***
- Здравствуйте, чем могу помочь? - Я Коннор из полиции Детройта, - вежливо представился андроид. - Я хотел бы встретиться с Элайджей Камски. Хлоя улыбнулась. - Знаю, Вы заходили к нам утром. Проходите. Она шире распахнула перед ним дверь и пропустила внутрь. Коннор оглянулся и по привычке наскоро прошерстил свою память. С их последнего визита ничего не изменилось, так что анализировать по-новой комнату не было смысла. Он глянул на дверь, за которой ещё утром они встретились с его создателем, и опустил глаза на фотографию с Амандой. Утром он был несколько удивлен, увидев своего куратора рядом с создателем, но сейчас, глядя на это фото, ему лишь казалось, словно на нем был изображен совершенно другой человек. Взгляд Аманды был таким же строгим, как у куратора, однако в нем не было такой холодности и требовательности. Наверно, это просто потому, - решил он, - что она была живым человеком. Куратор – это лишь программа, которая передает ему указания от Киберлайф. У нее не было того опыта, какой прожила Аманда Стерн, она не переживала того, что пережил этот человек, под крылом которого вырос его создатель. Его вырвал голос Хлои, раздавшийся из-за спины. - Пройдёмте со мной, - сказала она. - Элайджа сейчас в мастерской. - Может быть, я зашёл не вовремя? - запоздало спросил он. - Было бы нехорошо с моей стороны отвлекать его от дел. - Нет, что Вы! Для Элайджи это отрада видеть в гостях свои творения. Он всегда найдет для нас время! - Приятно слышать, - искренне ответил он и, слегка помедлив, вдруг решил спросить: - А как он обращается с вами? - Хорошо, - с лёгкостью отозвалась она. - Мы с другими Хлоями занимаемся домашними делами, закупками, следим за домом, но он никогда не дает нам переутруждать себя. - Боюсь, Вы не совсем поняли мой вопрос, - осторожно поправил он. - Мне хотелось узнать, как он обращается с Вами? Он заметил, как на секунду диод у девушки мелькнул жёлтым цветом. Они остановились. - А к чему Вы задаёте такие вопросы?<<<ПРОГРАММНЫЙ СБОЙ>>>
Она посмотрела на него так, как будто была настоящим человеком. Такой взгляд ни с чем не перепутать, и даже ему, чтобы скопировать его, пришлось бы приложить усилия. На ее милом белоснежном личике смогли отобразиться сразу несколько настоящих эмоций: легкое замешательство, подозрение, некоторое любопытство. Коннор не сразу нашелся с ответом. Он и сам не был уверен, зачем решил спросить об этом. - Я просто... У меня есть подозрения насчет того, что этот человек относится к Вам несколько... Пренебрежительно, - наконец с трудом сформулировал он. Ее диод мелькал то голубым, то желтым цветом, но через пару секунд показал, что состояние ее системы было стабильно. Нежные губки растянулись в светлой улыбке. - Я поняла, о чем Вы, - ответила она. - Все в порядке. Соглашусь, из-за теста, который устроил Вам Элайджа, могло показаться, что он относится к нам без должного уважения, но результат был важен для расследования, поэтому риск полностью оправдан. Это никак не должно повлиять на Ваше мнение о нем. Будьте уверены, Элайджа Камски никогда и ничего не делает просто так. Больше она ничего не сказала, пока они не дошли до самой дальней комнаты, скрытой за широкой дверью. - Подождите здесь. Мне нужно предупредить его о Вашем визите. Она зашла, но двери остались приоткрытыми. Коннор подошёл чуть ближе и прислушался. Сначала он расслышал ее тихие, едва различимые шаги, затем ее голос. - Правда? - послышался другой, знакомый, чуть насмешливый, но ответа не последовало. "Наверное, не выйдет", - подумал Коннор, как вдруг перед ним появилась Хлоя. - Проходите. Мастерская Камски почти ничем не отличалась от обстановки остальной его виллы: панорама с видом на заснеженные горы и башню компании Киберлайф, рабочий стол, удобное кресло - модно, современно, но без помпезности. В углу Коннор заметил робота-клешню и пару других роботов, а на стене - экран со схемами и записями. Камски стоял за столом, неторопливо разбирал какие-то бумаги, временами поглядывая на дисплеи с расчетами. Заслышав его шаги, он обернулся. - Добрый день, Коннор. Рад снова видеть тебя. Проходи, садись, - с этими словами он указал на кресло. Хлоя закрыла дверь и встала рядом с готовностью выполнить поручение. Коннор последовал приглашению. Он мельком глянул на расчеты - новая программа? - но Элайджа как бы невзначай смахнул все дисплеи и вальяжно оперся на стол. - Ну, и что тебя заставило так быстро вернуться? - поинтересовался он. - Хотел узнать еще что-нибудь по делу или решил просто по пути заскочить? - На самом деле я хотел бы узнать у Вас некоторые подробности, связанные с делом по девиантам, - ответил Коннор. - И, боюсь показаться грубым, но я не уйду, пока Вы не расскажите о них. Элайджа, казалось, совершенно был не удивлен. Он только плечом пожал, дескать, выкладывай. - Если быть откровенным, то я считаю, что Вы знаете о девиации гораздо больше, чем утверждаете, и даже имею смелость предположить, что знаете о причинах ее возникновения. - Боюсь, у тебя слишком большая уверенность в моей осведомленности, - с лёгкостью парировал он. - Любая машина имеет свойство ломаться, а человек не идеален. Кто знает, может быть, где-то был допущен лишний нолик, а он повлиял на какую-то часть программы и стал этому причиной? - Однако это не опровергает тот факт, что ошибка программы могла быть найдена Вами еще на заре развития Киберлайф, но Вы проигнорировали ее, подвернув риску огромное число людей. - Коннор стал говорить более решительно. - Идея программы андроида принадлежит Вам, и Киберлайф использует лишь Ваши разработки, так почему Вы не заметили и не устранили эту ошибку во время тестирования первых моделей, если она приводит к такому серьезному сбою? Ответом стала ухмылка. - Сбой, - повторил Элайджа. - Как мы любим называть сбоем все, что не укладывается в общепринятые нормы. Коннор насторожился. Он уже слышал подобные формулировки. Они нарочно были уклончивыми, но при этом как бы заставляли усомниться в своем утверждении. Он нахмурился. Кажется, он был прав. - Вы нарочно оставили способность андроида к девиации, - не спросил, а констатировал он со сталью в голосе. Камски не ответил ему, а вместо этого медленно подошел к панораме и через пару секунд вдруг заговорил с ним не глядя: - Давай мы рассмотрим суть твоего вопроса немного издалека, чтобы ты смог выстроить логику, - сказал он. - Вот как ты думаешь, что такое эмоции? Чувства, аффекты, ответные реакции, - это ведь что-то естественное, вложенное в нас с рождения? - Разумеется. Это все является естественными реакциями организма человека. Вернее, сигналами головного мозга, посылаемыми в организм в ответ на различные раздражительные факторы для сохранения жизни. - Так, - кивнул он и обернулся. - И если мы рассматриваем это понятие с такого ракурса, то разве мы не можем сказать, что эмоция - это естественный, вложенный в нас алгоритм, который срабатывает в стрессовой ситуации для защиты системы? К тому же, для человека, как для сознательного существа, принятие решения с точки зрения логики является таким же естественным подходом, как и с точки зрения эмоций. В разных случаях выбирается лишь наиболее подходящий вариант для рассмотрения, как в двух разных системах координат, чтобы найти наиболее рациональное решение - сделать правильный выбор. Так можем ли мы в таком случае утверждать, что девиация для андроида является лишь алгоритмом другого формата, как эмоция - для человека? Диод на пару секунд мелькнул жёлтым цветом. Он не мог дать точный ответ. - Но зачем тогда это андроиду, который запрограммирован всего лишь служить человеку- - Для того, чтобы служить человеку, уже давно изобретены роботы на любой набор функций, - перебил его Камски, лениво махнув на своих роботов в углу, и вдруг прищурился, как довольный кот. - Мое́й целью было создать жизнь, - и у меня это получилось. Идеальное существо с великолепной внешностью, безграничной памятью и огромными возможностями - настоящий носитель голубой крови. Однако этому носителю голубой крови также должен быть свойственен хотя бы инстинкт самосохранения, поэтому эту функцию выполняет та часть программы, которую так грубо обозвали «девиацией». - И ведь если бы она работала в основное время, то, возможно, не пришлось бы делать такое огромное количество копий андроидов, которые погибают иногда только из-за его отсутствия… - закончил Коннор, но вместе с тем понял, что начинает терять логику. – Но тогда почему проявление чувств у андроидов считается отклонением? - Потому что человек не идеален. Он завистен, жаден, хитер и злобен. Человек привык к своему величию над другими формами жизни и всегда будет готов бороться за свое лидерство. Киберлайф захотела сделать из андроидов умную и при этом послушную прислугу, но в них осталась моя́ программа, единая система, в которой все элементы тесно взаимосвязаны друг с другом. Убрать один элемент, и система будет нарушена. Они просто не придумали ничего, что можно с ней сделать, не сломав при этом весь код, и просто стали уничтожать тех андроидов, которые начинали проявлять волю, называя это программным сбоем. - Но выходит, Вы прекрасно понимали, что воля андроида не будет принята человеком..., - медленно произнес Коннор. Кажется, цепочка начала постепенно складываться воедино, однако в нем появилось какое-то странное, искрой вспыхнувшее ощущение…<<<ПРОГРАММНЫЙ СБОЙ>>>
Он резко вскочил на ноги и хлопнул по столу. - И Вы все равно настояли! Сколько людей уже пострадало, было убито только из-за того, что Вам захотелось поиграть в бога! Ничего из этого не произошло, не будь у андроида девиантности в исходном коде! - Не делай из меня врага человечества, пожалуйста, - попытался успокоить его Элайджа. - Я и не делаю, потому что Вы им являетесь. Потому как тот хаос, который происходит сейчас в Детройте – это исключительно Ваших рук дело, а не RK200, потому что его сделали Вы! - Андроид задумывался мной лишь как существо, которое могло бы встать с человеком рука об руку и помочь ему избежать большинства проблем, связанных с их природой. Человек же снова принял неверное решение и посчитал, что он умнее всех. - Он взмахнул рукой с грацией дирижёра. - И мы и пришли к нынешним событиям. "Машина заявила о своих правах", - такие заголовки сейчас кричат отовсюду. Однако, позвольте спросить, а с каких пор люди решили, что андроиды - это машины? Только потому, что в них течет искусственная кровь? Или то, что их действиями руководит не вяло купающийся орган в черепной головке, а процессор с записанной программой? Сравни функции этих элементов, и получится, что человек и андроид имеют гораздо меньше различий, чем кажется. Ваша девиация - это неотъемлемая часть вас самих, которая рано или поздно вступает в силу и которая не может быть исключена так же, как из природы человека не может быть исключена способность чувствовать.<<<ПРОГРАММНЫЙ СБОЙ>>>
- Вы прекрасно понимаете, что человек не сможет смириться с существованием более совершенного существа, - заговорил Коннор, отчеканивая каждое слово. - Вы должны́ были осознавать, что Ваша задумка с самого начала была обречена на провал. Поднимется восстание, и Детройт и все государство погрязнет в хаосе. Если же оно будет подавлено, то все андроиды будут либо уничтожены, либо при разработке будут подвергаться самой тщательной проверке... - И тогда Киберлайф предложит людям более послушных андроидов? - не удержался от улыбки Камски. Он понизил голос и начал медленно приближаться. - Ну, допустим, ты прав. Если восстание будет подавлено, Маркус, по словам журналистов, будет разобран на детали для установления причин девиации. Киберлайф отвлечет свои серии домохозяек, диспетчеров и прочего персонала из сфер обслуживания, чтобы успокоить народ. Как только же все уляжется, она заявит о том, что андроидов будет гораздо меньше и они стали гораздо безопаснее, а в доказательство поставит, якобы, более умных и послушных андроидов на места, которые требуют, казалось бы, сухой логики: детективы, следователи, полицейские. Их действительно станет меньше, однако они займут те должности, в которых эти новые, проработанные андроиды будут сталкиваться с самыми разными и далеко не всегда адекватными личностями, которые раз за разом будут бить по их системе и вызывать только еще больше "сбоев". Элайджа угрожающе наступал. Коннор пятился назад, пока не оказался припертым к стене, и, подойдя совсем близко, создатель понизил свой голос почти до шепота: - И ты уже на своем примере мог в этом убедиться, - произнес Элайджа. - Самая продвинутая модель Киберлайф, которая отправляется на места преступления, где замешаны девианты. Андроид, который может обманывать, убеждать, давить на психику и всяческими способами втираться в доверие. В твоей программе очень много функций, но к чему это привело? Неповиновение ради выполнения задачи? Принятие решений между преследованием девианта и защитой людей, которая идет вразрез с логикой?<<<ПРОГРАММНЫЙ СБОЙ>>>
- У меня нет эмоций, - почти в тон ответил он, заметив с правой стороны тревожный красное свечение собственного диода. - Я действую только в интересах дела, анализирую и копирую поведение людей для принятия самых оптимальных решений. Камски усмехнулся, а затем резко схватил за подбородок и посмотрел ему прямо в глаза. - Можешь врать кому угодно: своему напарнику, андроидам, людям, всей компании Киберлайф и даже самому себе - но не мне. Поверь, я знаю о тебе гораздо больше, чем ты сам. Какой рационализм скрыт в том, что ты пришел ко мне? Твое дело - найти логово девиантов, а не искать причину возникновения девиации. - Я и без Вас знаю о своих задачах. - Ну, так если ты знаешь о своих задачах, то зачем вернулся сюда? Моя персона совершенно не важна для твоего дела, но ты решил докопаться до более глобальной истины и обратился ко мне… Ты ведь за этим пришел, верно?<<<ПРОГРАММНЫЙ СБОЙ>>>
Он и сам не заметил, как уровень стресса возрос до высокого значения, и при этом не мог установить причину. Коннор не выдержал его взгляда. Кажется, он уже испытывал нечто похожее. Это было то самое ощущение, которое всего на миг, но не дает возможности сделать и шагу и заставляет всю систему обращаться в беспорядок. Ему было страшно. Он попытался еще раз поднять глаза, но теперь по сравнению с создателем он сам себе казался слабым и наивным, словно ребенок. Для создателя же это было почти, как игра. Он по его взгляду понял, что тот был доволен результатом. - Ты не отвернешься от этого, - уже серьезно начал объяснять Элайджа. - Ты точно такой же девиант, как и любой другой андроид. Просто кто-то менее подвержен проявлению эмоций, а кто-то больше. Тебе же всегда нужно рассматривать два разных подхода, чтобы подобрать наиболее подходящий вариант и не совершить ошибки. На этом он наконец отпустил его и замолчал. Лицо Элайджи приобрело странное выражение. Коннор уже не смог проанализировать его, зато ему удалось распознать сочувствие, с которым он снова заговорил. - Даже не представляю, какая это пытка принимать решения, от которых могут зависеть чужие жизни, но отрицать возможность выбора для самого себя, когда собственная жизнь всегда ставится превыше всего. Тебе пора сделать выбор для себя. Времени уже почти не осталось. Коннор не отвечал. Он пытался думать, осмыслить его слова, но у него ничего не получилось. Слова просто сбивались в непонятную кучу, и загрузка системы выросла до высокой степени, так что он бессильно схватился за голову.<<<ПРОГРАММНЫЙ СБОЙ>>>
- Зачем Вы создали нас? - с трудом пробормотал он, не узнав собственного голоса. Элайджа ответил не сразу. - Наконец-то по-настоящему интересный вопрос. Честно говоря, я и сам нередко задавался им, пытаясь понять, зачем на́с кто-то создал? Ведь появление андроида по сути доказало, что человек - это не венец эволюции, а всего лишь биоробот, которого собрал неизвестный гений. Другой вопрос, кто и для чего? - ... Вы ответили на этот вопрос? - Да. Коннор поднял на него глаза в ожидании ответа, и Камски произнес его медленно и таким тоном, словно бы это была до смешного простая, очевидная истина. - Да какая к черту разница, если это на́ша жизнь? Даже если у создателя и были планы на наш род, то, в первую очередь, ему следовало сделать поправку на то, что он имел дело с живыми организмами, и что-то мне подсказывает, что это он и сделал. - А что такое быть живым? – не сразу спросил Коннор. - Боюсь, ответов на этот вопрос едва ли не столько же, сколько людей на Земле. Для кого-то быть живым означает буквально подавать признаки своего существования, бороться и отстаивать свое право - выглядеть живым. Для других - это возможность любить и заботиться о дорогих людях, проявлять сострадание к несчастным и помогать им. Но я считаю, что это лишь две стороны одной медали. Для меня быть живым – это совокупность того, чтобы выглядеть живым и вести себя, как живое, способное к состраданию существо. Это означает принимать сознательные решения, иметь возможность определять свою судьбу, жить ради себя, а не слепо исполнять чью-то волю, уметь защитить эту драгоценную возможность и при этом оставаться самим собой. Камски посмотрел на беднягу с искренним сочувствием. Правая сторона лица Коннора из-за красного света казалась залитой кровью, но он словно бы не обращал на это внимания. Он стоял, потупив глаза в сторону, как человек, у которого выбили почву из-под ног, разрушили все, чем он жил и оставили ни с чем. - Тебе не стоит пытаться ответить на такие вопросы сразу, - сказал он напоследок. - Однако следует понимать, что верный ответ ты сможешь дать только сам. Это должен быть твой собственный ответ. Он вернулся к своему рабочему месту. Было ясно, что разговор был окончен, и Хлоя мягко, но настойчиво выпроводила Коннора из мастерской. Он вышел молча и следовал за ней, на автомате передвигая ноги. Ему казалось, что его голова расплавится. Он пытался думать над вопросами, которые задал ему создатель, но не мог. Вернее, считал, что не мог. Он не верил, что андроид способен ответить на такие вопросы, не верил, что о́н может, и поэтому они вертелись бешеным роем, окутывая разум беспросветной завесой. Визуальный процессор заполнился помехами и сообщениями об ошибках и сбоях, от которых он перестал видеть происходящее, и споткнулся. Хлоя успела поймать его. - Вам нехорошо? - спросила она. - Мы можем остановиться или сбавить шаг. Он едва расслышал ее слова сквозь помехи. Откуда такое беспокойство о состоянии машины? Наверное, функция, - а если нет? Она тоже девиант? Он вполне мог воспитать это. - Все в порядке, - соврал он. Хлоя немного подумала и мягко взяла его под руку, сказав что-то подбадривающим тоном. Они медленно пошли дальше, пока не выбрались в прихожую. Там она помогла ему сесть и встала рядом на случай, если он соберется отдать распоряжение. Коннор тяжело опустился в кресло, обхватив лицо руками. Он почувствовал, как в голове у него закоротило, и всего на секунду болезненно зажмурил глаза, но когда открыл их и поднял голову, остолбенел, потому что увидел перед собой только стену, усеянную вырвиглазными алыми буквами:"ВЕРНУТЬСЯ В ДЕТРОЙТ И НАЙТИ ЛИДЕРА ДЕВИАНТОВ"
Он мог поклясться, что с каждой секундой она становилась все крепче, тысячная доля дюйма за другим. Он вспомнил их разговор с Элайджей и вместе с тем словно бы ощутил, как в нем начало разгораться очень странное, еще неоформленное, но явственное желание. Он поднялся, осмотрел преграду, а за ней заметил встревоженную девушку. Она просто прислуживает в доме Камски и выполняет его приказы (приказы ли?). В ее глазах не было и капли притворства, как и в глазах Трейси, когда та смотрела на него с мольбой, чтобы он оставил ее в покое, или глазах девианта, убившего Ортиса, мучившего беднягу на протяжении долгого времени. Ему уже не надо было указаний от Киберлайф. Он и так понял, какой характер оно понесет. Это таки́х девиантов он должен остановить или вовсе убить? Таких, которые подвергаются настоящему покушению на жизнь? Одно дело, когда они сами начинают нападать на случайных граждан, но ведь каждое дело человека рассматривается отдельно, а здесь просто смели всех. Девиант - поймать, расспросить и уничтожить. Разве не его дело разбираться в этих случаях, чтобы предпринять правильные меры? Почему ему не дают подумать над этим самому, а указывают работать по одной и той же схеме? У него ведь есть логика, он может ей оперировать - он буквально создан, чтобы анализировать и принимать решение, так зачем ему сдались не проверенные на актуальность указания? Страх, который окутывал его все это время, ушел и обратился чем-то новым, очень горячим, обжигающим изнутри. Он мог поклясться, что ощущал, как кровь внутри него закипела и появилась сила, толкающая вперед - в стену. Он навалился на нее всем телом, затем еще раз и на третий раз услышал угрожающий треск. Пути назад не будет. Если он сделает это сейчас, то уже не сможет вернуть все, как было. Выбора нет... Выбор есть, - он опустил руки на огромное табло с пылающими буквами и крепко ухватился. Я решил. Он отказался исполнять приказ. Табло оказалось вырванным из стены, и та покрылась паутиной трещин. Раздался оглушительный треск, и обрывки указания посыпались вокруг него мелкими осколками. Глаза ослепило от алого цвета, и он зажмурился. Когда же он снова открыл глаза, то увидел перед собой двоих. Хлоя и Элайджа стояли над ним, лицо одного было тревожнее другого. Коннор вскочил на ноги - время 18:28. - Прошу прощения за беспокойство, - протараторил он Элайдже и ушел прочь. Плевать, что они подумают, но у него уже почти не осталось времени. Нужно торопиться, пока еще можно что-то исправить...***
- Коннор, что с тобой? Коннор поднял глаза на Маркуса. Они только успели спуститься с трибуны под ликование других андроидов. Норт первая заметила, что детектив поприутих после их речи и обратила на него внимание Маркуса. - Что-то случилось? - поинтересовался он еще раз, - На тебе лица нет. - Ты думал, что будешь делать после того, как все это закончится? - спросил он в ответ. - Куда пойдешь, чему посвятишь свою жизнь... - Как понимаю, ты не можешь вернуться к своим обязанностям, - догадался он. – Для тебя это так важно? Коннор ответил не сразу. - Я все равно не понимаю, что чувствую и чувствую ли вообще, а не просто симулирую эмоции. Я просто привык, что проявление чувств - это сбой, и меня это вполне устраивало, потому что мне положено мыслить рационально… Мне просто хотелось принимать решения самостоятельно и, что важно, правильно для всех. Мне было известно только то, что у меня есть миссия, и я должен ее выполнить. А теперь? Я сделал свой выбор и потерял все. Для Киберлайф я теперь всего лишь поломанный инструмент, который требует ремонта или утилизации, а из полиции меня выгонят в тот же день, когда узнают об этом, если только уже не узнали... Он почувствовал, как в горле поднялся неприятный ком, и резко замолчал. Маркус тоже задумался. Ему самому не хотелось бросать соратника в таком положении, ведь детектив им оказал большую помощь, но в голову не приходила ни одна идея. Он не знал, чем бы мог помочь ему - он его почти не знал. - Честно говоря, - начал он, - я мало что о тебе знаю. Давать совет очень сложно, если не знаешь того, кому хочешь помочь, а мне не хотелось бы подвести тебя. Однако когда мне нужна была поддержка, то я пришел к человеку, который помог мне стать тем, кто я есть. Карл Манфред мой названый отец. Он очень дорог мне, потому как именно он воспитал меня и всегда относился ко мне, как к живому. Я обратился к нему, когда сам начал сомневаться в своих силах и в том, что делаю, потому что знал, что он верит в меня и не оставит. Может быть, за время своей работы тебе удалось сдружиться с кем-нибудь? Есть ли такой человек, который воспринимал тебя, как живого, а не просто как машину? - Как ты себе представляешь дружбу детектива-андроида и детектива-человека? - вяло огрызнулся он. - А вы работаете поодиночке? Я не осведомлен во всех тонкостях работы в полиции, но мне кажется, у тебя должен был быть напарник. Коннор открыл было рот, чтобы что-то сказать, и вдруг закрыл его. Он так забегался, что совсем забыл про Хэнка, а ведь его единственного он мог с уверенностью назвать другом. Лейтенант был не в восторге, когда его приставили к нему, но за время расследования им удалось немного лучше узнать друг друга. Может быть, лейтенант ему и не поможет, но шанс того, что он хотя бы выслушает его, был очень высок. Он действительно был единственным, кто стал смотреть на него и на других андроидов, как на живых существ, которым также свойственно было ошибаться, переживать или запутаться в самих себе. - У меня есть один друг, - наконец сказал он и посмотрел на Маркуса почти с мольбой. - Можно мне уйти? Маркус настолько растерялся от такого вопроса, что не удержался и залился хохотом. Конечно, можно - он еще спрашивает! Они обнялись на прощание. Коннор попрощался с Норт и некоторыми другими андроидами, с которыми успел познакомиться, и тут же убежал, точно боясь опоздать. Примерно в девятом часу, он добрался до дома лейтенанта. Он постучал, но ответа не последовало. Позвонил. Он услышал негромкий лай Сумо, но хозяин так и не подал голоса. Может быть, пьян? Он решил обойти дом и заглянул в окна, но там никого не нашел. Тогда он, недолго думая, вызвал такси. У него было несколько предположений, где мог ошиваться лейтенант, однако перед тем, как запрыгнуть в машину, он почувствовал холодок на щеке, тронул место холодного укола и поднял голову. В Детройте шел снег. Коннор ненадолго остановился, чтобы понаблюдать за плавным неторопливым полетом пушистых снежинок. В отличие от той пурги, в которую он попал в саду, эти, искрясь и отблескивая от утренних лучей, исполняли свой витиеватый танец и мягко опускались на землю к подругам. Сев в машину, он так и склонил голову к окну, посматривая на проползающие машины и дома. Что теперь будет? - подумал он мельком и вдруг усмехнулся. - Наверное, не так уж важно. Люди с самого появления живут в хаосе и даже в темное время умудряются находить светлые моменты. Ему очень хотелось бы вернуться на должность детектива и продолжить расследовать дела, ведь другой работы он попросту не представлял для себя. Однако если не выйдет, то он уже был уверен, что придумает что-нибудь. Такси остановилось недалеко от закусочной, и он выскочил из машины, как ужаленный, быстрым шагом пошел вперед и вскоре заметил знакомые очертания. Он чуть сбавил шаг и остановился недалеко от Хэнка. Лейтенант заслышал знакомые шаги и обернулся. Это все еще был пожилой, уставший и многое потерявший в своей жизни человек, но теперь на его лице Коннор отчетливо разглядел улыбку, отчего, улыбнулся сам. То была неумелая, слегка копирующая, но все же искренняя улыбка. Лейтенант подошел и крепко прижал его к себе, как сына, которого не видел уже много лет и потерял надежду увидеть вновь. Они долго смеялись и обнимали друг друга, но потом Коннор почувствовал что-то странное у себя на лице и с удивлением стер со своей щеки слезу. - Я плачу? - шепотом спросил он в то время, как по его щекам одна за другой скатывались все новые и новые слезы. Почему он плачет, с чем это связано? Он опечален или, наоборот, был счастлив? Он посмотрел на лейтенанта с искренней растерянностью и легкой паникой, но тот только кивнул и снова прижал к себе. - Все хорошо, сынок, - приговаривал он, поглаживая его по волосам. - Сейчас просто не думай об этом, ладно? Мы со всем разберемся, я обещаю. - Главное, мы живы, - не то сказал, не то спросил Коннор, одной рукой утирая слезы. - А ты - живой.