Всем сердцем

И улыбайся всем как можно шире — они должны быть уверены, что ты холодная лицемерная сволочь. Виктор Пелевин, Empire V

июль 2016

Белка открыла глаза. По привычке нашла взглядом часы. Циферблат электронных часов указывал - 3:41. Замечательно. Замечательно, что ничего совсем не замечательно. Нехорошая черта организма, просыпаться посреди ночи, давала фиговую возможность поразмышлять над тем, о чем думать не хотелось вовсе. Будь то поступление, ссоры с Принцессой, переживания за Горелого, семейство Брэйвели, при рассматривании новых деяний которых, фигурировала вся чокнутая семейка. За исключением старшего сына Звездоцапа Брэйвели от первой жены Златошейки. Было ли это важно? Белка считала, что да. И отец, который хоть и не настаивал, но с детства поощрял дочернюю тягу к всякому такому адвокато-прокуроро-полицейскому, тоже так считал. Тогда, три года назад, она мало, что запоминала. Три одинаковых мужчин-парней Брэйвели, ну почти одинаковых и две сестры, в которых узнавалось едва уловимое, но, сходство. Младший Брэйвели. Белка умела биться до последнего, умела острить и язвить, но никогда не умела вовремя останавливаться. В отличии от папы. Огнезвёзд Уайсфулд всегда одобрительно улыбался на её выпады и щелкал по носу, цитируя Аристотеля:"Остроумие - это дерзость, получившая образование". Огнезвёзд всегда отличался остроумием, в простонародье, сарказмом. Но при этом он умел так вывернуть свою, гм, дерзость, что многие его противники в суде терялись - их сейчас похвалили или обосрали? Белка только училась. А после памятного 2013 боролась как и с кем могла. С нервозностью мамы и тёти, с чрезмерной заботой отца, с жалостливыми взглядами Листвички. С собой. У неё всегда в голове беспорядок , но она правда, действительно, пыталась и пытается. Мама настаивала на психологе. Принцесса требовала отвести младшую племянницу к бабке - знахарке. Вполне логичный вопрос, зачем, возник у всего семейства и семейства друзей семейства. Принцессу никто не любил. Разве что сын и старший брат. Нет, у сестер Уайсфулд были к тётке какие - никакие родственные дуновения души, но... Даже абсолютно лишённый чувства самосохранения Бич, держался от неё подальше. Точнее, вовсе не общался. Это было грустно. Отец разрывался между истеричной сестрой, практически не вылезающей из депрессий, и упрямым, охочим до адреналина, младшим братом. На семейной фотографии папиной юности, детей было пятеро. Отец, Принцесса, Бич и двойняшки - Рубинка и Чулок. Джейк Уайсфулд был чуть умягченной версией Звездоцапа Брэйвели. Так рассказывали Принцесса и, если пьяный в дрова, Бич. Отец этой темы - отец, их с Принцессой родная мать, мачеха - не касался никогда. По крайней мере с дочерьми и племянником. Бич лишь как-то упомянул, что история двух жён Звездоцапа очень смахивает на историю матери его старших брата и сестры, и историю его собственной матери. Рассказывая о родителях , дядя никогда не плакал. Только чистые голубые глаза блестели. Всегда. Бич лишь горько усмехался и говорил, что это ветер в глаза задул пылинку. В пылинку, в комнате с закрытыми окнами зимой, Белка ещё верила. А вот ветер вызывал некоторые вопросы конкретно к самому ветру. Ветер, где же ты? Белка перевернулась на другой бок, к стенке. Активно избегая в своих мыслях 2013 год, каждую ночь девушка все равно заканчивала одним и тем же. Чем она заслужила быть изнасилованной пятнадцатилетним придурком в свои, тогда, тринадцать лет на глазах кучки людей? Ответ на этот вопрос не пришёл даже спустя три года. 4:17 Белка тяжело вздохнула. Имя Ежевики часто звучало от Урагана и Ласточки. Мы с Ежевикой... Ежевика помог... Ураган и Ежевика... Меня Ежевика встретит, пап... Ежевика... Ежевика... Ежевика... Ласточка как-то призналась, что очень сильно привязалась к этому парню. -Ты знаешь - Ласточка задумчиво перебирала рыжие локоны лучшей подруги, лежащей у неё на коленях - из всего, что я знаю о Брэйвелях - то что они больные твари. Причём морально больные. Ежевика мало что рассказывал мне о своей семье. Больше Урагану и папе. Но то что он отличается от них - абсолютно точно. Белка невесело хмыкнула. Ласточка ласково улыбнулась и провела мизинцем по тонкому носу в веснушках: -Чего хмыкаешь? Белка замерла. Прошёл год, может стоит рассказать? Хоть что-то. Хоть часть своих размышлений, теорий и просто клубов мыслей. -Он Брэйвели. Белка сама поежилась от своего холодного, презрительного тона. Ласточка замерла. Осторожно приподняла подбородок рыжей девчонки. Голубые глаза растерянно бегали по бедности лица, разбавленной такими же рыжими веснушками и яркими большими зелёными глазами. Что искала в ней сейчас Ласточка девчонке было непонятно. Она считала, что это правильно. Раз он Брэйвели, раз он носит лицо Звездоцапа, раз он им воспитывался. Значит он такой же как его отец. Может быть даже хуже. И Белка не выдержала пронзительный взгляд голубых глаз. Вдохнула воздуха побольше и выдала всё о чем думала прямо сейчас. Вот так просто. Ласточка молчала, подбирая правильные слова. -Он другой. Тихая реплика из уст подруги заставила Белку недоверчиво вынуть бровь. Ласточка грустно улыбнулась: -Ежевика как-то рассказывал нам о своей мачехе. - Ласточка отвела взгляд в окно, соображаю что можно говорить из редких, скомканных откровений лучшего друга, а что следует приберечь. Пока. - У него была очень хорошая мачеха. Он её мамой называл. Он и Рыжинка для Саши были родными. Всеми силами она пыталась защитить всех своих детей от собственного мужа. Ласточка сглотнула, а Белка приподнялась на локтях, внимательно слушая тихий голос. -У неё не получилось - девушка задумчиво кусала нижнюю губу - Ежевика пытался бороться против Звездоцапа. - горький смешок - У него даже язык не поворачивается назвать его отцом. Саша вскрыла себе вены. Она очень устала, поэтому уснула. Только... Ласточка прикусила зубами язык. Это было личным Ежевики, и как бы девушка не любила Белку, Ежевика ей так же сильно дорог. -Просто пойми. Он по другому устроен чем они. Думает по другому. Говорит по другому. Делает по другому. Но при этом умудряется оставаться собой, таким какой он есть. И признаться честно, - Ласточка тепло улыбнулась, вспоминая длинные каштановые волосы, тёмные внимательные глаза и широкий ремешок часов - они вот сьехали с нашим придурком и мне как-то скучно. Без них. Я действительно скучаю по своим обоим братьям, потому что ни я, ни Ураган, ни, даже отец, не отделяем Ежевику от нас. Он ведь тоже Дэвотид. Просто родился не в той семье. Белка пересмотрела свои взгляды на Ежевику, которого видела один раз в жизни и то мельком, но достаточно знает о нем, потому что делит с ним лучших друзей - Ласточку и Урагана Дэвотид. Дэвотиды часто предлагают познакомить их. Ну, официально. А Белка отказывается. Почему? Боится. Им не говорит, не хочет заставлять беспокоиться. А чего боится? Не уверена. Наверное сболтнуть лишнего. За прошедшие три года уже достаточно его знает,хорошо это или плохо. 5:39 Белка с радостью почувствовала, что к счастью снова засыпает. Ускользающее сознание подкинуло больную мыслишку:ещё один день, а ты все так же идёшь по кругу. Привычно. И больно.

***

Белка снова не спала, но в этот раз повезло больше. 5:34. Недочитанная книга, перестелить новое постельное белье, готовиться к поступлению, блинчики... Белка скривилась. Стоп. Девушка резко села на кровати. Закружилась голова, но это ничего, это пройдёт. А вот блинчики... Через несколько минут Белка уже была на кухне и искала по всем шкафчикам муку. Которой не было. Совсем. Гм. Нигде. Белка поиграла бровями. Выяснилось, что яиц собственно тоже не наблюдается. -Листвичка, засранка... - Белка брела обратно в комнату, поближе к копилке с карманными деньгами, бурча на старшую сестру, котрая, ну очень любит яичницу. Девушка выудила из шкафа с одеждой нечто летнее и, о чудо, веселенькое. Настроение поднималось в геометрической прогрессии. Выбежав из дома, Белка вдохнула июльский воздух полной грудью, и счастливо рассмеялась. На дереве стучал дятел, машины вели оживленное движение по шоссе. Тёмные брови скептично взлетели вверх. Шесть утра, значит она не одна такая больная? Выходит, что нет. У пешеходного перехода Белка медленно начала злиться. Уже гребанных 5 минут она пытается перейти дорогу. По зебре. Никто, никто, не пропустил. -Сволота необразованная - девушка огляделась вокруг себя. Глаза зацепились за кирпич. Кирпич?... Замечательно. Тонкие губы растянулась в улыбке. Белка подобрала увесистый камушек и смело ступила на зебру. Машина вылетевшая из-за поворота, резко затормозила, когда Белка развернулась к водителю лицом, мило улыбнулась и показала кирпич. Какой Белка всё - таки добрый человек... Яйца, мука, сгущенка. Шикарно. Счастливая Белка брела домой и тепло улыбалась суровому солнцу. Девушка подняла голову к небу и зажмурилась как котёнок. Хорошо так. Белке вдруг захотелось кричать от переполнявшкго её, непонятного, но счастья. Девушка тихонько прыснула в кулак и сдержалась. Нечего людей пугать. Дома ждали мама, которая уже смирилась с режимом сна младшей дочери, но уж точно не привыкла. Песчаная Буря стояла у плиты и варила кофе на четверых. Белка счастливо взвизгнула и поднырнула матери под руку. Женщина весело фыркнула и чмокнула дочь в макушку: -Утро доброе Белка лишь улыбнулась и крепче обняла маму. Песчаная Буря обвила Белку двумя руками и слегка покачивалась с ней из стороны в сторону. -Давно встала? - вопрос стабильный, все привыкли. Все, кроме Белки. Девчонка устало прикрыла глаза на секунду. -Почти в 6. У мамы вырвалась облегченная улыбка: -Слава Звездоному Племени... Белка лишь хмыкнула и выпуталась из маминых обьятий. Тряхнув рыжими кудрями, девушка хитро улыбнулась. -Как тебе блинчики в четверг? Песчаная Буря рассмеялась. -Хоть все семь дней в неделю! Белка ухмыльнулась.

***

Белка шагала по третьему этажу своей, теперь уже бывшей, школы. Она зачем - то заглядывала в каждый класс, но не знала для чего. Что она ищет? Ответа на этот вопрос у неё не было. Девушка поежилась. Захотев остановиться, Белка тут же с тихим ужасом обнаружила, что тело её не слушается. Или это вовсе не её тело? Белка попыталась поднять руку, чтобы рассмотреть её, но вместо этого лишь завернула в 17 кабинет. Рука, взлетевшая перед её носом, дотронулась до ручки двери и потянула на себя. Белка прищурилась в полумраке. Рука была мужская и как бы странно не звучало, красивая. Бледная, с широкой мозолистой ладонью, длинными пальцами и выступающими венами. Такими руками можно сворачивать шеи и ломать кости. Белка поежилась от своих мыслей. Они как будто были не её. Какой бы она не была снаружи - вредный ежик её самое любимое - внутри сидел непослушный, любопытный ребёнок, которому интересно всё. Почему небо голубое, почему ночь заканчивается рассветом, почему мир вокруг нас цветной, а не к примеру, фиолетовый. Класс, оказавшийся за дверью, был не классом, а... прихожая дома? В бордово - чёрных тонах, она вызывала лишь желание смыться отсюда куда подальше. Например, домой. Тем временем, тело повело Белку в чью-то комнату. Бросило рюкзак в угол. У Белки поднялись брови. Ужас прошёл, пришло любопытство и она позволила телу вести себя куда ему там вздумается. Хотя право выбора у неё было только на бумаге. Которой тоже не было. Тело прошло в ванную комнату. Помыло руки. Кстати, не ответственно помыло, быстро, со спешкой. Тело подняло взгляд на зеркало и застыло с включённым краном. Белка тоже застыла. Очень хотелось закричать, но крик застыл где-то в горле тела. Первобытный страх, парализующий каждую клуточку, заставляющий хватать ртом воздух и бежать, бежать, бежать. Из зеркала поверх своего плеча смотрел Ежевика Брэйвели. Это первое. А второе... Смотрел он на тело женщины, лежащей в ванной, в луже тёмно-красной крови. Белка попыталась закричать,но её закрутило той самой кровью как волной. Девушка, уже в своём теле, отчаянно барахтаясь, пыталась выбраться из кровавого озера, но лишь делала хуже. Кровь ощущалась как болото. Она засасывала медленно, лениво, вроде как между делом. Белка изо всех сил гребла, да только все бестолку. Кровь довольно булькала и утягивала, утягивала её в свои недра, на самое дно к тысяча таких же несчастных утопленников. Белка в отчаянии успела лишь заметить как кровавые волны соединились над её головой,образуя одно целое. А затем Белка проснулась. Подскочила на кровати, с солёными щеками и насквозь потная. Её трясло крупной тряской и никакие раз - вдох, два - выдох не помогли бы. Она уже это знала. Белка почти взвыла, но физических сил не хватало даже на это. Девушка вцепилась руками в корни волос, будто бы они знали что за ересь ей снилась. Ересь. Ежевика Брэйвели. Женщина со вскрытыми венами. Белка тяжело дыша, медленно подняла голову. Саша Брэйвели. Ежевика Брэйвели. Вены. Приёмные мать - сын. Крутобок. Стоп. Стоп Стоп. Останавливается время. Останавливается мир. Какова вероятность того, что она только что побывала таким своеобразные способом в прошлом Ежевики Брэйвели? Белка подняла вверх брови, изумляясь сама себе. Не будь дурой, Уайсфулд. Но ведь теоретически всё возможно... Девушка зажмурилась и помотала головой. Невозможно. Это просто кошмар. Обыкновенный, мать его, кошмар. Белка кивнула сама себе. Да, именно так. Посидела пару секунд с такой мыслью. Всё - таки тихо взвыла и абсолютно точно поняла, что это не просто обычный кошмар. Это что-то, с чем ей нужно разобраться. Скорее всего одной. Максимум это отец и все трое Дэвотидов. Остальные не так поймут. Но сначала следует найти хоть что-то самой. Хотя бы попытаться. Белка откинулась на подушку и сглотнула слюну, смачивая горло. На время даже смотреть не хочется. Все равно ничем не порадует. Спать. Нужно попытаться уснуть. Хотя бы немного. Без всякой там крови и уже тем более без Брэйвелей. Хотя, может наконец с ним познакомится лично?