!Особенно чувствительным и восприимчивым дальше не читать!
Доктор Рацио стоял посреди аудитории, читая своим студентам лекцию о новейших научных теориях и принципах упрощённых систем расчётов. Внезапно у него зазвонил телефон, и, проверив его, он обнаружил сообщение. Авантюрин, класс А. Блонд: «Профессор,» — говорилось в сообщении, — «...не могли бы вы, пожалуйста, встретиться со мной в лаборатории после занятий? Мне нужно кое-что с вами обсудить. Это срочно.» Веритас удивленно приподнял бровь, гадая, о чем же, возможно, хочет поговорить Авантюрин. Он на удивление достаточно быстро ответил, хотя и был посреди занятия. Любимый, обожаемый, самый лучший, са...: «Хорошо, встретимся после занятия.» Пока Доктор направлялся в лабораторию, в его голове роились вопросы о том, что же так хотел обсудить его возлюбленный, что ему пришлось даже позвать его в лабораторию. Рацио был известен своим холодным и логичным поведением, но, приблизившись к двери, даже он не смог избавиться от небольшого ноющего чувства некой тревоги. Он аккуратно толкнул дверь и увидел Авантюрина, стоящего на пороге с лукавой улыбкой на лице и, как ему показалось, каким-то странным блеском в глазах. Рацио на мгновение заколебался, он глубоко вздохнул, готовясь к серьёзному разговору, закрывая за собой дверь. В классе горела единственная периодически мигающая лампа, располагающаяся прямо перпендикулярно доске. Может он хотел создать интимную обстановку? Вполне вероятно. Доктор неловко стоял рядом с Авантюрином, его разум был полон противоречивых мыслей и эмоций. На мгновение он заколебался, разрываясь между желанием сохранить самообладание и странным влечением, которое он испытывал к своему ученику. Несмотря на все свои сомнения, он в конце концов поддался порыву, удивив и себя, и Авантюрина, и наклонился, чтобы запечатлеть на его щеке робкий, нежный поцелуй. Действие было быстрым, почти инстинктивным, как будто им двигала сила, находящаяся вне его контроля. Спустя некоторое время, разговор начался и перешёл немного не в те ноты, которые изначально планировалось. В кабинете стояла тишина, но ее прерывали два мужских голоса, которые активно спорили о чем-то. — «Рацио, Рацио, ты всегда так заботишься о своей работе,» — драматично вздохнул Авантюрин. — «...но... когда мы в последний раз проводили время вместе?! Я знаю, что ты занят, но я также жажду твоего внимания! Неужели ты не понимаешь, как важно хотя бы иногда делать перерыв в своей активной академической деятельности?!» Рацио сурово посмотрел на Авантюрина. — «Я уже говорил тебе, что моя работа в университете имеет первостепенное значение. Для меня важно полностью посвятить себя исследованиям и преподаванию. Мы и так встречаемся и ходим вместе домой почти каждый день.» Авантюрин обиженно ответил, и в его голосе прозвучала зловещая сладость. — «Что ж, Рацио, я понимаю, что ты всецело поглощен своими обязанностями, но важно найти баланс между работой и удовольствием. И, говоря об удовольствии, я как раз запланировал для нас на сегодня кое-что особенное... Только ты и я.» Рацио слегка нахмурился, услышав намек в голосе Авантюрина, но прежде чем он успел ответить, Авантюрин приблизился ближе, и проводя по его щеке ладонью, продолжил — «У меня есть кое-что, что поможет нам найти этот баланс, кое-что, что заставит нас забыть о наших заботах...» — пробормотал он, пристально смотря в его красного цвета глаза. Острый научный глаз Веритаса не мог не заметить того странного блеска в радужных глазах Авантюрина и непонятной улыбки, застывшей на его губах. Что-то в его поведении казалось странным, как будто он что-то скрывал за этим обманчиво невинным фасадом. Дурное предчувствие. Он не мог избавиться от ощущения, что что-то не так, и словно сами инстинкты кричали ему быть осторожным. И...чем это пахнет его одежда? — «О чем это ты?» — Спросил Рацио с ноткой скептицизма в голосе. Говоря это, он не мог не заметить едва уловимого изменения в атмосфере между ними, сдвига в энергии, который он не мог точно определить. Улыбка Авантюрина стала ещё шире, а его голос понизился до дразнящего шепота. — «О, Рацио, ты такой гениальный, но порой ты такой рассеянный!» — Он нежно опустил руку с щеки и провел пальцами по подбородку Рацио. — «Ты все еще думаешь, что я помешан на тебе только из-за азартных игр, не так ли?» Авантюрин тихо усмехнулся. — «Что ж, должен сказать, отчасти ты прав, но не совсем. Хочешь угадать, почему?» На лице Рацио было написано явное недоумение, он нахмурил брови, пытаясь понять, к чему вообще клонит Авантюрин. Он открыл рот, чтобы заговорить, но не смог произнести ни слова, пытаясь осмыслить слова Авантюрина, но его прервало воистину неожиданное прикосновение. Поцелуй...? Нет. Авантюрин, воспользовавшись случаем, что-то выхватил из рукава и молниеносно начал действовать. Прежде чем Рацио даже успел среагировать, тряпка, пропитанная хлороформом перекрыла все его дыхательные пути, заставив вдохнуть парализующие пары. Когда хлороформ подействовал, тело Рацио полностью обмякло, и он без сознания мягко рухнул на пол благодаря поддержке Авантюрина.Финальное предупреждение. Вы точно хотите продолжить чтение?
Его охватывала пульсирующая головная боль и ужасная сухость в горле. Он попытался пошевелиться, но его руки и ноги, словно отяжелели и не слушались. Он открыл глаза, но... Воспоминания о том, что произошло, были нечеткими, и он изо всех сил пытался во всём разобраться. — «Где это я?» — подумал он. — «Что случилось? Как я сюда попал?» — Он снова попытался пошевелиться, но его тело отказывалось повиноваться. Запястья и лодыжки Рацио были туго стянуты толстыми, тяжелыми цепями, которые жестоко врезались в кожу. Стул, на котором он сидел, был твердым и неподатливым, словно сделанным из холодной, твердой стали. Кляп во рту впивался в пухлые розоватые губы, и каждый вдох давался ему с трудом. В голове у него пульсировала боль, как показалось, ещё сильнее, то ли из-за седативного средства, то ли из-за повязки на глазах, которая держала его в полной темноте, не давая возможности даже приблизительно определить, что его окружает. Все его чувства были полностью дезориентированы и депривированы. Голос Рацио превратился в приглушенный и бессвязный стон, когда он попытался заговорить через кляп. Кляп давил на его лицо, затрудняя произнесение даже самых простых слов. Челюсть болела, а зубы невыносимо сводило, пока он ощущал горький привкус каучука. Несмотря на все его усилия оставаться спокойным, его сердце громко забилось в груди, когда он осознал реальность своего положения. Хотя он был человеком здравомыслящим, он не мог не испытывать глубокого страха от того, в какой ситуации он оказался. Он отчаянно боролся с путами, натягивая цепи, которые удерживали его ровно на месте, но они, казалось, только сильнее затягивались, еще сильнее врезаясь в его кожу. Кляп больно впивался в его губы, и он чувствовал, как по подбородку стекает слюна, отчего ему становилось еще труднее дышать. Знакомый сладкий голос прошептал ему на ухо. — «Т-ссс, не сопротивляйся, Рацио, просто расслабься и позволь мне позаботиться о тебе. Ты почувствуешь себя намного лучше, как только действие препарата закончится.» Веритас почувствовал, как дыхание Авантюрина щекочет ему мочку уха, и от этого ощущения у него по спине пробежали мурашки. Веритас попытался заговорить, но кляп во рту заглушал его слова, делая их невнятными. Авантюрин тихо засмеялся от этой милой, на его субъективный взгляд реакции, нежно проводя пальцами по подбородку своего любимого, наслаждаясь ощущением того, что теперь-то Профессор, наконец, полностью в его власти. Авантюрин опустился на колени перед Рацио, его глаза потемнели от желания, когда он увидел открывшееся перед ним зрелище. Рацио был весь прикован и с завязанными глазами, беззащитный и покорный перед своим обожателем. Не говоря ни слова, Авантюрин протянул руку и взял ступню Рацио в свои ладони. Поцелуи Авантюрина на ступнях Рацио сначала были нежными и медленными, но вскоре стали более интенсивными, когда он полностью погрузился в процесс. Он начал с нежных, благоговейных поцелуев по бокам ступней Рацио, наслаждаясь ощущением гладкой кожи и небольших выступающих венок на своих губах. Затем он спустился к подошвам, где начал ласкать их с еще большим рвением, исследуя языком каждую впадинку и контур. Когда Авантюрин вылизывать каждый палец ног Рацио, он не мог не выразить свое восхищение и страсть к объекту своего желания. Между поцелуями он шептал слова похвалы и поклонения, его голос был хриплым от возбуждения. — «Рацио, мой блестящий и талантливый профессор...» — прошептал он, скользнув языком между пальцами ног Рацио. — «Такой красивый, такой гениальный, такой совершенный. Я не могу насытиться тобой. — Он уделял внимание каждому пальцу, нежно посасывая и покусывая его. — «Я всегда хотел сделать это, Рацио,» — вздохнул он, — «...так отчаянно хотел быть у твоих ног, поклоняясь тебе всеми возможными способами...» Время от времени он поднимал взгляд на лицо Рацио, с восторгом наблюдая, как тот вздрагивает в ответ на прикосновения. Казалось, желание Авантюрина служить Рацио у его ног не знало никаких границ. Тело Профессора интенсивно дрожало от удовольствия под ласками шершавого языка Авантюрина, дыхание сквозь кляп было прерывистым. Он отчаянно хотел что-то выкрикнуть, чтобы выразить то ли недовольство, то ли удовольствие, охватившее его тело, но кляп не давал ему произнести ни слова. Вместо этого он мог только стонать, издавая приглушенные звуки, пока изо всех сил все ещё отчаянно старался сохранить хотя бы каплю самообладания. Как бы он ни пытался сопротивляться, отрицать правду было невозможно — теперь он был игрушкой Авантюрина, с которой тот мог делать все, что ему заблагорассудится. Действия Авантюрина переместились с ног Рацио на его руки, где он начал целовать и вылизывать каждую фалангу. Он не торопился в своих действиях, чтобы буквально поклониться каждому пальцу, нежно беря в рот и посасывая их. Он уделял особое внимание каждому суставу, проводя языком по костяшкам и кончикам, ногтям с идеальным гигиеническим маникюром, прежде чем перейти к следующему. Шепот Авантюрина был полон обожания, когда он любовался пальцами Рацио. — «Шедевр...» — пробормотал он, — «...произведение искусства из крови и плоти. Я хочу восхищаться каждым сантиметром твоего тела, показать тебе, как много ты для меня значишь. Твои пальцы...Твои пальцы подобны тончайшим инструментам, способным творить красоту и волшебство. Я хочу запомнить каждую линию и контур, знать каждую клеточку твоего тела лучше, чем себя самого.» — он проводил губами и облизывал пальцы Рацио в медленном, томном темпе, демонстрируя свою преданность и почтение. Одержимость Авантюрина достигла новых высот, когда он посмотрел на него мрачным собственническим взглядом. Он приподнялся ближе к лицу Рацио, его глаза потемнели и стали опасными. — «Теперь ты — мой и только мой...» — прошептал он, обдавая горячим дыханием щеку Рацио. — «И ты ничего не можешь с этим поделать.» — Он протянул руку и провел кончиками пальцев по торсу шокированного мужчины, его прикосновения были по-прежнему очень медленными. — Я так много всего хочу сделать с вами, Профессор. Вы даже не можете себе представить.» — «Вы скучаете по утренней ванне? Утопая в ароматных пузырьках, позволяя теплу и пару окутывать Вас? Или, может быть, ты мечтаешь о хорошей книге, затерявшись на страницах увлекательной истории?» — Он наклонился ближе, его голос понизился до еще более тихого шепота. — «Но вместо этого ты здесь, связанный, в моей власти, не в состоянии пошевелиться или убежать. Разве это не возбуждает?» Тело Рацио застыло в ещё большем шоке, когда Авантюрин оседлал его, прижимая к стулу. Когда пальцы Авантюрина скользнули по подбородку Рацио, его прикосновение было легким, словно перышко. Но стоило ему коснуться слюны, обильно стекающей по его подбородку, на его лице появилось выражение порочного удовольствия. — «Ох, Рацио, — прошептал Авантюрин, — «Ты уже так испачкался. Позволь мне привести тебя в порядок.» — Авантюрин крепче сжал подбородок Рацио, на его лице отразилось извращенно-искаженное выражение, которое даже автору с её широким словарным запасом не разобрать. — «Ты уже мой,» — сказал он властно, — «...и если ты думаешь, что немного слюны помешает мне овладеть тобой, ты очень сильно ошибаешься!» Авантюрин придвинулся ближе к Рацио. Он наклонился ближе, и медленно провел языком по уголку губ мужчины. Глаза учителя расширились от шока, его тело напряглось от неожиданного интимного акта. У него перехватило дыхание, когда он почувствовал, как язык Авантюрина нежно обводит контур его рта и слизывает излишки слюны. С низким рычанием Авантюрин прильнул ещё ближе и с большей страстью начал медленно и смакующе слизывать слюну, обильно стекающую с подбородка Рацио. Это было непристойно и унизительно, но Авантюрин, казалось, наслаждался этим, его глаза были пустыми и темными от странного чувства девиантного удовлетворения. Авантюрин наклонился ближе, прижимаясь уже всем его телом, создавая небольшое трение. Он дрожал от предвкушения, его тело изнывало от желания обладать им. Облизывая уголок рта Рацио, он не смог удержаться от тихого стона, его собственное возбуждение интенсивно росло с каждой секундой. Струйка своей же слюны потекла по его подбородку, смешиваясь со слюной своего возлюбленного, пока он продолжал ласкать своего пленного Профессора губами и языком. Его собственный член начинал изнывать и болеть, а голова кружиться от спектра ощущений. Он никогда в жизни не был так возбужден, его член стоял настолько сильно, словно под какими-то таблетками. Это просто невозможно описать, какой эффект на него оказывал преподаватель! — «Так-так-так,» — сказал Авантюрин со смешком, — «Неужели это наш знаменитый Профессор Рацио?» — Он указал на брюки Веритаса, поддразнивая твёрдый бугорок указательным пальцем, и в его голосе послышалось злорадное веселье.» — «Я вижу, Вам очень понравилось, хотя Вы должны были вести урок прямо сейчас. Как это...извращенно с Вашей стороны, учитель.» — «Ты думаешь, это какая-то игра, не так ли? Что ж, я покажу тебе, насколько я серьезен.» — Авантюрин привстал, и наклонился ближе, его теплое дыхание коснулось мочки уха Рацио пока он расстёгивал молнию на брюках мужчины. На мгновение между ними повисло молчание, а затем Авантюрин прошептал. — «Я пошутил, хе-хе...» В его глазах появился лукавый блеск, когда он обвивал что-то вокруг головки члена своего пленного, а затем добавил. — «Или же нет?» Авантюрин с самодовольной ухмылкой на лице держал в руке маленький черный пульт дистанционного управления. Он нажал кнопку, и тело Рацио внезапно непроизвольно дернулось от вибрации. На лице отразилась смесь шока и удовольствия, его разум пытался справиться со странными ощущениями, охватившими его тело. Его руки сильно сжались в кулаки до самых костяшек, когда он попытался сохранить самообладание, но удовольствие было слишком сильным, и он не смог сдержать ответной дрожи. Когда Авантюрин усилил вибрацию, стоны Рацио стали громче и неистовее, звук заглушался кляпом у него во рту. На лице Авантюрина отразилось странное извращенное удовольствие, когда он наблюдал, как Рацио изо всех сил старается сдержать крики. — «Ах, я так хочу слышать твой Ваш прекрасный голосок, Рацио...!» — наигранно воскликнул Авантюрин, — «...позвольте мне дать этому голосу свободу, которую он заслуживает!» — Он потянулся вперед и вынул кляп из его рта. — «Ха...Авантюрин, подож...» — Авантюрин быстро пресек какие-либо попытки заговорить, накрыв его рот своим, и их губы слились в жарком, небрежном поцелуе. Стоны и вздохи удовольствия Рацио смешались с хлюпающими и пылкими звуками их соприкасающихся губ. Когда Авантюрин углубил поцелуй, Рацио обнаружил, что охотно отвечает на него, его губы прижались к губам другого мужчины с отчаянным голодом. Он был ошеломлен собственной реакцией, его разум изо всех сил пытался примириться с желаниями тела. Ощущение губ Авантюрина на своих губах, его языка, скользящего по его языку... — «Нет...» — прошептал он между поцелуями, — «Авантюрин, идиот, не надо... отпусти, зачем ты...!» Губы Авантюрина изогнулись в озорной улыбке прямо напротив рта Рацио. — «Ш-ш-ш,» — прошептал он, — «Просто отпусти себя, не думай так много. Он продолжал яростно целовать Рацио, его язык кружил и дразнил его. Затем он прошептал. — «Ох, я уверен, они все гадают, где же их драгоценнейший профессор Рацио...» — «Они не знают, что их великий доктор Рацио, тот самый гениальный и сдержанный Профессор, стонет и задыхается от прикосновений такого скромного и обыкновенного, невежественного ученика, как я.» — Его губы переместились на мочку уха, нежно покусывая и посасывая её с каждой стороны. — «Они не знают, как сильно ты втайне жаждешь этого, Рацио...» Спина Рацио выгнулась дугой, когда он достиг кульминации, с его губ сорвался громкий стон. — «А—агх!» — Авантюрин усилил вибрацию, этим самым продлив оргазм. Он не смог сдержать лукавой улыбки, которая расплылась по его лицу, когда он увидел, как Рацио выходит из себя. — «Вот видите, даже Вы не можете устоять перед возбуждением.» — промурлыкал он. — «Ну и ну, Рацио. Кто бы мог подумать, что Вам настолько понравится эта вся авантюра...До такой степени, чтобы даже кончить...» Когда Рацио откинулся на спинку стула, тяжело дыша и приходя в себя после оргазма, голос Авантюрина превратился в страстное мурлыканье, как у котенка, у его уха. — «Должен сказать, это было настоящее шоу... Но теперь, я думаю, будет справедливо, если вы ответите мне тем же... В конце концов, профессор Рацио, Вы должны заботиться о своих студентах, не так ли?» — «И я ожидаю от Вас самого лучшего.» Продолжение следует.