***
Собрались, чтобы отметить день рождение одного из мастеров, тем более была пятница, а выпить после работы в хорошей компании было неплохим решением. Паша выпивший пару стопок коньяка сидел в кресле, слушая смех и болтовню, когда рядом на подлокотник опустился Юра. — Погнали, покурим? — спросил Музыченко, заглядывая в глаза Паше. — Пойдем. — с улыбкой отозвался тот, поднимаясь и направляясь на улицу. Юра был непривычно загадочен, молчалив, Паше даже показалось, что он нервничает. Мужчина подкурил две сигареты, протянул одну Личадееву и улыбнулся. — Пашка. Ты красивый такой, пиздец просто. — алкашка развязала Юре язык, хотя тот и так был любителем поболтать. — Спасибо, Юр. — неловко улыбнулся тот и рассмеялся. — Надеюсь, это не ягерь в тебе говорит? — Да не, пару стопок всего выпил. Паш. — Юра стал серьезнее и сделал шаг ближе вторгаясь в пространство мужчины и притянул к себе, решительно касаясь губ своими. Личадеев сначала опешил от подобного, а потом сам прижался, закидывая руки на плечи и углубляя поцелуй. Руки Музыченко гуляли по телу парня, сам же нетерпеливо и несдержанно целовал, вылизывая рот и вторгаясь языком. Разорвал поцелуй лишь, когда воздуха не хватило и довольно улыбнулся, скользнув пальцем по щеке. — Поехали ко мне? — негромко спросил татуированный, крепко прижимая к себе Пашу. — Лучше ко мне. Я близко живу. — так же негромко ответил Павел. Вызвали такси, нетерпеливо выкурив несколько сигарет, на заднем сидении, старались лишний раз не прикасаться к друг другу, но как только переступили порог квартиры Паши сдерживаться перестали. Юра накинулся с поцелуями сразу же, попутно вытряхивая Личадеева из вещей и по наитию толкая в комнату. Добрались до спальни в одном белье, оставляя дорожку из одежды, а потом потерялись в ощущениях и друг друге. Юра его как будто на американских горках прокатил, от нежности до грубости и обратно. Сначала растягивал его долго, шептал пошлости, старался не торопиться, но там уже Паша сдался, желая большего, а татуированный и спорить не стал. Секс был яркий, громкий, страстный, давно у Паши подобного не было, он под руками и губами плавился и мог только имя выстанывать, сбиваясь со счета сколько раз его Юра довел до оргазма. Утро встретило приятной ломотой в теле и пустой половиной кровати. Паша непонимающе скользнул рукой по простыне, понимая, что он один. Прошелся по квартире, подмечая, что вещей Юры нет, ровно как и его самого. Стало обидно, почувствовал себя использованным и брошенным, хотя ночью ему любовник многое нашептал и наобещал. Кот смотрел на Пашу осуждающе, но пришел под бок ластиться и доказывать, что в отличии от мужика на ночь, тот от хозяина не уйдет. — Только ты меня и не бросишь. — вздохнул Паша, поглаживая Муху. Юра на связь не вышел ни на следующий день, ни через неделю. Вопросы на работе он не задавал, да и пропажу мужчину там тоже никто не обсуждал, пару раз слышал обрывки разговоров, что тот уехал куда-то, но зацикливаться не стал. Погрузился в работу, в цифры и этим заполнял свое одиночество. На выходных напился, жалел себя, подливая в стопку коньяк, проснулся с похмельем, проклиная, что так расклеился и решил, что пить больше не будет. Юра упорно не шел из головы, каждый раз вспоминал его добрый взгляд и улыбку, а потом память подкидывала воспоминания их единственной ночи, оставляя после себя горький привкус обиды и разочарования. Юра появился в салоне спустя почти полторы недели, громко матерился и смеялся, привычно сидя в небольшой каморке, которая была кухней. Личадеев, когда его голос услышал, решил, что запрется у себя и сбежит, как только возможность появится, лишь бы не пересекаться с мужчиной. Снова бумаги, сведение доходов, работа отвлекала, а время текло слишком быстро. Часы показывали почти девять вечера, и Паша устало растер шею, понимая, что переработал и пора домой. Собрав немногочисленные вещи и скинув их в рюкзак, он вышел из небольшого помещения, и спустился вниз замечая Юру на одном из диванчиков в холле. Глубоко вдохнул и решил быстро проскочить, пока тот сидел в телефоне. Натянул капюшон от толстовки, махнул девочкам за стойкой и поспешил выйти, когда услышал знакомый голос, но не остановился. — Паш! Да, Паша, блять! — Юра спешил за ним и догонял, а затем сжал пальцами локоть. — Дай мне объясниться. Я не хотел сваливать так. — Юр. Было и было. Взрослые люди. — солгал Личадеев, скрывая дрожь и обиду в голосе. — Мы переспали, да. Было круто. Не надо ничего объяснять. Все и так понятно. — Что тебе понятно? Говорю же, не хотел сваливать. Блять, проблемы вылезли пришлось срочно ехать в Тверь, потом в Ярославль. Там мозг с открытием сетки ебали, Анька поехать не смогла мне пришлось срываться. — терпеливо объяснял Музыченко. Подобная ложь уже переходила границы и Паша выдернул руку из хватки мужчины, пихая его пальцем в грудь. — Ты бы, хоть, пиздел правдоподно. Какие открытия, блять?! Блять, Юра! Ты проебался на почти две недели. Не написал, не позвонил! Нахуя, ты, мне пиздишь, сейчас?! Блять, мог бы сразу сказать, что было хуево со мной, а сказать зассал. Пришел ко мне тупо потрахаться и кроме этого ничего не надо. Было бы, блять, проще. Потому что мне от тебя нихуя не надо! Поигрались, блять и хватит! — выпалил Паша, сжимая пальцы в кулаки. — Просто блять забудь, что было. Юра, нахмурившись слушал Личадеева, скрещивая руки на груди, а лицо его мрачнело с каждой брошенной фразой. — Я понял. Надеюсь, увольняться ты из-за этого не будешь? — негромко спросил Музыченко. — Да с хуяли я вообще должен увольняться из-за тебя? Ты себя кем возомнил?! Блять, Юр, просто иди нахуй. — Паша выплюнул последние слова со злостью, его уже потрясывало от обиды и развернувшись, поспешил на остановку, чтобы скорее уехать, но в глубине души желал, чтобы Юрочка остановил его и к себе прижал. Юра не остановил, к себе не прижал, да и вообще редко стал появляться в студии, хотя раньше каждый день там мелькал. Паша даже забеспокоился, что тот уволился, но Серговна усмехнувшись сообщила, что у него работы в других салонах хватает и как-то печально посмотрела на Личадеева. Пашка скучал, корил, что не выслушал нормально, сразу выебываться начал с обидами и теперь получил, что получил. Конец месяца отвлек экономиста от своих страданий, потому что внезапно Музыченко Ю.Ю., подкидывал Паше кучу документов с расходами. Анечка сказала, что босс решил поработать, а это редкость, поэтому она к подобному отношения не имеет, но очень рада, что тот хотя бы что-то начал делать. Обычные расходы, обычные суммы, но заложенная сумма на грядущий фуршет связанный с расширением сети выбивалась из общей картины, и Паша заговнил как-то подсознательно, отправляя письмо с комментариями Генеральному и Аню в копию поставил. Личадеев ожидал вменяемого ответа или же, что Никитина ворвется и скажет, что он в край охуел спорить с генеральным, но не ожидал, что через час в его маленькую комнатку распахнется дверь, и порог переступит взбешенный Юра. — Ты не охренел часом?! Ты с хуев мне указываешь какие расходы куда закладывать?! Пашуль, то что мы потрахались, а ты меня нахуй послал не значит, что ты можешь подобную хуйню на постоянной основе исполнять. — зло блеснул глазами Юра, упираясь руками в стол испуганного сотрудника. — Отправляй сраную смету, чтобы бабки были. Меня не ебет. — Юр, но это перебор, мы же будем потом в плюс долго выходить. — начал бормотать Паша, не совсем понимая, почему Юра на него орет. — Можно же по другому сделать, место найти другое, меньше алкоголя закупить. — Ну ты блять меня еще поучи! — гаркнул мужчина и ударил рукой в стол. — Я тебе сказал, а значит блять делаем как я сказал. Личадеев начал медленно соображать, удивленно открывая и закрывая рот, смотря во все глаза на Юру, догадываясь почему он тут и складывая все в голове. — Ты Юрий Музыченко? — негромко поинтересовался Паша, желая провалиться сквозь землю. — Нет, блять. Хуй с горы. Да, блять, прикинь, это я. А ты охуел со мной спорить. — выдал Музыченко и снова психанул. — Пиздец, что блять за бардак?! Паша вжался в кресло, сжимая пальцами подлокотники и молча смотрел на мужчину, понимая в какое дерьмо он влез. — Охуенно блять. Смету согласуй. — бросил Юра, вылетая из кабинета и судя по звукам и крикам залетая к Серговне. Паша понял, что попал. Сначала переспал с генеральным, потом нахуй послал, а потом еще и отказался утверждать расходы, вряд ли карьера его тут продолжится, после подобных выходок. Личадеев отправил письмо о согласовании, закинул свои вещи в рюкзак и пока Юрий Юрьевич наводил своеобразные порядки, решил позорно сбежать. Вечером снова напился, написал Никитиной, что приболел и заперся дома, размышляя, что пора бы обновить резюме. На следующий день сидел пьяный за компьютером, обновляя страницу с вакансиями, когда в дверь громко постучали. Нехотя поплелся в коридор и открыл дверь, наблюдая Музыченко. — Заебись болеешь. А я блять сорвался. Думал хуево тебе. — недовольно сказал он, оценивая стеклянные глаза. — Ну и что за повод, Пашенька? — Увольнение… — прошептал Личадеев, а затем поднял решительно голову. — Юр. Юрий Юрьевич, простите за все это. Ну за то что послал, и секс. И за отказ. И за то что наговорил. Юра подобных извинений не ожидал, сам понимал, что проебался, когда просто имя назвал, а кто он не говорил, привык, что все и так в курсе. Думал скажет, но все пошло по одному месту, когда Паша ему истерику устроил возле салона. — С хуев ты увольняться собрался? И давай без официоза. Я тоже накосячил. А теперь пиздуй в душ, протрезвей, я пока пожрать сделаю и поговорим. Зря тащился что ли? — подвинув Пашу татуированный отнес пакеты на кухню, начиная там хозяйничать. Юра к делу подошел со всей ответственностью, бутылки убрал, даже посуду помыл и занялся готовкой. Готовил он не часто, но дело это любил, да и получалось неплохо, во всяком случае друзья нахваливали. Паша вышел из ванной спустя полчаса, осторожно прошел на кухню и виновато посмотрел себе под ноги, опускаясь на стул. — Я думал ты меня уволишь. — негромко сказал он, терзая край футболки. — Да? И почему? Потому что ты меня нахуй послал или поспорил в письме? Я личное на рабочее не переношу. Ну послал. Но ты же в этих цифрах реально понимаешь, Анька бы мне голову открутила если бы я хотя бы заикнулся о подобном. — недовольно сказал Музыченко. — А в той смете реально перебор был. Мне Серговна потом объяснила и пиздюлей дала. — Прости. — шепотом повторил Личадеев, не поднимая взгляда. — Давай, лучше я тебе объясню все нормально, пока ты тут сидишь весь такой виноватый. Я уезжать от тебя не собирался. Анька позвонила попросила срочно сорваться. Я хотел записку оставить, но нихрена у тебя не нашел. Позвонить хотел, но понял, что номера твоего нет, а потом каждый раз, когда хотел у Серговны номер взять оказывался в работе. — Юра закурил, двигая к себе пепельницу. — Мотался между городами, вопросы улаживал с арендой и прочей херней. А потом, когда хотел все объяснить ты меня послал, ну я и решил, что нахер тебе ничего не надо. А потом ты мне расчеты заговнил и я психанул. Личадеев поднял глаза на Музыченко, рассматривая его уставшее лицо и слушая все, что он говорил быстро и много, даже не давая возможности вставить слово. Ощущал себя придурком по отношению к Юре, и усмехнулся сам себе. — Я думал ты грузчик. Поэтому и решил, что просто отмазываешься странными поездками, а то что ты главный узнал, когда ты орать пришел. — улыбаясь сказал мужчина. — Я же правда думал, что ты переспал со мной и хватит. Обхаживал ради этого. — Нет, Пашенька. Обхаживал я тебя, чтобы на нормальное свидание позвать, как положено, сначала ужин и прогулка, а потом уже постель. — отозвался Музыченко, туша окурок в пепельнице. — Грузчик блять. — Юр. — Паша поднялся со своего места, подходя к мужчине и обнимая того за талию, крепко прижимаясь к телу. — Прости, я придурок. — Придурок. Да, и мне стоило настойчивее быть, а не бегать от тебя, типа забыть и отпустить смогу. Я же после той ночи ни о чем нормально думать не мог. — вздохнул он, обнимая в ответ Пашу. — Все вспоминал, как охуенно было. Думал, как нормально все решим и может получится у нас что-то. У Паши в этот момент будто камень с плеч упал, чувствовал себя идиотом, но счастливым, радуясь, что Юрочка приехал и сейчас с ним рядом, и наконец-то все прояснилось. Прижимался к нему, ластился, отпускать даже на секунду не хотел, наслаждаясь такой простой нежной близостью и объятиями, зная, что теперь у них точно что-то получится.Часть 1
1 мая 2024 г. в 21:38
Примечания:
Внезапно нахлынуло написать что то лайтовое
Солнце пробивается сквозь щель не до конца задернутых штор, заставляя мужчину застонать и перевернуться на другой бок, чтобы поймать последние минуты сна, но будильник предательски портит планы. Паша нехотя поднимается с постели, выключает противную мелодию и плетется в ванную, чтобы привести себя в порядок перед важным днем.
Он давно потерял надежду найти хорошую работу, а тут будто бы сама удача и вселенная сжалились над ним, подкидывая вакансию в одну из самых успешных сетей тату-салонов, которые расползались по Питеру слишком активно, радуя клиентов не только татуировками но и кастомом вещей. Паша давно заглядывался на эти вывески, часто проходя мимо салонов «Backstage», но понимал, что его талантов экономиста будет маловато, чтобы попасть в столь раскрученное место, да и скорее всего там работали лишь свои и по знакомству. И, когда его позвали на собеседование, от неожиданности он чуть не опрокинул на себя кипяток, в который макал чайный пакетик, кивал и восторженно обещал прийти в любое время.
Личадеев долго выбирал, что надеть, гадая как он должен выглядеть, но сообразив, что все-таки его задача это работа с цифрами, то и одеться стоит не совсем вызывающе, хотя таких вещей у него и не было. Привычное поло, брюки, мартинсы и он готов. Паша гладит кота, прося, чтобы тот пожелал ему удачи и покидает квартиру, чтобы успеть в назначенное время.
Его попросили приехать на Арсенальную 7, в первый салон с чего все и началось и чем ближе он подбирался к нужному адресу, тем сильнее начинал нервничать. Перекурив на крыльце здания и выкинув окурок, он решительно потянул дверь на себя, когда услышал хриплый голос позади, а затем увидел коробки и татуированные руки, которые их придерживали.
— Бля, придержи дверь, пожалуйста. Заебался уже туда сюда ходить. — коробки продефелировали в помещение мимо удивленного Личадеева, а грузчик наконец, освободившись повернулся к нему. — Спасибо, реально подсобил. Ты забиваться?
— На собеседование. — все еще уливленно сказал Паша. — Я экономист. Павел Личадеев.
— А, ну это к Аньке. Я Юра. — мужчина усмехнулся и крепко пожал руку, вздыхая и смотря на коробки. — Ну тебе прямо и там лестница, сразу увидишь, да и девчонки подхватят проведут. Удачи, Пашка.
Паша заторможено кивнул и пошел в указанном направлении, Юра не соврал, его сразу встретили радушно, предложили чай и кофе, а после скромного отказа проводили к Анне Никитиной, которая увлеченно перебирала бумаги, когда тот появился в дверях.
— Павел, да? Присаживайтесь. Можно на ты сразу перейдем? — не дожидаясь ответа она продолжила. — Мы расширяемся и рук не хватает, я уже не справляюсь, а этот придурок татуированный даже в бумажки вникать не хочет. Так что если сможешь это разгрести работа твоя. Доходы, расходы, маржинальность все на тебе. Не понимаю, почему расширяемся, доходы растут, а маржа падает, хотя все пропорционально. В общем, развлекайся.
Женщина развернула ноутбук к все еще удивленному Паше, подвинула несколько папок и упорхнула, оставляя того наедине с работой.
Личадеев подошел к работе ответственно, проверил все цифры, докопался до самых мелочей, вникая в каждую бумагу с расходом и, наконец, нашел причину и банальную ошибку в расчетах, даже нерадивого бухгалтера смог вычислить, красиво по документам все проходило. Вроде бы расходы больше закладывал, но не незаметно, а часть себе вкладывал, проводя как странную премию.
Закончил он спустя несколько часов и с диким желанием покурить, решил, что сначала выдохнет, а потом уже отчитается.
На улице было все еще солнце, а на скамейке у входа довольно щурился Юра, подставляя лицо лучам.
— О, Пашок. Как все прошло? — поинтересовался он, лениво поворачивая голову.
— Да, вроде бы, хорошо. Разобрался. — неуверенно сказал он.
— Серговне отчитался? Ну Анечке. — уточнил татуированный и закатил глаза, видя как Паша закуривает и отрицательно качает головой. — Ладно, сам ей скажу. Перекури, выдохни. Если разобрался, то это заебись. А то все нервные, пиздец, в последнюю неделю, особенно Аня. Ну эти расширения, вся хуйня. Сначала-то только это было, а теперь блять Юра съезди туда, Юра отвези то. Пиздец, я будто таксист. Помочь-то не впадлу, с радостью гоняю, но порой заебывает.
Паша все-таки понял, что Юра грузчик или скорее кто-то типа личного помощника, возможно администратор, но больше склонялся к тому что он просто тут на подхвате.
— Издержки работы. — неловко улыбнулся Паша, докуривая и опуская взгляд на время. — Пойду, отчитаюсь сам все-таки.
Музыченко пожал плечами и пожелал удачи, утыкаясь сразу в телефон, и написывая кому то сообщения.
Никитина осталась слишком довольна, так что оффер Паши сразу существенно вырос в сумме, хотя он был согласен и на зарплату, которую ему впервые предложили, но так и лучше было.
Коллектив оказался хорошим, даже Анна Серговна, которая первое время пугала своей строгостью оказалась мягкой и понимающей женщиной, пока дело не касалось работы, на работе мягкость уходила и оставляла место уместной строгости. Паша быстро нашел общий язык с коллегами и тату-мастерами, которые сидели с ними в одном здании, этажом ниже, и с Юрой, который постоянно крутился везде. То он что-то привозил, то отвозил, то сидел в маленькой кухне и пил кофе с администраторами, а порой, заглядывал к нему, ненавязчиво оставляя чашку с чаем и какой нибудь выпечкой, если Паша долго не появлялся. Личадеев за подобное благодарил всегда искренне, больше нужного задерживая руку Юры в своих руках и благодарно широко улыбался.
Общение становилось теснее с каждым днем, и Музыченко сам не упускал возможности встретиться с Пашей и проводить после работы хотя бы до метро, или же подвезти. Паша не скрывал, что внимание Юры ему льстило, вел себя порой с ним как подросток, но считал, что это банальная близкая дружба и вряд ли ему светит что-то еще, хотя внутри порхали бабочки влюбленности. В Юру невозможно было не влюбиться. Он был внимательным, веселым, заботливым, улыбался так, что Паша свое имя забывал, а когда в его темные глаза смотрел, окончательно плыл и зависал, даже слова выговорить не мог. Слишком тот был обаятельный и харизматичный, мысли из головы выбивал, так что Пашка и гадать перестал, кем Юра у них работает, приписывая ему титул менеджера.
Единственная вещь, которая для Личадеева была загадкой, это как выглядел Музыченко Ю.Ю., чья фамилия и инициалы были во всех бумагах. Пару раз пытался у Ани Никитиной спросить, но она посмотрела на него как на ненормального, зато выяснил, что подпись этого человека получить невозможно, поэтому у Анечки доверенность и всеми документами она заведует, и вникать в это перестал.