p.s. это уж точно не конец света

последние письма нахиды полны различных метафор, которые для него всегда были трудны в понимании. но даже так он считывает по ним её настроение или, по крайней мере, о нём догадывается. почерк её становится едва шире и размашистей, когда она пишет о чём-то с воодушевлением или иным сильным чувством. ему нравится разбирать её письма досконально, изучая всё — от самих слов до способа их написания. дотторе хранит письма нахиды в папке во втором ящике стола. наверное, ему не хватает поэтичности, но его всё устраивает. в том же ящике лежат праздничные открытки от неё, гербарий из лечебных трав с различными фактами, тоже написанными от руки. однажды она даже прислала ему головоломку, узнав, что он интересуется механизмами. железное механическое нечто, в котором он до сих пор находит что-то новое, стоит на столе, дотторе выгребает его из под кипы бумаг, когда хочет отвлечься, и начинает разбирать и собирать заново. нахида удивительный человек, грамотный и сообразительный. их переписка добавляет в его будни некоторый элемент книжности — подобное просто не вяжется с привычной ему обыденностью, но всё же является частью жизни. и он никогда не надеялся... хотя скорее — не задумывался о встрече, но и не был против, когда узнал, что такая возможность может представиться. и когда наконец наступает установленный день и час, дотторе не то чтобы шокирован, но немного... — удивлён? — голос нахиды не имеет аналогов, нежный, но с каплей хрипоцы. её улыбка выглядит неловко, но не натянуто. она рада его встретить. увидеть. услышать. дотторе хмыкает, опускаясь на корточки, чтобы смотреть глаза в глаза. или глазом в глаза, если быть точнее. у него правый — незрячий. — ну, как-никак, я впервые вижу свою давнюю подругу по переписке. нахида выглядит юно, словно студентка. и немного волшебно. или даже... она не от мира сего. да, именно так. и её метафоры, боги, она пользуется ими и в живой речи. дотторе признаётся, что ему всегда было трудно понять их, и нахида удивлённо распахивает глаза, теряясь. его смех её не смущает, но заставляет застыть в ещё большем удивлении, а потом, приподняв одну бровь, пропустить пару смешков вместе с ним. нахида выглядит юно, но они ведут переписку уже двадцать лет. и для него она почти всю жизнь была кем-то не совсем настоящим. даже когда технологии позволили обмениваться сообщениями и соцсети набирали оборот, они продолжали писать вручную и отправлять письма по почте. это было особенным общением. это было особенным. но вот живая нахида перед ним и говорит с ним голосом, а не беззвучными буквами. она оказывается человеком из плоти и крови, с изъянами и недостатками. но её коляску он не считает ни тем, ни другим. — ну-ка! нахида охает, когда оказывается у него на руках. — ты же хотела подойти поближе? — да... но! их окатывает волной и тощий дотторе не удерживает равновесия, падая на задницу прямо в море. нахида молчит с водорослью на лбу, потом начинает смеяться, когда волна поменьше подталкивает их к берегу и они нелепо врезаются в песок несколько раз. это не самая удачная их прогулка, но самая весёлая — определённо. и таких прогулок было много. достаточно много, чтобы кое-что понять. ему казалось, что он знает нахиду. но одна деталь выбивается из его о ней представления. одна деталь — такая маленькая и хмурая. — это хайтам. мой сын. мальчик смотрит на него с недоверием, бросая взгляд сначала на цветы в руках нахиды, а потом на него. ох. вот как. ох. хайтам не то чтобы рад знакомству. хайтам, кажется, совсем ему не рад. дотторе это не то чтобы волнует. может ли он, если что, увести замужнюю женщину из семьи? если это нахида — да. останавливает ли его наличие у неё спиногрыза? нет. это, наверное, даже больше убеждает его в своих амбициях. нахида не отвечает на звонки, и он не злится. у неё есть на это право, если вдруг из-за него её ячейка общества пошатнулась. но всё же он имеет право за неё беспокоиться. что бы там ни было, он её друг. спустя неделю нахида приходит — если так можно сказать о способе её передвижения — сама. выглядит взволнованно и облегчённо одновременно, когда он открывает дверь. — слава богу, — говорит, сжимая пальцы на длинной юбке, полностью скрывающей её тощие непригодные ноги, — я... я переживала, что что-то случилось. ты только скажи, если не хочешь больше меня видеть, я не буду навязываться и всё пойму... — стоп. дотторе помогает ей перебраться в квартиру, проводит до кухни, отмахиваясь от того, что колёса грязные, мол, тут не чище. делает чай, и они сопоставляют две своих версии произошедшего. нахида будто бы осознаёт причину недоразумения, молчит некоторое время, а потом извиняется. — проблема была с моей стороны. извини за это, я всё улажу. — могу подсобить в этом? — не думаю... это всё усложнит, — склоняет голову к плечу, — наверное. — хорошо, но я приму это лишь с одним условием. нахида смотрит ожидающе. — если твой муж вдруг обидит тебя или тронет хоть пальцем, ты скажешь мне. она поднимает бровь, а потом через смех признаётся: — у меня нет и никогда не было мужа, — нахида не может сказать это без запинок из-за хохота. — а хайтам?? — я его опекаю, но мы не связаны кровью. и неужели ты не заметил, что у меня нет кольца? — она останавливается, — погоди, дотторе, ты думал, что я могла скрыть от тебя тот факт, что я замужем? — почему бы и нет, я же не знал, что у тебя есть сын! нахида вновь смеётся: — прости, моя вина, но мне всегда казалось, что это от мужей скрывают наличие некоторых связей, а не от некоторых связей — мужей. — это я-то и "некоторая связь"? — он почти возмущён, — уж лучше бы назвала любовником. она слишком резко замолкает, даже не успев убрать ладонь, прикрывающую растянувшийся в улыбке рот. дыхание быстро выравнивается, а взгляд вновь поднимается на него уже без тепла в глазах. в них теперь совершенно другая эмоция, нечто более сложное. — это... имеет место быть? ведь никто из них не говорил ничего прямо. дотторе выглядит почти потрясённо. — по крайней мере, с моей стороны — да. "имеет место быть"? я был готов разрушить твою семью лишь бы ты осталась со мной. каким бы аморальным это ни было и чтобы мне ни пришлось ради этого сделать. она смотрит на него, едва нахмурившись, сжимает пальцы на юбке так же, как у порога несколько минут назад, только сильнее. — дотторе, — в обращении ни капли злобы или разочарования, которых он ожидал. — у меня есть ребёнок, я старше тебя и выгляжу совсем не так, чтобы мною можно было быть очарованным. в конце концов, я инвалид. ты... правда не разочаровался ни разу? неужели не подумал, что подобная мне обуза... он перебивает её, закрыв рот ладонью. — нет, — говорит вкрадчиво, даже отчасти раздражённо. кто бы мог подумать, что она имеет подобные мысли о себе. это подтверждает то, как мало он о ней на самом деле знает, и это тоже злит. сложности никогда не пугали его, но это не мешает ему их не любить. — теперь я точно уверен, что у меня нет препятствий, — дотторе улыбается, убирая руку с её лица, — это меня радует. нахида склоняет голову. выдыхает: — я... мне нужно домой. спасибо за чай и разговор. я рада, что с тобой всё в порядке. дотторе не требует от неё чего-либо, но ясно даёт понять, что он — собака такая — верен каждому своему слову. — нахида, — напоминает перед тем, как закрыть дверь такси, в которое только её усадил, — я приму лишь чёткий и уверенный отказ. не смей сбегать. — хорошо, — вопреки всему, она улыбается. и он ещё не научился разбирать её лицо так же, как письма, но эта эмоция на нём не кажется ему одноуровневой. чувства — свои и чужие — всегда давались ему с трудом. но трудности никогда не были тем, что могло его напугать. ох, его так много раз переехало жизнью — он готов даже к апокалипсису, а нахида всего лишь не может ходить. это уж точно не конец света.