Избранный

      Антон, развалившись в кресле, наблюдает за происходящим вокруг. Кто бы мог подумать, что человек, отмечающий день рождения, так яростно настроен против собственных детей – из находящихся в доме четырнадцати человек (пока что самых близких, к вечеру число должно увеличиться) шестеро являются несовершеннолетними. Самого именинника, видимо, это вполне устраивает, ведь вместо посиделок в кругу друзей он рассказывает Артему и Ване что-то про гоночные машины, сидя с ними на полу, активно жестикулируя и не замечая смешливого взгляда расположившейся недалеко Оксаны, с которой встречается вот уже четыре года.       Близнецы завороженно слушают, счастливо улыбаясь, и изредка перебивают – альфята растут чрезмерно активными, и удержаться от болтовни больше пяти минут не могут, тем более с дядей Сережей, который каждый раз заводит их еще сильнее.       Антон оглядывает их русые макушки с мокрыми прядями, прилипшими к вискам, и подумывает проверить, не сильно ли вспотели, как на колени с разгона заскакивает Аня, заезжая коленкой прямо в пах и заставляя резко согнуться пополам, простонав и обхватив ее руками, чтоб не свалилась.       — Ой, папуль, прости, – девочка гладит ручкой по голове, ни на каплю не убавляя энтузиазма, – там дядя Макс идет к речке, можно с ним? – И хлопает своими длиннющими ресницами – вся в Арса.       — Дядя Макс говоришь? – Скептично приподнимает бровь, выпрямившись и поворачивая голову к сидящей на диване в другом конце комнаты Олесе, – Олесь, Макс за детьми уследит?       Девушка, держа на руках годовалого ребенка, поднимает брови и крутит указательным пальцем около виска, а затем снова переключается на разговор с Катей.       Антон хмыкает и снова поворачивается к дочке, заглядывая в ее умоляющие блестящие зеленью глаза.       — Ну не смотри ты так.       — А Савина и Тео идут, ну папочка, – наклоняет голову, обвивая шею руками.       — А их кто отпустил? – Альфа удивленно косится в сторону Кати, которая, кажется, и не в курсе.       — Дядя Дима, он и мне разрешил, но сказал предупредить.       — Ох уж этот дядя Дима, пойдем уже, – поднимается, удерживая омежку на руках, – с вами прогуляюсь.       Аня радостно чмокает в щеку и просит отпустить, а затем убегает вперед.       — Серёнь, за ребятами присмотришь?       Матвиенко, не поворачиваясь, вскидывает руку с большим пальцем.       — Кать, мы с детьми ушли к речке, если что, предупреди Арса.       — Возьми и сам предупреди, долго я между вами метаться буду?       Антон только машет рукой и выходит на улицу, накинув куртку. Осенний воздух тянет холодом, заставляя поежиться.       — Далась им эта речка, там же сейчас делать нечего, – бубнит под нос, натягивая капюшон и шагая по направлению к ожидающим его детям и Зайцу.       Настроение после Катиного замечания близится к нулю, как и отметка термометра, но портить его и остальным не хочется. Как на зло, всплывают утренние Арсеньевы слова, что его перестали любить, и вообще Антон ему изменяет – омега перед течкой всегда становился невыносимым, но в этот раз он побил все свои рекорды. И казалось бы, с чего все началось – с заявления, что тот хочет еще ребенка. В сорок один! Антон понимает его эти закидоны, осознает, что все станет, как прежде, стоит течке отступить, но слова об измене задели слишком сильно и засели в голове. Арс его молчание в ответ, как очевидно, принял по-своему и сидит с самого утра наверху, впуская только Катю.       — Шаст, чет ты загрузился, – Максим незаметно оказывается рядом, закидывая руку на его плечо, – о, смотри, дети змею нашли.       — Макс! – Антон тут же откидывает все мысли и руку друга, спеша предотвратить что-то страшное.

●●●

      Когда компания возвращается назад, в доме уже явно больше народа, чем было. Арсений обнаруживается около стола с напитками с банкой колы в руках, все таким же надутым и беседующим с Катей. Антон не спешит подходить к нему и нарываться на новые обвинения, вместо этого провожает Аню с Савиной взглядом на второй этаж и находит Сережу.       — О, нагулялись?       — Ага, Тео чуть ужа не препарировал, еле спас бедную змейку, – Шастун принимает предложенную банку пива и, открыв, делает пару глотков под смешок Матвиенко, – а пацаны мои где?       — Арс спать наверху уложил, ходит злой, как собака.       — Угу.       — Антох?       — М?       — Ты не обижайся на него сильно, знаешь ведь, он тебя любит.       Антон вздыхает, кивая, и, не желая продолжать эту тему, улыбается.       — Куда там Поз подевался? Я его уже часа два не видел?       — А, он в город мотался, забыл что-то дома, заодно подругу мою с парнем забирал, сейчас вроде тоже наверху, – Сережа начинает крутить головой, ища кого-то, – кстати, Надю я видел, а вот с избранником ее так и не познакомился.       Антон похлопывает по плечу и направляется к лестнице – людей уже слишком много, да и не все знакомы, стоит проверить, чем там занимаются дети, и убедиться, что Димка за ними присматривает. По дороге замечает цепкий Арсов взгляд, уже знакомый, намекающий, что нужно поговорить, но пока игнорирует его, нужно еще немного остыть.       На втором этаже заглядывает в их комнату – мальчики спят, зарывшись в одно одеяло, тихо посапывая, спасибо хорошей шумоизоляции. Заходит в ванную, относящуюся к спальне, чтобы сполоснуть руки, и замечает блистер противозачаточных – видимо, Арс все же приходит в себя и тему четвертого ребенка закрыл, все же стоит помириться и не портить выходные ни себе, ни друзьям.       Выходя в коридор, Антон улавливает шум из соседней комнаты и направляется туда, надеясь обнаружить Поза. Тот сидит на диване, показывая что-то Савине в телефоне.       — Антон, смотри! – Девочка, заметив его, тут же подбегает, показывая открытый сайт питомника с объявлением о резерве щенков. – Папа согласился завести собаку! Мы с мамой его целый год уговаривали, завтра поедем выбирать, а когда подрастет заберем! – Омежка счастливо прыгает на месте, а затем снова возвращается к отцу и накидывается с объятиями.       — Хорош лыбиться, тебя это тоже ждет, – Дима кидает укоряющий взгляд, но вовсе не выглядит недовольным, прижимая к себе дочь, – Анька где-то здесь, они с Тео в прятки играют.       — Ага, как раз ее ищу, – Антон выходит из комнаты, направляясь дальше по коридору.       Около крайней двери виднеется спина сидящего на корточках человека.       — Ну, зайчик, подожди, дай просто гляну на тебя! – Мужчина, явно альфа, перекрывает выход из комнаты.       — Меня папы учили не общаться с чужими людьми, и я не зайчик! – А вот это уже точно голос Ани, заставляющий поспешить.       — А я и не чужой... хотя, ни капли не похожа.       Антон в два шага оказывается рядом, с трудом сдерживая свои инстинкты – его ребенку угрожает опасность, запах девочки горчит, показывая страх.       — Аня! – Рык заставляет незнакомца дернуться и встать, открывая проход, и омежка тут же подбегает, прижимаясь к отцу.              — Спокойно, просто хотел глянуть на дочь, – мужчина поднимает руки в защитном жесте.       — Она моя! – Антон подхватывает ребенка, прижимая к себе, пока та обвивает его шею руками, зарываясь носиком в ее изгиб – с раннего детства успокаивалась так после любого испуга. Рычание становится все более несдержанным – эмоции, копящиеся с утра, находят выход.              — Я и не претендую, она...       — Антон! – Арс подскакивает, становясь рядом, и осматривает дочку. – Все в порядке? Меня Тео позвал.       Альфа не отводит взгляд от оппонента, на которого омега не обратил внимания, кивая в его сторону и отдавая Аню папе. Арсений тут же замечает бывшего и округляет глаза, неосознанно прижимаясь ближе к мужу.       — Саша?       — Привет, Арс, смотрю, жизнь наладил? Ты ничего такого не подумай, просто хотел глянуть, что у нас получилось, – мужчина улыбается, оглядывая Арсения с ног до головы, – ты все хорошеешь, а девчонка вообще не похожа на меня, признайся, нагул...       Антон не сдерживается. Впервые в жизни инстинкты вне гона берут верх, толкая на жестокость. Правая рука проходится по чужой скуле, рассекая кольцом кожу, заставляя мужчину отшатнуться и вцепиться в ручку двери в попытке устоять на ногах. Левая тут же цепляет за воротник толстовки, встряхивая и толкая к стене.       — Еще хоть слово про них скажешь...       — Шаст, Шаст, тихо, – Дима появляется из ниоткуда, оттягивая в сторону, – ты дочку пугаешь, давай, успокаивайся.       Антон поворачивается в их с Арсом сторону и замечает потерянный взгляд омеги, держащего напуганную Аню. Дергается к ним, забывая про Сашу, и перехватывает девочку на руки.       — Все хорошо, цветочек, прости, что напугал, – гладит по голове, не отрывая глаз от мужа.       — Папочка, ты же меня не бросишь? – Аня явно не поняла всего произошедшего, и уж подавно – кто этот незнакомый мужчина.       — Никогда, хорошая моя, куда же я денусь? – Антон целует в макушку, сокращает расстояние между ними и Арсом, прижимая его к себе. – Я же вас так люблю. Никому не отдам! – Чувствуется взволнованность ребенка, ничего серьезнее, так что отвлечь ее, кажется наилучшей идеей, – смотри, там Савина тебя ждет, у них щенок скоро будет.       Аня оборачивается на подругу, стоящую около лестницы, и задумчиво косится на родителей.       — Папа, ты не волнуйся, все хорошо, я, наверное, пойду к Савине, а вы тут миритесь, – омежка освобождается из объятий и спешит к Позовой, уже забыв о произошедшем.       Антон облегченно вздыхает, продолжая держать Арса в объятиях, пока сердце все еще бешено колотится.       — Живой? Стоять можешь? – Слышится голос Поза сзади.       — Пиздец, – а вот это уже Сережа спереди, – Арс, я честно не знал, что это он, Надя сказала, что приедет не одна, я и подумать не мог о таком совпадении.       — Сереж, все нормально, – Арсений говорит это в грудь альфы, так что слова выходят приглушенными, и только после этого отрывается, заглядывая в глаза мужа.       — Приехал расслабиться, – голос Саши заставляет Антона снова обернуться в его сторону, разорвав зрительный контакт, – и где ты его такого озверевшего откопал? – Поглядывает на Арса, ощупывая пострадавшую шеку. – Совет вам да любовь, мира вашей семье и все такое, но я поехал, – бросает быстрый взгляд на Шастуна, проходя мимо, – что я вообще такого сказал? – Это звучит уже отдаленно, видимо, вопрос риторический.       Антон на секунду чувствует вину, но вспоминает недосказанное обвинение, брошенное омеге, и тут же расслабляется – он за Арса готов любого порвать, что бы между ними не происходило в этот момент. Арсений продолжает сверлить странным взглядом, цепляясь за руки.       — Дим, Сереж, за детьми присмотрите? Мы отойдем.       — Да без проблем, – Антон замечает, как эти двое переглядываются, кивая друг другу, – там баня еще не остыла, если что, уже не жарко, в самый раз.       Арсений отрывается, кивая Матвиенко, и тянет мужа к лестнице, чуть ли не переходя на бег. На порожках он едва не спотыкается, но скорость не сбавляет, выбегая на улицу, даже не накинув куртку. Дергает ручку двери ближайшей постройки и заталкивает Антона внутрь, закрывая за собой. Проходит из предбанника в основное помещение, уже не душное, но сохранившее тепло, и нетерпеливо пыхтит, пока альфа заходит следом.       Стоит второй двери закрыться за ними, омега льнет всем телом, обвивая шею мужа и впечатываясь в губы, по-хозяйски проталкивает язык и несдержанно стонет, когда Антон включается в процесс, перенимая инициативу. Ему много не нужно – какими бы не были обстоятельства, заведенный Арс всегда заставляет хотеть его, словно они снова на Мальдивах и только пару дней назад встретились.       — Можешь считать меня ёбнутым, но я пиздец как захотел тебя там, – омега переходит к откровенным вылизываниям чужого рта, размазывая слюну по подбородку и щекам, и громко скулит, когда Антон, уже полностью распалившийся, сплевывает ему на язык и внимательно следит за тем, как тот сглатывает.       — Арррс, – р перекатывается на языке в утробном рыке, уже не том угрожающем, а заставляющем ноги подгибаться.       — Если ты меня сейчас не трахнешь...       — Знакомая угроза, только тебе мой член нравится больше, чем вибратор, напомню, мы проверяли, – Антон делает шаг назад, опираясь на одну из лавок, и тянется к ширинке, расстегивая ее и вытаскивая эрегированный орган, сбрасывает джинсы и трусы с ног, проводит по нему с оттяжкой, дразнясь, наблюдая за голодным взглядом мужа, – Арсень, на колени.       Омега опускается на пол, подползая ближе, и тянется руками, но тут же останавливается, слыша предупреждающее рычание.       — Антош, пожалуйста, мне очень надо, – смотрит снизу, хлопая ресницами, – можно?       — Ты правда считаешь, что я тебя не люблю и изменяю? – Серьезный тон отрезвляет Арса, делая все вокруг чуточку яснее – видно по напрягшемуся лицу. – Не доверяешь мне? – Антон звучит обиженно, как бы ни старался выровнять голос, и смотрит, жалостливо сведя брови, прекратив движения руки, хотя возбуждение сильно отвлекает. Он бы забил на эту ссору, но мысль, что их отношения могут разрушиться, не позволяет.       Арсений на секунду теряется, глядя то в глаза, то на член – видимо, течка совсем близко, осталось день-два, раз его так развозит, а затем вскакивает на ноги, мигом оплетая всеми конечностями.       — Антош, я идиот, пожалуйста, прости меня, – утыкается носом в шею, тараторя дрожащим голосом, – я это ляпнул, не подумав, хотел побесить, а потом весь день рыдал, не выходя из комнаты, думал, ты теперь меня ненавидишь, ты же меня еще любишь? Простишь меня? Ты же все, что у меня есть, ты и дети, – голос все же срывается, а воротник футболки становится мокрым.       Антон крепко обхватывает омегу, начиная быстро зацеловывать все лицо, а затем утыкает носом в свою шею, поглаживая второй рукой по спине.       — Люблю, мой хороший, люблю так сильно, что описать не могу, я тебя ненавидеть просто не способен, и простить готов, кажется, все.       Повисает тишина, нарушаемая только тихими всхлипами и шумным дыханием, альфа покачивает их из стороны в сторону, продолжая водить рукой по спине, а второй перебирать пряди.       — Не нужно, – Арсений начинает постепенно затихать, глубоко вдыхая любимое яблоко.       — М?       — Не нужно прощать все, только мелочи, я крупное ничего не планирую.       Антон начинает смеяться, сотрясая их обоих, так и стоящих, облокотившись на высокую лавку.       — Ну мелочи точно прощу.       — Антош?       — А?       — Трахнешь меня?       Смех только усиливается, заставляя прогнуться назад сильнее и потерять равновесие, откинувшись на деревянную поверхность.       — Ну Антон, не смешно, я, как Сашу увидел, сразу захотел почувствовать, что полностью тебе принадлежу, – делает паузу, мнется, наверняка хочет сказать еще что-то, заставляя насторожиться, – повяжешь? – Произносит тихо, опуская глаза, скромник какой. – Я таблетку выпил, правда-правда.       Альфа улыбается, нажимая на кнопку-нос, и поднимается с лавки, ставя на ноги и Арса.       — Ну устраивайся, лучше было бы в кроватке, но раз тебе так нетерпится... Погоди, – стягивает с себя футболку, поднимает джинсы, затем раздевает мужа и всю одежду слоями украдывает на доски, – вот, так помягче будет.       Арсений тут же запрыгивает на кучу вещей, съезжая вниз спиной, и ногами обвивает талию Антона, притягивая к себе. Весь изворачивается, елозит, раскрываясь перед своим альфой, выставляя всего себя, голову запрокидывает назад, демонстрируя шею с меткой, а руками сжимает собственные соски.       — Какой же ты у меня охуенный, – Антон смотрит во все глаза, облизывая взглядом каждый изгиб тела, руками оглаживает бедра, сжимает ягодицы, ощущая уже размазавшуюся по коже смазку, поднимается к талии и, крепко зафиксировав, пару раз касается пахом ягодиц, имитируя толчки.       Арсений мычит, прикусив губу, и виляет задницей, хотя в таком положении это не очень удобно.       — Антош, ну давай уже, а?       — Нас с тобой ждет пять дней животного секса на инстинктах, дай хоть сейчас насладиться, спокойно тебя пожамкать.       Антон продолжает путь руками, пересчитывает ребра, приближается к груди, прихватывая ореолы, а не сами соски – грудь после кормления троих детей осталась немного округлой, не как у девушек, а словно с небольшой мягкой прослойкой. Альфа сжимает правый сосок, слегка оттягивая, и облизывается.       — Ты чего подвис?       — У тебя молоко такое вкусное было, – тянет мечтательно, заставляя Арсения покрыться румянцем.       — Так говоришь, словно целыми днями его пил, – бурчит под нос, закрывая лицо руками.       — Я же не идиот, собственных детей объедать, – перехватявает руки, разводя в стороны, а затем чмокает в губы и в соски поочередно, – но было очень вкусно.       Антон опускает руку вниз, проходясь ей по ложбинке, собирает натекшую смазку и размазывает по собственному члену, приставляя головку к дырке. Арсений тут же начинает поскуливать, елозя все сильнее по вещам.       — Этот ворох похож на гнездо, – улыбается альфа, продолжая дразниться.       — Во время течки хочу трахаться в гнезде, – скулит требовательно, продолжая съезжать ниже в попытке насадиться.       — Будет тебе гнездо, – Антон подается вперед, входя одной головкой, и замирает, ощущая быстрые сокращения сфинктера, – ого, ты уже так близко.       — А? – Омега смотрит поплывшим взглядом, цепляясь за руки, расположенные по бокам от его головы.       — Говорю, ты кончишь скоро, солнце мое. Помочь или будешь держаться до узла?       — Хочу два раза.       — Любой каприз за... да просто так, – резко вбивается до конца, заставляя громко простонать.       Антон сразу начинает быстро двигаться, выходя почти до конца и входя со звонким шлепком, руками ведет по животу, грудной клетке, задевая соски, и доходит до шеи, мягко обхватывая правой. Ловит замутненный взгляд.       — Сожми.       — Уверен?       — Я твой, значит... – Арсений прерывается, запрокидывая голову, и практически воет от удачных толчков, – значит, ты можешь полностью меня контролировать. Почувствуй власть надо мной, давай, я хочу этого, – смотрит, а в глазах читается неукротимое желание, – пожалуйста...       Антон наклоняется, не прекращая резко вбиваться, и касается губ, целуя глубоко и мокро. Рука, продолжающая лежать на шее, начинает мягко сжиматься, и альфа отстраняется, наблюдая со стороны. В какой-то момент дыхание омеги становится более шумным, а затем вырывается только хрип, заставляющий тут же ослабить хватку. Арсений делает глубокий вдох и изливается себе на живот, сотрясаясь в оргазме.       — Охуеть, Арс, – Антон притормаживает и выходит, покрывая грудь и шею мелкими поцелуями, – ты чего раньше молчал, что тебе такое нравится?       — Да я и сам не знал, – дышит загнанно, все еще не отойдя от легкой асфиксии и оргазма, – меня словно переклинило, когда ты руку на шею положил.       — И как, понравилось?       — Ну-у-у, – тянет задумчиво, глядя в потолок, – есть кое-что, что нравится мне гораздо больше.       — И?       — Твой узел! – Садится резко на лавке, укладывая руки на плечи альфы, и косится на член, – каждый раз хуею, что вот это входит в меня.       — Что-то ты сегодня слишком активный, – Антон, наклонив голову, всматривается в его лицо, оглаживая талию руками, – только вчера ныл, что становишься старым.       — Секс обладает целебной силой и...       — Так, раз силы восстановил, готовь жопку, у меня яйца уже поджимаются.       — Для тебя моя жопка всегда готова, – подмигивает и посылает воздушный поцелуй.       — Фу, Арсений, как пошло.       — Но ты оценил, – омега двигается в сторону, освобождая застеленное место, – садись, хочу сам попрыгать.       Антон запрыгивает на подготовленное место, раздвигая колени шире, чтобы опора была более надежной. Арсений перекидывает ногу через его бедра, усаживаясь лицом к лицу, и сразу хватается за член альфы. Его собственный уже стоит, истекая прекамом – когда только успел снова возбудиться? Проворные пальчики проводят вдоль ствола, перекатывают яички и сжимают узел, а затем направляют головку в дырку. Арсений насаживается с шумным выдохом, впиваясь ноготками в плечи, и начинает медленно покачиваться.       — Хороший мой, добавь темпа, – Антон прихватывает за бедра, помогая приподниматься, и начинает подмахивать.       Арсений набирает скорость, уже буквально прыгая на члене, поскуливая на каждом шлепке.       — Хочу, хочу, хочу, – шепчет, впечатываясь на толчках в узел.       Антон резко притормаживает его, рукой оглаживая натянутый на члене сфинктер.       — Как ты сильно растянут, – один палец легонько надавливает на вход, продвигаясь плавно внутрь, – двигайся.       Арсений скулит в ответ от чрезмерного натяжения, но скакать продолжает, все крепче сжимая чужие плечи.       — Антош, пожалуйста, – смотрит жалобно в глаза, пока альфа ощущает уже знакомые сжатия сфинктера. Дополнительное давление пальца исчезает, а узел, набухший до готовности, плавно проталкивается внутрь.       — Давай, пара движений.       Арсений послушно, из последних сил, делает еще несколько толчков и взвизгивает, ощущая, как его наполняет горячая сперма, проваливаясь в оргазм вслед за альфой.       Ложиться на деревянную поверхность, будучи в сцепке, кажется плохой идеей, поэтому Антон так и остается в сидячем положении, укладывая омегу себе на грудь.       — Ну что, хоть на немного успокоили твою нимфоманию?       — До ночи, думаю, да, – улыбается, потираясь носом о яремную впадину.       Антона накрывает привычным теплом и уютом, таким родным и необходимым, но отошедшим на второй план из-за их дурацкой ссоры. Их семья уже полноценнее некуда, но хочется сделать что-то такое, что скрепит их еще прочнее.       — Арсень?       — М?       — А тебе какие породы собак нравятся?