Падение

Крики прерывались рыданиями. Юношеский голос д'Артаньяна надрывался, он всё больше хрипел от боли, пока его тело сотрясалось. Он сидел обнажённый на коленях, сильно наклоняясь вперёд, почти касаясь тёмными прядями грязного пола. Его жилистое сильное тело выглядело совсем худым, позвонки отчётливо выступали на израненной спине. — Ато-ос... – тянул он. Атос лишь сжимал губы сильнее, стараясь сохранить бесстрастное лицо. Он вновь и вновь полоскал в воде ткань, которая слишком быстро пропитывалась грязью и кровью. — Атос... Мне так больно... Как же больно!.. – юноша вновь задохнулся в плаче, – Я больше не хочу туда! Я не хочу больше войны, я не хочу сражаться... Атос... Его тело била крупная дрожь. Он трясся от боли, от страха, от того, что Атос стирал грязь прямо с воспалённой кожи, от тёплой воды, которая почти сразу становилась холодной на его теле... Исполосованный ранами, в ужасной агонии он мог лишь скребсти пальцами, обломанными ногтями по полу... — Атос... Пожалуйста... – юноша продолжал захлёбываться рыданиями. Он приподнялся и вцепился пальцами в грязную одежду графа, времени сменить её не было, но он был не в таком плачевном состоянии. Д'Артаньян уткнулся в грудь Атоса, пальцами продолжая цепляться за его одежду и руки, – Пожалуйста... Я не хочу больше этого... Мне так... Так... Разводов грязи и запёкшейся крови становилось меньше, а кровь из зашитых ран переставала стекать из-под перевязки, взгляду Атоса представали многочисленные синяки и страшные гематомы. Нет ли переломов где-то ещё, кроме ребра?.. Когда Атос понял, что сделал всё, что мог, он поднял взгляд к потолку, попросил губами прощения у Бога, с сожалением зажмурившись, а потом с силой отстранил от себя юношу. — Д'Артаньян, – его голос был спокоен, но строг, – Прекратите. Вы – мужчина. Взгляд д'Артаньяна бегал по лицу Атоса, с открытых губ продолжали слетать всхлипы, пока юноша пытался со стыдом сдержать плач в груди. — Д'Артаньян! – Атос отвесил ему пощёчину. Д'Артаньян затих и сжался ещё больше. Слёзы до сих пор скатывались по его щекам, губы его были плотно сомкнуты и дрожали в попытке сдержать всхлипы. Тело его продолжало трястись, юноша со стыдом заглядывал в глаза Атоса. Граф схватил его за плечи и встряхнул. — А чего вы ожидали?! Вы знали, что так будет, идя на службу! Вы должны бороться до конца, через боль и раны! Малодушно умирать могут все солдаты из войска, а сражаться с ранами – только истинные герои. Мы все клялись умереть за Францию, за короля, так поклянитесь же ради них пережить эти страдания, – Атос сделал паузу, – Почти каждый, из нас имеет такой первый... Горький опыт. Вы думаете, Портос так же как Вы не страдал от ран? Или наш изящный Арамис? — потом он добавил тихо и медленно, –Или я? А у меня тогда даже Гримо рядом не было. Атос встал и подошёл к заранее приготовленному плащу, который по словам хозяина гостиницы, куда перенесли д'Артаньяна и других выживших после сражения, был новым. Портос с Арамисом кое-как нашли его, как и чистую сорочку, которую Арамис должен был уже положить в комнате д'Артаньяна. Грязная и изорванная одежда юноши уже не походила на то, что можно носить. Нужно будет вскоре отыскать ему остальную одежду... Граф обернулся на юношу, который всё ещё корчился от боли на полу, зажимая себе рот рукой, чтобы не издавать ни звука. «Мой бедный мальчик...» Атос пытался как можно аккуратнее поднять юношу на ноги, но всё равно доставил ему много боли, тот даже не смог сдержать сдавленного скулежа. Д'Артаньян с трудом стоял на ногах, казалось, что он вот-вот покачнётся и упадёт замертво. Граф укутал его в плащ. А потом мягко прижал к себе, понимая, что вновь доставляет много боли каждым прикосновением. Д'Артаньян с невыносимым отчаянием прижался к Атосу, сжимая в пальцах его плечи. — Поплачьте, д'Артаньян, – наконец разрешил граф. Юноша мог позволить себе лишь тихо и редко всхлипывать.

***

Уставший Атос вышел из комнаты д'Артаньяна, сразу же встречаясь с взволнованным Арамисом. Тот, как и Портос, после оказания первой помощи д'Артаньяну тоже нуждался в перевязках. Хотя они все отделались сравнительно легко. Все увечья Атоса «подлатали» ещё на месте сражения. — Как ты? – тихо спросил Атос. Арамис устало улыбнулся. — Всё хорошо. Что-то перевязали, что-то зашили. Он подошёл к графу, кладя свои нежные ладони на его осунувшиеся щеки. Атос устало прикрыл глаза в ответ на эту ласку, обнимая Арамиса. — Как он?.. – спросил Арамис, понимая, как глупо спрашивать такое. — Только что наконец уснул. Арамис покачал головой: — Это должно было произойти. Сейчас или позже, но это бы с ним произошло. Хорошо, что сейчас с ним есть мы. — Я знаю, милый Рене, – Атос отвёл грустный взгляд, – Это могло сломать его, или сделать сильнее, — он проглотил комок в горле, – Я думаю, что наш д'Артаньян стал сильнее.