Смысла нет, но прикольно

      Минхо вжимает Джисона в матрас, а Джисон не то чтобы прямо участвует. Думает: «А зачем?»       Ему нравится спать с Минхо.       Они так договорились.       Минхо к нему со страстью, а Джисон всё о смысле думает.       Ну вот зачем?       Да, он стонет откровенно, сосёт от души, выгибается, принимая в себя член так глубоко, сколь способен. Но... почему?       Джисон даже не гей. Думал так ещё месяц назад, пока его Минхо в койку не затащил. Вернее, он сам пожелал, но это неважно. Инициатива разила не от него.       Джисон хотел подрочить и выдохнуть, но Минхо оказался рядом, чтобы унять пыл. Просто коснулся. Через одежду. Без слов. А Джисон выгнулся навстречу.       Он не понимает до сих пор, как так случилось, но теперь член в заднице ощущается чем-то необходимым. Будто там ему место. Это всё ещё немного больно, но приятно больше.       Джисон стонет, когда Минхо толкается в него, ударяясь бедрами о бёдра. Он не думает в моменте, что так неправильно, но думает после.       Джисон тычется мордашкой в плечо Минхо, надеясь на поддержу, но Минхо его только мягко обнимает в ответ. Он всегда так делает. Это мило, но...       Этого недостаточно.       У Джисона вроде яркое впечатление должно остаться, но он чувствует себя подавленным после оргазма. Совсем разбитым. Не в хорошем смысле.       Минхо даже не кончает в него. Водит ладонью по члену, доводя себя до разрядки, и Джисон заменяет её на свою. Не потому что должен, а потому что хочет, чтобы Минхо было хорошо.       Это принцип.       И это странно.       Джисон лежит в объятиях Минхо и не знает: ему нужно вытереть ладонь о салфетку или облизать её? Минхо решает за него, самостоятельно очищая его руку. Наверное, на сегодня достаточно грязи. Вся грязь в голове у Джисона.       Завтра у них съёмки до поздней ночи, послезавтра Минхо улетает на показ, Джисон снова зависнет на студии до утра, напишет пару десяток грустных слов в рифму, а следующую ночь проведёт в кровати Минхо. И снова по кругу.       Джисон не видит в этом ничего разумного. Ему искренне кажется, что он свернул не туда.       Есть смысл в том, чтобы встречаться с девушкой. Потом на ней жениться, завести собаку и родить детей. Стакан воды в старости и всё такое. Но какой смысл в них с Минхо? Они даже не встречаются. И вряд ли будут. Потому что это тоже бессмысленно.       Джисону тошно ото всех этих мыслей. Он чувствует, что запутался, и понятия не имеет, где искать выход из этого.       Джисон не думает, что делает что-то плохое, оставаясь обнажённым под одеялом с Минхо, но и правильным это не кажется.       Руки Минхо на талии, его поцелуи на шее и колено между бёдер Джисона ощущаются приятно, но зачем всё это?       — Как думаешь, — негромко произносит Джисон, делая заминку, — в том, что мы делаем, есть какой-нибудь смысл?       Минхо мягко проводит ладонью по его плечу несколько раз, отвечая не сразу, давая себе время подумать.       — Не знаю, — без особого интереса говорит он. — Мне кажется, мы сами придаём смысл всему в этой жизни, поэтому что бы ты ни имел в виду, я не знаю, осмысленно это для тебя или нет.       — А что для тебя имеет смысл? — не унимается Джисон.       — То, что приносит мне удовольствие.       — Например?       — Например, ты.       Джисон слабо усмехается. Он не хочет показывать, насколько тепло отдаются внутри него эти слова.       — Мне тоже с тобой классно, — скромно признаётся он. — Но тебя не волнует, что всё кончится... когда-нибудь?       — Нет, — хмыкает Минхо и объяснять, кажется, не собирается.       Джисон выжидает минуту, вырисовывая кончиком указательного пальца кружки на плече Минхо, а затем всё-таки спрашивает.       — Почему?       — Потому что всё заканчивается. Я не вижу смысла волноваться насчёт этого, потому что конец неизбежен. Это то же самое, что бояться жить, ведь всё равно когда-нибудь умрёшь.       — Плюс ещё один страх в мою копилку, — нервно усмехается Джисон.       — Ты боишься, что всё кончится, или тебе страшно, что это не имеет смысла?       Джисон безнадёжно скулит, тычась носом в шею Минхо, потому что он и сам не знает, что его пугает больше.       — Всё так сложно...       — Да нет же, — протестует Минхо. — Ты сам так решил. Сам усложняешь. Или тебе так прикольно, или надо перестать.       — Прикольно страдать и мучиться? Издеваешься?       — Некоторые люди чувствуют себя живыми только тогда, когда им больно. А кому-то просто нравится страдать.       — Мне не нравится.       — Тогда перестань. Прости себе чувство наслаждения от бессмысленного или надели его смыслом.       Джисон молчит. Не знает, что ему сказать, и не знает, как сделать то, о чём говорит Минхо. Ему с этим тяжело. Его система мироздания даёт сбой именно на этом моменте.       Джисон жмётся к Минхо покрепче, гладит его дрожащими пальцами по спине и рвано дышит ему в шею, словно он — единственное, что имеет смысл.       — Пообещай мне что-нибудь, — просит Джисон тихо-тихо.       — М? — не понимает Минхо.       Джисон поднимает на него растерянный взгляд и смотрит с надеждой, что Минхо поймёт его.       — Мне так будет легче.       Минхо смотрит непонимающе сначала, а после расплывается в улыбке.       — Я люблю тебя, — произносит он одними губами.       Джисон опускает глаза и чувствует, как щемит сердце. Это приятно.       Он улыбается неловко и быстро чмокает Минхо в щеку, тут же пряча лицо в изгибе его шеи.       Возможно, любовь может быть смыслом.       Возможно, Джисону так будет спокойнее.       Возможно, нет и это просто прикольно. Тут уже нет разницы. Джисону вмиг становится всё равно. Не исключено, что завтра он снова себя накрутит, но пока что ему хорошо. Хорошо быть любимым и хорошо быть в объятиях Минхо. Остальное не так уж и важно. По крайней мере, этим вечером точно нет.