Чимину нужно завоевать сердце монстра, чтобы восстановить справедливость и спасти людей, но он сам угодил в его цепкие, такие нежные и тёплые для него, лапы. Сможет ли он и дальше придерживаться плана? И что сделает Чонгук, когда обо всём узнаёт?
***
— Хэй, Дживон, — Чонгук подходит к мужчине, закинувшему ноги на стол с компьютерами и клавиатурой. Тот бурчит приветствие в лежащий на лице, раскрытый журнал, но не двигается. — Хватит бездельничать. Пробей этого парня. На экране телефона смазанная фотография официанта, принимающего заказ в кафе. — Имя: Пак Чимин. На вид 20-25 лет. — И чем тебе этот парнишка не угодил? — Дживон наконец убирает журнал и потягивается в мягком кресле. Он рассматривает фото симпатичного молодого человека и не спешит включать компьютер. — Подозрительный. — А по конкретнее? — Чонгук хмурится и неохотно рассказывает правду: — Клеится ко мне. — Ничего себе. Да у тебя поклонник появился! А ты его сразу «подозрительный» — Дживон смеётся, но все-таки открывает программу, параллельно отчитывая друга: — Чонгук, тебе наверное трудно поверить, но люди могут друг с другом флиртовать просто так. Вот, смотри! Пак Чимин, 23 года, в этом году окончил университет. Судимостей нет, кредитов тоже. Он чист. Советую тебе расслабиться и начать знакомиться с людьми. У тебя паранойя. — Да понял я.***
— Здравствуйте. Извините, пожалуйста, за вчерашнее, мне не следовало так делать, — Чимин стоит у его столика, потупив голову и поджав губы. Мужчина за столом был задумчив и внимательно его рассматривал, Чимин чувствовал его взгляд. Больше всего он боялся, что его раскрыли. Лицо покраснело, но это можно было списать на стыд за случившееся. — Не стоит извиняться. Это я не должен был так остро реагировать. Моё плохое настроение — не оправдание. — Тогда… Может вы согласитесь поужинать сегодня вместе? — Чимин робко посмотрел на Чонгука, а тот неожиданно улыбнулся. Парню показалось, что это была снисходительная улыбка, которая очень ему не понравилась.***
— Всё пошло не по плану. — Как это понимать? — Он был недоволен, когда я заменил напиток и подписал. Но мне удалось пригласить его на свидание. — Будь предельно осторожен. Если что-то случится, сразу возвращайся. — Я понял. — На самом деле, ему во что бы то ни стало хотелось довести дело до конца.***
— Ты довольно немногословен. Ничего о себе не рассказываешь. Они встречались уже несколько раз, и Чимин смело перешёл на ты. Сегодня вечером, в субботу, они сидели кафе, где парень никогда не бывал, и наслаждались напитками. Чимин имел наглость заказать себе ещё два кусочка торта, но Чонгук был не против. Именно он оплачивал все их посиделки, несмотря на быстро угасшее возмущение омеги. За эти встречи у него не получилось разгадать мужчину. Тот был аккуратен, тактично уходя от прямых вопросов о его работе и прошлой жизни. Однако Чимин больше не чувствовал рядом с ним тревогу. Оказалось, у Чонгука было чувство юмора, с ним приятно вести бессмысленные беседы. — Я не люблю говорить о себе. По-моему, в моей жизни не было ничего интересного. — Хм. Либо правда ничего не было, либо ты от меня что-то скрываешь, — Чонгук сохранил лицо и продолжил слегка улыбаться. Чимин восхищался его выдержкой. — Признайся. Тебя исключили из школы из-за того, что ты пришёл голый. — Так хочется увидеть меня голым? — Чонгук насмешливо приподнял бровь и пронзил его взглядом. — Мм, не стану отрицать, — Чимин позволил себе наглость, его уши покраснели. Он всё ещё пытался убедить себя, что ему это не нравится, что ему противен голодный взгляд Чонгука, устремлённый на него, но с каждой встречей его уверенность таяла. Ему это чертовски нравилось. В конце Чонгук почти привычно взял его за руку. Они медленно побрели вдоль улиц. Чимин старался заполнить тишину, которая однако была вполне комфортной. Но парню было необходимо усыпить бдительность Чонгука, заверить его, что Чимина не стоит опасаться. Он в тайне наслаждался теплом чужой руки. — А что насчёт тебя, Чимин? — В смысле? — Чимин замолчал и в недоумении посмотрел на Чонгука. — Ты ведь тоже не до конца честен со мной, — Уличные фонари мягко освещали лицо Чонгука, сглаживали его грубые черты. Обычно всегда хмурый, сейчас он казался значительно моложе. Хотя Чимин не знал его точный возраст. — С чего ты взял? — сердце ушло в пятки. — Иногда мне кажется, что ты только притворяешься наивным и глупым, но ради чего? — Чимин потерпел поражение. Чонгук всё ещё не был достаточно влюблён в него, чтобы полностью забыться. Что же скрывалось за его улыбкой? А что насчёт самого Чимина? Он медленно влюблялся к Чонгука. Всё шло не по плану. — Просто… Ты очень мне нравишься, — Чимин сжал его руку и опустил голову. Давно готовая ложь слегка срывалась с его губ, потому что теперь к ней в довесок шла правда, — И я не знаю, как понравится тебе. Я не часто состоял в отношениях, тем более со зрелым мужчиной. Так что до конца не знаю, как себя вести. — Тебе не о чем волноваться. Чимин подошёл к нему и, подняв голову, капризно сложил губы бантиком, требуя поцелуя. Он с упоением вспоминал их первый поцелуй, который он никогда не забудет. Чонгук одну руку положил ему на щеку, а другой держал за шею и прижимал к себе. Обнимая сильные плечи, Чимин думал о том, что это лучший поцелуй в его жизни. Хотя после он пытался убедить себя, что это ничего не значило.***
— Чимин, что-то происходит. Сегодня утром мы нашли тело. Думаем, что началась перепалка между группировками. Есть какая-нибудь информация от Чонгука? — Он ничего не говорит, но в последнее время правда выглядит нервным и уставшим. — Чимин, немедленно возвращайся! Сейчас малейшая оплошность может стоить жизни! — Ни за что! Я не брошу на полпути! — «я не хочу бросать Чонгука».***
— Чимин, привет. — Чонгук выглядит встревоженным. Парень хмурится и двигается, чтобы мужчина сел рядом с ним. — В общем, перейду сразу к делу. Ты слышал про убийство поблизости? — Убийство? По новостям не говорили про убийство, причина смерти ещё не установлена. — Чимин положил руку на его плечо и пытался заглянуть в глаза и увидеть в них правду. Чонгук был напряжён и отводил взгляд. — Это очевидно. Скоро они скажут об этом. Но я хотел поговорить о другом. Давай жить вместе. Переезжай ко мне. — Что? Почему так неожиданно? — Никто не знает, продолжатся ли убийства. Мне было бы спокойнее, если бы я мог приглядывать за тобой.***
— Докладываю: переезд к Чон Чонгуку прошёл без осложнений. — Происходило что-нибудь подозрительное? — Он обыскал мою комнату, которую мы сняли в общежитии. Проверил пыль, мусор, одежду. Он думал, что я не вижу, но я специально наблюдал за ним. Просмотрел учебники, полки, но ничего не нашёл. У нас получилось сделать видимость, что я живу здесь. — Замечательная работа, Чимин. Чимин сбросил трубку и очистил историю звонков. Он откинулся на сидении унитаза и задумчиво осмотрел ванную. Он уже не мог игнорировать боль, которая возникла, когда Чонгук проверял его комнату. Неужели мужчина до сих пор ему не доверяет? Чимин сморгнул слезы и быстро вышел к Чонгуку, который разогревал для них ужин. — Я всё думаю… Кем ты работаешь, раз у тебя такой потрясающий дом? — Чимин сел за стол и начал наблюдать за альфой. У Чонгука невероятно красивая спина: его широкие плечи и прямая осанка всегда притягивали взгляд. По правде говоря, парень надеялся, что когда-нибудь Чонгук сам признается ему со всём, но с каждым днём эта надежда угасала. А дом и правда был замечательный. Он располагался в небольшом охраняемом коттеджном посёлке, в котором находилось много частных похожих друг на друга домов. Они были неширокие, но двухэтажные и с небольшим, одинаковым у всех, садиком на передней лужайке. У Чонгука на первом этаже располагалась кухня, зал, а на втором — две спальни и кабинет. — Это дом моих родителей. — Чимин по-прежнему не видел его лица. — А сами они где? — Их давно не стало. — Прости, — Омега подошёл к нему сзади и положил подбородок ему на плечо. Чонгук слегка вздрогнул, когда ощутил поцелуй на своей шее.***
Чонгук приходил всё позднее и позднее. Он выглядел измученным и нервным, что-то определено происходило. Но от всех вопросов он отмахивался, ссылаясь на усталость. Вечера Чимин стал проводить в одиночестве, сгорая от волнения. Убийства повторялись, на счету у полиции было уже три трупа, но подробностей по новостям не раскрывали. Из штаба сказали, что это были люди, связанные с мафией. Он молился, чтобы Чонгук не оказался следующим. Чимин проверил время и поднялся на второй этаж, встал перед дверью кабинета. Она была закрыта на ключ. Чонгук предупреждал его, чтобы он не заходил. Аргументировал тем, что там нет ничего интересного, только кипы бумаг по работе. Но Чимин знал, что если у Чонгука и есть какие-то ценные бумаги, связанные с его преступной деятельностью, то они определённо хранятся здесь. Потому что все остальные места Чимин тщательно обыскал. Парень с отмычкой возился с замком минут пять. Опыта у него в этом было немного. В кабинете было темно и довольно пусто. Большой деревянный стол и шкаф, наполовину заставленный книгами. На столе лежал только блокнот и ручка. Чимин где-то полчаса изучал мини библиотеку, но ничего подозрительного там не было. Шкафчики стола были закрыты на ещё один замок. Здесь определённо находились провокационные документы. Чимин решил для начала заглянуть в блокнот. На страницах кривым почерком были заплонированы разные мероприятия и задания. Все имена были заменены на псевдонимы, места встреч не указаны, помечены только одной буквой. С первого взгляда можно было подумать, что это блокнот обычного человека. Но время некоторых встреч совпадало с примерным временем недавних убийств. — Ха, какой у него всё-таки ужасный почерк, — Чимин нервно усмехнулся, пытаясь унять дрожь в пальцах. Вдруг свет в кабинете включился, а у Чимина земля ушла из-под ног. Он не дышал. Его поймали. Чонгук его рассекретил. Он же не убьёт его? — Что ты здесь делаешь? — Голос его звучал строго. Чимин положил блокнот на стол и повернулся к стоящему в дверях мужчине. Брови Чонгука были нахмурены. Он явно вернулся домой, чтобы отдохнуть после насыщенного дня, а тут такое. Чимину казалось, что он смотрел разочарованно. От этого было больно. Чимин не хотел его разочаровывать. Чимин боялся, что Чонгук разлюбит его. — Я… Да я тут, понимаешь… Мне было очень интересно… — Слезы начали поступать, но Чимин старался, чтобы голос его не дрожал. — Как ты открыл дверь? — Чонгук зашёл в комнату и закрыл дверь. Чимин оказался в ловушке. Альфа медленно наступал на него, аура в комнате давила на плечи. Чимин вжался в стол. — Так она была не заперта. Честно, Чонгук. Ты пугаешь меня, — Чимин упёрся руками в его твёрдую грудь и отклонился назад, чтобы не видеть его рассерженное лицо так близко. Ему правда казалось, что сейчас он умрёт. Окажется четвёртым телом, которое найдут на улицах. — Ты точно меня не обманываешь? — Нет, зачем мне тебя обманывать, — Он прислонился лбом к его плечу и вдохнул запах уже такого любимого дезодоранта, смешанного с запахом дыма. — Чимин, я… —Они встретились взглядами. Чонгук явно намеревался раскрыть ему правду, хотел попросить не предавать его и не лгать, но он этого не сделал. И Чимин был благодарен ему за это. Потому что всем сердцем он хотел сказать да, но при этом понимал, что не сдержит свои обещания. — Прости меня. — Прости, что напугал.***
Чимин вздрагивает, когда матрас рядом проминается. Чужие руки обнимают его и прижимают к холодному телу. Чонгук не переоделся. Чимин потерся щекой об его грубый пиджак и вдохнул запах дыма от сигарет. — Чонгук? Почему ты так поздно? — омега бросил взгляд на часы и с ужасом увидел, что шёл третий час. — Занят был. — Я ждал тебя. Хотел вместе поужинать, — Чимин ежится, когда Чонгук проводит носом по его шее. Он так наслаждается моментами их единения, потому что Чонгука почти не бывает дома, и он жутко по нему скучает. Чимин давно для себя понял, что его отношения с Чонгуком перестали быть только спецоперацией, они переросли в настоящие, искренние чувства. Только редкие звонки напоминают ему о том, что им с Чонгуком не быть вместе. — Завтра. Обещаю. — Чонгук целует его в лоб и почти сразу засыпает. Чимин хотел бы вечность провести с ним вот так: слушать его спокойное дыхание, ощущать тепло его рук на своём теле, видеть его расслабленное лицо. Он уже собирался засыпать, как услышал тихие вибрации телефона. Его маленький и уютный мирок вмиг разбился. — Ындже, почему ты так поздно звонишь? — Да я тут… Просто думал о тебе. Представил, как ты находишься там совершенно один с этим монстром, — Чимин хмурится и уже хочет возразить, но тут же замолкает. Ведь Чонгук для других людей правда кажется монстром. Несмотря на то что мужчина добр с ним, что всегда обнимает его и почти никогда не ругается, что всегда улыбается ему. Чонгук может быть добрым с ним сколько угодно, но это не изменит всю его сущность. Он — плохой человек. Так ведь? — Со мной всё хорошо, — шёпотом, стараясь не выдать дрожи в голосе. — Чимин, если он плохо с тобой обращается или ты боишься, ты можешь уйти оттуда в любой момент. — Нет, я… Чонгук не сделает мне больно, я уверен. — Вы… Вы спали? — Ындже, это не твоё дело, — Чимин испытал раздражение из-за того, что в их личную жизнь. Он о многом докладывал в штаб, но ему хотелось оставить кое-что для себя. — Да, чего это я. Вы же живете в одном доме, естественно вы спали, хаха. Я вот к чему. Не влюбляйся в него, хорошо? Я буду рядом. — Мне это не нужно, Ындже. «Мне нужно, чтобы мне дали спокойно провести оставшееся время с Чонгуком»***
Чимин внимательно смотрел новости. Полиция настоятельно рекомендовала не выходить ночью из домов, потому что преступные группировки вышли на новый уровень. Их стычки с полицейскими, патрулирующих районы, участились. Некоторых удалось поймать. Чимин вздохнул и проверил телефон на наличие новых сообщений от Чонгука. Ничего. На самом деле, ему было немного обидно, потому что сегодня был особенный день, и Чимину хотелось провести его с Чонгуком. Он переключил на какой-то турецкий сериал и взял их холодильника баночку мороженого. Если грустить, то вкусно. Чуть позже раздался звук поворачивающихся ключей. Через минуту в дверях появился Чонгук с покупным тортом в руках и с виноватой улыбкой на лице. Чимин удивлённо на него уставился. — С днём рождения, дорогой. Чимин будто в замедленной съёмке наблюдал, как Чонгук подходит к нему и целует в лоб. Он поставил торт на столик и достал из кармана бархатную коробочку. Чимин чуть не запищал от наконец-то накатившей радости. Он поставил запотевшую (и уже полупустую) банку мороженого и вытер мокрые руки об шорты. Чонгук открыл коробочку, и Чимин увидел сверкающую подвеску. — Долго думал, что тебе подарить. Решил, что подвеска будет идеальным вариантом. Чимин представил, как Чонгук после своих нелегальных дел идёт в ювелирный магазин и выбирает подарок. Как идёт в кондитерскую и покупает торт. В глазах защипало. Чонгук аккуратно одел на него украшение. Чимин рассматривал его на своей груди. Серебряная подвеска была в форме объёмного сердца с полостью внутри, резными стенками, а внутри был закреплён сверкающих бриллиант. Он сверкал даже при искусственном освещении, Чимин только догадывался, как он заиграет под лучами солнца. — Спасибо, Чонгук, — Парень встретился с ним взглядом и больше не смог сдерживаться. По его лицу потекли слезы. От большой любви, признательности и стыда. — Эй, ну ты чего? Разревелся как маленький. Иди ко мне, — Чонгук сел поближе и прислонил рыдающего парня к своему плечу. Его руки теребили мягкие волосы на затылке. — Я думал, что… Ты сегодня снова придёшь очень поздно… Но ты здесь… — Разумеется я здесь. Как я мог пропустить твой день рождения? — Чонгук поцеловал его в губы и мягко отстранил от себя. Чимин вытирал лицо руками, пока Чонгук быстро принёс тарелки и столовые приборы. Когда он нарезал торт, он произнёс, не глядя на омегу: — Скоро всё наладится, обещаю. Будем как раньше ходить на свидания по субботам. — Я скучаю по ним. — Чимин попробовал кусочек торта и слегка улыбнулся. — Я тоже. — Я принёс кое-что, — Чонгук убирает тарелку и идёт в прихожую, где из сумки достаёт блокнот. Чимин заинтересованно следит за его действиями. — Ты как-то жаловался, что я ничего тебе не рассказываю о своём детстве и юности. Мне удалось отыскать свой детский альбом. Чимин сразу двигается ближе и нетерпеливо берёт альбом в руки. Сам он уже давно показал Чонгуку свои детские фотографии, рассказал про своих друзей, чьи имена изменил, чтобы в случае чего не подвергать их опасности. И ему было крайне интересно узнать что-то новое про Чонгука. Увидеть его ребёнком, который ещё не успел связать себя с преступным миром. Если бы всё сложилось иначе, у них было бы счастливое будущее. Чимин решил не докладывать об этом в штаб, даже если фотографии будут содержать какую-либо информацию. — Ты был таким милым ребёнком, — Чимин внимательно рассматривал каждую фотографию, и у него невольно наворачивались слезы. Сейчас этот мальчик сидит рядом с ним, любит его, а Чимин обманывает его чувства. Да и свои чувства тоже. Чонгук ушёл отнести остатки торта и тарелки на кухню, поэтому не увидел, как Чимин плачет. Он быстро взял себя в руки. — Готов тебя разочаровать, но меня не исключали из школы, — Чонгук показывает на фотографию подростка в школьной форме. Чонгук тогда выглядел совершенно по-другому: узкие плечи, круглое детское лицо и застенчивая улыбка. Чимин посмотрел на Чонгука, а потом снова на фото. Ведь больше пятнадцати лет прошло. — Так странно. Смотрю на фото из школы, и так тепло становится. Хорошее было время, хотя одноклассники несильно меня любили. — Тебя обижали в школе? — Чонгук удивлённо смотрит на него, а после кивка омеги недовольно хмурится. Чимин невольно представил, как Чонгук выясняет имена его одноклассников и выслеживает их. — У тебя же не было такого? — Чонгук пожимает губы и тяжело смотрит на свою фотографию. Спустя время он выдаёт: — Скорее, это я был тем, кто обижал ребят. Сердце пропускает удар. Они с самого начала принадлежали к разным мирам. Образ мирного Чонгука рушится, Чимина снова с головой окунает в реальность. — Ты… Травил учеников? — Я был в плохой компании, мы разным занимались, — Чонгук виновато жуёт губы и не смотрит на парня. Чимин же не отрывает от него взгляда, чтобы понять его эмоции сейчас. — Ого… Ты… Не особо похож на тех, кто обижает слабых. — Рад, что ты видишь лучшее во мне. — Да, я отчётливо вижу твой член, — Чимин попытался разрядить обстановку. Они напряжённо рассмеялись и постарались оставить этот разговор в прошлом.***
На следующее утро Чимин встал пораньше, чтобы приготовить Чонгуку обед. Это будет особенный обед. Парень строго следовал инструкциям из интернета, получалось у него вполне неплохо. По итогу он положил в ланч-бокс рис, яичные роллы, жареную говядину и немного овощей. Ланч бокс был особенный. С него всё начнётся. — Чонгук! Я приготовил тебе обед, — Парень вручает уже одетому мужчине деревянную коробочку. Чонгук берёт её не сразу, внимательно смотрит и о чём-то думает. Но в итоге целует омегу в лоб и благодарит за заботу. Чимин наблюдает, как Чонгук обувается и надевает верхнюю одежду. Он хочет, чтобы время остановилось. Это их последнее утро вместе. — Я… Очень тебя люблю, Чонгук, — Альфа замирает и поворачивается к нему. На его лице замешательство, которое быстро сменяется на улыбку. Чимин вспомнил, как в первые дни думал, что это снисходительная улыбка, оттого и ненавидел её. Сейчас он понимает, что это улыбка, полная любви. Чонгук подходит к нему и целует, а Чимин прижимается к нему и пытается в нём раствориться. — Опоздай сегодня, пожалуйста. — Чонгук прижимает его к стене, а Чимин целует его шею. Он не упустит такой возможности.***
За передвижением Чонгука пристально следили через мониторы. Группа захвата уже приближалась, когда точка застыла на окраине города в заброшенном амбаре. Чимин попросился поехать с ними, рядом сидел Ындже и пристально за ним наблюдал. Парень не замечал ничего вокруг, кроме висевшей на шее подвески. Даже той крупицы света, что попадала в кабину из водительского окна, хватало, чтобы бриллиант переливался всеми цветами радуги. Чимин на некоторое время остался в машине. На улице слышались выстрелы и крики, но он их будто не слышал. Когда внутри не осталось ни одной мысли, он медленно выбрался и зашёл в амбар, чувствуя себя опустошенным. Он смотрел только на Чонгука, который отбивался от полицейских и стрелял по ним, крича что-то своим подчинённым. Когда мужчина снова завёл курок и собирался выстрелить, Чимин за два шага вышел на открытое пространство и оказался в его поле зрения. — Чонгук. Пожалуйста, хватит, — Он смотрел на Чимина, пытаясь понять, почему он оказался здесь. Его брови сошлись на переносице, а рука, крепко сжимавшая пистолет, бессильно опустилась. Полицейские не стали упускать момент и навалились на Чонгука, сильно прижав его голову к холодному бетону и заламывая руки. Кто-то начал зачитывать обвинения, но Чонгук, находясь в таком унизительном положении, не слышал и не отрывал полный ненависти взгляд от омеги. Чимин будто смотрел какой-то фильм, всё происходило не с ним. Его жизнь не могла превратиться в это. Хотелось плакать и кричать, но внутри была пустота. Когда Чонгука поставили на ноги, он с размаху ударил руками в наручниках полицейского и, воспользовавшись их заминкой, ринулся к Чимину, явно не имея в мыслях ничего хорошего. Появившийся в нужный момент Ындже схватил Чонгука за грудки и не позволил двинуться дальше. Все стояли не двигаясь. Чимин полностью не осознавал что происходит, он только видел, как до Чонгука доходят сложившиеся обстоятельства. Он перестал вырываться, только его злому взгляду и дрожащим от бешенства рукам можно было понять, что он в полнейшей ярости. — Когда я выйду из тюрьмы, я убью тебя, Чимин, — не осталось в нём той нежности и добра, которые так любил омега. Перед ним стоял хладнокровный убийца, человек, для которого переступить закон было обычным делом. Но сердце всё равно обливалось кровью, не желало принимать, что того, любимого Чонгука больше не существует. Чимин полюбил его всего без остатка, и ему было плевать, кем Чонгук является на самом деле. Поступил бы он иначе? Нет. Чимин натянул на лицо улыбку, но по лицу всё равно потекли две одинокие слезинки — единственная слабость, которую он себе позволил: — Ты не выйдешь из тюрьмы, Чон Чонгук.***
— Ты правая рука главы мафии, его заместитель. Однако во всех раскрытых делах на первом месте фигурирует твоё имя. Именно ты занимаешься всеми делами, организуешь наркоторговлю, продажу оружия на чёрном рынке и других запрещённых товаров, так почему же боссом являешься не ты? Гордость позволяет тебе исполнять приказы того, кто рискует жизнями других, а сам наблюдает из тени? — Допросы велись уже несколько часов. Многие пытались разговорить чонгука, прибегали к разным приемам, но всё было бесполезно. Чимин, сидевший по другую сторону стекла, молчал. Чонгук как будто чувствовал его присутствие и иногда смотрел на стекло. Он ничего не видел, но создавалось впечатление, что мужчина смотрел прямо ему в глаза. Без осуждения, так смотрит хищник на свою жертву. — Гордость, говоришь? Это смешно. Никакой гордости, только бизнес. — Босс — это твой хороший друг? Родственник? Любовник? — Это тот, ради которого я сделаю всё, — Чонгук впервые за долгое время улыбнулся, у Чимина кольнуло в сердце. Он не имел права испытывать такое, но ему всё равно не давала покоя мысль, что на свете есть человек, ради которого Чонгук каждый день готов был рисковать своей жизнью. Дальше в комнату для допроса зашёл Ындже. Типичные приемы для завоевания доверия не сработали, и полицейский решил пойти ва-банк. — Строишь из себя такого крутого, а у самого под носом жил полицейский. Чимин за эти насколько месяцев собрал столько информации, что мы вскоре сможем поймать всю вашу шайку, — Ындже блефовал. Чимин правда собрал несколько полезных сведений, но их было недостаточно, чтобы исполнить угрозу. Однако Чонгук этого не знал, — Все-таки вы, преступники, ничем не отличаетесь. Подсуньте им хорошенького омегу и они сразу становятся мягкотелыми. — О Боже, — Чонгук смеётся, а у всех присутствующих напрягаются плечи. С лица Ындже также исчезает насмешка, — Только не говори мне, что он тебе нравится. Неужели так и есть? Судя по твоему лицу, я прав. Как ты смог отправить своего любимого в логово волка? Сидел перед своими мониторчиками и пытался себе внушить, что с ним всё в порядке? Какого было осознавать, что Чимин сейчас трахается с преступником, пока ты отсиживаешь зад в офисе? Чонгук надавил на его больное место. Ындже было подорвался к заключённому, но в комнату ворвались другие работники и быстро вывели его. Чонгук некоторое время находился в одиночестве. Чимин боролся с желанием пойти к нему. Шёл второй день допросов. — Чонгук, я здесь, чтобы помочь тебе. В последние дни с тобой плохо обращались, произошли события, полностью перевернувшие твою жизнь, и тебе может быть сложно это осознать. Я психолог, и мы вместе сможем со всем разобраться. Скажи мне, что тебя беспокоит сейчас больше всего? — Что меня больше всего беспокоит, ха? — видимо Чонгук посчитал это забавным. — В основном то, что мне не дают принять душ. — Хорошо, ты сможешь помыться после нашего разговора. — Ого, так просто? Ещё меня беспокоят наручники. Не могли бы вы их снять? — Прости, на данный момент это невозможно. Давай поговорим о выполнимых вещах. Я вижу, что ты разумный и адекватный человек, поэтому надеюсь на сотрудничество. — Давно никто не называл меня разумным и адекватным человеком. Вы меня засмущали. — Чонгук, сейчас ты пытаешься закрыться от меня, от всего мира. Но я здесь, чтобы помочь тебе разобраться в себе и понять, чего ты хочешь. Хочешь ли ты до последнего молчать и оказаться в тюрьме строгого режима, где с тобой будут не пойми как обращаться, или ты хочешь помочь следствию и тем самым выиграть для себя условия, в которых можно будет комфортно существовать. — Гнить в дерьмовой тюрьме или гнить в тюрьме, где пахнет цветочками? Да, выбор у меня огромный. — Меня больше интересует другой вопрос. Как ты справляешься с тем, что тебя предали? — Как-то справляюсь. Я просто ещё раз убедился, что никому нельзя доверять. — Ты полюбил его, да? — Не знаю. Не могу понять свои чувства. Да и что они теперь значат? Всё это обман. — Ты пытаешься обмануть себя в первую очередь. — Может быть. Вы же психолог, вы мне и расскажите, что я чувствую. — Думаю, что это впервые, когда в твоей жизни появился луч света. И ты боялся выйти из своей тьмы, чтобы не ослепнуть. Но ты сделал это. И поплатился. Мне искренне жаль. Я бы ни за что не одобрила эту спецоперацию, потому что нечеловечно — играть с чужим сердцем. — Нечеловечно? Просто некоторые не заслуживают любви и порой забывают об этом. — Ты входишь в их число, как я понимаю? — Думаю, я с самого начала подозревал, что что-то не так, но решил, что даже меня могут полюбить. Вот за это я и поплатился. А не за выход на свет. В моей жизни и до этой истории было достаточно светло. Это сейчас я в полной заднице. Мне казалось, что Чимин станет моим искуплением. Не спасением из тьмы и прочий бред. Хотел убедиться, что во мне остались настоящие чувства и меня есть за что любить. Днём я занимался грязной работой, которая вредила обществу, но ночью я возвращался к любимому и пытался быть добрым, думая, что это искупит мои грехи. Но это был самообман. Я всё ещё полное дерьмо. Чимин доказал мне это. — Посмотри на него, манипулятор чертов. Искупление? Что за хрень? Он просто следовал своим желаниям и ничего больше? — Ындже, заткнись. — Чимин? Ты же понимаешь, что именно для тебя он развёл весь этот спектакль? — Понимаю. Но и ты прекрати так себя вести. Чимин ещё долго вспоминал слова Чонгука, они не давали ему покоя. Чонгука приговорили к пожизненному заключению. Он никого не выдал, полиция была в бешенстве. Он стал козлом отпущения, на него повесили даже преступления, которые изначально не рассматривались как дела мафии. Они думали, что так заденут чувство гордости у остальной группировки, но, как и сказал им Чонгук, там нет гордости, только бизнес.***
Чимин купил тест на беременность. Его мутило последние дни, он сразу догадался в чем дело. Его не удивили две полоски. — Алло, мам? Я… Я думаю уволиться. — Уволиться? Ты уверен? — Да, я давно об этом задумывался. А сейчас… В общем, я беременный. Но с его отцом всё очень сложно. Поэтому, может, ты бы смогла мне помочь? — Конечно, милый, разумеется. Приезжай ко мне, и мы вместе со всем справимся. — Прости меня, пожалуйста, — Чимин уже не сдерживал слезы и плакал навзрыд. — Чимин, за детей никогда не извиняются. Мне будет только в радость возиться с внуком. Я люблю тебя. — Спасибо, мамочка. И я тебя люблю. В этот же день Чимин подписал заявление об увольнении. — Чимин, что ты творишь? Мы недавно окончили университет и вместе планировали стать хорошими полицейскими, помогать людям. Как ты можешь вот оак всё бросить? — Ындже, я уверен, что у тебя получиться исполнить свою мечту и быстро продвинуться по службе, но после этой спецоперации… Я понял, что мне это не нужно. Это не сделает меня счастливым. — Ты так сильно полюбил его? — Прекрати. Я ухожу. И хочу начать новую жизнь. — Могу я… Хоть писать тебе иногда? — Не стоит. Прощай. Чимин купил билет на поезд до родного города. Начал собирать документы для поступления в институт, чтобы учиться на кондитера — его детская мечта. Чимин будто расправил крылья. Дышать стало неимоверно легко. В больнице после осмотра и подтверждения беременности он взял брошюру с советами для беременных и начал следить за своим питанием. Дата отъезда из большого и многолюдного города приближалась, Чимин забрал последние вещи с офиса и Всё чаще переписывался с матерью. Чимин пришёл с в квартиру, где некоторые вещи уже были уложены в коробки, с полными пакетами продуктов. Никаких больше чипсов и газировок, он старался следовать рекомендациям врача. Чимин насторожился, когда почувствовал запах дыма. Он, заглядывая по пути в каждую комнату, добрался до кухни. За столом сидел Чонгук. Исхудавший, коротко побритый, но это был точно он. Чимин всегда его узнает. На столе были разложены бумаги: его билет к матери, подписанный начальников рапорт об увольнении, тест на беременность и подтверждение от врача. — Ты рылся в моих вещах, — Как утверждение. Чимин стянул куртку и накинул её на спинку стула. Чонгук пожал плечами и продолжал наблюдать за омегой. Чимин испытывал разные эмоции, в его голове было много вопросов, но на его лице они не отражались. Они вели себя как будто незнакомцы, хотя понимали друг друга как никто другой. — Интересные вещи происходят в твоей жизни. Без меня, — Чонгук вытащил из кармана пистолет и зарядил его. Руки не дрожали. — В прошлый раз я пообещал убить тебя. Я привык сдерживать свои обещания. Чимин не отреагировал на направленный на него ствол. Он смотрел Чонгуку в глаза и видел в них только решимость. Никакой любви или ненависти. Чимин горько улыбнулся и кивнул. Как же он скучал по Чонгуку. — Стреляй. Чонгук нажал на курок.