Лилии

Максим Пока еду домой за вещами, слушаю музыку и чувствую прилив сил, хочется улыбаться ещё больше. «Каким я буду в сорок — не так важно Не кашлять, температуру мерить, не быть парализованным утром Пить таблетки строго по расписанию Снимать линзы на ночь в одно касание Буду счастлив, поняв, что нашёл искомое Или так же: зажатым, закомплексованным С адаптивным расстройством, весь разрисованный Себя сравнивать, разве что с насекомыми» Даже если мне всю жизнь придётся пить таблетки, даже если я действительно весь остаток жизни буду чувствовать себя плохо, я выдохну, если найду искомое. С Андреем я ощущаю себя хорошо, будто симптомы, которые так часто казались мне тысяча и одной причиной отказать мне, сейчас уже немного менее тревожные. С парнем, у которого трехцветные глаза, я думаю, что, может, я не такая уж проблема. Может, я не из «такой, как ты». «Я нарисую мелом на асфальте белый круг На этом месте мы впервые встретились с тобой Твои глаза сливались с очертаниями губ Где-то среди осени, напротив аграрного» Я боюсь полюбить, но очень этого хочу. Я влюблён в него, и мне страшно от этого знания. Всё происходит так быстро, и я так стремительно отпускаю контроль над ситуацией. Наверняка, я бы действительно очертил круг на месте нашей первой встречи, и, может, когда-нибудь я это сделаю. Сейчас еду к нему на встречу и не представляю, как себя вести. Хочется, как утром. Целовать его в плечи и щёки. Хочется курить на балконе и ощущать его запах, прижимаясь с спины. Думать о нём мне уже нравится, но всё ещё страшно представлять его рядом, как полноценную часть моей жизни. Думаю о Егоре. Мне не нравятся мысли, я не хотел видеть и слышать этого человека, и не хочу вспоминать его, когда мне хорошо. Но то, что он сказал, то, что говорил мне раньше не выходит из головы. В конце наших отношений я чувствовал себя мерзким и испорченным. Прокаженным. Понимаю, что, наверняка, в том, что между нами произошло, есть немалый процент моей вины. Я не особо хороший партнёр для длительных и серьёзных отношений. Но всё же… Квартира Андрея встречает уютом, запахом чего-то сладкого и тишиной. Наушники сели, причём обе пары. Покупал не одну именно для того, чтоб с такими ситуациями не сталкиваться, но осечки бывают везде. Чувствую себя в вакууме. Мог бы надеть проводные, третья, подаренная пара, но почему-то не стал. Парень отпирает дверь и убегает обратно на кухню, пока я разуваюсь. Понимаю, что был за аромат, когда захожу в спальню оставить вещи. На столе стоит тарелка сахарных булочек. Будто в трансе пробую и закрываю глаза от наслаждения. Похожие пекла мама в детстве. Она вообще любила готовить что-то подобное, когда я был не в лучшем настроении. Вылезаю из кокона воспоминаний только когда чувствую что-то на плече. Нежное прикосновение губами. Руки обвивают мою талию, и поцелуи переходят на позвоночник. Футболка всё так же на мне, но я всё ощущаю будто по голой коже. — Кушай, там на кухне ещё курочка готова, — вроде, такой простой жест, такие простые слова, а у меня мурашки. Слишком привык быть один и слишком сюрреалистичным кажется сейчас то, что происходит. Юля частенько пыталась подружить меня с едой, с особенным остервенением во время депрессивных фаз, но выходило всегда не очень. Я стою, боясь пошевелиться, согнать то наслаждение, что сейчас разливается по телу. Но мне и не приходится. Его обрывает парень, отходя и присаживаясь на кровать со сладостью в руках. Он просто смотрит на меня и откусывает десерт. Сахар прилипает к его губам и немного рассыпается, его же язык пытается непроизвольно поймать всё то, за чем не уследил, и я мечусь глазами от зелёного волшебства во взгляде до сладкого, засахаренного рта. Я уже начал привыкать к этим переглядкам, но это не означает, что его глаза уже не кажутся какими-то волшебными. Уверен, что буду так о них думать даже спустя десятки месяцев. — Как на работе дела? — по прищуру вижу, что он уловил и моё настроение, и мои желания. — Да нормально, один клиент всего лишь. Ничего интересного, — интересного и вправду мало. Просто мой бывший, который вёл себя вполне предсказуемо. — Я в душ схожу, если ты не против? — Да, конечно. Тебе наложить поесть? — Не. Выбери лучше сериальчик какой-нибудь или фильм. Произношу и выхожу из комнаты, направляясь в ванную. Потом возвращаюсь и целую парня. Андрей. Макс ушел мыться, а я выбираю, что нам глянуть. Никогда особо не тащился от просмотра чего-то, предпочитал всегда чтение. Но мне интересно, что смотрит парень. Слышу шум воды, а сам задумываюсь, что вообще можно включить. Вкус у нас может расходиться. Хорошо, мультик — универсальный вариант. Только какой?.. Мда, какое-то проклятие. Забиваю в интернете, что можно посмотреть парочке. А мы вообще парочка? Ну, наверное, да. Мы целуемся. Ладно, это не показатель. Мы занимались сексом. Ладно, возможно, тоже не аргумент. Казалось бы, можно просто спросить его, но хочу ли я услышать ответ. Наверное, да, но не любой. Листаю, и первый мульт, который попадается, — «Шрек». Да, это оно. Когда Максим выходит, всё уже настроено, а я снова зависаю. Вода с его волос стекает по шее, переходит на грудь и впитывается в резинку боксеров, лицо красное, и руки тоже. Серьёзный и немного задумчивый, переводит на меня взгляд и начинает улыбаться. Восхитительный. Парню нравится выбор, и он усаживается рядом, прижимаясь плечом, момент кажется интимнее любого секса. Лежим на кровати, и мне почему-то хочется что-то сказать, но в голове вообще ничего нет. Штиль. Пустота. Тишина. Интересно, Макс, даже если что-то смотрит, всё равно остаётся в наушниках? — Это прям я, — говорит, когда Шрек объясняет ослу про многослойность. — Хах, почему? — Ну, я тоже многослойный. Вот все меня видят спокойным, даже иногда бездушным, а я вообще та ещё эмоциональная бомба. — Теперь интересно увидеть взрыв. — Обязательно когда-нибудь, — говорит и целует в нос, а я считаю, что это абсолютно читерский приём. Нельзя так делать. Если превращусь в лужу, Макс же даже швабру здесь не найдёт. Она у меня сложенная под ванной. Там её даже я найти не могу, а я вообще-то её сам всегда туда убираю. — О-о… Это тоже, — говорит уже когда Фиона вытаскивает из огра стрелу. — А тут почему? — спрашиваю с искренним интересом. Будь вместо Макса кто-нибудь другой, меня бы, наверняка, нервировали комментарии к мультику и шутки, но парень вызывает лишь умиление и интерес. — Ну, я ж на фельдшера учился. — И? — Ну, а это о-очень отдалённо напоминает врачебное вмешательство. Улыбаюсь, как дурак. С ним не могу иначе. — А чего по профессии не работаешь? — Макс резко перестаёт улыбаться, а я чувствую себя как-то неправильно. Будто этим вопросом я оскорбил его. — Ты можешь не отвечать, если не хочешь. — Прости, просто это не то, о чём я хочу пока говорить. Прости меня. — Ты чего уж? Тебе не за что извиняться. Расскажешь, когда посчитаешь нужным. Снова натыкаюсь на глаза, но в этот раз они смотрят как-то стыдливо, виновато. Остаток мультфильма досматриваем, не поднимая эту тему, шутим и иронизируем. Полностью из головы пропадает всё, когда Макс берёт руку и целует меня в запястье. Убирает ноутбук на пол. Его губы поднимаются выше, доходят до груди и задирают домашнюю футболку. Перемещается теперь уже покусываниями на живот, и только в этот момент слышу стоны. Свои стоны. Громкие и отчётливые, на меня не похоже. Чувствую руки Макса на резинке шорт, и, придя в себя, тянусь к его бёдрам. Помогаю ему стянуть с себя остатки одежды, а потом и он помогает мне. Его язык блуждает по телу, непроизвольно и хаотично. Ощущаю зубы на своём соске и небольшую боль на рёбрах. Хочется то-то сделать, перенять хоть немного инициативы. Хочется ответить лаской, но, смотря в глаза парню, вижу там снова чертей, которые манят и утягивают в танец в непроглядной темноте и мраке. Там горит пламя, я его чувствую, но то ли от собственного трансового состояния, то ли от метаний нас обоих по постели, не могу увидеть. Но зато он такой горячий и активный, видимо, почувствовал импульс и резко притормозил, давая время прийти в себя. Мне требуется время, когда оно проходит, я знаю, что хочу сделать. Толкаю Максима, нависающего надо мной, в плечи, заставляя сначала сесть, а потом и вовсе лечь на спину, устраиваюсь поудобнее между его ног и смотрю в глаза, резко заглатываю его возбуждённый член. Я не особо мастер в этом, но для него хочется стараться, работаю языком и периодически делаю вакуум, парень выгибается и громко стонет, хватает за волосы и надавливает слегка. Почти переходит на крики, прежде чем я чувствую солоноватый привкус во рту. Его тело обмякает, а дыхание затихает. Потом, привстав, он кладёт одну руку мне на бедро, а второй, начиная с сосков, опускается ниже, обхватывает моё давно нуждающееся достоинство и начинает водить рукой вверх-вниз. По телу будто идёт ток. Хватает несколько минут умелых движений для того, чтоб уже я, откинувшись, пытался отдышаться. Уже после душа, на грани сна, ощущаю поглаживание по своей голове, что удобно уместилась на чужой груди, и случайно цепляюсь за сообщение на телефоне Макса, который лежит прямо перед моим лицом. Баранов Егор: «я скучаю. Может заедешь?» Кто это такой, я не знаю, Егоров в рассказах я не припоминаю, от этого ещё больнее стучит в висках и быстрее колотится сердце. Ну да, всё не могло быть так просто, пора бы уже перестать верить в сказки. Чё, поедешь, Макс?..