«Обсессия»

Ранний вечер после работы, в планах бокал красного вина для поддержания тонуса сосудов и классическая музыка...ну, и естественно книга. Изящные пальцы перебирают по рядам многочисленных забитых книжных полок магазина. Приветливый молодой парень за кассой — продавец-консультант, протягивает, красиво запакованное издание. При виде Веритаса, он не может не почувствовать себя неуютно в его присутствии, хотя тот довольно часто посещает книжный магазин, можно сказать, постоянный покупатель. Видно, что сам Рацио был по какой-то причине напряжен. Поправив очки, он забрал пакет и ушел восвояси. Захлопнув дверь апартаментов, он вздыхает. «Какой же стыд!» — подумал он, затем переобувшись, сменив официальный костюм на любимый уютный и теплый бордовый халат, он проходит на кухню и по расписанию готовит себе плотный ужин, а если быть точнее просто разогревает его. Он не любит тратить время на ежедневную готовку, поэтому обычно делает заготовки на ближайшие три дня. Говяжий стейк, бурый рис и овощи, как сайд-диш, затем он полил свои кулинарные изыски соусом терияки и у него случайно он разбрызгался на столешницу. Его брови нахмурились, но он терпеливо начал его вытирать влажной тряпкой. Он тщательно натирал каждый сантиметр столешницы, но затем обильно покраснел, натирая ещё сильнее. «Ой, снова стирать...» — «О чем я только думаю?!» — вслух буквально вскрикнул он и швырнул тряпку в раковину. Разделавшись с ужином, он сел на кресло и бросил неуверенный взгляд на пакет. Факт. Они с Авантюрином занялись... любовью..., верно? Секс...петтинг или как это называется. Но Веритас чувствовал себя немного озадаченно и вовсе не фактом интима, а чем-то другим, но чем же? Его глаза бегали по полу, а все мысли занимал юноша, который только позавчера вечером был на этом полу вместе с ним. Он слушал музыку и думал о нём, когда он сидел в классе и преподавал — он неизбежно думал о нём, когда он принимал пищу или ходил в туалет — постоянно его разум был оккупирован этими глазами, этими губами, подобно проклятию. То, что называется любовью было чуждо ему с самого детства. «Симпатия/влечение» — вполне себе знакомый термин, но и то, это слово далеко не часто встречается в его активном словарном запасе, а скорее его антоним. Но стоит ему вспомнить его смех в аудитории, его яркую и лучезарную улыбку, его экстравагантную внешность и идеально сидящую на нем одежду, его слёзы, его поддразнивания, он начинал сильно сомневаться, что не способен испытывать чего-то подобного. Он ведь не лауреат Нобелевской премии, не великий учёный и вовсе не какой-то там гений, его уровень IQ и близко нельзя называть даже словосочетанием «под стать Рацио», но почему...Почему его так тянет к нему? Почему, каждый миг расставания становится таким невыносимым? От его отсутствия на душе пустота, которую естественно, он не демонстрирует ни коим образом на своем лице. Боязнь показать излишек внимания в его сторону, это необъяснимое цундере-поведение, почему он себя так ведёт? Желание съязвить и подколоть, обострённое чувство сарказма и иронии в его случае шли прямо пропорционально его уровню симпатии, любви и привязанности. То, как ощущаются его руки на теле Авантюрина, то как он выгибался под ним и произносил его имя, а самое главное...это необъяснимо садистическое и собственническое поведение. Рацио не хотел, чтобы его...студент общался с кем-то другим, переписывался с кем-то другим, шутил с кем-то другим...стоял рядом с кем-то другим. Это так на него не похоже, это так низко испытывать столь сильную эмоциональную привязанность к другому человеку, которого даже толком не знаешь лично, тот кто младше тебя, твой, в конце концов, ученик! Он также думал о факте, что Авантюрин в итоге потерял работу, и что в случае необходимости, он готов протянуть руку помощи и даже позволить парню жить у себя, но это словно не так уж сильно и волновало самого Авантюрина. Интересно, почему? Веритас готов был защитить его, встать каменной стеной и уничтожить кого угодно ради него и ментально, и физически. В любом аспекте, в котором ему только бы потребовалась помощь, он был готов выложиться на полную. И он подтвердил то самое всемирно известное утверждение: «Любовь делает из человека идиота.» Даже сейчас, изучая дополнительные материалы, он делает это ради него, изучает то, что ему потенциально интересно. Его волнует абсолютно все от А до Я: от личности до предпочтений Авантюрина, от прошлого до планов на будущее; от того, чем он занимается на досуге до того, какой сорт кофе он предпочитает. — «Как?» — он сказал вслух, подумав о том, как такое вообще могло произойти. Каждый раз, когда он думал о нем в груди что-то сжималось, а дыхание учащалось. — «Выработка окситоцина.» — подумал он, а затем опять перешёл к мыслям о возможных причинно-следственных связях произошедшего накануне. Он распаковывает пакет и его глаза падают на красивую глянцевую обложку. Если это то, что он должен сделать, если это то, что Авантюрин хочет, если это действительно ему нравится, если это то, что действительно поможет ему, то он готов пойти на это. — «Но это вовсе не потому что мне это тоже нравится!» — агрессивно подумал Рацио, не менее агрессивно открывая книгу, обложка смотрела вниз а на ней красовалась надпись. «Ивета Гоар. Искусство боли. Введение в БДСМ.» Авантюрин сидел на краю своей беспорядочно измятой кровати и качался из стороны в сторону, его взгляд был устремлён на стену, увешанную различными фотографиями его обожаемого преподавателя. Под ногами валялась какая-то пустая и смятая жестяная банка из под энергетического напитка, какие-то этикетки от батончиков и несколько пар разноцветных носков. На парах он не был, а все, что он делал это сидел у себя в комнатушке и сходил с ума. Я серьёзно. Обнимая ногами подушку, и прижимаясь к ней своим телом, он визжит в нее, как не в себя. Его мысли, фантазии, желания, реальность перемешались в одну единую кашу. Он ходил из стороны в сторону, он целовал каждую фотографию, он хватался за лицо и смеялся либо же он просто лежал на полу и плакал. Никто бы никогда и не подумал, что этот человек способен себя так вести. Переписки с одногруппниками не прочитаны, карты и игральные фишки так и не тронуты, все, на что он был способен — целыми днями биться в непонятных припадках, в которых даже опытным психологам и психиатрам будет разобраться крайне сложно. Единственный транквилизатор, который сможет ему помочь — Веритас Рацио. Открыв серебряный кейс, такой обычно можно увидеть в фильмах про ограбление банка либо же в казино такие переносные кейсы использовались для аккуратной транспортировки различных ценных предметов: карт и фишек и различных игровых наборов. Он внимательно осмотрел содержимое. Его губы скривились в блядской ухмылке, а к лицу прилил жар. Он начал доставать один предмет за другим, тщательно перебирая. Достав один из них, он аккуратно подполз на коленях к зеркалу, с шеи у него свисал кожаный красный ошейник на поводке, который подчеркивал его блондинистые волосы. Оставляя на зеркале испарины, он прислонил руку к уже несколько раз за день...точнее сутки...(он даже не понимал, день или ночь сейчас) испачканному и вновь вымытому зеркалу, его дыхание было экстремально тяжёлым. — «Я...какой же я извращенец...» — выдохнул он, в сотый, нет, в тысячный раз прокручивая то, через что он прошёл позавчера ночью. Его ломило, он хотел ещё, он жаждал большего, он просто не в состоянии вытерпеть и минуты, чтобы не думать о нём: о его прикосновениях, о его стонах, о его взгляде, о его неловкости, о его..., когда они лежали вместе в обнимку, а тот ласково поглаживал его макушку. Его поцелуи на ночь, ах! Какой же невинный и красивый, такой непорочный и услужливый, такой доминантный и параллельно...такой покорный. Такой серьезный и такой...ТАКОЙ! Авантюрину очень нравилось, как обычно серьезный, холодный и спокойный характер Рацио превращался в более уязвимый и подчинительный. И это заводило его не на шутку, когда он видел, как уважаемый и величественный доктор наук, профессор, известный своим умом, высокомерием и уверенностью в себе, превращался в дрожащую и застенчивую девственницу, которая даже стесняется поставить своего студента на колени. Разве это не мило? А то как, он увлекся и просто начал использовать его! Тело Авантюрина ломило, его ментально четвертовало, как же это невыносимо! Когда он видит одно единственное сообщение: — «Здравствуй. Все в порядке?» Он поцеловал телефон и сразу же ответил: — «Здравствуйте, мой... Профессор! Без Вас отвратительно.» — «Настолько плохо? Приходи в институт завтра, я передам конспекты. И у меня для тебя кое-что есть...» — «Для меня? Что-то очень хорошее?~» — «Останешься после факультатива — узнаешь. До завтра.» Он произнес «Есть!» и запрыгнул с пола на кровать, чуть ли не споткнувшись об поводок и произнеся что-то наподобие размытого «бля.» Наводя на себя фронтальную камеру, он сфотографировал себя в самой выгодной для него позе, как бы передавая смотрящему на фотографию цепочку от ошейника в руки и отправил IMG. — «Что-то такое? Было бы неплохо, если бы Вы меня на таком водили по Вашему «большому дому», Доктор~...» — он засмеялся, как сумасшедший! Стоит представить его реакцию, уже хочется умереть со смеху! Ответа так и не поступило. Неужели не видел? А как же спокойной ночи и сердечки, ха? Ладно, может быть он слишком рано начал с интимных фотографий и всякой такой цветочно-букетной ерунды, которую он себе воображает каждую ночь перед сном. Эх...! Рацио, увидев, как Авантюрин прислал какое-то фото-сообщение, посмотрел на примерное очертание и сделал вид, что не прочитал, смахнув сообщение куда подальше. — «Да о..он сумасшедший!» — пронеслось у него в голове, рука дрогнула, а телефон чуть не упал на желтую уточку в ванной. Я...Я не хочу это читать! Однако... Он заглянул в галерею, где сохраняются все фотографии с мессенджеров и всё-таки решил посмотреть. Боже, зачем я делаю такие манипуляции? Разве мне Веритасу Рацио не должно быть все равно? Человеку, который в жизни в хуй не дул по поводу такого рода шифрований в мессенджерах и социальных сетях. Он уже не молод, но почему он ведёт себя как глупый влюбленный мальчишка? Открывая фотографию, он быстро блокирует телефон и накрывает свое лицо рукой, отводя телефон куда подальше от себя и от горячей воды. Его самого затрясло, а тело напряглось до определенного предела. — «И..идиот...!» — вымолвил он, но тем не менее, снова открыл фотографию и начал рассматривать ее более подробно. Авантюрин обнажённый с ошейником на поводке, плотно обтянутым вокруг его шеи. Его глаза сексуально блестят в полутемном помещении, судя по освещению у него там синяя неоновая лампа. Сексуальное и в то же время милое и невинное выражение лица, выгнутая спина и этот кончик языка, а как он держит поводок, что хочется просто написать, чтобы он собирался к нему прямо сейчас. Он в итоге «открыл сообщение.» Увидев, «Спокойной ночки, сладкой...снов, Веритас~», он приподнял бровь. — «Сладких.*» — решил он доебаться, поставив корректирующую звёздочку сверху. — «Нет, именно сладкой, Веритас. <3» Он поставил знак вопроса и погрузился вглубь своего сознания, попыток познания себя и своей души, но от этого его отвлекало собственное тело, а если быть точнее он пытался отвлечься от того, как его отвлекает собственное тело. Борьба с искушением — часть пути мудреца, желание должно быть рабом, а мы — хозяевами. Удовольствия и неги наслаждения не должны помыкать нами! Ни за что. Но, как говорят сами мудрецы: «Мы, великие из великих, проповедуем правила, но сами же их не исполняем. Сам факт того, что мы по пропагандируем добродетель — уже является высшей доблестью и частью пути к единству и совершенству.» Рацио кивнул сам себе и решил поступить соответствующе. В конце концов, никто из нас не идеален, верно? Продолжение следует.