My rainy night

POV Мако Я никогда не понимал, как люди живут без кумира. Это же… все равно, что находиться в постоянной темноте – никто не освещает твой путь, не направляет, не поддерживает в самые тяжелые минуты. А есть еще те, кто меняет кумиров, как перчатки. Кажется, что таких я не выношу еще больше: как сегодня можно обожать одного, а завтра уже совсем другого? В моей жизни уже давно есть место только для одного человека: для тебя. Думаю, ты бы пришел в ужас, если бы узнал, как много я сделал, чтобы приблизиться к тебе – возможно, другие бы назвали это одержимостью, но я не согласен: с такой силой можно только любить. Пока все вокруг смеялись, я слепо следовал за тобой и никогда не жалел об этом. Поверь, я не идеализирую тебя – я с легкостью могу назвать все твои недостатки и грехи, но даже они для меня особенные, и я люблю каждый. Все вокруг говорят о том, как ты ужасен. Высокомерный, зазнавшийся, поехавший – как тебя только ни называют, какие сплетни о тебе только ни рассказывают. Но для меня ты просто Руки. Просто смысл всей жизни. А еще ты всегда опаздываешь на наши встречи: я стараюсь думать, что это просто твоя привычка, и опаздываешь ты всегда и везде, а не только ко мне. Прислонившись к стене, бездумно листаю ленту новостей в телефоне, но все равно раз за разом возвращаюсь к сообщению от тебя – полчаса назад ты написал, что скоро будешь: и мне остается только ждать. Я ни в коем случае не жалуюсь: ведь мне выпал шанс видеть тебя время от времени. Разве это уже не счастье? POV Руки Склонив голову, смотрю в экран телефона – я снова сказал тебе, что задержусь, а ты с готовностью это проглотил. Неужели тебе никогда не хотелось возмутиться? Повысить голос и крикнуть, что я должен ценить твое время? Как можно быть таким жалким? Терпеть не могу людей, которые позволяют собой так помыкать: наверное, раньше я был мягче, но жизнь – отвратительная штука. Даже очки-сердечки с розовыми стеклами от Сен Лоран она ломает вдребезги, а что тогда говорить об обычных людях? На заднем сидении в такси затемненные окна, и небо от этого кажется гораздо более серым, чем есть на самом деле. Такая тоска. Вздохнув, запрокидываю голову и какое-то время просто сижу с закрытыми глазами – не хочу я никуда ехать, не хочу с тобой пить, не хочу поддерживать разговор из вежливости: как будто я устал на несколько жизней вперед. Но так ведь принято в обществе, да? Выходить куда-то с друзьями, пить, говорить о пустяках и делать фото? И я должен принимать эти правила, потому что в обществе меня и так не жалуют – если начну дерзить, могу и вовсе оказаться за бортом. Машина тормозит, и я вижу тебя. Черт, я на самом деле уже давно не встречал таких красивых людей – особенно мне нравится контраст твоих вызывающе пухлых губ с сережкой в углу и наивных, почти детских глаз. Наверное, это и есть причина, по которой когда-то мне захотелось с тобой заговорить. Из тысячи одинаковых лиц я наконец-то встретил то, что выделялось в толпе и цепляло: а еще на меня никогда не смотрели с такой искренней преданностью – и это даже пугало. – Долго ждал? – выхожу из машины и чуть обнимаю тебя по привычке. – Прости, опять чертовы пробки. Нет, просто я вышел из дома почти на час позже, чем было нужно. – Все в порядке, я сам только подошел, – отвечаешь мне самой теплой на свете улыбкой. POV Мако Пора уже привыкнуть, но ноги все равно подкашиваются, когда ты выходишь из такси, параллельно вынимая наушник – в простой черной толстовке и солнцезащитных очках ты выглядишь, как чертово божество. Твоя небрежность всегда самая элегантная, а карамельных вьющихся прядей так хочется коснуться: чтобы избежать соблазна, прячу руку в карман. Такую самодеятельность ты не оценишь. Если меня спросят, что в тебе я люблю больше всего, я не отвечу – потому что ты идеален во всем. Но именно сейчас, в пасмурный апрельский вечер, я почему-то наслаждаюсь твоим низким, чуть хрипящим голосом и запахом бархатного ветивера с оттенком грейпфрута. – Ты пахнешь, как ночь, в которую идет сильный дождь, – говорю это прежде, чем успеваю подумать. Хорошо, что не добавил, как сильно хочу прижаться носом к твоей шее и дышать тобой, пока не сойду с ума. – Ты всегда интересно выбираешь сравнения, – тихо смеешься и заправляешь за ухо прядь карамельных волос. – Пошли, чертовски хочу выпить. Мы заходим в бар, и я чувствую невероятную гордость оттого, что иду рядом с тобой: иногда я специально касаюсь твоей руки как бы невзначай – это самая большая вольность, которую я себе позволяю. POV Руки Иногда мне даже жаль, что я так холоден с тобой. Но знаешь, эти влюбленности, многозначительные взгляды, шепот по ночам – все это я уже проходил, и хорошим такое никогда не заканчивается. В лучшем случае исход это душевные гематомы, в худшем – смерть. По внутренним ощущениям я уже и так моральный инвалид, который неподвижно лежит на кровати, утыканный трубочками и катетерами: так что даже искренность может привести меня к летальному исходу. А знаешь, в глубине души мы все очень хотим жить. Как трудно делать вид, что я не замечаю твои неловкие случайные прикосновения – меня это забавляет и даже немного льстит. Конечно, потому что ты красивый. Всегда приятно нравиться красивым людям: кому доставит удовольствие услышать признание в любви от полного урода? Блять, за такие размышления меня давно бы отправили в ад – но там уже не принимают. Ад переполнен предателями, изменщиками и покупателями подделок под бренды: для меня там местечка не осталось. И все-таки твой влюбленный взгляд… что-то в этом есть. POV Мако Меня всегда впечатляло, как легко ты пьешь виски – как будто воду. Даже не мешаешь с колой. Просто потягиваешь этот жидкий алкогольный янтарь и насмешливо смотришь на меня: а я думаю о том, что кубик льда в стакане касается твоих губ, и они холодные – от этих мыслей меня бросает в жар. Раньше я заказывал пиво, но ты говорил, что это слишком вульгарно. Я попробовал перейти на вино, и ты со вздохом сказал, что это скучно. Тогда я выбрал мартини-тоник, и ты наконец-то удовлетворительно кивнул. Если быть совсем уже честным, пить с тобой – это как играть в русскую рулетку: алкоголь позволяется расслабиться, но я боюсь не уловить грань. Выболтаю тебе все, что на душе, и тогда – катастрофа. Ты сидишь за столиком, подперев голову рукой. В тебе сосредоточена вся идеальность этого мира, и я готов хоть всю ночь сидеть и рассматривать черты твоего лица – не могу поверить, что мы с тобой настолько близко. Мы всегда говорим о какой-то ерунде, и мне кажется, что тебя это злит: но ты никогда не делишься тем, что на душе. А я боюсь затрагивать серьезные темы – кажется, что я для тебя слишком простой, поверхностный. Ведь в твоих глазах всегда переливается столько мыслей, а твой взгляд такой тяжелый, придавливающий к полу: как у человека, который пережил слишком много. Проводить с тобой вечера – самая большая награда для меня. До сих пор не верю, что мне удалось так сблизиться с тобой: наверное, это заслуга твоего одиночества, а не меня. Тебе был нужен человек, который бы заполнил пустоту вокруг, а я отлично сгодился на эту роль. Таканори, я на самом деле очень хочу привнести немного света в твою жизнь. – Нори? Вот это встреча! Эй, иди к нам! От звуков чужого голоса кожа покрывается мурашками. Пожалуйста, только не это… POV Руки Морщусь, когда меня зовут по имени: кажется, что из всех возможных раскладов на вечер в реальность воплотился самый худший – как же я чертовски устал. Выдохнув, закрываю глаза на секунду, а затем оборачиваюсь, растягиваясь в самой фальшивой улыбке. Если бы кто-то улыбнулся так мне при встрече, меня бы вывернуло наизнанку. Но эти люди не различают полутонов. К нашему столику подходит несколько человек: конечно, все довольно известные музыканты, и я вижу, как твои плечи сжимаются, а сам ты будто становишься меньше ростом – как можно быть таким жалким? – А ты снова с Мако, – Мияко хлопает меня по плечу так, словно мы с ним давние и хорошие друзья. – Постоянно вижу вас вместе. – Конечно, – думаю лишь о том, как здорово было бы опьянеть и не слышать эту чушь. – Он ведь мой прихвостень. Так хочется, чтобы эти слова тебя задели, но ты только смеешься, как будто услышал очень смешную шутку – остальные тоже смеются, но над тобой, а не с тобой. С трудом держусь, чтобы не хмуриться. Незваные гости уже садятся за наш столик, как будто их пригласили. Только один человек ведет себя сдержанно, но от него я другого и не ожидал: хоть и странно видеть Йо-ку в такой компании. Он смотрит на меня в упор, не отрываясь – как будто нас что-то связывает. Но я сразу же отворачиваюсь, не позволяя установиться зрительному контакту: я не считаю себя хорошим человеком, но ложных надежд я никогда не даю. Черт, кажется, вечер безнадежно испорчен. POV Мако Мне не нравится видеть этих людей вокруг тебя – они ведь такие фальшивые, неискренние. Они ведут себя, как будто твои друзья, а потом обсуждают тебя при первой же возможности: а я так злюсь, что не могу ничего сделать, не могу защитить тебя – они известные, состоявшиеся музыканты, а я никто. Но даже с ними ты так хорош. Шутишь, поддерживаешь разговор, смеешься: ты так прекрасно исполняешь любую роль, что тобой остается только любоваться. Но мне так не хочется, чтобы ты прятал свою боль – она ведь от этого становится только сильнее. Больше всех меня отталкивает Йо-ка. Он буквально пожирает тебя взглядом, не отрывается весь вечер: а ты, когда оборачиваешься к нему, каждый раз вздрагиваешь, как от неприятного воспоминания – между вами что-то есть? Невольно начинаю сравнивать себя с вокалистом Diaura. Он такой бледный, аристократичный и сдержанный: а еще он определенно красив, как музейный экспонат. Даже этот кривоватый нос, напоминающий орлиный клюв, его не портит – наверное, нас даже сравнивать смешно. Когда ты уходишь в туалет, я становлюсь пустым местом: не то чтобы я против, ведь с этими людьми я не хочу иметь ничего общего. Молча потягиваю свой мартини, вспоминая, как приятно касаться твоих рук, когда Татсуро насмешливо бросает: – Интересно, куда он пошел? Менять свои личности? Все за столиком – кроме Йо-ки, конечно – заходятся хохотом. Они настолько ни во что меня не ставят, что даже не стесняются обсуждать тебя при мне. В твою сторону льется столько незаслуженной грязи, что мне хочется задушить всех этих людей, только чтобы они не пятнали твою честь: они называют тебя психопатом и наркоманом, они высмеивают тебя, унижают. Я просто не верю, что люди могут быть такими подлыми. Они притворяются друзьями, чтобы пользоваться твоей популярностью, а сами бьют тебя в самые больные места. Как же я их ненавижу. Я так хочу защитить тебя. Я так хочу, чтобы ты понял, как ты мне дорог. Я… POV Руки В туалете бара никого, и я долго стою напротив зеркала, разглядывая свое отражение. Может быть, я десять лет назад и был бы в восторге от этого идеального человека: но сейчас пустой взгляд и безэмоциональное лицо только пугают. Я прекрасно знаю, что люди за столиком сейчас проходятся по каждой моей косточке. Они вспоминаю каждую мою оплошность – а что не знают, то додумывают сами. Раньше я бы ругался с ними до пены у рта, а сейчас… не знаю, в ком я разочаровался больше – в мире или в себе? Я ведь не смогу заткнуть все рты на свете. Так зачем вообще тратить на это силы: мне плевать, что обо мне говорят, будь то правда или выдумка – и я совсем не хочу, чтобы меня защищали. Я в этом просто не нуждаюсь: единственный человек, на которого я могу положиться, это я сам – а остальные предадут при первой же возможности. Взять хотя бы тебя. Ты ведь сейчас сидишь и слушаешь, как меня смешивают с помоями: и даже не можешь возразить. Ну и что? Я ни от кого ничего не жду. Возвращаться к столику не хочется, но и задерживаться долго я не могу: а то появится очередная история, как я чего-то нанюхался и корчился на полу туалета, ловя приходы – а я всего лишь мыл руки и думал о жизни. Как же тяжело не пьянеть: я бы отдал все, что угодно, только бы снова почувствовать эту приятную легкость в голове и хотя бы на вечер избавиться от мыслей. Что я ожидал застать меньше всего, когда вернуть? Скандал с тобой в главной роли – ты стоишь и ругаешься с такой злостью, что даже мои глаза удивленно расширяются: никогда не слышал, чтобы ты говорил так громко. Мне хватает секунды, чтобы понять, в чем дело – ты заступился за меня, когда меня снова обсуждали. И я не верю, что это происходит в реальности. – Как вы можете так себя вести? – ты говоришь с искренним возмущением наивного ребенка. – Зачем вообще притворяться друзьями, чтобы за спиной говорить такое? Зачем вы лжете? Вы все даже не стоите того, чтобы находиться рядом с ним, вы жалкие льстецы, которые не могут ничего добиться сами, поэтому пытаетесь унижать того, кто гораздо выше вас, чтобы самоутвердиться. Вы… А потом ты оборачиваешься. POV Мако Я даже не сразу понимаю, что эти ошарашенные глаза передо мной принадлежат тебе – я впервые вижу, чтобы ты был настолько удивлен. За столиком висит тяжелая тишина, а я чувствую, как бешено бьется сердце, а от алкоголя кружится голова: и тут до меня доходит, что я только что натворил. Атмосфера такая, как будто сейчас начнется конец света, но ты только спокойно берешь со стола стакан со своим виски и допиваешь его в несколько глотков. В каждом твоем жесте – изящество и благородство. – Кажется, этот вечер стал слишком душным, – усмехаешься самым краем губ. – Пожалуй, я пойду. Счастливо оставаться. Разворачиваешься и без сомнений уходишь, спрятав руки в карманах толстовки. А я думаю о том, что слишком поверил в себя и испортил все окончательно – поэтому, когда Йо-ка делает попытку пойти за тобой, отталкиваю его и выбегаю следом: потому что хуже уже не сделать. Ты стоишь на улице и вызываешь такси. Когда я вижу твою фигуру в темноте, так сильно хочется тебя обнять – правда, я хочу защитить тебя от всех этих страданий. Тебе ведь столько приходится выносить одному. – Они просто придурки, – я не знаю, что мне говорить. – И говорят хуйню. Ты не отвечаешь, зато отвечает небо: начинается дождь. Несколько капель тут же перерастают в ливень – я вижу, как мокнет твоя одежда и волосы: карамельные пряди тут же темнеют и липнут к лицу. Ты смотришь на меня и ничего не говоришь, а я думаю только о том, как сильно тебя люблю. – Мы можем поехать ко мне. Я не знаю, почему вообще произнес эти идиотские слова – но ты тут же отшатнулся от меня, как ошпаренный. Понимаю, что сказал полную глупость, это здесь вообще неуместно, но я просто имел в виду… что хочу провести с тобой еще немного времени: чтобы твой вечер не заканчивался так ужасно. Но я сделал только хуже, я все испортил – и ты смотришь на меня широко распахнутыми глазами. А я даже не могу прочитать, что переливается на дне твоей темной, почти черной радужки: отвращение, презрение, разочарование – это какой-то калейдоскоп эмоций. – Таканори, я не это имел в виду, я просто… Пытаюсь объясниться, но твое такси уже тормозит рядом с нами. Ты резко одергиваешь руку, буквально вырывая ладонь из моих пальцев, и тут же прячешься в салоне, хлопнув дверью – это так похоже на побег. Всего минута, и ты уносишься от меня: огни автомобиля растворяются в пелене дождя. Мне все равно, что я тоже промок насквозь. Своей же глупостью я разрушил все, что так старательно строил – хрупкое подобие твоего доверия мне было дороже собственной никчемной жизни. И что же мне вообще теперь делать? POV Руки Я не испытывал страх уже… очень давно? Но сейчас, когда я сижу на заднем сидении бизнес-класса, а по лицу стекают капли дождя, я понимаю, что трясусь не от холода – я чертовски боюсь, что больше тебя не увижу. Сегодня ты ведь на самом деле попытался защитить меня. Ты знал, что проиграешь, ты знал, что силы не равны, но все равно бросился в этот бой из-за меня. И я так хочу, чтобы мне было все равно. Но я раз за разом проигрываю в голове то, как ты на меня смотришь – так смотрят, только когда искренне любят. Откуда я это знаю? Потому что до этого я тысячу раз видел, как так смотрят на кого угодно, кроме меня. В моей разбитой, разрушенной до состояния ветхих руин жизни есть всего одно правило: не влюбляться, не сближаться, не доверять. Придерживаться этого было не сложно, пока не появился ты – такой светлый, искренний, настоящий: как будто с другой планеты. Ты всегда смотрел на меня так, как будто видел во мне самое лучшее, а худшее просто принимал. Поэтому с тобой я всегда держался особенно холодно, отстраненно, но обрубить наше общение не мог: ведь сердце так болезненно тянулось к твоему теплу. Когда ты защитил меня сегодня… Связью со мной ты можешь перечеркнуть и свою жизнь тоже – неужели тебе не страшно? Неужели я тебе настолько дорог? «Макото» – произношу твое имя одними губами в темном салоне автомобиля и вспоминаю, как спокойно было с тобой, пока в наше пространство не вторглись другие: я уже и не помню, когда в последний раз с кем-то мог быть самим собой. Доверяться тебе – опасно и страшно. Почему-то все считают, что если я двинутый псих, то мне не бывает больно: напротив такие, как я, чувствую боль особенно остро – в какой-то момент они даже становятся с ней одним целым. Я уже давно перестал мечтать и поставил крест на своем будущем. Но сейчас, как бы я ни пытался отгонять эти мысли, я думаю только об одном: как мне хочется тоже быть счастливым с тобой. *** Я серьезно позвал тебя в эту жалкую крошечную квартиру? Едва переступив порог, я захлопываю дверь и по ней же сползаю на пол, заливаясь нервными смехом – спасибо небесам, что ты не согласился. Как позорно было бы принимать тебя здесь: что захламленная спальня, что маленькая кухня – все одинаково убого. Наверное, ты больше никогда со мной не заговоришь. Я даже не думаю о том, что я совсем промок под этим ливнем: просто сижу на полу с закрытыми глазами и думаю – как теперь вообще жить? Мое ощущение времени сломалось, и я не знаю, как долго я пробыл на полу в коридоре, но встал я только по одной причине: если заболею, то не смогу выступать, а не работать сейчас мне просто нельзя – как тогда платить за эту квартиру? С трудом поднявшись, стягиваю с себя мокрые вещи и надеваю домашнюю одежду. Вообще я стараюсь не курить дома, но сейчас нервы на пределе: я бы и напился, если бы в холодильнике было что-то алкогольное. Сидя на кровати, я выкуриваю сразу несколько стиков – в этот раз дым не приносит даже подобия спокойствия. Черт, да что сейчас вообще может меня успокоить? Разве что, возможность отмотать время назад и не произносить тех дурацких слов… Дверной звонок заставляет меня почти подскочить на месте. Кого вообще может принести в такой час? Распахиваю дверь, только чтобы выместить на несчастном всю злость, но так и замираю с открытым ртом – потому что на пороге стоишь ты. Ты весь промок насквозь, с тебя буквально стекают ручейки воды. Когда до меня доходит происходящее, я вскрикиваю, как в дурацком кино: потому что эмоций и мыслей так много, что они не успевают друг за другом – я шарахаюсь назад и едва не растягиваюсь на полу в собственном коридоре. – Я что, настолько жуткий? – смеешься так, что сердце щемит от грусти, а потом спокойно добавляешь. – Сам же позвал к себе. И я пришел. Или ты уже передумал? POV Руки Ты смотришь на меня, как на привидение – и мне даже становится неловко. Сжалься, мне и так огромных трудов стоило узнать твой адрес и прийти сюда: считай, что мне пришлось растоптать всю свою гордость – я десять минут стоял под дождем, не решаясь зайти в дом. Совсем как подросток, и я даже не знаю, смешно это или грустно. Только сейчас замечаю, что ты переоделся: в домашней свободной футболке и шортах ты такой непривычно уютный. – Мако, я промок насквозь, – не дождавшись ответа, снова обращаюсь к тебе. – Либо впусти меня, либо прогони уже совсем. Или хочешь, чтобы я подхватил какое-нибудь воспаление легких и умер? – Что… Я… Нет…Прости… Заходи! Наконец, до тебя отходит, и ты отшатываешься в сторону, пропуская меня – черт, с меня на самом деле стекают ручейки воды: не хватало еще затопить твою квартиру в наше первое… свидание? Ты мечешься по коридору, как подбитая птица. То предлагаешь мне горячий чай, то спрашиваешь, включить ли обогреватель, то вообще говоришь что-то невпопад. – Полотенце, – перехватываю твои запястья, останавливая эту панику, и еще раз говорю тебе с расстановкой. – Принеси мне полотенце. Мы с тобой еще никогда не были так близко – кончики наших носов разделяет буквально несколько сантиметров. Надеюсь, что хотя бы этот намек ты поймешь, я ведь и так на пределе своих возможностей: но ты только вздрагиваешь, как от удара током, вырываешь свои ладони из моих и бежишь в ванную за полотенцем. Ах, кажется, это на самом деле будет сложно. Следую за тобой, параллельно оглядываясь: я не был в гостях, кажется, целую вечность. В тесной ванной я смотрю, как ты неловко пытаешься выбрать мне полотенце. Твои темные волосы растрепались и из-за дождя торчат во все стороны так, что хочется пригладить – впрочем, я вряд ли выгляжу лучше. Хотя дело сейчас и не в этом вовсе. Час назад, в машине, от одной мысли, что я могу тебя потерять, я чуть не разучился дышать: поэтому сейчас от вида твоих пухлых губ и суетливых движений я окончательно теряю контроль – одно мое движение, и ты уже прижат к стенке душевой. POV Мако Я даже не сразу понимаю, что происходит. За те непозволительные наглые слова, сказанные мной у бара, ты решил меня убить? Почти силой вталкиваешь меня в душевую кабину и прижимаешь к кафельной стене: и я чувствую твои губы – такие мягкие и нежные. Это на самом деле поцелуй, но моя голова кружится так сильно, что приходится вцепиться в твою талию, чтобы не упасть. Твой язык властный, он вторгается в мой рот, а я только подчиняюсь, позволяя прикусывать, ласкать: даже от одного поцелуя все внутри меня сводит от возбуждения. Связь с реальностью неустойчивая, поэтому и мои ощущения тоже какие-то обрывочные. Я понимаю, как сильно ты промок под дождем, потому что сейчас ты прижимаешься ко мне всем телом, и вся твоя одежда насквозь мокрая – ты дрожишь от холода или… Целоваться с тобой так хорошо, что я боюсь даже открывать глаза: вдруг это сон? Если да, то позволь мне насладиться еще немного – мы переплетаемся языками, касаемся друг друга, почти сливаемся: этот поцелуй такой жадный, неконтролируемый. Настолько, что пару раз мы даже сталкиваемся зубами от желания быть еще ближе. Я так давно мечтал об этом, что, когда ты все-таки пытаешься отстраниться, я просто тебя не отпускаю – цепляюсь за твою мокрую толстовку, как ненормальный. Твое лицо прямо передо мной, и я снова думаю о том, какой же ты идеальный, особенно с такого близкого расстояния. А ты вдруг шепотом говоришь: – Всегда было интересно, как целоваться с тобой. – Из-за пирсинга? – почему-то я тоже шепчу тебе в ответ. – Отчасти и из-за этого тоже, – уголок твоих губ приподнимается. – Но больше из-за того, что ты это ты. После этих слов мы снова одновременно тянемся друг к другу. Наши дыхания еще не восстановились после первого поцелуя, но твои губы снова касаются моих: меня окутывает твой запах, твои прикосновения, ощущения тебя – и это что-то невероятное. Колени снова подгибаются, а по спине проходит дрожь. От этого я невольно постанываю в поцелуй, и ты прижимаешься ко мне еще ближе. Ты будто подавляешь своей мощной, властной энергетикой, в тебе хочется раствориться, утонуть. Отпрянув от моих губ, ты касаешься их указательным пальцам, чуть оглаживая и оттягивая вниз. Мне неловко быть с тобой так близко – не знаю, куда деть взгляд. По телу уже разливается приятная слабость, ты возбудил меня всего несколькими касаниями: два поцелуя, и я плавлюсь под тобой, готовый сделать что угодно. А ты будто читаешь мысли. Чуть наклонив голову, притягиваешь меня к себе, позволяя уткнуться в шею – и я буквально дышу тобой, как мечтал много раз до этого. Твоя кожа такая мягкая, гладкая, и я чувствую, как быстро пульсирует точка под твоей челюстью. Я хочу коснуться всего тебя. POV Руки Ты ласкаешь мое тело так неумело, чуть наивно – но с таким сильным желанием. Тебе буквально хочется коснуться всего, каждого сантиметра: я сам стаскиваю с себя промокшую толстовку, понимая, что на такую вольность ты не решишься. Стоит мне это сделать, как твои щеки на самом деле вспыхивают – ну же, Мако, ты не школьница в аниме. Сам беру тебя за руки и прикладываю их к своей груди: ты неловко касаешься сосков и закусываешь губу, и мне даже этого хватает, чтобы захотеть тебя невозможно сильно. А ты, набравшись смелости, вдруг наклоняешься и целуешь меня в шею – сначала осторожно, будто пробуя, а потом вдруг прикусываешь кожу: точно ведь оставишь засос. Минуту назад стеснялся, а теперь хочешь пометить меня своим? Ты с таким любопытством изучаешь тату на моих руках, засматриваешься на каждую, и эта пауза меня злит. Я тоже хочу касаться тебя, увидеть больше: осторожно забираюсь ладонями под твою футболку и глажу плоский живот – ты сразу напрягаешься и вздрагиваешь. А потом на тебя вдруг что-то находит. Наверное, на этот поступок уходит вся твоя смелость, но ты вдруг тоже снимаешь футболку через голову и притягиваешь меня к себе – кожа к коже. Такая близость… К ней нужно привыкнуть. Ощущаю, как вздымается твоя грудь, как ты гладишь руками мою поясницу и обжигаешь дыханием щеку: а еще твой стояк вжимается в мое бедро. Медленно, пробуя, касаюсь твоего соска – доверяться друг другу в первый раз всегда сложно: но я хочу изучить тебя, хочу понять, куда надавить и как поцеловать, чтобы ты стал моим без остатка. Прикосновения губ к твердому соску хватает, чтобы ты тяжело задышал и напрягся. Тогда я начинаю вылизывать ореол, чуть прикусывая в самые неожиданные моменты – и ты скулишь, невольно притираясь ко мне пахом. – Ты чувствительный, – поднимаю голову, чтобы снова столкнуться с твоим мутным взглядом, но замираю на припухших губах с этим соблазнительным колечком. – Это все из-за тебя. Словно прочитав мои мысли, снова тянешься целоваться, и в этот раз поцелуй выходит не таким страстным: скорее медленный, распаляющий – чтобы лучше прочувствовать друг друга. Твои губы теплые, а пирсинг так приятно холодит. Кажется, поцелуи с тобой за один вечер стали моим фетишем. Глажу твою грудь, сжимаю талию и целую тебя, целую до нехватки кислорода и звездочек в глазах – мне так не хватало это искренности, близости, нежности: целая палитра чувств захлестывает рядом с тобой. POV Мако Мне нравится позволять твоему языку делать в моем рту все, что вздумается. Но в какой-то момент ты снова прижимаешься так близко, что в низу моего живота все горит – чтобы сохранить рассудок, я пытаюсь отстраниться, но вместо этого только задеваю локтем кран: и сверху на нас падают потоки воды. И если до этого мокрым был только ты, то теперь эта участь постигла нас обоих. Ловко увернувшись из-под струи душа, ты вытер лицо тыльной стороной ладони и перевел взгляд вниз – ты смотришь на мои прилипшие к бедрам домашние шорты. Они так подчеркивают стояк, что это даже напоминает сцену из порно. А потом ты опускаешься на колени и стягиваешь шорты вместе с моими боксерами: я еще пытаюсь спасти ситуацию, цепляясь за резинку, но ты легко справляешься с моими пальцами. Мой член такой твердый и красный от возбуждения – и, черт, он перед твоим лицом. Кладешь руки на мои дрожащие бедра и легонько оглаживаешь их, чуть сжимая: сверху льется горячая вода, снизу пах опаляет твое дыхание – кажется, я так сойду с ума. Твои прикосновения такие осторожные, а сам ты внимательно следишь за моей реакцией. – Можно? – спрашиваешь это так тихо, что за шелестом воды почти не слышно. Я такой слабый, ведь я не могу тебе сопротивляться. Прикусив губу, киваю, и ты медленно проводишь ладонью по стволу, лаская – этого хватает, чтобы я захлебнулся в стонах. Ты играешь пальцами с головкой, собирая капли смазки, а второй продолжаешь гладить меня по бедрам. Я так возбужден, что, кажется, могу кончить прямо сейчас – даже не от прикосновений, а от твоего взгляда. Кладу руки на твои плечи, просто чтобы не упасть. А в душевой кабине становится все жарче, в воздухе появляется завеса пара, и от этого каждое твое прикосновение ощущается в тысячу раз сильнее. Ты поднимаешься с колен и пытаешься стянуть и свои джинсы – они узкие, и ты от этого едва не падаешь: я вовремя ловлю. Переглянувшись, ты вдруг нервно хмыкаешь и прижимаешься лбом к моей груди – наверное, наш первый секс такой неловкий и неуклюжий: совсем не как в романтичных фильмах. Придерживаю тебя, и вместе мы расправляемся с твоими джинсами. Я даже рад, что в кабине клубится пар, потому что даже одна мысль, что ты рядом со мной сейчас абсолютно голый, меня начинает трясти от возбуждения – а потом ты прижимаешься ближе, и весь мир уносится от меня. POV Руки Момент, когда я прижался к твоему члену своим – это что-то невероятное, будто по телу прошел электрический разряд. Обхватив оба ствола, начинаю медленно дрочить. Чувствую, как моя плоть трется о твою, чувствую каждую венку на твоем члене и думаю о том, что наша смазка уже смешалась – ты так волнуешься, что приходится целовать тебя, чтобы отвлечь. Наивный, думаешь, что я не волнуюсь, ха. Я сам хрипло постанываю, когда ты начинаешь не то целовать, не то кусать мою шею: ты явно пытаешься оставить отметки, и… мне это нравится. Одной рукой продолжаю ласкать нас, а вторую кладу на твою поясницу. Глажу влажную кожу кончиками пальцев, плавно опускаюсь ниже, сжимаю ягодицы, а затем с осторожностью раздвигаю их, оглаживая кольцо мышц – ты тут же напрягаешься, забыв о том, что нужно даже дышать. Мне нужно спросить у тебя одну вещь, но это так чертовски неловко: до этого узнавать такое мне не приходилось. – Первый раз? – я слишком возбужден, чтобы долго подбирать слова. – Да, – отвечаешь, прижавшись лбом к моей шее, чтобы я не видел твоих глаз. – Точно хочешь? – Да, – ты не задумываешься ни секунды. Я уже не помню, как это – быть нежным и любящим партнером. Я боюсь причинить тебе боль, боюсь испугать или разочаровать: но ты все равно так искренне доверяешь мне и подчиняешься моим рукам. Подхватив твое бедро, заставляю тебя приподнять ногу, открываясь мне. Ты дышишь так тяжело, взволнованно, что я и сам начинаю волноваться – что ты со мной делаешь? Ввожу в тебя средний палец до середины фаланги, и ты сразу же ерзаешь. – Не ври, это еще совсем не больно, – шепчу во впадину между твоими ключицами. POV Мако Не могу поверить, что это происходит на самом деле: такая близость смущает, и я вожу бедрами, избегая твоего взгляда. Но даже это не помогает, ведь наши мокрые, возбужденные тела прижимаются друг к другу, и я чувствую твое дыхание и сердцебиение – и это сводит меня с ума. Ты ввел уже два пальца и сейчас двигаешься внутри меня: это так непривычно. Будто внутри живота разгорается пожар. А ты при этом еще и целуешь меня – в губы, шею, в плечи, словно отвлекая от того, как податливо растягивается кольцо мышц, принимая твои пальцы. Я хочу бесконечное количество раз повторить, как сильно люблю тебя, как хочу быть максимально близко с тобой – хочу слиться в одно целое. Но, черт, даже сейчас, когда все грани стерты, я стесняюсь, а потому только подставляю шею твоим поцелуям и толкаюсь бедрами, насаживаясь на твои пальцы. Кажется, всего на мгновение по телу прошла дрожь – словно внутри расходится щекотка. Резко выдыхаю, и ты добавляешь третий палец. Мы смотрим друг на друга через клубящийся в кабине пар, и я в очередной раз возвращаюсь к мысли, какой же ты бесконечно красивый: как божество. Надеюсь, что ты можешь прочитать это в моих глазах, потому что мне слишком хорошо, чтобы говорить. – Ты тугой, – шепчешь это мне на ухо, чуть прикусывая мочку. – Это ведь хорошо? – я просто хочу тебе нравиться. – Дурак, – смеешься и целуешь меня в уголок губ. – Ты лучший. Самый. Ты распаляешь меня, и мне хочется большего, я виляю бедрами, прижимаюсь к тебе, пытаюсь прочувствовать твои пальцы глубже – мне хочется открыть тебе свою душу и тело. Показать, как сильно люблю, как много ты для меня значишь. Я не понимаю, когда во мне оказывается сразу четыре пальца: а ты ставишь ладонь ребром и растягиваешь меня. Прижимаюсь лбом к твоему плечу и кусаю губы, ощущая, как теперь ты каждый раз касаешься той самой точки, от которой я дрожу и выгибаюсь – в твоих руках я готов сойти с ума, и я чувствую, как по члену катятся капли смазки. Ты убираешь пальцы в самый неожиданный момент. Стон удовольствия, который почти слетел с моих губ, превращается в растерянное мычание. Продолжая поддерживать мое бедро, ты прижимаешься ближе. В мои ягодицы упирается головка твоего члена. POV Руки Я больше не могу сдерживаться – слишком хочется сделать тебя своим полностью, без остатка: распробовав твои поцелуи, я ни за что не пожелаю возвращаться к одиночеству. Сжимая твою талию, хочу войти одним толчком, но… Ты слишком высокий, и мой член соскальзывает, мазнув головкой по твоим ягодицам. После секундной паузы мы переглядываемся и смеемся почти одновременно – все-таки настоящий секс так далек от идеальной картинки в порно: разница в росте может стать серьезной проблемой. Хочу тебя безумно и пробую толкнуться еще раз. Ты пытаешься насадиться сам, но мы опять промахиваемся – ты смущен, а я чувствую, что готов нервно расхохотаться. – Давай вылезем отсюда, – тяну тебя за руку из чертовой душевой кабины. – Сменим позу. – Да, можно… Не знаю, что ты планировал сказать – потому что мое возбуждение зашкаливает, и я толкаю тебя прямо на ковер и тут же развожу твои ноги, устраиваясь между ними. Правда, я не помню, чтобы хотел кого-то настолько сильно: все мои мысли буквально в тебе, о тебе, с тобой. Теперь между нами нет завесы пара, и положение оказывается более откровенным – я вижу родинку на твоем плече, небольшие царапины: явно от кошачьих когтей. Ты такой настоящий, а меня так к тебе тянет. Хочется окружить тебя нежностью, но все потом, ведь сейчас головка моего члена уже давит на твой проход. Мако, я чувствую, как сильно ты мне доверяешь – а еще чувствую дурацкое, наивно желание делать тебя счастливым. Мы переглядываемся, и ты цепляешься за мои предплечья, сжимая их до красноватых отметин, а затем шире расставляешь ноги, открываясь мне: я вижу твой пульсирующий проход, который уже перепачкала смазка с моей головки – я хочу тебя так сильно. Ты заставил меня чувствовать то, что я не ощущал уже давно: желание близости. Желание вжиматься в твою кожу с такой силой, будто я хочу стать с тобой одним целым, желание слышать твои стоны над ухом, желание ловить твое сбившееся дыхание – и я толкаюсь в тебя. POV Мако Ты входишь в меня – и я готов кончить только от этого ощущения. Жуткая боль обжигает тело, между ягодиц все горит, но я чувствую твой член, такой горячий и твердый: внутри меня. Я кусаю губы, а ты слишком заботишься обо мне и не двигаешься. Хочешь, чтобы я привык. А я думаю только о том, что это твой ствол сейчас растягивает меня и давит внутри – и это так невыносимо приятно. Первые твои толчки медленные, пробные: и каждый раз, когда ты входишь до основания, я чувствую, как твоя яйца прижимаются к моим ягодицам. Мне еще никогда в жизни не было так хорошо – просто от ощущения близости. Сначала все слишком неловко. Мы пытаемся подстроиться друг под друга, мне больно, а ты боишься двинуться слишком резко: но потом ты целуешь меня, отвлекая, и мы просто поддаемся инстинктам. Черт, это прозвучит так пошло, но твой член будто идеально создан для меня. Боль никуда не уходит, но я чувствую, как приятно ты давишь на мои стенки, как растягиваешь проход, толкаясь до основания. Наши тела все еще влажные, капли воды катятся по спине и груди, но это все так неважно. Ты тянешься, чтобы поцеловать меня, а я только с покорностью подставляю уже припухшие от поцелуев губы – целоваться с тобой и одновременно ощущать себя внутри так приятно. Когда-то мне казалось, что секс это не для меня. Но сейчас твоя головка мажет по той самой точке, от которой по моему телу проходят волны удовольствия – мой член стоит почти болезненно и истекает смазкой. Толкаясь, ты задеваешь его низом живота, и вся твоя коже в белесых разводах. – Таканори, – не верю, что все-таки решаюсь прошептать твое имя вслух. – Я… ааах… Ммм… – Макото, – тоже отвечаешь мне шепотом и толкаешься особенно глубоко. POV Руки Кажется, я кое-как сумел спросить, можно ли кончить в тебя – а ты вместо ответа только обнял меня за талию и притянул ближе, вжимая в себя. И я излился, зажмурившись от удовольствия: особенно приятно представлять, как моя сперма сейчас заливает тебя изнутри, будто помечая моим – да, я так по-животному хочу, чтобы ты принадлежал только мне. Оргазм такой сильный, что проходит по телу волнами, мне хорошо до дрожи, и я прижимаюсь в твоей шее, чтобы продлить это ощущение. Только через какое-то время до меня доходит, что ты еще не кончил – ты все еще такой смущенный, зажатый, а твой член красный от возбуждения. Смазанно поцеловав тебя в губы, опускаюсь ниже, наклоняясь к твоему паху, но ты тут же ойкаешь, пытаясь свести колени: не даю тебе этого сделать и касаюсь губами головки, нежно проводя по ней языком – ты от этого выгибаешься в пояснице и стонешь. Я ласкаю твой член, вбираю его до основания и позволяю смазке смешиваться со слюной и тянуться к моим губам вязкими нитями. Ты дрожишь и просишь меня остановиться, но я продолжаю эту пытку. Мако, сегодня со мной ты должен кончить. Твое теплое семя заполняет мой рот: какой же ты вкусный, до невозможности. Сглотнув, облизываю губы и снова тянусь к тебе – от смущения ты отводишь взгляд, и это так забавно. Я думал, что такого уже не существует в реальности, но вот он ты: так влюблен в меня, что не можешь посмотреть в глаза – впрочем, я и сам чувствую, как уголки губ невольно тянутся вверх. По твоим разведенным бедрам стекает моя сперма: как отметка о том, что ты принадлежишь мне. А еще об этом говорят многочисленные следы от укусов и поцелуев на твоей коже. Ты все еще тяжело дышишь и избегаешь смотреть на меня, поэтому я беру инициативу в свои руки: встаю сам и поднимаю тебя, снова утягивая в душ, чтобы смыть следы этой близости. Потом мы выходим, и я вытираюсь нас полотенцем. Сначала быстро смахиваю капли со своей кожи, а потом проделываю то же самое с тобой: как будто мы сейчас в моей, а не твоей квартире. Все это в полной тишине. Самое ужасное после секса – необходимость разговаривать. Целуя тебя и прижимаясь своим телом к твоему, я мог выразить любые свои мысли, а вот слов для них почему-то не находится. В любом случае, нужно хотя бы выйти из этой несчастной ванны. Говорю тебе об этом, и ты, спохватившись, киваешь и ведешь меня в гостиную – но перед этим я, конечно, развесил на сушилке наши мокрые разбросанные вещи: чертов перфекционист. В гостиной мне под ноги вдруг бросаются две пушистых комочка: присев на корточки, протягиваю руки к кошкам – в отличие от тебя они смелые и сразу начинают ластиться и мурчать. Я стараюсь не думать о том, что впервые твои кошки увидели меня голым и мокрым: такое себе первое впечатление. – Как их зовут? – понимаю, что разговор нужно начинать хотя бы как-то. Казалось бы, вопроса проще не придумать – но ты вдруг краснеешь и явно паникуешь, неловко застыв у разложенной кровати. Когда пауза становится неприлично долгой, ты все-таки вздыхаешь и едва различимо шепчешь: – Така и Нори… Несколько секунд я соображаю, а потом срываюсь и начинаю неконтролируемо хохотать – кошки от этого настороженно шарахаются в сторону, но я просто не могу сдержаться. Мако, ты настоящее чудо. POV Мако Пока ты сидишь на корточках и смеешься, играя с кошками, я несколько раз обхожу комнату, перекладывая предметы с места на место – абсолютно бессмысленное занятие. А потом я вдруг как-то оказываюсь прямо перед тобой. – Я… – Не вздумай, – ты тоже встаешь и смотришь мне в глаза, приподняв голову. – Не говори этого. – Таканори, я… – Только попробуй это сделать, – твой взгляд пронзает меня насквозь. – Я люблю тебя. Тараторю это быстро, чтобы ты не успел зажать мне рот: я знаю, что произносить эти слова в современном мире – смертельная ошибка. Но знаешь, даже если это так, я хочу, чтобы в причине моей смерти было указано «Матсумото Таканори» – потому что ты мне важен так сильно, что никаких слов не хватит, чтобы этого объяснить. Ты не смысл моей жизни, ты и есть сама жизнь. И даже это «я люблю тебя» не выражает и каплю всех тех чувств, которые я испытываю: без тебя в моем существовании не было бы ни капли света и тепла. – Тебе совсем не обязательно говорить это же в ответ, – я не знаю, откуда во мне столько смелости. – Я просто… – Я тоже тебя люблю, Мако. Шепчешь это, а затем делаешь шаг мне навстречу, сокращая расстояние до минимума – твои горячие ладони обхватывают мое лицо, и мы снова целуемся: нежно, медленно. Я все еще не верю в то, что услышал. Твое признание повергло меня в такой шок, что я даже решился обнять тебя за талию, прижимая к себе – касаться твоей кожи, чувствовать твой язык и пухлые губы все еще так непривычно. Кажется, как будто впервые за столько времени мне спокойно. Хочется просто закрыть глаза и зарыться носом в твои карамельные волосы, наслаждаясь их запахом – и знать, что ты рядом. POV Руки Ты так забавно паникуешь и суетишься. То бросаешься менять постельное белье, то пытаешься найти мне какую-то одежду для сна: а я просто утягиваю тебя в кровать как есть, голым – мне нравится чувствовать тебя предельно близко. За окном шумит дождь, в комнате темно, и к нам в ноги сразу же укладываются твои кошки: их имена до сих пор вызывают у меня приступы хохота. Мы прижимаемся близко, переплетаемся ногами, и я думаю, что уже давно не ощущал себя так комфортно – мне нравится слышать шелест дождя и биение твоего сердца. Довериться тебе это такая авантюра: я уже давно говорю, что не верю в любовь, но все это ложь – я верю, но только потому, что знаю, как умею любить сам. И сегодня в твоих глазах я увидел то же самое – готовность ради меня выступить против всего мира, готовность защищать меня, готовность быть рядом: и поверь мне, для тебя я тоже готов на все это. И если моя жизнь это бесконечный пробирающий до костей ливень на улице, то ты в ней стал уютной постелью в теплом доме. – Спокойно ночи, Мако, – шепчу это тебе в ухо и закрываю глаза: впервые я жду утро, ведь оно будет с тобой. – Спокойной ночи, – отвечаешь мне сквозь сон и доверчиво прижимаешься к моей шее, согревая ее ровным дыханием. – Так сильно люблю…