Pathogen

      Они собирались переехать в Тэгу из огромного мегаполиса на определенное время. В Сеуле было прекрасно и ничего не сулило менять уже привычный темп жизни в столице – раю неоновых вывесок, как Минхо любил называть этот город. Если бы не одно но. Причиной являлось то, что Хану поступило предложение с факультета, который он закончил совершенно недавно. Корпуса находились в разных городах и появилось одно свободное место в проект. Микробиология. Ради этой небольшой, но значимой цели, им пришлось немного изменить свою жизнь.       Ему позвонили прямо на паре. Когда Джисон посмотрел на экран телефона, ему с извинениями пришлось прервать показ презентации и объяснение новой темы. Он вышел из аудитории, оставив группу студентов наедине с лекцией и учебниками для самостоятельного исследования базы актиномицетов. Разговор по телефону был недолгим, так как кандидатура была подобрана заранее. Не то, чтобы нельзя было отказать. Просто это был его билет в будущее. Шанс проявить себя. Он ужасно горел этим.       Уже после, в коридоре университета, пальцами судорожно набирая только ему известный номер, Хан пытался не кусать губы от волнения. Это было сложно. Несколько гудков и он сразу услышал голос Минхо.       Им пришлось обсудить это за ужином в ресторане, в котором Ли после работы всегда планировал места заранее, если у них было время на ужин. Джисон понимал, что рушит привычную действительность своим переездом. Пусть и не на такое долгое время – всего лишь несколько месяцев, но всё же это несколько меняло ситуацию в целом. Не хотелось сбивать Минхо с толку, но причиной тому была его работа и он ничего не мог с этим сделать. Тем вечером на Хана обрушилось многое и эмоции взяли вверх, когда он не просил, но в действительности, лихорадочно умолял поехать с ним, вцепившись в его ладонь, как утопающий. Позже на Джисона снизошло понимание, почему старший так странно смотрел на него около минуты. Ли был так рад за него, позволяя себе ненадолго выпустить влагу наружу. Минхо протер внутренние уголки глаз, согласившись. Он всё равно мог работать на удаленке и возглавлять отдел за определенными квадратными метрами ему никогда не составляло особого труда. Хан тоже не сразу пришел в себя, когда понял, что старший согласен. Он был уверен, взгляд напротив изменился не сразу. Но то, что Джисон вытворял той ночью, доводило Минхо до горьких слез в глазах и бурных судорог в теле. Он никогда этого не забудет.       Переезд занял всего несколько часов. Они взяли самое необходимое. Удивительно, но всё нужное уместилось в багаж. От общежития компании Джисон отказался сразу, предпочитая отдельную комнату с качественной звукоизоляцией. Минхо понимал, что тому нужно было сосредотачиваться на проекте даже после работы, желательно, в комфортных условиях, поэтому от комнаты отговорил сразу. Ли выбрал один из тех индивидуальных гостевых домов на окраине Тэгу, который находился в нескольких километрах от компании. Красивый вид на сад и наличие парковки подтолкнули его внести предоплату на несколько месяцев вперед.       Небольшой район. Время, казалось, шло не с такой бешеной скоростью, как в столице. Каждый занимался своей рутиной. Старший иногда назначал встречи по работе прямо в кофейнях. Вечерами Минхо вытаскивал Джисона на ночные прогулки по супермаркетам, потому что времени после работы ни на что другое у них, мягко говоря, не хватало. Первые дни проходили в восторге и одновременном напряжении. Старший видел, каким уставшим Хан садился в машину, возвращаясь из лаборатории, когда задерживался. Ли иногда приходилось заказывать доставку с собой, которая ужасно спасала, и Хан ужинал прямо в машине. Но готовить совместно с ним Минхо нравилось все-таки больше.       Сегодня Джисон снова задержался. Даже слишком, если взять во внимание то, что на часах было полпервого ночи. Минхо сквозь тонировку следил за открывающейся дверью здания, пока оттуда выходил Джисон. Снимая блокировку с дверей, старший потянулся за пакетом, но позже остановился, с интересом наблюдая, как Хан идёт не совсем в нужную сторону, копаясь в телефоне. Ли внимательно вглядывается в то, как Джисон меняет курс и через несколько метров подходит к чужой машине. Номер такой же черной Ауди не был виден издалека, но копию можно было принять за оригинал. Минхо не выдержал, набирая номер, когда Хан начал подходить к двери ближе. Он остановился, отвечая на звонок.       – Минхо? – в спокойном голосе Джисона слышалась усталость, когда он пытался рассмотреть несуществующего внутри чужого салона водителя, хотя за тонировкой стекол это было сложно, – что за… – он осмотрелся по сторонам, услышав голос старшего в динамике.       – Хани, – Минхо с нежностью улыбнулся, выходя из автомобиля, когда увидел небольшой ступор в движениях тела.       – Я, – приближающийся смех Хана в динамике и реальности одновременно вызывал у Минхо что-то похожее на странную сумеречную эйфорию, – я видел номер, хён, я… – он лениво отошел и ещё раз проверил незнакомый капот, возвращаясь обратно спокойным шагом, – я забыл надеть линзы.       Зрение Джисона не было плохим, но и не было идеальным, в отличии от его. Лёгкая близорукость не достигала и отрицательной однёрки, на сколько помнил Минхо, с утра помогая заменять раствор, чтобы тот не опаздывал на работу после затянувшегося болезненного пробуждения. Джисон нуждался в идеальной точности, пока оттягивал веки пальцами и помещал тонкие, прозрачные полусферы в глаза. Ли не помнил, чтобы тот когда-либо ходил без них.       Они выезжают с платной парковки. Минхо думает о чем-то своем. Может быть о том, почему такие яркие звезды в безоблачном небе скрываются днем, но дают увидеть себя только ночью. Может быть, он думает о том, почему его достаточно пунктуальный парень вдруг ошибся номером его же машины. Одинаковые черные e-tron. Минхо думает, что это забавно, с одной стороны. С другой – Хан никогда не забывал о том, чтобы надеть линзы с утра, тем более Ли помогал менять ему раствор, что ускоряло процесс в несколько раз. Он не мог жить без них на работе, если дело на то пошло. Ли помнит, как тот сам жаловался, что ему было некомфортно без них. Он замечает, что слишком загрузился. Моргнув, выпаливает первое попавшееся, что пришло на язык.       – И как ты не перепутал сапрофиты с патогенами? – рука старшего легко вращает руль на перекрестке. Хан пожимает плечами, смотрит на то, как пальцы Минхо невесомо скользят по рычагу переключения скорости. Цифры на спидометре постепенно меняются, переходят на снижение, но не на абсолютное. На такое же снижение идет и концентрация младшего, когда он слышит поражающий нутро вздох. Джисон задумывается о том, на сколько ему всегда нравилось, как Минхо пытался вникнуть в суть его слов. Это было так заботливо. Джисон мог рассказывать о своей работе часами: родственникам, друзьям, знакомым вне университета. Но в особенности он любил участие Минхо. Тот всегда внимательно слушал, и иногда Джисон удивлялся, почему Ли выбрал именно менеджмент.       Джисон расслабленно съезжает спиной ниже, окидывая взглядом пакет с теплой едой, и полулежа на пассажирском, лезет в слинг. Расстегивает молнию небольшого кармана и достает оттуда чехол. Они едут на допустимой скорости, когда Минхо держит руль и краем глаза следит за тем, как Хан вынимает округлые панто, и, словно ему непривычно, держит двумя руками, надевая очки. На секунду отвлекаясь, Минхо почти забывает про дорогу. Он следит за тем, как Хан приподнимает рамку и двигает дужки на себя, чтобы они удобнее сели, пряча их за отросшие волнистые кудри, а затем опускает мостик на переносицу. Ловит на себе взгляд раньше, чем нужно. Минхо отворачивается, продолжая вести дальше. Пытается отстранить от себя разительные мысли, чувствуя странное давление напротив.       – Знаешь, я сегодня весь день так ходил, – Джисон не отворачивается от него, продолжая пилить взглядом сквозь бликующие стекла. Минхо не понимает, почему хочет перевести разговор на другую тему, но Джисон не дает ему сделать этого, – было по-своему странно, – мысли старшего постепенно уносит куда подальше, – только я так и не привык, – его суждения быстрее рождают образ генетика. Как тот разбирается с колбами и параллельно наблюдает в микроскоп, что-то фиксируя. Как раздражаясь, небрежно поправляет сползающую оптику на переносице, – поэтому случайно испортил один образец. – рука Минхо на руле вздрагивает, и он видит в своем подсознании, как тот порядочно относит прототипы в соседний кабинет, и возвращаясь, берет новые. Подобно предыдущему, находит в них несколько изъянов. Не сообщая центру, закрывает дверь кабинета изнутри. Подходит к микроскопу, и халатно относясь к редким экземплярам, наступает на тот самый невысокий стол, грязным ботинком раздавливая предметное стекло, треск которого громко раздается по стенам кабинета, разрушаясь на мелкие осколки. Это вводит Минхо в странный транс, и он не замечает, как подсознательно замедляет скорость.       – Никого нет даже на встречке, а ты хочешь остановиться? – Хан поворачивает голову и в его взгляде столько грязной циничности. Он гневит на Минхо, беспринципно проникая в глубь мозга, засиживается там, но не получает ответа. Они едут в тишине, но Минхо по-прежнему ощущает на себе тяжелый взгляд. Джисон то ли что-то хочет сказать, то ли намеренно не отворачивается. Он предательски бросает исчезающие высотки зданий, фокусируясь на профиле Минхо и всматривается слишком глубоко, почти недопустимо. Он ничего не делает, а Минхо будто с каждой секундой теряет навыки вождения, накопившиеся почти за декаду лет. Хан не понимает, что сам чувствует прямо сейчас, ощущая мурашки, расползающиеся по плечам. Не желает его отвлекать. Он лишь хочет кое-что уточнить, в голове увлекаясь какой-то нездоровой привязанностью к старшему, – Ты знал, что некоторые сапрофиты, – через несколько мгновений Хан отстраняет взгляд от профиля, рассматривая чехол от очков и щелкая им, – могут приобретать патогенные свойства, становясь при этом паразитами?       Минхо винит себя за мысли, возникающие в голове. Хан ничего не делает, но тому становится почти невозможно вести машину. Минхо включил бы автопилот, но не совсем этому доверяет.       – При каких условиях? – он не теряет концентрацию. Всё же они на дороге, и остались какие-то несколько метров. Он не хочет рисковать в самом конце. Удостоверившись, что никого нет, Минхо смотрит на глянцевую панель, но на темном экране пересекается с глазами Джисона.       Только тот взгляд слишком плотский.       – Если обладают высокой патогенностью. Но, – он сильно хлопает крышкой чехла, которому скоро не повезет и он вовсе сломается, – не просто так.       – И как же? – Хан слышит претензионную усмешку в свой адрес. Минхо наблюдает по сторонам, присматривая место для паркинга. Джисон ликует от того, как старший двигается, когда тот находит цель, въезжая на свободное место.       – Сапрофит должен преодолеть барьеры иммунитета своего будущего… хозяина, – Минхо слышит запинку, но не видит его подрагивающие пальцы, которые не могут удержать чехол от очков и даже от плавного торможения тот летит под ноги. Хан наклоняется за ним, а Минхо отстегивает ремень безопасности, забирая остывшую еду в пакете, – только после этого он приобретает способность модифицировать его, – Джисон поднимает корпус, – в источник, – старший, почти игнорируя, выходит из машины. Хан кусает губу и отстегивает ремень, выходя следом, – то есть… – он улыбается, вдыхая свежий ночной воздух, но его отвлекает то, как Минхо ставит сигнализацию.       – Становится его патогеном? – Минхо приходит к своим выводам, проводит картой доступа и вводит код. Дверь разблокировалась слишком быстро для торкнутого резкой молнией вглубь сознания Джисона. Он стоит в небольшом коридоре, смотрит под ноги, не замечая, как закрывается дверь и как Минхо снимает обувь, оставляя пакет в гостиной. Старший включает свет, заходя к себе. Джисон понимает, что ему нужно переодеться, сходить в душ. Остыть. Что-нибудь приготовить вместе и идти спать. После работы он устал. Ему почти всё равно на гетеротрофные организмы. Возможно, Минхо тоже. Когда старший переодевается, он видит, как Хан облокачивается на косяк двери и смотрит в пол, думая о чем-то своем, а его ладонь слегка сдавливает тот же чехол от очков. Ли снимает футболку, и смотрит в ответ, на выдохе замечая, как Хан прикрывает глаза от усталости. Медленно моргает, смотрит на красиво подкаченный пресс, но не уходит, продолжая стоять. У Минхо то ли вызвали симпатию его очки, то ли он слишком одержим своим парнем, который до сих пор их не снял.       Джисон ловит оживающий его взгляд. Минхо не спускает с него глаз, рассматривая сверху вниз. Он смотрит и видит, как у Хана дрожат руки.       – Ты устал, – старший медленным шагом подходит ближе, забирая замученный чехол и хочет отправить его спать, потому что завтра Джисону снова ломать мозг. Проект брал всё, что мог взять. Но Хан перебивает.       – Сапрофит и хозяин модифицируются в систему, – Джисон стоит максимально близко, и прикусив губу, еле ощутимо касается своим пахом о чужой. Минхо не останавливает его, наблюдая как тот рвано дышит, вдавливаясь сильнее. Выдыхает в слегка раскрытые губы, смотря сквозь бликующие стекла прямо в глаза старшего, – паразит - хозяин, – он вздыхает, – и первый уже не сможет существовать без последнего.       Минхо ловит жар воздуха. Ощущает напротив еле различимый запах изо рта с привкусом ментола, накопившийся за день. Он не думает, что справится. У него и самого такой же, мятный. Он не видит перед глазами почти ничего, взгляд расплывается, и он не знает куда себя деть. Пытается успокоиться и успокоить. Обхватывает руками лицо напротив и целует. Мягкими губами ласково всасывает пухлую нижнюю. Зацеловывает уголки губ, в ответ получая вздох. Вплетается пальцами в волосы, мягко и расслабляюще массируя голову. Почти успокаивает.       Ощущая ладонь на своём возбуждении, Минхо перестает дышать. Он ноюще скулит от легкой боли, когда Хан упивается его шипением, смотря ему в глаза и грубо сжимая своей рукой член старшего через джинсы. Замечая его затуманенные глаза, Хан высовывает язык, надавливая большим пальцем на чувствительную головку сквозь плотную ткань, и сам мычит что-то непонятное и грязное, начиная яро растирать выделявшийся предэякулят, следя за Минхо, который со стоном наклоняется вперед, утыкаясь лбом в плечо Джисона, расслабленно выдыхая, когда тот внезапно убирает руку. Что ему шепчут на ухо, Минхо не слышит, полностью фокусируясь на странных прикосновениях внизу.       – Хва…тит, – он вторит младшему в ушную раковину, зарываясь пальцами в его волосы, губами касаясь щеки и проходясь поцелуями по вискам, – ты уже не понимаешь, что говоришь, – Минхо тяжело выдыхает, снова облокачивается на его плечо, кусая свою губу, когда различает, как тот с нетерпением расслабляет ему ремень, запуская руку в белье, и закрывая глаза, ему остается только слышать.       – …ты так сильно хотел кончить в машине… – Джисон совсем испорчен, быстрее расстегивает ему молнию другой рукой, высоко стонет в самое ухо, – но, – грубо сжимая головку, растирает предсемя, – я хотел этого намного сильнее, – пачкает пальцы в смазке, выводя кругообразные узоры, кончиками проводя по вершине, взволнованно и долго щекотит щелку уретры, чем вызывает конвульсивные стоны старшего, – не представляешь как, – накрывает головку мягкими пальцами и снова размазывает новое липкое тепло, отчего Минхо надрывно скулит в плечо. Легкая боль возбуждения заставляет Ли напрячься, словно натянутый канат, когда Хан вытаскивает грязную ладонь, и поднося к своим губам, с причмокиванием сосёт испачканные в предэякуляте пальцы, не без удовольствия смотря из под тонких линз прямо в глаза, вызывая у Минхо бурю тревоги и ярости внутри. Его парень вывел его из себя.       Минхо рывком толкает его на кровать. Он видит, как Джисон грязно смотрит на его расстегнутую ширинку, на его торс, в его глаза, пока старший не вдавливает его лицом в ткань подушки. Получая в ответ шипение и вид, будто вырывается, Минхо пошло улыбается. Джисон звонко кричит проклятия в глубокую мягкость ткани, но его снова вдавливают туда, и слышатся только приглушенные вопли. Ли всматривается в его беспорядочный вид, в обвитую венами шею от напряжения, ощущая что-то среднее между сумасшествием и безумием, хватая его за волосы и оттягивая назад.       – Грёбаный нерд, – он берет его за мягкую ткань кофты, которая с треском рвется от грубого напора сильных рук и неаккуратно стягивает одежду. Противный звук разрывающейся ткани пропадает на полу. Он переворачивает Хана на торс, матрас прогибается от веса извивающегося парня, который либо совершенно не понимает, либо прекрасно осознаёт, как беспорядочно выглядит в глазах Ли. Минхо с придурью смотрит на его извивающуюся спину и широкие плечи и опускается к загорелой коже, зубами зажав место чуть ниже лопатки. Слышит пораженный крик, когда с усилием сжимает зубы, почти вдавливая клыки в кожу. Несмотря на мощь этой спины, Минхо может пересилить его одной рукой, и он сделает это не из-за того, что может, а из-за того, что в этом нуждаются.       Минхо берет его за талию и дергает на себя, сгибая того в коленях, и Джисон хватается трясущимися пальцами за угол изголовья, чтобы вывернуться из сильных рук, которые в маниакальной хватке вдавливаются в узкую талию. Не выдерживая ни мгновения, Минхо мелкими рывками стягивает с него брюки вместе с бельём, оставляя их чуть ниже ягодиц. Старший молча тянет за бёдра на себя, и снова вдавливает того головой в простынь, ставя в довольно грязную и откровенную позу, из-за чего Джисон под напором прогибается слишком сильно, не в состоянии раздвинуть плотно прижатые друг к другу ноги из-за ткани штанов, сдавливающих бедра, и раскрывается даже больше, чем мог бы.       Минхо нездоровым взглядом всматривается в открывшийся вид. Он не понимает, чего хочет больше, и не знает, чего можно хотеть больше. Ли с неестественной силой прикладывается ударом по одной из сжимающихся ягодиц. Болезненный, громкий возглас ласкает его слух так, как никогда. Ему так хорошо от этого громкого стона, на столько, что это почти оскорбляет его. Минхо замечает, как Хан сжимает ткань простыни двумя руками, сильно сдавливая, словно не смирившись, а подсознательно подготовившись к чему-то. Минхо всматривается в его раскрытый рот, и немного удивленные глаза, в то время, как плюёт на другую ягодицу, стоная от своих же действий. Член старшего дергается каждый раз, когда Минхо начинает наносить удары в одно и то же покрасневшее место. Сила увеличивается, а стоны Хана становятся болезненными, перекрывая оглушающие звуки шлепков по комнате, но сам он не сдвигается с места. Джисон чувствует всю мощь, с которой старший прикладывается к его покрасневшим мышцам, кожа на месте которых давно вопила о помощи. Минхо действительно становится таким, когда сильно возбужден. Он наклоняется и смотрит сбоку. Видит, как из плотно прижатого к торсу члена медленно выходят длинные, растягивающиеся дорожки предэякулята. Они немного густые. Из-за того, что Джисон не мог поменять положение, они скопились в одну небольшую, но глубоко пропитавшую простынь лужицу возле колен. Минхо замечает внушительное пятно. Он резко отстраняется. Становится бешеным. Грубо порит его, заставляя Джисона безумно сильно дрожать и ломать голос до хрипоты в ушах. Хлесткие удары вызывают дрожь в ногах Хана и Минхо не может не прикусывать свою нижнюю губу, когда следит, как тот сгибается в спине от нанесения неестественно-больных, саднящих ударов, спустя какое-то время вызывающих что-то между печалью и разочарованием. Минхо не знает, шепчет себе или в голове просит прощения, но продолжает. Ли не понимает, чего он хочет добиться от Хана, но точно не хочет останавливаться. Он бьёт выставленные для него покрасневшие и подтянутые ягодицы разными способами. Сжимает кожу до синяков. Щипает. Кусает зубами. Трётся грудными мышцами о горячую кожу, получая какое-то своё, непонятное даже самому себе наслаждение, чувствуя, как сердцебиение почти проламывает грудную клетку. У Минхо болят ладони, но он снова наносит удары по давно ноющей коже. Только ни за что не прикасается к местам между покрасневших мышц. Ещё несколько минут пыток и Минхо улавливает низкое рычание. Понимает, это именно то, чего он хотел. Хан никогда не плачет. Но сейчас старший ловит еле слышный всхлип и чуть заметную дрожь в плечах. Тогда Минхо прекращает. Не смеет смотреть в его лицо. Торс Хана вздымается, загнанно гоняя воздух по легким, когда он ощущает поцелуи сзади. Глаза Минхо горят от возбуждения и слезятся у нижних век, в то время, как он вдавливается всем лицом между покрасневшими ягодицами, прижимаясь к сжатому колечку мышц скулами, носом, губами, вжимаясь лбом и слышит какую-то неловкость в стонах. Похоже на смущение. Минхо сжимает мышцы руками, растягивая половинки в стороны и останавливается. С каким-то странным желанием рассматривает мошонку, скользя выше, проходится по теневой дорожке волос и зависает на темном колечке мышц, которое слегка сжимается, будучи ещё не растянутым. Минхо судорожно хочет это исправить, но его отвлекают.       – Минхо… я ещё… пойми… не был в душе, думал, что не… – проговаривает сквозь вздохи, и на последнем открывает рот, ощущая влажный язык, стремительно толкающийся в анус. Минхо с причмокиванием проходится поцелуями по сжатой дырочке, низко стонет, покусывая тёмное место, вызывая мурашки по спине, на которой красуется след от зубов. Джисон вне себя от этого, а оскал Минхо становится змеиным, словно он ловит с этого чистый кайф. В обманчивой тишине комнаты слышен только шорох заправленной с утра кровати, смятых простыней и два дыхания: одно загнанное и громкое, второе – дикое и сбитое. Когда Джисон поворачивает голову назад и видит влажность в глазах старшего, он чувствует, что хочет кричать. Он хочет, чтобы люди в этом городе, куда он переехал всего несколько недель назад, вызвали полицию и его обличили опущенным. Хочет, чтобы его услышали и начали давать огласку. Чтобы всем в итоге стало известно. Он хочет, чтобы его нашли униженного и оскорбленного только одним человеком. Не отворачиваясь, Джисон тяжело дышит и пытается снять с себя одежду окончательно. Минхо помогает ему, стягивая брюки с щиколоток. И внезапно откидывается назад от давления чужой руки. Джисон нависает сверху, рассматривая мокрое лицо, яркие губы, в которые кровь стала поступать быстрее от чувственных поцелуев. Влажные глаза, смотрящие с каким-то помешательством. Член младшего дергается, когда он видит, как Минхо раскрывает губы и показывает язык. Джисон наклоняется и с желанием, полным ярой похоти, всасывает его только губами, совершенно не используя зубы, словно так, как сосал бы член. Старший низко стонет, когда Джисон продолжает, неестественно вбирая кончик языка больше и слегка сбиваясь, ногой стягивая джинсы с голени старшего, лишая его одежды и тут же спускается ниже, садится между ног и смотрит сверху вниз, двумя ладонями обхватывая горячий член. Торс Минхо вздымается от того, какой похабный звук издаёт Джисон, когда плюёт на покрасневшую головку, размазывая тянущуюся, длинную, густую слюну по всей длине. Мягкие, узловатые пальцы приятно давят на плоть, медленно растирая пенистую субстанцию. Минхо не может смотреть на это, откидывая голову назад, дурно ощущая ладони своего парня на своем члене.       Старший возвращается и тут же ловит пошлый взгляд сквозь очки. Неприлично стонет, когда Джисон совершает прокручивающие движения в разные стороны, вызывая небольшую дрожь в ногах. Он дрочит так, словно пытается что-то вылепить из него. Подушечками пальцев проходится вдоль члена, Джисон каждым касается уздечки, слыша пошлое мычание на каждое прикосновение. Мягко сжимает, гладит, аккуратно распределяя выступившую смазку по всему стволу. Его пальцы слишком хороши. Хан улыбается ему, когда наклоняется и целует головку члена. Минхо тут же мягко тянет его за волосы, даря глубокий, нежный поцелуй в раскрытые губы.       – Повернись и сядь ко мне спиной, прошу, – Минхо шипит и его шепот разносится по слуху младшего, который, как заторможенный, пытается собраться с мыслями.       – Хён… – Минхо берет того за коленку и поворачивает его спиной к себе, рывком насаживая на своё лицо, – хён, я грязный, – Джисон высоко стонет, немного дрожа, когда старший поднимает свою ногу, и сгибая, закидывает голень тому на затылок, заставляя наклониться ниже, вдавливая его лицом в свой пах. Минхо снова прижимается губами к кольцу расслабленных мышц и проникает языком сзади. Хан с трепетом начинает посасывать его головку, находясь в оцепенении.       – …я бы съел тебя, – прерываясь, на довольном лице старшего проскальзывает улыбка, когда он сильнее давит лодыжкой на голову Джисона, заставляя того насадиться ртом глубже, удовлетворенно простонав, слыша одни только мычания, пока сам языком играется с колечком ануса, толкаясь внутрь, в подрагивающие стенки, поворачивая и слегка прокручивая внутри, на что получает оглушаемый стены стон, руками поглаживая красноватые ягодицы, – я бы поглотил тебя всего… – он откидывается головой на простынь, наблюдая как кольцо мышц слегка расширяется и сжимается, как тело Джисона дрожит, во время того, как тот с закрытыми глазами медленно сосет у него. Как дергается, когда Минхо снова припадает к влажной коже ануса, и пуская туда слюну, устраивает беспорядок, мокро сосет губами ободок, позже выцеловывая всё больше раскрывающийся темноватый сфинктер, – я бы ласкал тебя так, будь ты грязным каждый день… – Минхо наблюдает дрожь в бедрах напротив, часто вздымающийся торс. Разглядывая кольцр мышц, Минхо шипит неестественно-приторно и проталкивает палец, который слишком плотно обхватывается мокрыми, увлажненными стенками, словно забирая в ловушку. Затуманенный мозг Минхо использует японский, выгибаясь и оскверняя стенки ануса, в которые он начинает судорожно толкаться двумя пальцами, сглатывая и держась из последних сил, проникая внутрь всё больше. Хан плывёт. Ли приподнимается и целует, вводя язык вместе с пальцами, от чего Джисон прогибается в пояснице, поворачивая голову назад, меняя свой рот на ладонь. Минхо не отрывается, смотря в глаза, пошло толкаясь в его кулак, пока Хан начинает сжимать своё возбуждение. Ещё раз. И ещё. Минхо продолжает быстро толкаться в кулак, не смея кончать, пока Джисон мелко дрочит себе, рассматривая его лицо и под этим влажным взглядом старшего чувствует ощущение подступающего оргазма. Но Минхо, будто специально прерывая, толкает его на кровать. Хан падает на спину, ощущая, как Минхо покрывает эрогенную зону тёмных ореолов укусами и тут же мягко зацеловывает их.       Грудная клетка Хана вздымается сильнее и чаще, когда пальцы Минхо сжимают простынь рядом с его головой. Старший подставляет головку члена к раскрытому анусу, прикасаясь губами к кадыку и носом ведя ниже. Джисон ощущает горячие поцелуи на своей шее, чувствуя, как Минхо вдавливается в место ямки ниже затылка, и шумно вдыхает запах, затягиваясь, впитывает то, как пахнет адреналин. Его много. Джисон осознает это и понимает, почему старший всматривается в блеск стеклянных линз, затем и в сами омуты. Минхо подсознательно хочет снять эти очки, ужасно хочет, но не будет. Он хочет своего грязного нерда на столько, на сколько может хотеть дышать, словно готов ко всему.        Хан мнется, приоткрыв рот от долгожданных ощущений, когда Минхо толкается внутрь. Он медленно, слишком нежно входит почти наполовину, и прикусывая губу, отдаляется. Джисон снова стонет от наполненности, ощущая как пальцы Минхо вплетаются в его смоляные, сильно отросшие волосы за последние несколько недель. Ли разводит их, пока двигается немного быстрее, наращивая темп, и делает что-то похожее на пробор за ухом. Хан, замечает, как парень начинает проходиться языком по корням волос, словно вылизывает только что пойманную добычу. Хан низко хрипит от этого, у него перевозбуждение, ему не хватает несколько раз пройтись кулаком по истекающему члену, чтобы кончить. Ему так странно и приятно из-за своего врожденного стыда, который Минхо заставляет его чувствовать, не отпуская, толкаясь сильнее, выбивая из него стон. Много стонов.       Джисон вплетается в волосы Минхо, они мягкие и приятные на ощупь. Он сжимает их по мере того, насколько глубоко Минхо входит. Хан улыбается, когда старший снова толкается в него, взяв за бедра, и вдавливая его в себя, приподнимает так, что тот опирается на поверхность кровати только рукой и головой, потому что уже обвивает ногами Минхо за спиной, сжимая другой его волосы. Старший низко стонет, начиная быстрее и глубже входить и вызывать томные постанывания. Минхо толкается в него на весу, и кричит от того, насколько тот сжимает его внутри себя.       – Да, – Хан извивается и стонет, пока Минхо входит в его нутро так, чтобы задевать простату, – хё-ён, я больше не могу, – он хватается пальцами за простынь, – сейчас, я н-не смогу…       – Только не трогай себя, – Минхо шепчет ему на ухо, тяжело улыбается, втрахиваясь в него, как только может, сжимая бёдра до синяков. Он быстро толкается внутрь, ощущая, как стенки ануса сжимаются, плюёт себе на ладонь и накрывает возбуждение младшего, сильно надрачивая ему, пока кончает сам. Хан смотрит в глаза напротив, ловя судорожный оргазм Минхо, и низко стонет, изливаясь себе на торс. Некоторые капли попадают на шею, и Хан в приступе отдышки ловит воздух, а сжатые пальцы ног постепенно расслабляются. Ли медленно выходит, но член всё ещё стоит. Старший сдерживает себя, нежно касаясь лица напротив, и ловя на себе расслабленный и опустошенный взгляд, сильно сжимает его щёки. В приступе паники позволяет себе дорваться. Грубо дрочит себе, получая оргазм от искаженного лица, от сжатых щёк, кончая, пачкает густым семенем очки, попадая на раскрытые губы. Размазывает сперму по лицу, и ощущает, как Джисон облизывает его ладонь. Минхо лихорадочно выдыхает. Выходит и спускается ниже, находя судорожно сжимающуюся дырочку. Джисон кусает свои губы, когда чувствует, как старший вставляет в него два пальца и раздвигает стенки ануса, позволяя медленно вытекать густой сперме на язык. Минхо наклоняется ближе к сфинктеру, слизывая всё , зацеловывая припухшие мышцы.        – Мой. – Минхо с нежностью шепчет. Хан ощущает мокрый поцелуй в висок.       Джисон знает, что он всегда будет его любимым паразитом.