти ещё больше тем для разговоров о самом Посмешище Трёх Царств? Это стоит того. — Правда непонятно, что вообще о нём можно писать... — кто-то рядом с Се Лянем хмыкнул, но принц мастерски сделал вид, что не заметил. Не хотел он ругаться. — И возможности выйти так же нет?... — Нет, здесь отсутствуют двери, окна и есть одна единственная стена, а по другим сторонам просто белая пустота. — Мужчина с бирюзовыми волосами покачал головой, и видимо неправильно растолковав беспокойство Се Ляня, добавил. — Но вы не волнуйтесь, вряд-ли там будет что-то слишком личное! —... Се Лянь молчал несколько секунд, после чего вздохнул и произнёс со всей вежливостью на которую был способен: — Я благодарен, что вы не начали без меня. Чем быстрее начнем, тем быстрее закончим! — он улыбнулся. — Но как мы будем "наблюдать" за историей? Линвэнь взяла странную черную небольшую коробочку, которая спокойно вмещалась в её руку. — В письме написано, что с помощью этой вещи. — Богиня нажала большим пальцем на одну из кнопок, судя по всему изображённых или описанных в письме. Черный экран внезапно загорелся ярким светом после чего на белом фоне выскочило темное окно, на котором белым текстом было написано: " Том 1 Глава 1 - Благословением небожителей " Спокойный как водная гладь голос, который нельзя было определить как женский или мужской зачитал написанный текст. — О, кажется заработало. — Линвэнь с лёгким интересом рассматривал штуку с своей руке. "Среди пантеона небесных богов существует один, называемый посмешищем всех трех миров." "Действительно обо мне.." — вздохнул Се Лянь. "Согласно легенде, восемьсот лет тому назад на центральной равнине раскинулось древнее государство, называемое Сяньлэ." "Государство Сяньлэ занимало обширные и богатые территории, народ его жил в мире и радости. Государство владело Четырьмя Сокровищами: несметное множество красавиц, блестящие музыканты и поэты, горы драгоценностей и самоцветов. А четвертым сокровищем являлся прославленный Его Высочество наследный принц." — Разве это не пять сокровищ? — мужчина, выделявшийся из толпы кудрявыми волосами, прижал колени к груди, кажется совершенно не заботясь о том, чтобы поддерживать образ Великого Божества. — Музыканты и поэты засчитываются как одно сокровище, Ваше Высочество Циин. — терпеливо отметила Линвэнь. "И этот самый Его Высочество наследный принц, как бы выразиться помягче, был довольно странным юношей." — Чудак каких не сыскать, ха-ха! — неизвестное Се Ляню божество ухмыльнулось. "Государь и государыня относились к нему как к жемчужине на ладони, баловали сверх меры и всегда с гордостью повторяли: «Наш сын наверняка станет просвещенным правителем, слава его будет неугасаемой»." — Вот уж правда, неугасаемая слава... — девушка слегка ударила подругу локтем, и прошептала ей. Дальше последовало описание того, насколько близким хотел быть Се Лянь к народу и насколько он его ценил. Се Лянь едва скрыл желание прижать руку ко лбу когда появилась фраза "Я хочу помочь простым людям!" Он вздохнул когда началось описание подвигов, совершенных им при смертной жизни. Это было странное ощущение. Он всё ещё не до конца понимал где находится, и возможно надеялся, что всё происходящее – сон, и скоро наследный принц снова проснётся без крыши над головой и пойдёт куда глаза глядят. Такое мало кому нравится, но Се Лянь привык. А человеческий разум, как правило, отдаёт предпочтение привычному. "Первый случай произошел, когда принцу исполнилось семнадцать лет." "В том году государство Сяньлэ устраивало торжественное шествие в честь ежегодного подношения Небесам на Празднике Фонарей." "Праздник Фонарей, улица Шэньу." "Во время торжественного шествия исполняющему роль Шэньу надлежало надеть золотую маску, облачиться в парадные одеяния и с драгоценным мечом в руках исполнять роль первого тысячелетнего Бога Войны, борца с нечистью — Шэньу, Императора Цзюнь У." На экране показалось то, что было описано. Картина, изображающая празднество, но настолько реалистичная, будто кто-то поймал этот прекрасный миг, и навсегда сохранил на плоскости этого полотна. — Здесь есть и иллюстрации, ну надо же... — седой мужчина, которому видимо не повезло вознестись в молодости, принялся чесать бороду. — Слишком реалистично для картины — Световой конус? Я где-то слышала... — Да тише вы! Текст снизу же продолжал: "Но в тот день что-то пошло не совсем так, как ожидалось." "Как и всегда когда дело касается принца..." — подумали многие. "На красочной платформе Бог Войны как раз собирался нанести смертельный удар свирепому демону и заколоть его своим мечом." "Эта сцена так будоражила людские сердца, что толпа по обе стороны улицы нахлынула кипящей волной, сверху на городских стенах также разразилась шумная битва за лучшее место обзора, люди вытягивали шеи, протискивались вперед и толкали друг друга." "Внезапно прямо с городской стены свалился маленький ребенок." — О, я вспомнил! Вспомнил! — мужчина с веером, украшенным узором ветра слегка подпрыгнул. — Это ведь одна из прекрасных картин! Я тоже одна из них, Ваше Высочество! Се Лянь в ответ лишь улыбнулся. "Пронзительный крик огласил Небеса. И когда толпа уже представила как кровь ребенка окропит улицу Шэньу, наследный принц слегка приподнял голову. Один прыжок — и он схватил ребенка." — Ловко... — кудрявый парень выглядел слегка заинтересованным, после того как на экране сменилось изображение и теперь там был показан принц в великолепных, украшенных золотыми полосами, будто ручьями, одеяниях, а в его руке был малыш в темной одежде и бинтами, закрывающими всё лицо. "Толпа только и успела увидеть белую тень, взмывшую птицей в небо, а наследный принц уже спокойно коснулся земли, с ребенком на руках. Золотая маска слетела с его лица, явив миру прекрасный облик юноши." "Еще мгновение и толпа возликовала." "Простые люди возрадовались, а вот у духовных наставников императорской семьи разразилась мигрень." "То было зловещее предзнаменование, неимоверно зловещее!" – А ведь действительно, не ошиблись. — чей-то голос потонул в потоке чужих суждений. — Процессия ведь не прошла последний круг... — Это же и было первым звоночком о великом бедствии! — Получается виновным во всём был ребенок, упавший сверху? — кто-то предположил. — Да как ребенок может быть виноват, это ответственность принца, что решил его поймать! — Господа, это ведь просто примета, не могло это событие действительно стать причиной всего произошедшего в государстве Сяньлэ! Не судите понапрасну! Мужчина с веером всё больше и больше интересовал Се Ляня. "Наставники едва не облысели от печали и тревоги. Взвесив все за и против, они обратились к наследному принцу, тактично попросив его месяц провести в медитации лицом к стене, дабы выразить сожаление о содеянном. При этом не было нужды в действительности сидеть напротив стены целый месяц, достаточно просто сделать вид." "Наследный принц с улыбкой ответил: «В этом нет нужды»." "Таковы были его слова: «Спасение ребенка — это ведь не преступление. Разве Небеса могут обрушить на меня свой гнев за правое дело?»" — Ваше Высочество, Ваше Высочество... — Юйши Хуан тихо пробормотала под нос с сожалением выслушивая слова Се Ляня. "Но… что если Небеса все-таки обрушат свой гнев?" "«В таком случае, это будет ошибкой Небес, а разве тот, кто прав, извиняется перед тем, кто ошибся?»" – А с самомнением у вас проблем похоже не было, верно, Ваше Высочество? — чей-то, до боли знакомый, но будто закопанный в самые глубины сознания, голос спросил. Чиновник не удосужился хотя бы повернуть голову в сторону принца, говоря с ним, так что единственным, что давало ему хоть какую-то подсказку был конский хвост, украшенный заколкой, довольно изящной и дорогой, но со вкусом. С ответом Се Лянь не нашёлся, и лишь вежливо улыбнулся всем, кто смотрел на него самого в тот момент. Отчего-то, ему казалось, что после фразы мужчины все резко стали говорить больше и громче. "Наставники не нашли, что ему возразить." "Таким уж человеком был Его Высочество наследный принц." "Он никогда еще не сталкивался с непосильным делом и еще никогда не встречал того, кто бы его возненавидел. Он считался истиной всего человечества, он был центром целого мира.' "Поэтому наставникам только и оставалось, что в душе горестно бранить принца: «Да что б ты понимал!»" — Понимаю наставников. По-моему, такому ученику действительно не хватало хорошего пинка! — Да кто ему бы его дал. Даже советник не может использовать рукоприкладство в королевской чете. Вот и выросло что выросло. Лан Цяньцю, слушая разговоры коллег невольно потянулся рукой к затылку, вспоминая своего наставника, который порой мог позволить себе несколько ударов. Экран снова потемнел. "Второй случай произошел тогда же, в год семнадцатилетия наследного принца." "Легенда гласила, что к югу от Хуанхэ был построен мост под названием Инянь, и на этом мосту многие годы появлялся блуждающий призрак." "Призрак являл собой весьма пугающее зрелище: облаченный в сломанный доспех, с каждым шагом он оставлял на земле кровавые пламенеющие следы, а из тела, залитого кровью, торчали острые мечи и стрелы. Раз в несколько лет он являлся среди ночи на краю моста, преграждал дорогу прохожему страннику и задавал три вопроса: «Где мы находимся?», «Кто ты такой?», «Ради чего ты здесь?»." "Стоило путнику ответить неверно, призрак тут же пожирал его. Вот только верного ответа никто не знал, и потому за несколько лет призрак сожрал бессчетное множество несчастных путников." — Обычный призрак, и чего из этого делать столько шума? — всё тот же старик, Вен Хуа, вздохнул. — Ну не скажите, я слышал, что этот призрак много смертных погубил! Он должен был быть как минимум свирепым чтобы доставлять столько проблем. Лан Цяньцю не знал кто тянул его за язык, но он действительно чувствовал себя обязанным сказать в защиту принца Сяньлэ хоть что-то. Сам Се Лянь с всё той же уничижительной улыбкой на лице сидел на белой поверхности, будто пытаясь слиться с фоном. От этого Лан Цяньцю стало в двойне обиднее за него. "Наследный принц Сяньлэ услышал об этом, когда отправился странствовать по свету. Отыскав Инянь, он каждую ночь проводил у моста, пока, наконец, ему не явился зловредный призрак." "Выглядел он в действительности именно таким пугающим и жутким, каким его описывала молва. Разинув пасть, призрак задал наследному принцу первый вопрос и принц с улыбкой ответил: «Мы находимся в мире людей»." "Но призрак на это произнес: «Мы находимся в мире страданий»." "Вот так удача, на первый же вопрос принц дал неверный ответ." — Ха-ха... "Наследник Сяньлэ подумал, а стоит ли ждать, когда призрак задаст все три вопроса, если он все равно собирался неверно ответить на каждый из них? Поэтому, выхватив блестящий меч, принц бросился в атаку." "Битва выдалась беспримерно ожесточенная. Наследный принц преуспел в искусстве фехтования, но и призрак сражался отважно и дерзко. Битва демона и человека едва не заставила небесные светила развернуться вспять," — Любят же смертные всё преувеличивать... Вен Хуа с недовольством закрыл веер, однако его прервали: — Действительно, люди всегда преувеличивают заслуги богов. Ваши не исключение. Небожитель поднялся с места и открыл было рот чтобы заткнуть наглеца, но увидев кто это, замолчал и сел на места с таким видом, будто его облили водой. А Ши Уду довольно улыбнулся. И нет, не было у него желания защищать Мусорного Бога, он всего лишь сделал замечание там, где считал нужным. И кто его остановит? Никто. Ведь Владыки здесь не было. "но, в конце концов, призрак все же оказался повержен." "Когда призрак исчез, наследный принц посадил на берегу у моста цветущее дерево. Как раз в это время мимо проходил странствующий монах, который увидел, как принц рассыпал пригоршню земли, провожая призрака в последний путь, и спросил: «Для чего ты это делаешь?»" "Тогда наследный принц и произнес свою знаменитую фразу: «Тело пребывает в страдании, но душа пребудет в блаженстве»." Услышав эту фразу, Се Лянь не смог сдержать лёгкой дрожи, что впрочем заметили лишь немногие. "Услышав такие слова, монах мимолетно улыбнулся, обернулся божественным генералом в сверкающих доспехах, оседлал облако, схватив поводья ветра, и умчался в рассветное зарево. Лишь тогда наследный принц понял, что ему повстречался никто иной как сам Владыка Шэньу, лично спустившийся в мир смертных для борьбы с нечистой силой." — Редко кому выпадает настолько большая удача. Встретится с Небесным Владыкой в столь юном возрасте да ещё и будучи смертным... — От этого ещё печальнее, что Его Высочество так глупо упустил свой шанс! "Бессмертные небожители приметили этого весьма способного исполнителя роли Шэньу еще тогда, на Празднике Фонарей, когда он во время шествия в честь поклонения Небесам совершил роковой прыжок. В этот раз, после битвы у моста Инянь, кое-кто из бессмертных обратился к Владыке Шэньу: «Каково ваше мнение о Его Высочестве наследном принце?»" "Владыка ответил такой фразой: «Его ждёт великое будущее»." Никто решил ничего не комментировать. Да, Владыки здесь не было, но никто не хотел чтобы он уже позже узнал, что его слова ставили под сомнение. "Той же ночью в небесах над императорским дворцом Сяньлэ разыгралась необыкновенная буря, налетел сильный ветер, разразилась гроза." "Под грохот и вспышки молний Его Высочество наследный принц вознесся на Небеса." — Уж лучше бы остался в Поднебесье. — отметил Вен Хуа, с которым многие согласились, кивая. "Его Высочество наследный принц, вне всяких сомнений, являлся баловнем Небес. Чего бы он ни пожелал, непременно получал; чего бы он ни захотел, непременно достигал; вот и теперь, едва ему в голову пришло вознестись и занять место среди пантеона богов, как он действительно оказался на Небесах, не достигнув и восемнадцати лет..." — Захотел – и вознёсся в ту же ночь! — Ещё одно редкое везение. — Эх, будь у одного моего знакомого столько возможностей, он бы стал великим божеством! Трудолюбивый, добрый, ответственный смертный был. Жаль, что судьба одаривает не тех людей. — Очень жаль. Улыбка Се Ляня не дрогнула, выглядя всё ещё по своему пугающе дружелюбно. По крайней мере Лан Цяньцю нашёл немного пугающим, что слыша подобные заявления в свой адрес другой принц не менялся в лице. Великолепная выдержка! "Сердца простого народа уже принадлежали ему, а когда государь и государыня, тоскуя по любимому сыну, приказали выстроить по всей стране монастыри и храмы, возвести статуи в честь наследного принца, всенародная любовь взметнулась к Небесам. Все больше становилось тех, кто поклонялся принцу, все больше монастырей и храмов возводилось в его честь, увеличивая срок его бессмертия и усиливая его могущество. Так и вышло, что за короткие несколько лет почитаемый в монастырях и храмах наследный принц Сяньлэ вознесся на вершину благоденствия, достиг наивысшей точки расцвета." "Так продолжалось ровно до тех пор, пока в государстве Сяньлэ не случилось восстание." Головы небожителей повернулись к двум, сидящим ближе к экрану людям, одним из них был тот самый мужчина с высоким хвостом. Се Лянь начал догадываться почему он показался ему знакомым. "Причиной тому стала тирания государя," — Небылицы! — тихо выплюнул человек спереди, с волосами опрятно собранными в дульку. "против которой взбунтовалась мятежная армия." Далее последовали объяснения, почему богам нельзя помогать людям в войне собственноручно. "Сегодня ты помогаешь одной стране подняться с колен, а завтра твой соратник-небожитель поможет потомкам другой страны совершить отмщение? Этак ведь дойдет и до драки среди небожителей, тогда уж весь мир погрузится во тьму. Такому небожителю как Его Высочество наследный принц и подавно стоило воздержаться от вмешательств." "Вот только ему закон был не писан. Он так и сказал Владыке: «Я желаю помочь простым людям, попавшим в беду»." Се Лянь немного опустил голову, но внутри желал спрятаться под этой огромной подушкой и не вылезать ближайшие восемьсот лет. "Император, обладающий тысячелетней божественной властью, и тот не осмеливался произнести вслух подобные речи, легко можно вообразить, какое действие возымели на него слова наследного принца. Но даже Император ничего не мог с этим поделать, лишь предупредил: «Тебе не под силу спасти всех»." "Принц же ответил: «Я справлюсь»." По пространству послушались вздохи, а Се Лянь в полной мере начал понимать свое положение. Неужели все пять арок он так и просидит с красным лицом? Стыд-то какой! "Поэтому, повинуясь своим принципам, он спустился в мир людей." "Простой народ государства Сяньлэ встретил принца с почестями. Однако с самой древности и до наших дней народные предания множеством примеров доказывали людям одну простую истину: если бессмертное божество самовольно спустилось в мир людей, ничего хорошего из этого не выйдет." "Поэтому пламя войны, вместо того, чтобы погаснуть, напротив — разгорелось еще более ярким пожаром." — Не просто так его духом поветрия назвали! — Вот и закончилось везение. "Можно сказать, что если ранее государство Сяньлэ все еще билось в агонии, борясь за выживание, то Его Высочество наследный принц просто-напросто стал причиной, по которой оно перестало дышать." Мышцы на лице Се Ляня всё ещё не шевелились. "Народ погибшего государства неожиданно обнаружил для себя вот что." "Оказывается, наследный принц, преданно почитаемый ими как божество, совершенно не являлся таким идеально всемогущим, каковым его считали ранее." "А если сказать по правде, он был просто никчемным неудачником, от которого не было помощи, одни лишь беды!" Когда боги повернулись к Се Ляню, надеясь встретить хоть какую-то эмоцию, он лишь мягко улыбнулся и без тени печали в голосе заявил: — Что же, я этого отрицать не могу. То, с какой лёгкостью он признал это вызывало дискомфорт. Было бы гораздо легче если бы Се Лянь, как любой на его месте, начал оправдываться, обвинил кого-то или проигнорировал, но нет. Это было непонятно. "Боль от потери Родины и близких людей не находила другого выхода, охваченная скорбью толпа яростной волной стала врываться в храмы наследного принца, свергать его статуи и сжигать все дотла." — Они придурки, да? — Циин всё с тем же скучающим видом сверлил экран. — Ваше Высочество, не ведите себя как ребёнок. Эти люди были огорчены потерей родины, у них было на это основание. — Гуань Инь попыталась объяснить ему, прикрываясь веером. В её голосе, несмотря на неизменно вежливый тон, воспитанного в роскоши человека, звучало пренебрежение, будто она говорила с ребенком, а не коллегой. — Но ведь это родина и принца тоже! Се Лянь почувствовал себя тронутым этим замечанием и слегка склонил голову в бок как воробей. Он не помнил чтобы когда кто-то упоминая о нем, говорил о печали от потери родины не в негативно ключе. Будто ему сочувствовали так же как и всем гражданам, потерявшим дом. Будто он действительно заслуживал сочувствия. "Восемь тысяч монастырей и храмов за семь дней и семь ночей было предано огню, не осталось даже пепелищ." — А ведь это всего на две тысячи меньше, чем сжёг Хуа Чэн... — ещё одна небожительница шепнула подруге, отчего так слегка раскрыла глаза, будто вспоминала что-то страшное. — Хуа Чэн? — тихо спросил Се Лянь скорее самого себя нежели кого-то, но мужчина с глазами-нефритами всё равно услышал. — Ваше Высочество, вы действительно не знаете кто он?! — он прижал конский хвост к лицу изображая невиданное удивление как будто сам был частью какой-то пьесы. — А должен? — ответил вопросом на вопрос принц без тени грубости. — Ох, Ваше Высочество, я даже не знаю с чего мне начать... — он начал слегка стучать себе по голове веером, обдумывая всё, пока его не стукнуло ещё одним. — Я не могу представить чтобы Хуа Чэна здесь обошли стороной, не занимайте время если не хотите сидеть здесь ближайшую тысячу лет. Человек, то есть небожитель, похожий на другого на две трети нахмурился. Кажется, это был тот же мужчина, что закнул Вен Хуа. Его веер, по кончикам окрашенный в голубой выглядел как нельзя величественно. "С тех пор Бог Войны, хранитель благоденствия, бесследно исчез, а на смену ему пришел злой дух поветрия, приносящий несчастья." "Коль народ назовет тебя божеством — таковым ты и будешь, сравняют с грязью — и тут не поспоришь. Придется тебе быть тем, кем тебя назовут. Такова природа вещей." — Суровая, но правда. Нельзя давать людям повода. — О, значит оставить своих последователей умирать это правильно? Боги начали озираться по сторонам, пытаясь понять откуда прозвучал голос. Но сейчас в пространстве находилось более двух ста небожителей, а голос будто был везде, отчего найти источник представлялось невозможным. — Кто это сказал? — Да у него судя по всему смелости не хватает явить себя, забудьте. "Его Высочество наследный принц не мог принять этот факт, как бы ни старался. Но было еще кое-что, с чем ему примириться не удавалось вовсе, а именно — наказание, которому он подвергся. Свержение с Небес." "Запечатав магические силы наследного принца, небожители сослали его в мир смертных." — Порядочный человек с честью примет заслуженное наказание, каким бы оно ни было. — Прямо как те тридцать три небожителя? Вот уж кто с "честью" принял наказание. — Если тебе есть что сказать, так покажись! Каждый смел судить за спиной. — мужчина с высоким хвостом повернулся назад корпусом, но встретившись взглядом с Се Лянем умерил свой пыл. Как будто ему стало неловко, он повернулся обратно, и сложив руки на груди замолчал. — Я же прямо здесь. Неужто на старости лет зрение начало подводить? Голос наконец стал исходить из одного места и все дружно повернулись к молодому мужчине. Его стройный силуэт, подчёркнутый алой одеждой выглядел как нельзя расслаблено. Богатая одежда, но не для божества. Что здесь делал обычный смертный? — Вам стоило бы следить за своим языком, молодой человек. — Вен Хуа щупал свою бороду. — Вот же молодежь пошла! "С детства он рос, окруженный всеобщим обожанием, не ведая тягот и лишений простой человеческой жизни. Но наказание, которому его подвергли, было сродни падению в грязь с самой верхушки облаков. И в этой грязной луже наследному принцу впервые пришлось познать голод, нищету и отвращение. Впервые ему пришлось творить такие вещи, которых он никогда не совершал и даже не представлял, что придется с ними столкнуться: воровство, грабеж, грязная ругань, беспросветное отчаяние. Не осталось у него ни совести, ни самоуважения, он пал настолько низко, насколько это вообще было возможно, даже самые преданные союзники не смогли стерпеть подобных метаморфоз принца и оставили его." "Всевозможные каменные стелы и таблички в государстве Сяньлэ, на которых была высечена знаменитая фраза «Тело пребывает в страдании, но душа пребудет в блаженстве», были уничтожены без остатка еще во время войны. Но если бы сохранилась хоть одна, попадись она на глаза Его Высочеству наследному принцу — он немедленно разбил бы ее собственными руками." На экране появилось изображение принца со спины, который стоял на коленях возле собственного храма. На земле, возле его ног лежала каменная табличка, сломанная на мельчайшие части. Его изящные руки были испачканы в судя по всему его же крови, будто он бил каменную табличку в приступе гнева, не заботясь о сохранности кистей. Несколько багровых капель попали на табличку, растекаясь по иероглифам. Лица Се Ляня нельзя было разглядеть, но из-за напряжённых рук можно было представить его отчаяние. В пространстве воцарилось молчание, даже самые болтливые боги решили промолчать, пока на голос всё так же спокойно продолжал. "Человек, из уст которого прозвучала эта фраза, на своей шкуре убедился, что, когда тело его погрузилось в страдание, душа оказалась далека от блаженства." Экран потемнел. "Каким бы стремительным ни был его путь на Небеса, а упал на землю он еще быстрее. Оба случая — и роковой прыжок на улице Шэньу, и встреча с демоном и божеством на мосту Инянь3, кажется, произошли только вчера. Но горе Небесных чертогов было недолгим, ведь что было, то прошло, и вспоминать об этом теперь нет нужды." "Все шло своим чередом, покуда много лет спустя Небеса не содрогнулись от оглушительного грохота. Тот самый Его Высочество наследный принц вознесся вновь." Появилась картина изображающая Небесные врата и яркий, будто солнечный свет сжатый чьё-то рукой, был посередине. — И ещё один шанс, который вы упустили... "Но еще больше шума наделало то, что сразу после вознесения принц ворвался в Небесные чертоги, охваченный злобой, в твердом намерении избить каждого, кто встретится ему на пути. И потому не прошло и получаса, как его снова вытолкали вниз." "Полчаса — столько горит одна палочка благовония. То было едва ли не самое короткое и стремительное вознесение за всю историю Небес." Наконец, смешки послышались со всех сторон. Сколько бы раз этот момент из истории Наследного Принца Сяньлэ они не слышали, каждый раз как в первый, смеялись до кроликов в животе. Сам принц конечно не присоединился к смеху, но всё ещё держал дежурную улыбку. С серьезными лицами сидели лишь юноша в красных одеждах, мужчина с бирюзовыми глазами и Линвэнь. По крайней мере, это были те, кто находился в поле зрения Се Ляня. "И если воспоминания о его первом вознесении стали историей, которую передавали из уст в уста, то во второй раз он лишь наделал пустого шума." "После второго низвержения Небесные чертоги исполнились презрения к наследному принцу. А кроме презрения в души небожителей закралась настороженность. Ведь если первое наказание довело его до подобного безрассудства, что, если изгнанный повторно, он задумает уничтожить все живое, охваченный жаждой мести?" – Напрасно волновались! Его Высочество судя по всему не такой человек! Ты согласен, Мин-сюн? Се Лянь с лёгким интересом перевел взгляд на мужчину чуть сбоку. В темной одежде и со спокойным, будто водная гладь лицом он, казалось, хотел тоже слиться с окружением, а не отвечать на вопрос. Проблема была только в том, что всё здесь было белым. — Мин-сюн, не молчи! Тот, кого назвали "Мин-сюном", тяжело вздохнул. — А мне почём знать? Я Его Высочество вижу впервые, а историям смертных доверять нельзя. Ты должен знать это лучше всех. Мужчина с бирюзовыми глазами хмыкнул, но кажется, был доволен ответом и перестал донимать "Мин-сюна". "Вопреки предположениям, изгнанный принц в этот раз не впал в безумие, а напротив, покорно принял свое пребывание в мире смертных. С тех пор никаких проблем с ним не возникало, однако странность все-таки была. Принц вел себя, пожалуй, даже излишне добропорядочно." — Я же говорил! "Иногда он зарабатывал на жизнь уличными представлениями, играя на всевозможных инструментах и исполняя разнообразные трюки, даже трюк с «разбиванием каменной плиты на груди» был для него простейшей задачей. Бесконечные таланты Его Высочества наследного принца не были ни для кого секретом, и все же, когда люди видели его воочию, танцующего и распевающего песни на улицах, отношение к нему менялось. Иногда он даже усердно собирал всяческую рухлядь по чужим домам." — Аха... ха-ха! — Прошу прощения... Боги залились смехом, большинство из них Се Лянь не знал в лицо, поэтому не чувствовал обиды как таковой. Куда больше его занимало нахмуренное лицо парнишки в красном. Нахмуренные брови на изящном благородном, но всё ещё юношеском лице выглядели по своему очаровательно и...знакомо. Как будто момент, уже пережитый принцем был близок к тому, чтобы вновь вспылить в сощнаниии, но что-то ему мешало. "Весь пантеон бессмертных божеств пребывал в крайнем потрясении." "Подобное было уму непостижимо. Дошло до того, что пожелание «родить сына, похожего на наследного принца Сяньлэ» считалось едва ли не более скверным проклятием, чем пожелание полного истребления рода." "А вот это немного обидно..." "Его Высочество наследник престола, потомок царственного рода, некогда занимавший место в ряду бессмертных небожителей, докатился до подобного шага, уму непостижимый каламбур! Так он и стал посмешищем всех трех миров." "Насмеявшись вдоволь, неравнодушные к чужому горю с сожалением вздыхали: от любимца Небес, некогда восседавшего на самой вершине славы, теперь не осталось и следа." "Его божественные статуи повалены и разбиты, родное государство разрушено до основания, ни единого последователя не осталось, постепенно память о нем стала стираться из людских сердец. Поэтому никто не знал, куда он направился в своих скитаниях." — Не завидная у него судьба однако. — в чьём-то голосе послышалось сочувствие, но оно тут же было заглушено другим. — Сам виноват, незачем жалеть его! Такую глупость сотворить... В конце концов мальчишка в красных одеждах не выдержал : — Насколько я понял, тот кого вы сейчас обсуждаете сидит прямо здесь, и всё прекрасно слышит. Я-то думал, что вы только за спиной шептаться умеете. — Ты! — Мужчина с конским хвостом повернулся всем корпусом к юноше, буравя его взглядом, но при этом улыбаясь. — Уж больно лицо знакомое, не виделись ли мы раньше, молодой господин? — в его голосе не было и тени почтения, что выражали слова, будто он издевался. — Ох, ну надо же. Ваши лица мне тоже кажутся знакомыми. Парень слегка пригнулся ближе к небожителю, видимо, показывая, что не боится. Бог тоже не отстал, и собрался подняться с места, как женский голос с усталостью произнёс: — Генерал, отсутствие здесь Владыки не снимет с вас ответственности за вред смертному. Бог Войны посмотрел сначала на Линвэнь, затем на пару секунд остановил взгляд на фигуре Се Ляня, и снова вернулся к юноше. Он казалось, хотел что-то сказать, но видимо решил отложить на более подходящий момент. Текст же возобновился на строке. А на фоне сферкало ночное звёздное небо. "Быть свергнутым с Небес — величайшее оскорбление, которое уже мало кто способен вытерпеть. А будучи изгнанным во второй раз, никто не смог бы найти в себе силы подняться." Темнота на экране, поставила запятую в рассказе, и через несколько мгновений механический голос, будто обретя каплю жизни продолжил: "Однако через много лет вновь настал день, когда Небесные чертоги разразились оглушительным грохотом." "Небеса едва не раскололись надвое, все вокруг ходило ходуном." — Только не... — Да быть это не может! "Заплясали огни неугасающих лампад, небожители в испуге выбежали из своих дворцов и начали спрашивать друг у друга: какой новоиспеченный бессмертный способен своим вознесением наделать такого шума?" "К всеобщему потрясению, стоило стихнуть восторженным восклицаниям «Поразительно! Просто поразительно!», как увиденное повергло весь пантеон бессмертных в шок." "Когда же ты угомонишься?!" "Прославленный чудила, посмешище всех трех миров, легендарный Его Высочество наследный принц, он… он… он… черт бы его побрал, снова вознесся на Небеса!" — Что?! — Опять он? — Да сколько можно?! Небожители не стеснялись выражать свое недовольство, а Наследному Принцу Сяньлэ не оставалось ничего кроме как просто слушать и стараться вежливо улыбаться. В конце концов, никого не волновало, что в настоящее время он ещё не вознёсся.