***
Гермиона помнила, как она вместе с профессором МакГонагалл отправилась в Косой Переулок. Она помнила о том, как горячо спорила с профессором в книжном магазине — Гермиона порывалась пойти вернуться в гоблинский банк и поменять ещё денег с тем, чтобы вернуться в книжный магазин и скупить всё, что там было. Гермиона сражалась за каждую книгу, которую она хотела купить, помимо учебной литературы и рекомендованной дополнительной. Профессор пыталась её убедить, что, например, та книга об истинной трансфигурации для Гермионы сейчас совершенно бесполезна, ведь та всё равно ничего не поймёт, или что пособие по уходу за драконами, обитающими в восточной Европе — это специализированная литература. На какие-то книги профессор, скрепя сердце давала добро, какие-то убеждала Гермиону не покупать. Но по отношению к одной книге МакГонагалл была абсолютно непреклонна: это была та самая книга, что Гермиона бросила на стол. Книга называлась «Что следует сделать отпрыску маглов, чтобы стать достойным слугой благородного Рода», автором книги был один из Блэков. Незадолго до поездки в Хогвартс, Гермиона ещё раз, без присмотра строгого профессора, самостоятельно посетила Косой Переулок и купила-таки ту книгу.***
Перси внимательно рассматривал книгу. Он открыл её и прочитал несколько строк на первой странице. — Мерлиновы кальсоны, где ты её взяла? — Купила, — надменно произнесла Гермиона. — Хочешь сказать, профессор МакГонагалл одобрила эту покупку? — удивился Перси. — Конечно нет. Я потом самостоятельно пришла в Косой Переулок и купила эту книгу, — пояснила Гермиона. — А что за книга? — поинтересовалась Сьюзен. — На, полюбуйся! Может быть, тебе расхочется идти в этот дурацкий клуб, — Гермиона указала Сьюзен на печально известную книгу. Как член клуба «Благородных джентльменов и леди» Перси, так сказать, по долгу службы знал про эту одиозную книгу. МакГонагалл не зря запрещала Гермионе покупать эту книгу. — Так, юные леди, — строго сказал староста, — Я думаю, мне нужно кое-что прояснить. По долгу службы, я прочёл эту книгу. Она не отражает действительность, хотя есть одиозные маги, следующие тому, что написано в этом трактате. Сьюзен, слушая Перси, открыла книгу в нескольких случайных местах, бегло просматривая содержимое. Очень часто там мелькали такие слова, как «Мать Магия», «магия Рода» и, конечно же, «грязнокровки». По стилю изложения книга была похожа на какой-то религиозный текст, при том написанный пусть и витиеватым, но довольно скверным языком. Перси рассказал, что раньше в Англии действительно к маглорождённым относились как к магам даже не второго, а третьего сорта. Книга Блэка для тех времён, когда она была написана — считалась вполне прогрессивной. Но в современной магической Британии ситуация была совсем иной. Да что там, одним из Министров Магии был маглорождённый! Остались лишь декоративные отголоски старых традиций, вроде некоторых закрытых клубов для чистокровных. К этому все относились с пониманием, и эти традиции никак не ущемляли маглорождённых. Ну были, например, в магловской Англии клубы, куда входили только магловские же аристократы — и что? К тому же, клуб «Благородных джентльменов и леди» занимался тем, что просвещал тех, кто вырос за пределами магического мира о реалиях этого самого мира — и не о каких-то статусах крови и прочей ереси, а о том, например, как пользоваться камином или автобусом «Ночной рыцарь» — о тех вещах, о которых на уроках никто не расскажет просто потому, что они для магов абсолютно очевидны. Но были и исключения — те, кто искренне считает, что чистота крови определяет мага полностью. В Англии их было немного, но они были очень заметны. Ну, Волдеморт, например — кажется, он искренне верил в избранность аристократов, и некоторые его последователи (большинство следовали за ним не из-за неприязни к маглорождённым, а из иных побуждений — например, жажды власти, денег, силы и безнаказанности). — Хорошо. То есть не все чистокровные считают что мы недостойные дети Магии? — спросила Гермиона. Сьюзен фыркнула. — Ну да, я, например, не считаю, — отрезал Перси, — Искренне в это верят единицы, хотя некоторые на словах поддерживают идеи превосходства чистоты крови. Просто хотят казаться лучше остальных, придумывая мнимое преимущество. — А то, что там написано про магическое ядро и про магию рода? — с обидой спросила Гермиона. — Существование магического ядра не доказано. Скорее всего, это какое-то старое диагностическое заклинание, призванное диагностировать напряжённость потоков маны. Выглядело как шар, вот и прозвали ядром. Сейчас есть более удачные заклинания, они визуализируют диаграммы, графики и таблицы, — пояснил Перси, — По поводу магии рода… Есть артефакты, передающиеся из поколения в поколение и завязанные на конкретную семью. У нас, например, есть волшебные часы, показывающие в каком состоянии находится каждый из Уизли, причём для тех, кто не является Уизли они бесполезны. — Но в книге Блэка написано, что магия рода даёт особые силы! — возразила Гермиона. — Лучше прочитай книгу про живой мох, — посоветовала Гермионе Сьюзен. Гермиона высокомерно глянула на подругу и вопрошающе посмотрела на Перси. Пятнистик уже проснулся и теперь внимательно слушал их дискуссию. А Перси тем временем ответил Гермионе: — Ну да, маги наследуют некоторые силы. Хотя иногда бывают странности. Вот Невилл вырос в семье потомственных боевых магов, а у него открылась склонность к травологии. Но склонность можно выработать. Тот же Невилл может приложить огромные усилия, и стать приличным зельеваром, и тогда его дети автоматически унаследуют талант к зельям. Личностные качества намного важнее, Гермиона, — ответил Перси. — Ага, значит чистокровные всё же сильнее! — победно воскликнула Гермиона. — Среднестатистически, чисто по уровню магических сил при поступлении в Хогвартс средний чистокровный сильнее маглорождённого. Не стоит забывать и про социальный фактор. Вот ты узнала о магии примерно год назад и превосходишь в магии Сьюзен, которая узнала о магии только что. А чистокровные маги знают о ней с рождения. Однако, среднестатистически, маглорождённые выпускники Хогвартса сильнее среднестатистического чистокровного волшебника. А ты, если не растеряешь своё рвение, Гермиона, скорее всего будешь на уровне среднего аристократа, — пояснил Перси. Впрочем, если забегать вперёд, он очень недооценил Гермиону… — А почему так? — удивилась Сьюзен. — Причина в возмущении Гермионы, — сказал Перси. — То есть? — удивилась Гермиона. — Ну маглорождённые обычно хотят доказать всем, что не хуже чистокровных волшебников и гораздо усердней изучают магию. В результате, их усердие перекрывает любые преимущества даже аристократов, — пояснил Перси. — Мяу! — решил принять участие в беседе Пятнистик, охотящийся за ногой Гермионы. — Ну… Мне кажется, ты просто меня успокаиваешь, — озадаченно сказала Гермиона. — МакГонагалл говорила, что ты на уроках лучше даже Малфоя, а у него есть Родовой Дар, — ответил Перси. — Значит, Родовые Дары это правда? — удивилась Гермиона. — Да, но вещь эта столь редкая, что почти мифическая. Всего в Англии… После падения Того-Кого-Нельзя-Называть, у которого был Дар к языку змей, осталось четыре семьи владеющих Родовым Даром. Как ни парадоксально, из них только одна Древнейшая и Благороднейшая семья, это Малфои. Остальные три не являются такими уж чистокровными. А те же Блэки, Нотты, Гринграссы и другие семьи, кичащиеся своей аристократичностью не обладают такими дарами, — рассказал Перси. — А я знаю! У Малфоя Дар Вредности! — высказала свою догадку Сьюзен. Перси улыбнулся и ответил на это: — Нет, у Малфоев дар призывать змей. Когда-то именно благодаря этому дару семья Малфоев разбогатела. Малфои умели призывать самых редких магических змей, что было востребовано как целителями, так и алхимиками. — А три другие семьи? — спросила Сьюзен. — МакГонагалл. — Гермиона удивлённо ахнула, услышав это, — их семейный дар это анимагия. В отличии от других волшебников, МакГонагаллы владеют анимагией с рождения. И это в свою очередь даёт огромные преимущества в трансфигурации. Потому наш профессор и стала изучать эту науку. Грюмы. Благодаря своему дару «Орлиного Глаза», позволяющему узнать суть заклинаний, которые он увидел, Аластор Грюм стал мощнейшим боевым магом. Он способен читать врагов и видеть слабые места их атак. И… А впрочем, это самостоятельно задание для вас, понять что за четвёртая семья. — Уизли? — спросила Сьюзен. Перси аж поперхнулся чаем. — Нет, Сью. — А у меня, наверняка, родовой дар быть самой красивой, милой и умной! — воскликнула Сьюзен. — Твой родовой дар это скромность, — усмехнулась Гермиона.***
Заседание клуба «Благородных джентльменов и леди» началось после завтрака. Гарри не пошёл — он сослался на то, что ему просто необходимо написать идеальное эссе по трансфигурации. На самом деле, он просто не хотел светиться на публике — в него до сих пор тыкали пальцами, говоря мол — это же сам Гарри Поттер! Ну, на тренировках к нему относились как к обычному человеку, это ещё один повод любить квиддич. Гермиона же соизволила пойти на открытое заседание клуба. Шла она с таким видом, словно была самой Английской Королевой, не меньше. Рон и близнецы Уизли пошли чтобы поддержать брата. Драко Малфой тоже решил пойти, хотя казалось бы, зачем ему? Он вежливо поздоровался со Сьюзен, Гермионой и Уизли. Как бы он не относился к гриффиндорцам в целом, а особенно к Уизли и Грейнджер, на территории клубов все студенты оставляют личную вражду — это незыблемая Традиция. Помимо Уизли, Гермионы и Сьюзен, в клуб пришло множество маглорождённых студентов и полукровок. Они могли там получить действительно ценную информацию. Перси произнёс вступительную речь. По настоянию Сьюзен, он решил рассказать всем про Родовые Дары, и конечно же, упомянул Малфоя, который здесь присутствовал. — Мистер Малфой, возможно, вы наглядно продемонстрируете ваш Дар? — предложил Перси. На самом деле, использовать заклинание Серпенсортия могут не только Малфои, но именно Малфои владеют этим заклинанием отменно и способны вызвать практически любой вид змей. Кроме того, это заклинание шестого курса, а Малфои могли его выполнить сразу, как только получат волшебную палочку. Лучившись удовольствием, Малфой вышел на сцену. — Серпенсортия! — Драко призвал магическую разновидность кобр, конечно же очень ядовитую. Многие восхищённо ахнули — появившаяся в зелёной светящейся пентаграмме змея была очень красивой. Малфой наслаждался восхищёнными взглядами, которые на него кидали присутствующие, и потому даже не обратил внимание на шипение кобры. А кобра, оказавшись в незнакомой обстановке, была очень напугана. Увидел Малфоя, который распинался о том, какой он молодец, она сочла его угрозой и укусила за ногу. Обычная кобра не повредила бы магу, но нет, Драко надо было покрасоваться и призвать именно магическую змею, да ещё и ужасно опасную для магов. Жгучая боль терзала его ногу, а кобра поспешно поползла по направлению к выходу, панически шипя. — Шххххсссссс убшшшшххххххью, шшшшшшшшхххх ссссс дорогххххиии, — слышала Сьюзен. Присутствующие прыгнули на столы, опасаясь быть укушенными ядовитой змеёй, Перси кидал в Малфоя какие-то целительские заклинания, но они не помогали. Слизеринка, чьего имени Сьюзен не знала, помчалась прочь за преподавателями, а равенкловец побежал отлавливать ядовитую змею. Остальные — более старшие и младшекурсники, не обращали на Малфоя внимания, так как даже не поняли что именно произошло. Гордый Драко прикладывал все силы, чтобы превозмогать боль — он не хотел показывать свою слабость при толпе народа. При этом он бледнел на глазах. Ему стоило бы орать, звать на помощь, плакать — может кто-то бы соизволил ему помочь, но его глупое упрямство могло стоить ему жизни. Сьюзен вспомнила вопрос вредного профессора Снейпа, который тот задал на первом уроке: «Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать?» Конечно, она ответила тогда какую-то глупость, но правильный ответ она знала. И он был не «в желудке козы», как написано в учебники. Правильный ответ был «в кармане мантии». В магическом мире, где существуют ядовитые зелья, а так же десятки существ, которые могут вас отравить, всегда иметь при себе безоаровый камень должен любой уважающий себя маг. Удивительным свойством безоара являлось то, что он мог замедлить действие любого яда. Вылечить он мог далеко не от всего, но замедлить и дать жизненно важное время — мог. Сьюзен мгновенно пересекла зал клуба и очутилась прямо рядом с Драко. Она с силой толкнула Перси, который колдовал над Драко и мешал ей подойти ближе так, что Перси отлетел в сторону и впихнула в рот Малфою безоар. Камень мгновенно растворился и его магия впиталась в Драко. В комнату влетела профессор Спраут. Она подбежала к Малфою и беззвучно кинула на него несколько заклинаний, потом направила на него палочку и отлеветировала его в больничное крыло.***
Конечно, занятие клуба было сорвано. Змею поймали и определили в Виварий Слизерина. Так-то, она принадлежала Драко, значит это его головная боль. Сьюзен отправилось в больничное крыло. Малфою уже было гораздо лучше. Он рассказывал Пэнси Паркинсон о том, как он героически превозмогал невыразимые страдания, что причинял ему яд змеи. — Как он? — спросила Сьюзен у мадам Помфри. — Сегодня же вечером я его выпишу, — ответила целительница, — Если бы ты вовремя не дала ему безоар… — Он бы умер? — ужаснулась Сью. Сама мысль о том, что кто-то из учеников мог умереть, ужасала её. — Нет, но были бы осложнения, и его скорее всего пришлось бы направить в больницу святого Мунго, где он провёл бы пару недель, а то и месяц. В любом случае, ты оказала Малфою большую услугу, — ответила Поппи Помфри. Пэнси Паркинсон, покидая больничное крыло, увидела Сьюзен и обратилась к ней: — Сьюзен Роуз, не так ли? — в ответ Сьюзен кивнула, — Ну, типа, спасибо тебе.