Судьба/Торжество после гибели

Случилась неожиданно тихая ночь, не слышно ни выстрелов, ни криков, ни насекомых и даже корова в стойле подуспокоилась, перестав мычать. Ветер тихо обходил дома небольшой деревеньки, только недавно усеянной трупами, и уносил дым от двух солдат, вышедших подышать и поговорить о самом важном, о мечтах "Друг, чего ты ожидал увидеть на войне? Тут грязно, иногда голодно, быстро кончаются сигареты, пахнет порохом и вот, автомат вместо девиц..." - саркастично спросил я своего сослуживца, с которым уже год брожу на неродной земле. "Суть не в том, что я ожидал увидеть! А в том что я хотел принести; конец раздутой ненависти и разгула своевластия, мир, в котором мои дети могли бы жить без гнёта и риска умереть на пути в школу!" - он мне ответил с несвойственной для него печалью и резкостью. "Не забывай своё место. - жёстко отвечал ему, - Ты, солдат, подчиняешься командованию и если командование говорит тебе стрелять, то ты стреляешь, а если говорит бежать, поджав хвост, сдавая ключевые точки, то ты бежишь". "Бред! Да разве командование не знает, что затягивать бессмысленно! Это уже превращается в какую-то мясорубку! Чёртов кипящий котёл... - отвечал мне друг переходя от почти крика до тона тихой ярости. - несколько тактических ядерных ракет и всё. Комедия закончена, актёры могут расходиться..." Двое молодых товарищей, бросивших учёбу ради дела мирового масштаба, вновь спорили о смысле войны и их роли в ней. "Неважно. Это пустая болтовня. Смотри, ты как этот комар, летишь на тепло лампочки, но лишь прикоснувшись к ней, вспоминаешь, что обожёг свои крылья на полпути к ней - я медленно и размеренно объяснял ему нашу жизнь. - Кто мы? Два филолога, знаем немного литературу и почти ничего о военном деле. Кто ты? Ты не суперсолдат из фильмов, не главный герой какой-то там дешёвой книжки, у твоей жизни нет автора, кроме тебя и любая случайность с тобой покончит, даже ракета с неба прямо сейчас. Мы слабы и ненужны... У нас нет ни власти что-то изменить, ни даже денег снаряжение обновить..." Раздалась тишина, истина бессилия, давно уже прочувствованная каждым, кто хоть раз терял на поле боя товарищей, каждым, кто хоть раз хоронил родных и близких, каждым, кто хоть раз разочаровывался в самом себе, людях и мире, созданном людьми. В этот раз тишина хоронила в себе наивные мечты одного воина, сражавшегося за свободу своей родины. Услышавший о своей слабости солдат медленно опустился на землю и прижал руками голову к коленям, не выдавая ни звука от немого плача. "Ну-ну, дружище, мы не же не первый раз об этом говорим. - я опустился на корточки и тихо похлопывал его по спине. - Ты не отчаивайся. Подумай лучше так. Признание своей слабости это не конец, а только начало; обнаружив свою слабость, ты можешь её изменить, как если бы обнаружил огневую точку врага, - я показал пальцем на деревянный дом напротив нас, - понимая свою слабость, ты можешь придумать как её исправить, например, кинуть ублюдку гранату. Ха-ха... Ну, главное не плачь, ты же мужик, всё-таки..." Друг издал длинный вздох и с посветлевшим лицом ответил: "Мужчина не плачет - мужчина огорчается..." "Ха-ха-ха..." Пока два друга обретали новые смыслы под смех и незатейливые шутки, тишина словно бы сняла свои сети с ночи и снова полетели ракеты в безоблачное небо, ветер задул сильнее и по всему двору начал раздаваться шум животных... "Ладно, пошли уже, завтра снова ехать с утра. - я отвернулся от друга и, едва сделав шаг, посмотрел в небо и непреклонно, приказным тоном сказал ему, - Закрой глаза". В небе летел одинокий раскрасневшийся снаряд, как загнанный конь, он оставлял после себя дым, как гончая кусает хвост добычи, он разрывал ветер и с пятикратной скоростью звука забирал право на последние слова. Без лишних движений два солдата встречали свою смерть; один со страхом перед неизвестным, а другой с железной осанкой, с холодным застывшим лицом и с глазами, исполненными дикой злобы на безвестный конец своей жизни. Что может сделать обычный человек против неумолимости смерти..? Только хранить мужество, теплящееся в груди, не опускать голову и с чётко сфокусированными глазами смотреть на приближение конца. Одна секунда Свист ракеты донесся до ушей. Две секунды Застывшее лицо исказилось сардонической ухмылкой. Три секунды Душа воина, не страшащегося смерти, получила новую жизнь.