***
Иногда мне действительно кажется, что я всë потерял.
Если посмотреть направо, то можно заметить слегка помятых спортсменов, что еле-еле способны передвигаться. Слева красовались старенькие дверцы, что вели в самые простые и маленькие классы. Оглянешься назад — и встретишься со строгим взглядом преподавательницы по физике, всеми силами пытавшейся выгнать назойливых подростков с коридоров. Красивое и романтичное место, наполнение добротой и лаской — как раз не то, что можно было бы сказать про Миллпорт. Старый городишка, не отличавшийся от других таких же. Скучное и серое место для явных фанатов веселья, но как раз то, что предпочитал Нил. Город не привлекал к себе много внимания своим расположением, а благодаря небольшому населению, что в основном составляли пожилые люди, можно было сразу распознать незнакомца. Не смотря на все пожелания матери не оставаться на долго в одном месте, Джостен не был в силах избавится от какого-то чувства привязанности к этому старому городишку. Узнай мать, что Нил жаждет продержаться здесь больше положенного, выпорола бы его по всем фронтам, либо выдрала бы клоки его покрашенных тусклой невзрачной краской волос.Было ли ему за что сражаться?
Нил никогда не понимал, как люди могут сражаться за что-то. Раньше мать всегда была готова подставить свою спину ради его защиты, но она никогда бы не прижала его к своей груди и не стала бы обнимать своим теплом. Она была жестка, но Нил не злился. Он простил её ещё тогда, когда её одежда была пропитана кровью, а изо рта тоненькой струйкой стекала кровь. Она впервые посмотрела на него как на собственное дитя, пусть перед этим и попросила повторить все обещания, которые он должен был сдержать. Он обещал ей. Была ли это совесть или плачевное состояние Нила, но совсем недавно и совершено случайно, в его поле зрения попалась дешёвая модель старой, потрёпанной электрогитары, которую тот с восторгом и предвкушением подхватил, старалась удрать как можно скорее с места преступления. Жаль конечно, но Мэри так и не смогла выбить из её тупого сына страсть к музыке, которая бы погубила его с концами. Ощупав подушечки пальцев рук, Джостен игриво фыркнул. Сердце предвкушающе трепетало, и всё в нём сжималось при мысли вновь взять в руки то, что принадлежало ему в столь раннем возрасте. Тогда, когда Натаниэль Веснински существовал для всех как сын Балтиморского Мясника и новая собственность Мориям. Нил до сих пор помнил, как тогда вжимался в его плечо всхлипывающий и давящийся своими соплями Кевин. Как ошарашено смотрел на него Рико, и как бесстрастно смотрел на него отец, скаля свои зубы, что были способны перегрызть глотку маленькому Натаниэлю. Как ледяные глаза, затуманенные весельем и азартом, прожигали его насквозь.Это было хуже чем утюг, оставивший вечный след на изуродованном теле Джостена.
Помнил, как совсем ненадолго, кажется, буквально на мгновение, провёл подушечками пальцев по такому красивому и безумно дорогому для него инструменту. Нет, дорогой он был вовсе не в деньгах, а в том, что это было первое и самое невероятное, что Нил когда либо слышал. Музыка. Она звучала и отскакивала, залетая прямо в уши ошарашенному Натаниэлю. Рико и Кевин тогда слегка посмеялись над ним за то, что тут не мог оторвать от них взгляда, а после оставшийся вечер благоговел их и уговаривал научить. Рико светился от счастья и азарта, сразу же берясь учить своего раба. Кевин наблюдал в сторонке, чуть покачиваясь из стороны в сторону, явно в такт музыке, и довольно громко фыркал, когда у Нила получалось сыграть что-то стоящее, а когда промазывал, Кевин называл его балбесом и, качая головой, весело смеялся от реакции злого и уставшего друга. Тогда Нил действительно думал, что так будет всегда, несмотря на его отца. Он был готов переживать каждый день от ожога утюга, но всё равно бы приходил и учился играть. Учился бы жить заново, собираясь каждый раз, стоя рядом с Рико и Кевином. Улыбающееся рядом с ним и поглаживая по взъерошенным кудрявым волосам, словно старшие братья.***
Интересно, жизнь играет с ним злую шутку или он действительно настолько оплошал в этот раз.
Сидя на еле стоящей лавочке и нервно отрывая старые стручки дерева, Нил вновь повернулся к своему шкафчику. И почему же именно сегодня Нил совсем забыл закрыть шкафчик? Старая и выцветшая гитара, если её можно было так назвать, так как перед Нилом лежали лишь обломки от старого инструмента. Давно похороненная мечта, что стала выплывать из сердца, вновь потонула в кошмаре и новой панической атаке, накатывающейся на него. Судорожные вдохи и стеклянные глаза метались от одной части гитары к другому обрубку. Вот здесь, примерно в пяти шагах, лежит поломанный на две части корпус. Чуть дальше от щепок, можно было разобрать оторванные струны, что волочились и цеплялись за каждый стручок дерева. Как он мог позабыть то, что вынашивал все эти годы в своей памяти. Ни за что не показывать свою слабость перед другими учениками. Да, Не смотря на малое количество подростков в городке, они всё же были. Потерянные, раненные жизнью и утопающие в скуке жалкие придурки. Наживаются лишь на чем-то весёлом и интригующем. Нил давно усвоил урок — никогда не лезть в разборки и находится на двадцать шагов подальше от них. Он никогда не рассказывал что-то о себе одноклассникам или не дай бог о своей тайной мечте и прошлом. В прошлом году все крутились вокруг недавно переехавшей новенькой, что ослепляла всех своими добрыми качествами и вежливыми манерами. Красивые нежно-розовые волосы, связанные в пучок, милое личико и нежная речь. Конечно, она сразу построила возле себя непреступный барьер, и никто не смел подойти к ней и уж тем более подобрать насмешек. Но всё же это случилось, и вот милая девушка валяется возле своего потрепанного блокнота с вырванными рисунками, а вокруг неё собралась чуть ли не вся школа. Некоторые открыто смеялись, некоторые подавляли улыбки, а другие вовсе, как Нил, держались подальше, стараясь не переводить внимание на себя. Задержав свой взгляд на поникшем светлом лице, Нил вздохнул и, закрыв шкафчик, направился дальше. Нет. Он определённо ненавидит Миллпорт. Всë равно через несколько месяцев, недель, а может даже дней, Нил покинет это место. Как бы ему не хотелось продержаться здесь, но план будущих действий давно уже был составлен. Как можно подальше. Быть может, он сменит имя сразу же как покинет границу Миллпорта, а может быть, сначала найдёт себе новое временное пристанище.В любом случае, пора ему уже навсегда оставить в прошлом свою страсть к музыке.
Возвращаться в привычное русло для Нила было тяжело, но недостаточно тяжело, чтобы не справиться. Нил переживал и не такое, так что кучка отмороженных подростков не сравнятся с людьми отца. Так он решил, и с этими мыслями, подходя к классу открыл старенькую деревянную дверь. Очень смешно. Правда, Нилу было смешно до криков, когда на его голову опрокинули ведро холодной воды, смешанной с кубиками льда. Поджав онемевшую, побледневшую до голубого оттенка губу, Нил нисколько не удивился. Мокрые каштановые волосы, что в промокшем виде походили на болотные листья, расположились на его лице, впиваясь в тёмные глаза. Сразу же перед глазами пронеслись моменты, где Дженнифер, вцепившись в промокшие темные волосы сына, из всех сил трясла того, обливала водой. Тогда люди Натана чуть не поймали их, а всё из-за глупости Нила и урчащего от голода живота. Придурки смотрели на него с яркими ухмылками. Некоторые посмеивались, а некоторые снимали на свои старые мобильники. Жалко. Пронеслось в мыслях Нила, после чего сделал над собой усилие не ввязываться в глупые разборки, лишь сильнее сжав ладонь. — Эй, что вы себе позволяете, — пронеслось где-то возле плеча Нила, да так, что он мог почувствовать дыхание. — Разве можно судить людей за их интересы? И, не дожидаясь ответа, девушка схватила Нила и вышла в коридор. Идя по коридору, девушка не сильно потрудилась объяснить что происходит и куда его ведут. Нилу нужно было бы ударить её и со всех ног убегать, но, в отличие от других людей, она не казалась Нилу опасной. Схватила его не за руку, а за рукав толстовки, явно для того чтобы не пренебрегать его стрессу или беспокойствию. — Эй, если ты и вправду думаешь, что мы сраные подростки, не принимающие людей за живых объектов, то я тебя ударю со всех сил, — произнесла ещё одна девушка, идущая рядом с ним бок о бок, но сохраняя некую дистанцию. — Если ты не знаешь, то Лавиррет подрабатывает в приюте для детей, и прекрасно знает что такое личное пространство. Только сейчас Нил смог рассмотреть двух девушек. Одну, как узнал только что Нил, звали Лавиррет. Она была та, что намеренно схватила его и вывела из класса. Она была той, что пережила точно такую же расправу в прошлом году, но совсем не сломалась. Наоборот, кажется, сейчас она блистала, после того как вторая девушка — Крисс, так её звали, заступилась за неё. Лавиррет представляла из себя милую девушка, восемнадцати лет. Розовые волосы, всё также связанные в подобие пучка, гармонировали с её светлым лицом, олицитворяя собой доброту и понимание во взгляде. Кристина же была полной противоположностью, то есть тёмные, в некоторых местах серые локоны, были распущены в каре, светлое лицо, на несколько оттенков темнее лица Лавиррет, было украшено тенями в области глаз. Как узнал позже сам Нил, девушки вступили в отношения после нескольких месяцев защиты друг друга. Постучав несколько раз кулаком в дверь ради приличия, Лавиррет толкнула дверь и направилась внутрь комнаты, на этот раз отпустив Нила. — Мисс Кэли, я привела к вам нового ученика, — сказала та, мягко улыбнувшись, жестом показывая в сторону Кристины и Нила, но как понял сам Нил, исключительно на него. Женщина с темными волосами неохотно отвернулась от учебника и, сняв очки, чуть привстала с кресла. — Набор закрыт, и ты это знаешь, Лавиррет. Разве я не говорила твоему учителю по скрипке об этом? — неуверенно качнув головой, женщина вновь повернулась лицом к Нилу и с нескрываемым интересом стала его осматривать. Нилу было не по себе. Хотелось рвать на себе кожу от такого пристального взгляда. А вдруг сейчас она скажет что у него линзы? Или то, что его корни просвечивают рыжим. Может, стоит бежать? Подхватить свою спортивную сумку с папкой и одеждой и бежать дальше, как и говорила Мэри? — Ну пожалуйста, Кэли, я предполагаю, что ты не будешь против нового ученика? — жалобно произнесла Лавиррет, закатывая глаза. — Не забывай что я старше тебя, Лавиррет, — хмуро посмотрела женщина. — Ох, Боже, ладно, но ты то согласен вообще? — на этот раз вопрос был адресован Нилу. Неуверенно качнув головой, Нил увидел, как рядом с ним две девушки одновременно хмурят брови и тяжко, почти неслышно, вздыхают. — Он просто стесняшка. Не переживай, эм, Нил, да ведь? Так вот, Нил, Кэли единственный в нашем городе преподаватель по музыке, и я тут услышала мельком, как над тобой насмехались за твои интересы, именно поэтому мы сейчас здесь, поэтому не переживай ты так, — крепко сжав его плечо и натянув слабую поддерживающую улыбку, сказала Лавиррет. Хотелось откинуть её руку как можно скорее. — Не думаю, что это хорошая идея, — нахмурил брови Нил. — Я не хочу заниматься музыкой, извините, мне надо идти.***
— Хей, — слегка помахала девушка, сползая по стене на плиточное покрытие, после чего сомкнула колени в своих руках, и подобрав слова, продолжила, — Понимаешь, если ты хочешь чем-то заниматься, то это необязательно должно заходить дальше школьного двора. Конечно, Кэли бы хотелось протащить тебя на сцену, но если ты не хочешь этого делать, то уж точно не нам тебя заставлять, — слабо улыбнулась Лавиррет, мягко положив руку тому на капюшон головы, — Знаешь, моя семья никогда не отличалась от других роскошным поместьем, кучей денег или миллионным наследством. Моя младшая сестра с самого детства сильно болеет, а денег на её лечение нет. Меня отправили в эту школу, хотя перед этим хотели чтобы я улетела в деревню к своей тетушке, может быть так от меня было бы больше пользы. Но, знаешь, — вздохнув, девушка положила свою голову на сильно прижатые к другу другу колени и, повернувшись к пристально прожигавшим её силуэт глазам, мягко улыбнулась и продолжила. — Я очень любила скрипку, — очень тихо, почти не слышно, но так оглушающе в пустом коридоре пронеслись слова Лавиррет. — После того, как я познакомилась с Кристиной, а она узнала о моём тайном хобби и поддержала меня, я решила записаться на уроки по скрипке. Мне было уже всё равно что подумают обо мне, ведь в моей жизни терять уже было нечего, так почему я должна отказываться от того, чем я сильно дорожу? Нил, пойми, я не заставляю тебя идти к Кэли, просто, знаешь, когда я посмотрела в твои глаза, я, словно, увидела свою мини версию, — слабо хихикнув, сказала девушка, — Подавленную, уставшую и безжизненную версию.Всë верно. Вот чего добивалась его мать, но, странно было признать, Нилу до мурашек это описание не нравилось.