Сны цикады об осенней воде

Старший ученик Цянь, держась с прежним высокомерием, вывел Ицзю из белоснежного здания с другой стороны. Сердце подростка быстро билось, а круглые веснушчатые щеки раскраснелись от радостного возбуждения. Хотя уголки губ несчастного главы Бо грозились слететь вниз и пробить пол, тот все же соблюл формальности и чинно возвестил, что теперь он принят, как младший ученик духовной школы Шоужэнь Цзинчжи. Его опытному брату было поручено сопроводить новичка и ввести в курс дела. Выйдя из кабинета, соученик Цянь, без внимательного взгляда старших не скрывавший неудовольствие от навязанной ему роли, нехотя фыркнул: – Для тебя я – шисюн Цянь, ученик старейшины Гэ с пика Лиюй. Будь вежлив, – и не потрудившись назвать своего имени, юноша быстро направился прочь, держась на несколько шагов впереди. – Пошли. И не задавай глупых вопросов! – Да, шисюн, – беззаботно откликнулся Фэнь Ицзю, придерживающийся мнения, что спорить с такими заносчивыми людьми – только себе дороже. Лучше продолжить наслаждаться успешным поступлением, а разузнать про пик Лиюй и старейшину Гэ... ну, у него еще будет время! Когда они вышли из здания, спустившись во внутренний сад, сзади послышалось неторопливое постукивание. Странный тощий старейшина из кабинета вышел следом, поравнялся с Ицзю и пошел рядом, вальяжно помахивая веером. Шисюн Цянь остановился и, обернувшись, поспешно поклонился. – Почтенный Юйгун Ишань, – смиренно и как можно более почтительно выговорил старший ученик, низко кланяясь. В кабинете он подумал, что старейшина дремлет, и не приветствовал его, поэтому теперь всячески старался загладить оплошность, обращаясь к официальному титулу. Фэнь Ицзю только покачал головой: как же все же много у них тут церемоний! – Да-да, – отмахнулся мужчина, заговорщически подмигивая Ицзю. – Продолжай, не обращай на меня внимание. Смущенный и сбитый с толку шисюн замедлил шаг, всячески стараясь придать лицу более почтительное и вежливое выражение. Длинноногий старейшина, башней возвышавшийся среди них, неспешно продолжил путь рядом с Фэнь Ицзю. Подросток улыбнулся, слушая мерное постукивание деревянных сандалий по каменной тропинке. Этот неопрятный плутоватый бессмертный все больше и больше завоевывал его симпатию. – Хочешь что-то спросить? – озорная улыбка не покидала лица мужчины. – А, ну, – немного растерялся Ицзю, судорожно вспоминая как именно этого заклинателя назвал шисюн. – Юй... Юй-гун... – Кань Чунгуй. Можешь просто звать меня старейшина Кань, – снова отмахнулся от церемоний заклинатель. – Если тебе что-то интересно, то спрашивай, не бойся, Сяо Цзю. Ободренный мягким голосом дружелюбного бессмертного, «маленькая девятка» с азартом принялась удовлетворять любопытство: – Старейшина Кань, вы знаете госпожу Бэй и брата Чжунши? – Хм, – загадочно улыбнулся мужчина, прикладывая кончик веера к подбородку. Взгляд его травяных глаз бесцельно блуждал по верхушкам густо заросшего сада. – Мы с Сяо Мао действительно старые знакомые, но вот ее племянника я встречал буквально несколько раз. Он тогда был младше тебя, наверное, уже и не помнит. – О-о, понятно, – насколько же давно эти двое были знакомы, раз Кань Чунгуй так беззастенчиво называл его грозную старую ведьму «маленькой кошечкой»?! Лицо Фэнь Ицзю совсем не было настолько же толстым. Представлять госпожу Бэй юной девушкой было слишком неловко, поэтому подросток быстрее перешел к следующему вопросу: – А вы... вы летаете на мече, да? – А-Синь наконец научилась летать? – с искренним удивлением отозвался старейшина. – Я не знаю. Ну, э, наверное, да? – Фэнь Ицзю и правда не видел, как Бэй Лисинь летает на своем мече. Божественное оружие госпожи, Беню Вэйба, было невероятно гибким: в спокойном состоянии оно будто спящая змея покоилось вокруг ее талии, а в сражениях скорее использовалось как хлыст, чем как классический меч. Поскольку шисюн Чжунши еще не имел своего оружия, все познания о заклинателях были подчерпнуты Ицзю из многочисленных книжек с картинками. В этих незамысловатых трактатах молодые и прекрасные герои всегда летали на мечах, и подросток даже мысли не допускал, что кто-то вроде его могучей наставницы просто может этого не уметь. – Нет, я не летаю на мече, – рассмеялся Кань Чунгуй, видя его растерянное выражение. – Летают на мечах только воины, которые следуют Дао Меча. Хотя... ну, знаешь, бывают и среди них исключения. – Дао Меча? – еще больше запутался Фэнь Ицзю. Сегодня его представления о заклинателях претерпели значительные изменения. – Дао Меча или оно же Дао Воина, – подтвердил его спутник, легонько указав на впереди идущего ученика. – Это один из трех путей, через которые совершенствуются заклинатели. Твой шисюн, например, следует этому Дао на пике Лиюй. Твоя наставница Бэй тоже. Может быть, в будущем и ты пойдешь этим же путем, как знать. – А какое Дао у вас? И как понять, какое Дао у меня? – Шиди пока рано задумываться о таком! – ученик Цянь с плохо скрываемым протестом вмешался в разговор. Самомнение юноши задело предположение, что такой грязный младший в дальнейшем может пойти тем же великим Дао, что и он сам. – Ну, это так, – пожал плечами старейшина Кань. – Ближайшие годы тебе правда не нужно задумываться об этом. Сначала все младшие ученики должны накопить достаточно ци и сформировать прочную основу здесь, на пике Мацюэ. Только потом ваши способности будут оценены, и дальше вы продолжите совершенствоваться по наиболее соответствующему вам пути под руководством старейшины с одного из пиков. – На пике Лиюй совершенствуются через Дао Меча, на пике Бянфу – через Дао Лечения, а на пике Цинва... – подхватил разговор вспомнивший о своей роли проводника шисюн Цянь, поравнявшись с подростком с левой стороны. – А лягушатники совершенствуют Дао Защиты, – закончил за него мужчина. – Это также и мой путь. Я старейшина на пике Цинва. Воробьи, карпы, летучие мыши и лягушки... да кому вообще в голову пришли такие названия? Заметив покрасневшие уши старшего ученика, старейшина снова добродушно рассмеялся: – Не переживай ты так, я ничего не имею против тех, кто зовет наше болото лягушачьим прудом, а нас – лягушками! Кстати, вот мы и пришли, – за следующим поворотом тропинки они, наконец, покинули сад, выходя к спрятанному в листве комплексу зданий. – Здесь я вас и покину, пожалуй. Выслушав прощальные слова от учеников, Кань Чунгуй еще раз внимательно окинул взглядом Фэнь Ицзю с ног до головы и, наклонившись к нему ближе, мягко потрепал растрепанные вьющиеся волосы подростка. – Сяо Цзю, если тебе что-то понадобится или, например, захочешь задать еще вопросы, то ты всегда сможешь найти меня на пике Цинва, – тихо и как-то по-особенному мягко проговорил старейшина. – Я еще найду тебя позже. Изумленный такой добротой Фэнь Ицзю смущенно кивнул и поспешил вслед за шисюном, снова убежавшим вперед. Отойдя на несколько шагов, подросток не удержался и обернулся, чтобы еще раз взглянуть на Кань Чунгуя. Одинокая высокая фигура несуразного старейшины стояла на том же месте, неотрывно смотря уходящим ученикам вслед. Ветер игриво резвился с листьями деревьев, путаясь и в мышиных волосах мужчины, дергая в стороны полы его потрепанной одежды. На лице заклинателя как приклеенная застыла все та же теплая улыбка, но во внимательных травянистых глазах неуловимо читалась глубокая бездонная тоска. Смутившись, подросток сразу же отвернулся и побежал догонять ушедшего вперед старшего, больше не решаясь оглядываться.

***

Шисюн Цянь ввел его во внутренний двор комплекса, где располагался очередной садик, и указал направление учебных зданий, столовой и библиотеки. Следующим их шагом было получение ученических одежд у бородатого старичка-слуги. Повседневная ученическая одежда состояла из широких черных штанов в складку с высоким поясом, белой кофты с запа́хом и широкими рукавами, а также чёрного длинного халата без рукавов, который полагалось носить поверх, не застегивая. Полы халата и края рукавов кофты оказались изящно расшиты серебряной нитью узорами цветов персика, символа бессмертных. Шисюн Цянь тоже был одет в такую же повседневную одежду, однако из-за того, что он уже являлся старшим учеником и совершенствовался на отдельном пике, его нижняя кофта была черной, а верхний халат, наоборот, белым. Вышивка у шисюна была сделана не серебряной нитью. Как Фэнь Ицзю узнает в дальнейшем, цвет нити на одежде ученика в Шоужэнь Цзинчжи обозначал принадлежность к определенному пику: у воинов на пике Лиюй она была красной, у защитников с пика Цинва – фиолетовой, у лекарей с пика Бянфу – зеленой, а младшие ученики пика Мацюэ носили серебряную вышивку. Впервые узнав об этом, как и многие другие до него Ицзю долго гадал, почему на Лягушачьем пике вышивка была не зеленой. Каждому ученику также полагалась и тренировочная одежда, полностью чёрная. Она состояла из кофты с зауженными рукавами, короткого жилета без рукавов с широким поясом и штанов-шаровар. Для защиты голеней и предплечья в комплекте шли легкие защитные наручи и поножи. Повседневная и тренировочная одежда была выдана в нескольких комплектах. Кроме этого, юноша получил белые носки и черную обувь в нескольких экземплярах, теплый тоже черный плащ на зиму с белой меховой отделкой и пару черных же рукавиц. Кто-то в школе Шоужэнь Цзинчжи сильно любил определенное сочетание цветов! К приятному удивлению Фэнь Ицзю ему выдали не только верхние одежды, но и белое нижнее белье. Вся ткань была мягкой и невероятно приятной на ощупь, подросток не видел такого особенного качества даже в цветочном тереме. – Это ткань бессмертных хохуань-бу, – видя его интерес, пояснил старичок. – Она не мнется, устойчива к грязи и повреждениям, защищает от дождя, а также не горит в обычном огне. Огонь, наоборот, очень полезен. Если нужно постирать что-то, то просто кинь на время в пламя и она очистится. А также эта ткань адаптируется к твоему телу и его изменениям, так что тебе не нужно думать о размере или бояться вырасти из нее. Чуть помолчав, дедушка все же хмыкнул: – Ну, если одежда испортится, ты всегда можешь взять еще, просто найди меня. Этот смертный старик не первый год занимался выдачей ученических одежд на горе Циньмао и знал, что даже если этим детям дадут самую прочную и идеальную ткань на свете, через время они вернут обратно жалкие клочки и будут слезно умолять о новом комплекте. Фэнь Ицзю клятвенно пообещал тому беречь одежду. Дальше шисюн Цянь повел своего младшего соученика во двор, где ему предстояло взрослеть следующие годы. Все младшие ученики, пока они жили на общем пике Мацюэ, размещались по трое в отдельных квадратных дворах. Такими дворами был плотно усыпан весь западный склон пика. Три стороны двора занимали отдельные ученические домики-комнаты небольшого размера, а на четвертой западной стороне находился вход и флигель общего пользования. В общем флигеле можно было совместно учиться или медитировать, а также принимать гостей. Внутри каждого двора оказывалось изолированное пространство со внутренним садиком и зоной для отдыха, куда выходили все двери личных комнат. Посреди этого садика росло ветвистое старое дерево, надежно укрывавшее двор от палящей жары. Под деревом стоял деревянный столик и несколько скамеек. – Займи любую свободную. Все, что в комнате, можешь брать. И следи за порядком, никто тут за тобой бегать не будет, – строго возвестил шисюн. – С тобой сейчас живет еще один шиди, порядок во дворе и общем флигеле наводите вместе. Баню и источники я тебе показал раньше. Мойся каждый день, нам тут грязнули не нужны. Завтра будет ознакомительное занятие, класс я тоже уже показывал. – Спасибо, шисюн! – искренне поблагодарил старшего подросток, заинтересованно разглядывая новое жилище. Тот лишь недовольно фыркнул и гордо удалился прочь. Фэнь Ицзю заглянул в комнату, находящуюся на северной стороне двора, и, убедившись, что чужих вещей не наблюдается, решил остаться тут. Пройдясь внутри, он восхищенно отметил, что только один ешл домик уже гораздо больше, чем вся их семейная лачуга! Но не успел юноша закончить осмотр жилища, как в дверь энергично забарабанили с внешней стороны. Быстро скинув на кровать одежду и котомку с вещами, подросток с удивлением направился ко входу. Но тот, кто так рвался к нему, явно не был достаточно терпеливым человеком. Дверь распахнулась, едва не стукнув Ицзю по лбу. В комнату бодро вошел его сверстник и с размаху бесцеремонно плюхнулся на кровать. – Привет! – радостно заявил гость, широко улыбаясь от уха до уха. Два блестящих глаза с уставились на ошарашенное лицо напротив. Короткие черные волосы, едва доходившие новоприбывшему до кончиков ушей, топорщились в разные стороны, а на белой криво повязанной ученической кофте уже красовалось несколько пятен. – Привет, – ответил Фэнь Ицзю. – А ты кто?