Не могла поцеловать астру.

Каждое утро буднего дня один и тот же вопрос — зачем? Что она, прирожденная луната, будет делать в одной школе с безликими? Зачем она каждый день ходит туда, зубря математику, если давно могла бы учить мистику в одной из двуликих школ Киева вместе со своими, а не среди чужих, ничтожных пустышек, которые не знают Луну или в конце-концов звёзды? Кристина кинула ненавистный взгляд на хрупенькую, безликую фигурку мамы, которая стояла в углу, развешивая белье. Ещё в восемь лет, — полжизни назад, — к ней пожаловал в гости сам Дмитрий Серебрянский, тогда ещё зелёный, неопытный мужчинка. Тогда она, ещё бывшая маленькой девочкой, которую впервые оставили саму дома, не на шутку перепугалась — чуть весь двор не перебудила… После Теодорович, понявший свой промах, подослал к ней свою дочь Яну Серебрянскую. Она ей и рассказала про её лунатскую сущность, двуликий мир и именно она провожала её к лунному озеру, где у неё в одиночестве выросли её первые крылья… И сразу после этого ей открыли то, что мама ей не мама. Кристина, тряхнув головой, пошла к шкафу, вываливая школьную форму на диван. Нет, конечно, она, шестнадцатилетняя девушка, умом прекрасно понимала, зачем она ходит в обычную школу. Двуликие всегда решают свою судьбу — то есть будущую карьеру — ещё с самого маленького, и Кристине очень понравилась роль очистителя. Того, кто крадётся меж рядами безликих, ловко маскируясь под них и выискивая какого-то особенно внимательного человека или же астра, который засовует свой нос, куда не просят… Всё в зависимости от того, как прикажут свыше. И всё это очень похоже на шпионаж, на который Кристинино сердце лежало приблизительно с того возраста, когда та начала понимать происходящее на плазме. Только от она тогда не знала, что ей придется заканчивать образование в этой ничтожной школе, чтобы получше узнать сущность безликих… Кристина вышла в школу, теперь полностью одета в школьную форму с рюкзаком на плечах. Ммм, так хотелось скинуть этот мешок и дать Луне соткать на её теле свои крылья, чтоб та помчалась ко своей царице… Но нельзя — от огромной, донельзя светлой звезды Солнца рябило в уставших от ночных полетов глаз. Она всё ещё помнила тот день, когда Яна, поклав руку на её плечо, заглянула ей своим золотистым отблиском глаз прямо в душу и сказала, что та женщина, с которой она живёт, не является её мамой. Как де тогда маленькая Кристина расстроилась… Её мир перевернулся наизнанку — тогда так называемая мама была ей наилучшим другом, близким, путеводителем в этом запутанном мире. Но Яна показала ей документы, которые свидетельствовали о том, что мать Кристины всю жизнь её обманывала, говоря, что она её родная мать, да ещё и получала за это деньги. Кристина уже почти подошла к воротам своей школы. Как же она злилась на лунатов, когда узнали, что это сам Теодорович платил её так называемой матери за то, чтобы она ей лгала… Но, как выяснилось далее, у них обоих была на это веская причина. Да и в любом случае каждый ненавистный день в безликом обществе пойдет во взрослой жизни только на пользу. В обычно шумной переодевалке было необычайно тихо. Кристина, кинув спортивную форму на лавочку, стала, намереваясь переодеться на физкультуру. От она, по-мальчишески стянув с себя сковывающую рубашку, оголила свой торс, где на всей длине её рук — с плечевой кости до запястья, чуть задевая кисть, — тянулась длинная сеть черных узоров из самых разных цветов, листьев, птиц, животных, полумесяцев и звёзд. Все эти рисунки переплетались между собой в сложную, неописуемую картину, значение которой может дать только владелец. Оксана, худощавая рыжая девчушка, удивлённо присвистнула — похоже, заметила тайновязь. — А что это у тебя? — воскликнула она. — Так красиво… — Тату. Новенькая, ещё не видела. На самом деле это был самый настоящий узор древней тайновязи, не простой рисунок, который многие двуликие сейчас наносят на себя для моды. Дело в том, что где-то за месяц после её двуликой инициации её за настоянием Серебрянского повели к мистрессам Модее и Монее. Никто, даже они сами, относились к новоиспечённой лунате скептически — с чего бы это ей, только начавшей осваивать азы мистики, учиться у величайших лунных мистресс двуликого мира? Так что ей провели испытание, которое показали такие необычайные результаты, неразрывно связанные с её прошлым и настоящим, что мистрессы не то что оставили её себе в ученицы, так и своеручно нанесли на её руки этот узор тайновязи. Правда, учится она у Модеи с Монеей лишь во время выходных, когда у Кристины есть достаточно свободного времени, но то такое… Та насупилась — её явно не удовлетворил ответ, но через зычный клич учительницы она продолжать разговор не стала. Кристина уставилась Оксане в спину, идя вереницей к спортзалу — что-то эта новенькая не договаривает… Но нити у неё не было. Ни лунной, ни звёздной. Кристина сидела на крыше своего дома, сложивши ноги под себя — морок на «маму» наведён, так что можно было не маскироваться. С одной стороны она завидовала её двуликим друзьям, у всех которых, конечно, были такие же двуликие семьи — наверное прикольно не скрываться от своей же родни… Кхм, сожителей. Но с другой стороны Кристине нравилась её самостоятельность, выросшая с таких обстоятельств. Её взор был направлен на ночное небо, закрытое плотными шторами облаков, выжидая изменений. Р-раз — облака наконец-то начали бесшумно двигаться налево. Кристина одновременно и ждала этого, и боялась. И от тёмные облака всё-таки решили за неё её судьбу, открывая небу несколько звёздочек и, самое главное, диск новолуния. Тело Кристины мощно дёрнулось в судорогах, и, повинуясь приказу Луны, согнуло её владелицу напополам. Её соски больно затвердели от резких перепад температур в теле, а на хребте появились первые капли боли. Девушка стиснула зубы, чтобы не зарычать от боли — она ощущала, как первые чёрные, как дым, завитушки начали расцветать с её спины, всё розростаясь и сгибаясь в разные формы, принимая всё более чёткую форму. Короткая вспышка — крылья почернели, готовые к полету. Кристина осторожно встала, поддерживая себя кончиками пальцев. Как только она устало, но гордо стала на весь свой рост, повернувшись к Луне, та озарила её своим пока что невидимым светом, подаривши силы одной из своих бесчисленных подопечных. Мах — и её огромные крылья понесли её вперёд, в ледяное ночное небо. Она на всякий случай оглянулась — почему-то у неё сегодня была легонькая паранойя, будто за ней кто-то следит. Но вокруг не было не души, так что она полноценно взмыла в небо, к Луне. Она вспомнила, как впервые одерживала свои крылья на L-барьере. Девчушка, окунувшись в зеленоватую гладь лунного озера, сидела на песке, выжидая, пока спутница Земли соизволит её коснуться. И боль от появления её первых крыльев была настолько сильна, что Кристина едва не зарычала в настоящем времени, летая над светящимся центром города — тогда, восемь лет назад, она так кричала, что содрала горло на несколько дней подряд… Но её первый полет стоил этих мучений — девушка всё ещё помнила, как она, не веря своим глазам, ушам, осязанию и шестому чувству оторвалась от земли, поборовши сковывающую силу гравитации; показавши, что лунная сила может возвышаться над земной. Она всё ещё помнила своё изумление от огромных крыльях за спиной, её страх высоты, бесследно прошедший вместе с L-барьером, её приятный шок от того, насколько маленьким всё кажется под её крыльями, и насколько более маленьким это все должно быть для её покровительницы-Луны… Кристина присела на карниз наивысшего дома в городе, свесивши ноги в черных лосинах вниз, в пропасть, полную людей. Несмотря на поздний час, там сновались сотни, если не тысячи безликих, повсюду клацая своими надоедливыми фотоаппаратами. Девушка сложила крылья за топиком и в полную грудь вдохнула свежий морозный воздух ночи — всё-таки как приятно побыть невидимой после целого дня с безликими, с теми, кто её не понимает, с теми, кто никогда и не сможет понять… Справа промелькнула какая-то рыжая точка, явно двигаясь в её направлении. Всё-таки не удастся ей побыть одной. Ещё миг — и эта фигура, на миг взлетев в прыжке, приземлилась сбоку от Кристины. Та была отнюдь не удивлена тем, что перед ней были те самые рыжие волосы, охваченные в дульку, зеленоватые, под цвет глаз, очки, и спортивный, такой же, как и в школе, костюм. — Ну привет, астра. У девушки на миг в удивлении перекосилось лицо — наверное, думала, что та пробежит незамеченной. — Но как ты меня заметила? — и, замявшись, созналась: — Я же навела на себя астральный морок. — А это уже мой маленький секрет, Оксана-астра. — усмехнулась та. Она не собиралась рассказывать ей, почему у неё «иммунитет» на звёзды даже во время самых звёздных ночей. Та присела к Кристине, что было совсем нетипично для иноликих. — И давно ты узнала? — Да приблизно тогда ж, когда ты увидела мою тайновязь. Ты хоть и прикидывались дурочкой, но по глазам все равно было видно, что ты знаешь, что это такое. Да и на физкультуре ты была больно проворная. — Ну это да. Впрочем, сейчас это неважно. Они посидели молча, каждый думая о своём. Кристина была приятно удивлена — не каждый день можно было увидеть настолько храброго астра, который просто сядет и заведет беседу со своим вечным врагом. Да и хоть Оксана была иноликой, да ещё и астрой, но все равно было приятно знать, что она не единственная двуликая в этой прибабаханой школе. На самом деле у них завёлся интересный-таки разговор: оказывается, у Оксаны очень интересная жизнь, которая не состояла из одного жалкого бегания по крышам, да и сама она была очень хороший слушательцей Кристиновых проблем, так что та невольно втянулась в разговор, хоть и знала, что это неправильно. — Хочешь, покажу тебе астральную мистику? — вдруг предложила Оксана. Та, хоть и нехотя, но кивнула. На самом деле результаты превзошли её довольно-таки низкие ожидания: астра провела пассы кистями, засветились мистические браслеты на её руках, и пространство между её ладонями вспыхнуло серебром, выхрем кинувшись вперёд. Перед девочками взорвалась огромная проекция моста, то и дело поблескивающего серебром — снизу послышалась новая волна восхищённых восклицаний и щёлканий фотоопаратом, не смотря на то, что за какую-то долю секунды проекция бесследно исчезла. — Звёздный Мост? — ехидно осведомилась Кристина. — Красиво. Очень даже. На самом деле она под маской иронии скрывала целый букет восхищённых восклицаний — она давно не видела таких больших и искусных проекций. Всё-таки эта астра очень талантлива, да и сама она была очень даже ничего… Впрочем, и ей было что показать. — А теперь давай-ка я ознакомлю тебя с лунной мистикой. И Кристина, не дождавшись кивка от своей новой подруги, закрыла глаза и, закинувши кисти к небу, стала проводить серию сложных пассов. Она раскрыла ладони, раскрыла глаза, и — бум! — в небо взмыло целое облако золотой пыли. Она, оседая на воздухе, оплетала его своей ловкой, хитрой паутиной: совсем скоро их с Оксаной накрыл купол этой лунной паутины, которая, на удивление, не оказывала никакого влияния на Оксану. Кристина чуть удивилась этому, но решила оставить расспросы на потом: воздух под теперь плотным куполом усеяли безшиповые розы самых разных размеров, мастей и цветов: все замедлялись возле Оксаны, аккуратно приземляясь на худощавое тельце. Лунный морок действовал во всей красе, изменяя пространство: теперь купол был будто темной башней, где они с Оксаной стояли на хрупкой винтовой лестнице. Кристина хоть и не понимала, почему так сорвалась, хоть и не понимала, почему настолько дала волю своим чувствам, но всё же пути назад не было. Та и Оксана так мило покраснела… Она обняла астру, чувствуя её глубокое, но спокойное дыхание, мерно бьющееся звёздное сердце под футболкой, её такие близкие губы. Но всё же она не смогла ничего сделать. Не смогла поцеловать астру, почему-то за эту ночь ставшую такой дорогой. Она не могла поцеловать иноликую. Не могла позволить себе унижения перед Луной.