until

юнджин перемешивает жёлтый отвар, подхватывает полотенцем кастрюлю за ручки и отставляет с огня. юна тяжело вздыхает и слабыми пальцами еле крутит колесико радио, увеличивая громкость. — ему нужно остыть. — говорит юнджин, устало потирая лоб. — что бы я без тебя делала... юна приподнимается и садится на старый пыльный диван. с того момента, как началась третья волна, в их доме царит практически идеальная тишина. домом то это назвать сложно — сделанная из чего пришлось хижина в глубине леса, прятавшая их от зараженных. тут небольшая плита, диванчик, сундуки вместо шкафов, а самое главное — погреб. здесь жил ещё дедушка юны. хриплое радио прерывал кашель юны. боясь быть обнаруженными, она подавляет последующие позывы кашля. — а сейчас, — радостно объявляет голос радиоведущего, — вальс! — я хочу потанцевать... — ты болеешь. юна тяжело вздыхает. сила духа постепенно покидала её больное тело. — ну зато я не зомби, — слабо смеётся она. юнджин присаживается рядом с ней, заключая в теплые объятья. они единственное, что есть друг у друга. — не боишься заразиться? — может я умру завтра, так и не обняв тебя? — тогда я тоже умру. справедливо. юнджин шмыгает носом и возвращается к хозяйственным делам. в хижине темно. окна заколочены, и свет пробирается тонкими лучами. сейчас ей важно дать юне поддержку и заботу. юнджин искренне верит, что они смогут пережить этот апокалипсис. даже когда весь мир против вас двоих, оставаясь сильными, вы всё преодолеете. тишина сгустилась. уши юнджин вздрогнули, будто кто-то наступил на сухую палку в лесу. потянулся знакомый противный аромат. — они пришли, — шепчет юнджин. отбросив хозяйственную тряпку, она оборачивается к юне — та спит. — чёрт... руки дрожат, но сами произвольно открывают тяжёлую крышку погреба. скинув бутылку воды со стола, юнджин подбежала к дивану. её одолевали тяжёлые мысли. если юна больна так тяжело, что ничего не может помочь ей в течение полторы недели, то не проще ли будет оставить её? умрет во сне и будет счастлива. тогда юнджин придется нелегко. она не может об этом думать, ведь слишком любит её. прикоснувшись к юне, она снова убедилась, что температура не снижается. если ей будет лучше во сне, то пусть спит. но уже в погребе. — юна... юна, умоляю, проснись! — потрясывая просит юнджин. — они пришли, просыпайся. в полусонном состоянии юнджин спускает её вниз, закрывает за собой крышку и выдыхает. ещё рано. юна сползла по стене и тут же уснула сидя. если ей так легче, то пусть. гадкий аромат и неразборчивый шум становится ближе. настолько, что несчитанная толпа ломится в их хижину. «забрались же, гады, в такую глушь...» — рассуждает юнджин, затаив дыхание. тут же она вспоминает, что не забаррикадировала дверь. а ведь кто знает их силу? юна взволнованно всхлипывает во сне. юнджин садится рядом, обнимает и прикрывает рот своей ладонью. группа непрошеных гостей все таки ворвались в дом .. топот, гогот, неприятный запах наколяли обстановку. юнджин слышала, как они копались в их вещах, обсуждали на своем и кидались ими. стук сердца отдавался эхом по всему телу. — тише, тише, — успокаивает юнджин юну. видимо, этих тварей так заинтересовала небольшая хижина, что они провели в ней не менее получаса. юнджин не позволяла себе моргать и спокойно дышать все это время. даже собственное сердцебиение казалось чрезмерно шумным. «хорошо, что ты спишь, сольюн-а, — нежно думает о ней юнджин, целуя в лоб. — надеюсь, когда ты проснешься все будет хорошо» . они здесь только втроем: юна, юнджин и бутылка воды. она все ещё полная, ведь больному иммунитету может понадобиться много жидкости. именно так рассуждала юнджин. через пару часов ноги затекли, но сдвинуться с места было тяжело. хотелось есть, пить, вдохнуть свежего воздуха. связав юну кофтой, юнджин решилась проверить обстановку. аккуратно приподняв скрипучую крышку, она медленно вылезла, закрыв за собой вход. эта входная комната пуста. признаки деятельности гадов на лицо: вещи разбросаны, испорчены, надкусаны и порваны. ступая с пятки на носок, юнджин перешла в кухню. прямо перед ней, булькая кровавыми пальцами в недавно сваренном отваре, стоял зомби. этот гость задержался надолго. но ведь терпеливым достается больше?