Все не так плохо

В какой момент его жизнь стала такой? Полной разочарования, недовольства и осуждения. Причем не собственного. Он всегда наставлял других на верный путь, а сейчас сам сошел с него. Теперь ему светит только путь железной дороги, запыленная станция вокзала и язвительный взгляд где-то позади. Он не желает смотреть на него. Только не на того, кто прямо сейчас разрушает его привычную жизнь из-за одного единственного признания, невинной причины, почему он не станет жениться, как выгодно ему, почему не сможет удовлетворить требования бедной девушки. Лишь короткое: "Мне нравятся парни" на все их вопросы и упреки - и вместо оков помолвки его ждет свобода богами забытого села. Хм… А может, все не так и плохо? Уста трогает легкая улыбка, когда дверь вагона оказывается прямо перед ним. Он не оглядывается, не прощается, не забирает слова обратно. Ему это не нужно. Он устал притворяться. Он желает быть собой. Кто он такой, чтобы отбросить предоставленный наконец-то шанс..? Купе тесное и не пустое. На нижней кровати слева от окна уже сидит дородная женщина, читает какую-то книгу с кучей цветных стикеров и мило улыбается, когда видит своего компаньона на ближайшие несколько часов. Не говорит ничего кроме вежливого приветствия и это радует. Чемодан ставится рядом с местом напротив, а парень падает на него сам. Несколько часов – и свобода. Он чувствует себя птицей, которой развязали крылья. Хотели его так наказать? Х-ха! Как бы не так. То, что он долго не виделся с мамой – не значит, что он ее не любит. Они общаются, и она объясняла раньше: почему все это произошло. Он будет счастлив наконец-то встретиться с ней. Он радуется. Так открыто и искренне, что если бы женщину напротив интересовало что-то кроме увлекательного сюжета, она бы подумала: соседушка то ее под кайфом. Но он рад и ему безразлично. Поезд трогается с места, шипит с нетерпением и перебирает колесами. Ну да, кто станет покупать ему билет на скоростной поезд с комфортными условиями? Пусть помучается… Он не мучается. Он устал от той роскоши, в которой было пусто и одиноко. Его душило деньгами и откупом. А сейчас его от этого избавили. Как бы поэтически ни звучало, но золотая клетка была оставлена ​​где-то там, где-то до начала брусчатки вокзальной станции, до появления в личном пространстве запаха свежего постельного белья. Впервые за много-много лет он изменяет своему распорядку дня: засыпает не в девять вечера, а в пять под тарахтение колес. Ох, если бы знал он, как прекрасно долго спать, уже давно бы жертвовал вечерней медитацией, для этого. Вряд ли помогло бы, потому что в их доме он подрывался от малейшего скрипа пола, и только в тесном душном купе наконец-то отдался крепкому сну. Как будто почувствовал, он проснулся за полчаса до прибытия, понял, что не знает дороги в дом и достал из кармана телефон. Заряда осталось мало, черточка интернета едва держалась одна-единственная. Преодолев свою нелюбовь к звонкам, он нашел в контактах маму и нажал. Гудок был только один, женщина будто сидела и ждала, несмотря на ранний час, сразу подняла трубку: – Алло, сынок, где ты? Я же волнуюсь: доехал ли, случилось ли что? На душе стало тепло и сладко, как от топленого шоколада. Неторопливо он ответил: – Скоро прибытие. Как до тебя добраться? – Не надо никуда добираться, я сама тебя заберу. Уже собираюсь, милый. До встречи. Знает о нелюбви. Не тяготит долгими разговорами по телефону. Отец действительно считал, что по сравнению с его пренебрежением сыном и всем, что его касается, забота матери, даже в таких мелочах, будет для парня наказанием? Ладно. Довольно об отце. Не стоит упоминать плохое. Он остался где-то в городе, в прошлом, как какой-то жизненный этап. А впереди ждет шумная, скрипящая остановка, рассветное солнце, слепящее глаза и мамина улыбка, ничем его не хуже. Она раскрывает объятия и сдерживает слезы радости, когда сын оказывается рядом. – Я так рада тебе, А-Чжань,– слезинка скатилась по щеке. Пальцы лелейно гладили голову, которая была значительно выше, чем когда-то.– Мой мальчик, уже совсем взрослый! Он как мог склонялся, чтобы разница в росте не была такой очевидной, но что-то получалось не очень. Отстранился он с такими же мокрыми глазами. Как же он рад… – Хватит здесь стоять, ты, должно быть, устал в пути. Батенька хорош, конечно,– начала женщина ворчать и тянуть младшего за руку к своему автомобилю,– даже комфорт сыну не обеспечил. – Мама, он мне не нужен, – вздохнул он безразлично. Это была чистая правда. – Кто?– не поняла она.– Отец? – И он тоже. Старенький ниссан ворчал на поворотах, но его владелицу это ничуть не смущало. Каменистая дорога сопровождалась ее вопросами, небольшими историями и редкими ругательствами на ямах. Так комфортно парень еще никогда ни с кем не ездил. Гаража почему-то не обнаружилось, только накрытие из штафета и дощечек рядом с сараем, под которое едва умещалось авто, но совершенно спокойно въезжала женщина. – С чего бы начать…– Задумалась она, когда двигатель затих. Наконец она хлопнула себя по коленям и вышла.– С твоего отдыха! Пойдем. Смиренно, с улыбкой парень забрал чемодан и потащил его в руках: по неровной дорожке и грязи было опасно его везти. Впрочем, неудобства быстро закончились и у дома уже появились аккуратно выложенные камешки, цветочный садик и деревья для тени. Сквозь редкие зеленые кроны просматривалось солнце, некоторые ветки упирались в стену дома и создавали, словно арку. Красиво. И в доме красиво. Много картин на стенах вышитых и нарисованных, много ковров самодельных, плетеных. Хаотичность красок несколько секунд резала глаза, но те быстро привыкли, им стало нравиться. Наверное, в таких безделушках и создается уют? В пучках трав прямо на стенах, в хрустальных вазах с полевыми цветами, легких занавесках и отдаленном щебетанье птичек сквозь открытые окна. Обстановка такой родной чувствуется. Хоть парень и не был здесь никогда, но хочет остаться навсегда. Впрочем, ему ничего не мешает. Мать проходит куда-то глубже в дом и уже оттуда кричит: – Брось чемодан где-нибудь, иди руки мыть и кушать! Можно отбросить организованность и определенность. Погрузиться в уютный хаос. Такой неправильный и ничуть не плохой путь, проложенный пестрым ковриком на кухню. Он с удовольствием бросает чемодан у столика и бежит по нему.