Считают, но смирился.
В голове творится беспорядок. Вспомнился момент вчерашнего вечера. Он стоит и лишь может смотреть на своё отражение. Его всего трясло. ЕР сильно исхудал. При его росте, он явно не должен обладать таким неутешительным весом. Но партия не может больше есть, ведь его тошнит от любого вида или просто запаха еды. Он только и может, что пить воду, но от неё тоже уже становится тошно. Ест только сраные таблетки, больше ничего. Аппетит пропал как раз таки из-за слишком частого употребления этих круглых "спасателей", без которых ЕР уже и жить не может. Успокоительное он глотает пачками, ведь уже ничего не может помочь ему отвлечься. Угробит себе здоровье, или нет - его уже не волнует. Благодаря им он справляется со своим стрессом. Возможности есть у него совсем нет. Вечно занят своей ебучей работой, ведь если он что-то не доделает, то и будет виноват сам. В голове всплыло не особо приятное воспоминание.Они сидели у России в квартире. Его квартира, наверное, была даже намного лучше, чем у Партийца, хотя многие думают, что все совершенно по другому. Интерьер жилья у страны имел в приоритете светлые оттенки и даже немного резал глаза Единого, что привык к тусклости своего дома. Впрочем, они были полными противоположностями в плане характера и предпочтений. Хоть и должны быть похожи. В нос ударил стойкий и в то же время противный запах еды, которую старательно готовил Россия у плиты. В голове невольно всплывали надежды, хоть бы страна не поставил его перед тарелкой с едой. Этого партия сейчас желал меньше всего. Он к этому моменту не ел около 4 или даже 5 суток. Не хотелось бы блевануть прямо на его глазах и у него же в квартире. Тогда он точно упадёт в глазах, как минимум, России. И его опасения были не зря. Парень через несколько минут поставил на стол две тарелки с каким-то блюдом, какое именно ЕР и не помнит, но это и не важно. Немного испуганный взгляд был направлен на тарелку, а после на напротив сидящую Страну. Он хорошо заговаривает зубы когда это нужно, поэтому партия начал разговор про различные вещи, стараясь отвлечь внимание от того, что он ничего не съел и даже к тарелке не притронулся. Но Россия не промах, и уже знает его как облупленного. На протяжении всего разговора следил за движениями рук парня. Он давно заметил то, насколько сильно исхудала его партия, но сделать он с этим ничего не мог. Даже если его заставить, то словно что-то изменится. Но что-то щёлкнуло в его голове, и напрочь забыв о своих размышлениях, что были буквально секунду назад. Он устал видеть это уставшее лицо, что также сильно исхудало. Не став больше этого терпеть, Россия встал и быстро подошёл к ЕР, а после начал предпринимать четные попытки засунуть в него хотя бы немного содержимого тарелки. Конечно парень понимал, что таким способом он может только навредить, но по другому с ним уже просто было невозможно. И наконец-то, страна завершил начатое, засунув хотя бы ложку с содержимым тарелки в его рот. Партиец закрывает рот рукой, не в силах проглотить пищу. Если эта сраная ложка еды попадёт в желудок, то его вырвет сразу же, ведь комок уже подступал прямо к горлу, создавая жуткое давление, но и выплюнуть прямо здесь тоже не сможет. Он в безвыходной ситуации. Остаётся только проглотить, что в итоге и случилось. Россия немного отошёл от него и уже отвернулся, начиная что-то говорить. Партия быстро встав из-за стола, побежав в ванную, ведь рвотный рефлекс не заставил себя долго ждать. Кашляя, тот пытался избавиться от поступившей в организм пищи, но внезапная сила, оттащившая его, прервала эту процедуру.
Ему много раз говорили о том, что ему следовало бы отдохнуть недельку вторую, но их слова просто пролетали мимо ушей. Парень не нуждается в отдыхе, справлялся же раньше. Все взгляды направленны на него. Он не может облажаться именно сейчас. Чувства такие, словно управление телом перешло к другому человеку. ЕР что-то говорит, но что именно, и сам разобрать не может. Он не боится стоять перед публикой, даже если и сейчас она была не особо большой. Стресс полностью заглушает здравый смысл в его голове. Он думает, что просто не справится с чувствами, которые старательно скрывает ото всех, не желая показывать слабину. Вроде бы выпил таблетки, но всё равно на его лице сто процентов всё видно. Всё его страхи и переживания. ЕР лучше других, ну или ему это вбивали, вдалбливали с рождения. Может поэтому к нему так относятся? Люди не любят самовлюблённых придурков. Люди не любят людей с нормальной самооценкой."Он старается не дать слабину, а сам голодает как маленькая девчонка!"
ЕР стоит в своем кабинете и смотрит на пачку успокоительных, что постоянно носит с собой. Одной таблетки точно не хватит, но и в голове закрадывается мысль о том, что может произойти при неправильной дозировке. Его мучают раздумья, сомненья и страх, который он привык заглушать как раз успокоительным. В голове всплывают слова врача, который как раз и назначил ему этот препарат. Удивительно, что он сам туда пошëл, хотя Россия и в этом месте оставил след. Мерзавец.
"Сука, возьми себя в руки!" —Только и было в голове у парня, но ничего не получалось.
Трясущимися руками, Партия начал выдавливать таблетки. На ладони появилась небольшая горстка, которую он сразу же закинул в рот и запил водой из бутылки, стоявшей неподалёку. Парень начал тяжело дышать. Что-то явно пошло не так. Но до собрания осталось меньше 10 минут. Ему нужно поторопиться.
Голова начинает болеть так, словно по ней стучат огромной кувалдой. К горлу подступил ком. Он не может больше говорить. Дышать стало трудно. Пытается откашляться, бесполезно. Чувствует, что его тошнит. Очень сильно. Но он не ел, поэтому его не может тошнить. В ушах противный звон, заглушающий окружающий шум, а в глазах мутнеет. Ноги потихоньку становятся ватными, не оставляя возможности стойко и ровно стоять. Взгляд быстро бегает, но направлен в пол. Чисто физически не может заставить себя смотреть куда-то. Ноги перестают слушаться полностью. Отказываются держать. Сознание мутнеет. Глаза закрываются. — Блять! – Лишь эхом дошло до парня, за секунду до звука глухого удара об пол. Он чувствовал на себе чужие прикосновения по телу, перед тем как полностью отключиться. ...В глубине этого отвратного места слышен лишь тихий лепет, разобрать который не является возможным... Россия сидит в коридоре, ожидая выхода врача из палаты. Он присутствовал на том злополучном собрании. Своими глазами видел то, что происходило с партией последнюю неделю. В голове мелькают мысли, что это только его вина. Он же мог помочь ему, но проигнорировал все это, словно происходящее являлось обычным процессом. Сейчас в голове творится хаос и неразбериха. Он боится услышать конечный вердикт врача, что, к слову, до сих пор не вышел из реанимации. Прошло наверное больше 30 минут, а может и больше, и наконец-то двери в отделение открылись и взгляду предстал высокий мужчина в халате врача. Россия быстро подскочил к нему и задал вполне логичный вопрос. – Что с ним? — голос не сильно дрожал, что нельзя было сказать про его руки. Во взгляде доктора было видно сожаление, но он не долго думая начал отвечать на поставленный вопрос.Состояние крайне тяжёлое.
Мир словно развалился на несколько мелких осколков. В ушах противный звон, исходящий прямо из подкорки мозга. Шокированный взгляд был направлен на лицо мужчины, но тот в свою очередь продолжил свой монолог. – Пациент находится в умеренной коме из-за продолжительного употребления либо успокоительных, либо транквилизаторами, которыетвызвали передозировку. К этому мы добавляем истощение организма из-за слишком продолжительного бодрствования и недостаточного употребления пищи. Скорее всего, единственное, что он употреблял как раз успокоительные средства, что не очень хорошо сказывалось на его состоянии. Россия только и мог, что стоять в шоке. Мысли в голове спутались в один огромный ком, что вызывал головную боль постоянно. Доктор проговорил ещё фразу, но парень уже просто не слышал его. Всё вокруг стало словно нереальным. Он не знал, что делать дальше. Но единственная фраза все-таки дошла до него. — Я отлучусь на несколько минут к главврачу, чтобы он дал согласие на посещение вами пациента. — А после мужчина быстро удалился и скрылся где-то в одном из кабинетов. Разрешение получено и ему назначили время для посещения, но только не сегодня. Лишь на следующей неделе можно прийти и навестить ЕР. Звучит ужасно, но ничего, к сожалению, не поделаешь. Время тянется ужасно медленно. Минуты склеивались в часы, а часы в вечность. Россия правда не знал, что делать дальше. В его голове до сих пор не укладывается всё то, что произошло. Ему больно, но его чувства не сравнятся с тем, что чувствует находящаяся в реанимации партия. Следующая неделя наконец-то наступила, и в назначенное время Страна была уже в холле больницы, где ему помогли пройти до нужной палаты. Еле передвигая ногами, он двигался за медсестрой, что вела его не быстрым шагом к нужному месту. Тот же всю ночь перед походом в больницу не спал, мучался в раздумьях, а сейчас ели ходил. Не привык к такому. Но в один момент парень чуть не стукнулся с медсестрой, что остановилась у нужной палаты, а после быстро убежала в противоположном направлении. Всё-таки "жизнь" в больнице кипит. Он долго находился в раздумьях, открывать ли эту злополучную дверь, отделяющую его от близкого человека. Не хотел видеть того просто в отвратительном состоянии. Ручка поддалась и он всё-таки открыл дверь. Взору предстало совсем исхудавшее тело, лежащее на больничной койке, к которому были присоединены различные трубки. На лице была кислородная маска. Противный писк аппаратов, к которым были подключены трубки, сразу заполнил уши. Подходя ближе, тот просто встал рядом с койкой и не мог ничего из себя выдавить. Это была одиночная палата, что было даже лучше. Взгляд опустился на руки партии: совсем худые, кожа немного желтоватая, а вены на ней довольно яркие и сильно видны. На пальцах куча небольших приборов, похожих на прищепки. Тихо дотронувшись до его ладони, тот почувствовал холод. Руки были ледяными. Аккуратно взяв его ладонь, дабы не сместить какой-либо прибор, парень наклонил голову и легонько приложился к ней лбом. Сейчас он хотел бы расплакаться, но сделать этого не сможет. Им обоим тяжело. — Зачем ты это делал... Я очень за тебя переживаю. Понимаю, что тебе может быть и все равно на чужие чувства, но мог хотя бы ради своего же здоровья перестать страдать этой хуйней. — Осматривая лицо партии, тот ненадолго зафиксировал взгляд на трубках, торчащих из носа. Россия прикусил губу. Он не мог больше смотреть на него. Партия сильно исхудал, из-за чего на грудной клетке стали видны, проступающие сквозь кожу, кости. Почему он не остановил его, почему игнорировал все тревожные звоночки, а также тот самый момент у него в квартире. Голова больше не имела возможности нормально функционировать, из-за чего из глаз непроизвольно покатились слезы, падающие на постельное белье. — Тебе было очень тяжело, так почему же ты все усугублял... Почему ты не мог поговорить со мной об этом... — проговаривал сквозь слезы Россия. Хотелось остаться с ним подольше, но он не мог. Тихо опустив руку обратно на кушетку, тот вытер слезы и направился к выходу из палаты, оставляя его одного. Врачи утверждали, что состояние остается таким же, как и прежде. России тяжело слушать эти фразы. Хочется уйти отсюда и не возвращаться, но его заставляет снова и снова приходить сюда собственное сердце. Уже честно нет сил, но он старается. Надеется, что и ЕР также пытается выбраться из этого кошмара, хоть и медперсонал утверждает обратное. Все таки он старался приходить сюда почаще, но иногда это не получалось сделать из-за загруженности на работе. С уходом партии, он начал замечать, что работы словно стало больше, ведь занимая пост главенствующей политической организации в стране он работал очень много, даже слишком. Вот тебе и причина недосыпа и его экстремального похудения. Он буквально забывал делать базовые вещи. Но сейчас не время думать об этом. Главное, сейчас надеяться на его скорейшее выздоровление. От врачей не поступало никаких известий. Было ощущение, что он проведет в отключке ещё очень много времени, но парень откладывал все ужасные мысли в дальний ящик где-то в глубине сознания. Ещё несколько дней парня не тревожили с больницы. Россия все также посещал партию, рассказывал ему об интересных вещах, что происходили во время его отсутствия, правда он все равно ничего не услышит. Страна иногда трепал волосы Единого, все равно он не узнает. — Они передавали тебе привет, сами они прийти не могут, ха-ха. НОД так вообще за тебя переживать начал. Всвоей манере конечно, но не суть. Хотел прийти, но что-то у него вроде не сложилось. Многие желали тебе скорейшего выздоровления, хоть ты со всеми и отвратительно себя вёл. Хотя, абсолютно каждый здравомыслящий человек пожелал бы скорейшего выздоровления. – Тихо вздохнув, Россия продолжил — Как же я хочу, чтобы ты быстрее очнулся. Нам без тебя туго. Очень туго. Надеюсь, что ты пытаешься выбраться из того кошмара,а не просто закрылся там, как обычно делаешь. — Говорил спокойно, но с горечью в голосе, продолжая трепать синие волосы. Посмотрев на свои наручные часы, тот понял, что пора уходить, ведь время на посещение не Резиновое. Ещё раз проведя рукой по его голове, Россия встал и направился к выходу. В один день на его телефон поступил звонок. Быстро подняв трубку, Федерация ответил лишь одним словом "алло' и начал ожидать ответа. — Здравствуйте, вас беспокоит врач "..." из областной больницы. Спешу сообщить, что... Россия быстро прибыл в больницу и быстро заполнив пропускной лист, направился к нужной палате. Он опять остановился у двери в палату. Неприятное ощущение, которое появилось не понятно откуда, останавливало перед той самой встречей. Россия ждал этого, хотел этого и молил у всех, у кого только можно. Аккуратно открыв дверь, тот зашёл внутрь. На лице сразу появилась лёгкая улыбка. Напротив него все также лежал ЕР, но он очнулся. Взгляд его тускло-голубых глаз, что были роднее всего, был направлен на Страну, которая в свою очередь направилась ближе к койке. —Я... Не помню... — с хрипом в голосе проговорил единый, но его сразу перебили. – Ничего не говори сейчас. Просто лежи. — подойдя максимально близко, проговорил Россия. — Ты смог выбраться из этой ужасной бездны. Ты молодец. Россия тихо потрепал того по волосам. ЕР был и не против, да и сил для возгласов совершенно нет. Он сильно ослаб. — Если ещё раз ты устроишь такое, то я правда не знаю, что с тобой сделаю. Ты был в отключке почти, блять, две недели! Мы все за тебя переживали. — Я ничего не помню. — практически шёпотом проговорил Партия, ведь сил просто не было. — Ты вообще ничего не помнишь о том моменте? — Недоуменно спросил Россия, на что получил отрицательный ответ. — У нас было собрание. Ты рассказывал о чем-то, но в один момент ты просто упал на пол. Я к тебе сразу подлетел, поймать ели успел, правда. После мы сразу вызвали скорую, тебя забрали, и все. Теперь ты тут. — вкратце рассказал парень, не желая набивать голову недавно очнувшемуся парню. — Когда ты очнулся? — Вчера. — Закрывая тяжёлые веки, проговорил партия. — Ладно, это не так уж и важно. Я понимаю, что наверное тебе не особо хочется сейчас это обсуждать, но я хочу выяснить. Что заставило тебя выпить так много успокоительного? Ты же вроде никогда таким и не занимался. Всегда был спокоен и непоколебим, а сейчас резко я узнаю, что ты пользуешься успокоительными и транквилизаторами. Может я ещё чего-то о тебе не знаю? — Говорил парень, немного возвысив голос. — Не кричи. — проговорил громче, чем в прошлый раз Партия. Создавая слишком долгую паузу в разговоре, он продолжил — Думаешь, я тебе что-либо расскажу? — Россия и не надеялся получить от него ответ на свой вопрос. Этот парень постоянно держит всё в себе. Все переживания и эмоции, не желая становиться лёгкой мишенью. Россию это постоянно раздражало. Никогда не поймёшь, что ему нужно, что он задумывает и что хотел бы сделать. Федерация сразу вспоминает, как они постоянно ссорились на этот счёт, но до достойного эти споры не доводили. — Я устал. — выводит из мыслей Россию короткая фраза. Взгляд автоматически был направлен на ЕР, что лежал с закрытыми глазами, лишь бы не смотреть на него. Парень не понял к чему была эта фраза: к тому, что он устал впринципе, или то, что устал на данный промежуток времени. — Мне было плохо. Я не думал о последствиях. Я видимо слишком вымотался. — Продолжил небольшой монолог Партия. Это было первым, чем он поделился с Россией. Это было первым, чем он поделился с кем-либо. — Я же говорил взять тебе отпуск, ЕР... — с жалостью в голосе говорил Россия. — Только вот не нужно меня жалеть сейчас. — Сердитый взгляд был направлен на Россию, а тот в свою очередь лишь тихо рассмеялся. — Ты очень мило хмуришься. Пх... – говорил федерация, прикрывая улыбку рукой. — Как думаешь, скоро ли ты сможешь поправиться? —Незнаю.— Как только поправишься, ты возьмёшь себе отпуск.
—Конечно.