Первый среди равных

      

***

       Слегка запыхавшийся от беготни по бесконечным городским лестницам Туор стоит в тронном зале дворца Тургона. Огромный зал пуст. Снаружи, за большими окнами, сияет солнце, отчего зал кажется сумрачным. Туор озирается в недоумении. Слышится звук шагов, усиленный эхом. Через тронный зал деловито проходит Эктелион. Туор: помогите, пожалуйста! Как мне попасть к королю? Эктелион, останавливаясь, с удивлением себе под нос: смертный? Здесь?! (вслух) Как вы сюда попали?! Туор: Владыка Ульмо показывал мне дорогу. Я Туор, его посланник. Эктелион, рассматривая кольчугу и прочее оружие: да-да, вижу. Вещи, несомненно, те самые. Туор, Туор… а Хуор вам случайно не родственник? Туор, с гордостью: он мой отец. Эктелион: как же, как же, припоминаю. Он был здесь еще отроком. А теперь вы… Удивительно, как у вас, смертных, все быстро! И чего вы хотите? Туор, слегка удивленно: у меня с собой вести от Владыки Ульмо. Я должен видеть короля Тургона. Эктелион: у короля неприемный день. Пауза. Туор: что это значит? Эктелион: это значит, что король не принимает сегодня посетителей, просителей, ходатаев, вестников и прочих визитеров. Туор: но, быть может, в порядке исключения… Эктелион: нет, этого быть не может. Туор: почему вы решаете это сами? Доложите обо мне королю, и пусть он решает, принять меня или нет. Эктелион: это невозможно. Вы же видите, короля нет на месте. Туор: а где он? Эктелион: сейчас посмотрим. Эктелион подходит к стене, на которой висят какие-то разграфленные бумажки, и начинает водить по ним пальцем. Эктелион, найдя нужную клеточку и указывая на нее: ага, вот. Его величество сегодня на кухне. Туор, не веря своим ушам: простите… Где? Эктелион: на кухне. Туор: и… что он там делает? Эктелион, читая надпись в столбце: выполняет обязанности кухонного рабочего. Туор, озадаченно: это как? Эктелион: очень просто — воды или дров принести, за печью следить, помои вынести… Туор: помои? Эктелион: это входит в обязанности кухонного рабочего. Туор: но ведь он король? Эктелион: ну да. Туор: король не должен выносить помои! Эктелион: а кто за него их вынесет, если обязанности кухонного рабочего исполняет сегодня именно он? Туор: но король не должен выполнять эти обязанности! Эктелион: почему? Туор: он же король! Я, конечно, вырос в глуши, но мне рассказывали… что короли правят своими подданными, а подданные на них работают… Эктелион: у людей — возможно. У вас там сословное общество, угнетение человека человеком и прочее неравенство. А мы — эльфы. Мы все равноправны, для нас не существует разницы между мужчиной и женщиной, бедным и богатым, королем и самым низкорожденным парией. У нас любой труд в почете. Вот сегодня, согласно графику, король дежурит рабочим при кухне. Туор: н-ну… хорошо… А завтра? Эктелион: сейчас посмотрим… (глядит в другой расчерченный лист) Нет, завтра тоже не получится. Завтра его величество моет полы. Туор, недоуменно: весь день?! Эктелион, разводя руками, словно призывая посмотреть вокруг: конечно. Вы же сами видите, королевские чертоги весьма велики. Туор: а послезавтра он, наверное, подметает двор? Эктелион, приподняв второй лист и заглянув в третий: так и есть! Кажется, вы начинаете понемногу постигать нашу мудрость. Туор: а вечером? Эктелион: что вечером? Туор: когда-нибудь король ведь закончит мыть полы. Может быть, тогда? Эктелион: ах, вот вы о чем. Нет, даже не думайте. На все работы у нас отведено строго определенное время, и упаси Единый превышать его. Потом наступает свободное время, которое мы тратим на сон, пищу и отдых, кому как вздумается, но занимать эти часы работой нельзя. (взглянув на Туора) Что вас удивляет? Разве у смертных не так? Туор: да, примерно так… Но мы делаем работу, пока она не будет сделана или пока совсем не устанем. Эктелион: что ж, ваши жизни коротки, вам можно себя не жалеть. А нам нельзя. Туор: но у меня действительно очень важное дело. Может, у короля есть советники, которые… Эктелион: конечно, они у него есть. Вот Маэглин, племянник его величества и его правая рука… Туор, перебивая: может, тогда он меня выслушает? Эктелион: а ваше послание не слишком конфиденциальное? Туор, подумав: Владыка Ульмо не говорил, что я должен передать весть одному только королю. Эктелион: тогда все в порядке. Сейчас посмотрим. Нет, тоже не получится. Лорд Маэглин сегодня занят уборкой конюшен. Туор, раздосадовано: ах, чтоб тебя! Эктелион: погодите расстраиваться. У короля много советников. Может быть, кто-нибудь из них свободен. Эктелион тщательно просматривает лист, водя пальцем по строкам, чтобы не ошибиться. Эктелион, себе под нос: лорд Дуилин — перебирание картофеля, лорд Эгалмот — мытье окон в Восточной башне, лорд Пенлод… куда он подевался?.. кажется, у него сегодня… ах, нет! Как глава Дома Колонны, он свободен, но как глава Дома Снежной Башни, он натирает паркет — как раз подошла его очередь. Лорд Галдор — уборка улиц. Лорд Глорфиндель — вот он как раз ничем не занят. И завтра тоже. Уставший уже стоять Туор заметно приободряется. Эктелион: но ни сегодня, ни завтра вы не можете с ним встретиться. Туор: почему?! Эктелион: видите ли, вчера он… как бы это сказать поделикатнее… чистил выгребную яму, а запах после этого выветривается не меньше трех суток. Туор: ничего, я готов потерпеть. Эктелион, строго: а мы — не готовы. Туор снова сникает. Эктелион: далее лорд Салгант сегодня носит воду в купальни, а у лорда Рога нет дежурств, и он занят своими обычными делами. Туор: так, может, он?.. Эктелион: ни в коем случае. Глава Дома Молота Гнева — главный смотритель наших арсеналов. Его нельзя отвлекать на посторонние предметы. Это важно для обороноспособности города. И наконец я. Туор: а вы не можете выслушать меня? Эктелион: конечно, могу. Вот закончу одно небольшое дело, и я к вашим услугам. Только сегодня его величество я не увижу, а завтра по расписанию я буду вытирать пыль. Послезавтра я мою полы… Туор, перебивая: но вы же сказали, что полы завтра будет мыть король! Эктелион: ну и что? Все это надо делать регулярно. Может быть, когда-нибудь, в Арде Исцеленной, наступит время, когда полы перестанут пачкаться, а пыль — накапливаться, но пока с этим можно бороться только постоянной уборкой. (возвращается к спискам) Так, потом у меня большая стирка, потом естественным образом глажка… В общем, (просматривает еще несколько листов) я смогу передать ваше послание королю только через две недели. Туор, не сдаваясь: я слышал, здесь есть еще принцесса Идриль. Эктелион, с улыбкой: да-да. Мы все в ней души не чаем. Редкостная красавица. И умница. Туор: а ее я могу увидеть? Эктелион: нет. Туор: неужели она тоже дежурит на кухне?! Эктелион, заглянув в список: принцесса сегодня чистит курятник. Туор, слабым голосом: чистит… что? Эктелион: что у вас со слухом? Я, кажется, внятно объяснил: принцесса чистит курятник. На случай, если вы не знаете, поясняю: курятник — это такое место, где содержатся куры. Туор, слабым голосом: принцесса Идриль! Такая нежная… Такая прекрасная… Вся в белом… всегда босиком… Эктелион: не переживайте так уж сильно. На время подобных работ она переодевается. И обувается. Туор: послушайте… Вот это вот… все, что вы мне тут рассказали… Это ведь шутка, правда? Этого же не может быть на самом деле. Эктелион: почему же? Все чистая правда. Да посмотрите сами. Эктелион подходит к одному из окон и знаком подзывает Туора. Внизу, во внутреннем дворе, какая-то златовласая девица колет дрова. Явно со знанием дела — полешки так и разлетаются. Эктелион, недоуменно: не понимаю… Что это? Я же… (бросается к стене, пересматривает списки) Ах, нет! Слава Единому, все правильно. (Туору, недовольно) Совсем вы мне голову заморочили своими расспросами! Из-за вас я уже путаюсь в простых вещах! Курятник принцесса чистила вчера, а сегодня она пилит и колет дрова. Туор, глядя в окно и хватаясь за голову: с ума сойти! Но это же тяжелая работа! Эктелион: ну и что? Вы сами видите — девицам она вполне по силам. Туор, растерянно: я думал… что принцессы… они танцуют, вышивают, гуляют в саду… Эктелион: мы все танцуем и гуляем в садах в свободное время. И вышиваем тоже все. Туор: и мужчины?! Эктелион: а что такого? Просто поразительно, сколько предрассудков у вас, смертных! Если женщины могут колоть дрова, почему мужчины не могут вышивать? Туор, ошеломленно: не может быть! Эктелион: отчего же? Вот пойдемте, я вам покажу. Эктелион ведет Туора в соседний зал. Там висит большой, во всю стену, гобелен с изображением какого-то празднества. Эктелион, с гордостью: вот, смотрите, «Праздник урожая в Валиноре». Это, между прочим, моя работа. Туор: вот это да! (внимательно рассматривает детали многофигурной композиции). Эктелион: обратите внимание на лица Манвэ и Варды. Все говорят, что они удались особенно хорошо. Туор: Ульмо тоже очень похож. Эктелион выглядит весьма польщенным. Туор, вспомнив о своем поручении: вижу, что ничего не поделаешь. Тогда давайте я передам послание Владыки Ульмо вам, раз уж так выходит. Эктелион: хорошо. Они снова идут через анфиладу покоев, коридорами и лестницами королевского дворца, пока не оказываются в небольшой комнате со множеством полок. На полках множество бумаг. Эктелион, как будто извиняясь: сейчас мне нужно поскорее записать кое-что, пока я не забыл. Подождите немного. Эктелион садится за стол и, то и дело макая перо в чернильницу, переписывает что-то в большую книгу с маленького листка. Туор смотрит в окно. Отсюда тоже видно Идриль и взлетающий в ее руках топор, поблескивающий на солнце. Туор, пораженный внезапной мыслью: но что это получается?! У вас все-все по очереди чистят хлева и работают на кухне? Эктелион, со вздохом отвлекаясь от писанины: а еще метут дворы, качают воду — пока шли сюда, вы же видели фонтаны? Туор кивает. Эктелион: что же, по-вашему, они бьют на вершине холма сами собой? Туор: но для подъема воды вроде бы работает скотина. Я видел — такая штука вроде колеса, и лошади ходят по кругу… Эктелион: это вы, люди, без зазрения совести эксплуатируете животных. А мы любим и бережем их, и даже лишний раз стараемся не пахать на них, если можем вскопать землю сами. Вам, кстати, повезло, что сейчас зима. Если бы вы явились сюда в апреле, вы вообще никого не застали бы в чертогах — мы все копали бы поля. Так же, как сейчас моем полы, штопаем носки и тому подобное. Туор: но почему?! Эктелион: то есть как «почему»?! Это же необходимо. Может быть, вы, люди, ходите в грязной одежде, едите с грязных тарелок и разводите грязь в своих домах, но мы так не можем. Туор: нет, я не об этом. Я имел в виду, почему это делают все? Эктелион: я же сказал вам! Потому что… Туор, торопливо: да-да, я помню, у вас равноправие и все такое. Но если любой труд одинаково почетен, зачем все непременно меняются? Почему прачки не могут стирать белье, водоносы — носить воду, а король… ну, делать то, что положено делать королю? Эктелион: но кто же захочет постоянно стирать белье?! И выполнять другие тяжелые и грязные работы?! Выделка кож, например, — это же ужасно вонючее занятие. А окраска тканей — после нее месяц рук не отмыть. Справедливо, чтобы такие работы делились на всех. Туор озадаченно хмурится, Эктелион продолжает писать. Некоторое время слышен только скрип пера. Туор: прощу прощения, но ведь окраской тканей и выделкой кож не может заниматься кто попало. Это же ремесло, его надо уметь. И знать всякие тонкости. Эктелион, отбросив перо, с некоторым раздражением: ведь мы не смертные люди. И за нашу бесконечную жизнь у нас есть время освоить самые разные профессии и ремесла и сделаться мастерами во многих делах. Помолчите наконец! Иначе я так никогда не закончу. Туор замолкает и молча размышляет над услышанным. Потом начинает переминаться с ноги на ногу и нарочито покашливать. Туор, как будто себе под нос: а интересно все же… Эктелион: ну, что на этот раз?! Учтите, если я посажу хоть одну кляксу, переписывать я заставлю вас. Туор: извините. Все это так необычно… А мне говорили, что по вашим законам я должен буду остаться здесь, в городе, да? Эктелион: или умереть. Туор: так если я останусь, мне тоже придется все это делать? Эктелион: само собой! Чем вы лучше короля? Кстати, хорошо, что напомнили. В график дежурств теперь надо включать и вас, раз уж вы тут. В этом месяце, так и быть, ничего переделывать уже не будем, а в следующем приступите к выполнению работ наравне со всеми. Что вы умеете делать? Туор: н-ну… Охотиться. Эктелион: в городе это ни к чему. Что-нибудь еще? Туор, перебирая в памяти прежние дни: еще пасти скотину, кормить собак, рубить дрова… Эктелион: никаких ремесел? Туор качает головой. Эктелион: то есть только черная работа? Что ж, мы это учтем. Туор замолкает снова и терпеливо ждет, стараясь больше не думать лишнего. Время идет. Эктелион, откладывая перо, с удовлетворением: ну вот, все готово. Теперь я вас слушаю. Что у вас за вести? Туор встает прямо, расправляет плечи, на всякий случай откашливается и набирает побольше воздуха. Туор, неожиданно выдохнув: подождите! А я не понял. Если у вас все равны и за свою жизнь могут овладеть всяким мастерством, то почему королевская работа не переходит по очереди? Если король может мыть полы, почему кто-то в это время не может быть королем вместо него? Эктелион вперяется взглядом в Туора, встает. Перо выпадает из его пальцев. Глаза его вытаращены, рот приоткрыт — словом, Эктелион совершенно ошарашен. Эктелион, неверным голосом, с запинками: что… что вы хотите сказать? По-вашему, управлять королевством… может каждый повар?! Занавес