АКТ I. Спаситель из ниоткуда.
Найт Сити, Арройо, «Бак-Э-Слайс», 2076 год.
— Помогите Люси, прошу… Да уж, Киви, не такой ты себе представляла свою смерть, хм? Никакой тебе спокойной жизни до самой пенсии, о которой ты так мечтала с тех самых пор, как бралась за это ремесло. Но сейчас все её мечты, надежды, планы — всё рухнуло в один миг, стоило ей так наивно поддаться интрижкам Фарадея. Чёрт, милая ты наша, терять хватку стала после тридцати пяти? Не рановато ли? А, хотя, и чёрт бы с тобой. На сей раз твоё рандеву, кажется, последнее. Вставить тут мудрую ремарку о том, что, предавая близких, стоит помнить, что наступит время, когда за тебя никто не заступится, да и закончить бы эту историю с концом — лежи себе да подыхай на помойке среди груд мусора, как и подобает крысам. Нетраннер издала сдавленный, полный горечи, смешок и подняла взгляд розовых глаз на своих преследователей, от которых бежать не было уже не то чтобы сил, но не было даже места, где она смогла бы от них спрятаться. Загнанный в угол зверь в последний раз встретился взглядом со своими охотниками — и в ночной тишине раздаётся три выстрела, прежде, чем скрипт поджарил им мозги, заставляя голову одного из них разорваться, будто кровавую петарду. Будь у Киви рот в привычном для людей понимании, то она уже давно бы кашляла кровью. Крик боли застрял у неё где-то посередине горла и всё, что сорвалось с её голосового модуля — это булькающий хрип. Держать потяжелевшую голову ровно она уже не могла, и запрокинула назад, опираясь на стену, едва ли не захлёбываясь в собственной крови. Её взгляд упёрся в едва различимые за всем светом города звёзды и яркую луну, чьё яркое серебряное сияние ничто не могло затмить. Почему то именно сейчас этот безжизненный кусок камня, висящий в сотнях тысяч километров от неё, впервые показался ей безумно красивым. Далёкая, безжизненная мечта, что была всё время на виду, но оставалась недосягаема для миллиардов людей всех поколений. И Люси… «Не подведи, Орфей, блять, киберпсихозный…» — прошептала она, но вместо слов раздалось лишь бульканье крови, и она закашлялась, а кровь начала сочиться из отверстий её собственной маски и стекать вниз по её «лицу», а после — и по горлу, закрытому высоким воротником. Оставшийся в живых наёмник быстро пришёл в себя от удара током. Он смерил светловолосую яростным взглядом, и, хотя со стороны казалось, что она уже мертва, всё равно направляет пистолет в голову Киви. Ему хотелось не сколько удостовериться в том, что девушка больше не доставит проблем его боссу, сколько отыграться за эту погоню и смерть товарища, хотя бы изуродовав её труп ещё парой выстрелов. Последние мгновения, последние строки в вымышленной автобиографии нетраннера, последняя пуля… Едва ли её волновало, что произойдёт следом, — стреляй, не стреляй, она уже труп, так или иначе. Но случилось то, что случилось. Чёрт знает, удача ли это, стечение обстоятельств, или же чья-то невидимая рука, что руководила всем оркестром — да и нужно ли это? Произошло то, что без труда можно назвать чудом. Богом из машины, если так угодно. — Genug! — выкрикнул неизвестный, вынудив головореза Фарадея обернуться на него и презрительно хмыкнуть. Перед ним в нескольких шагах стояла фигура, одетая в полную мотоциклетную экипировку со шлемом — казалось, фигура была словно соткана из той самой тьмы, из которой вышла под мерцающий свет. Правда, считать этот видок устрашающим было уж никак нельзя — неизвестный был худой, почти тощий, с узкой талией и плечами. Казалось, наёмник при желании мог взять и одной рукой разломить пополам нарушителя своего спокойствия. — Хули смотришь? Давай пиздуй отсюда! Первый день тут что-ли? — гневно бросил наёмник, грозно обернувшись в сторону хрупкого европейца, а когда тот даже и не шелохнулся, мужчина выпалил громкое: «Ах ты глухой выблядок!», и направил на него пистолет. Короткая очередь и свист пущенных в воздух самонаводящихся пуль стали последним, что услышал головорез. На его лице навечно застыла гримаса удивления и непонимания, пока из многочисленных мелких ран ручейками потекла тёплая кровь. Из его рук выпал пистолет, а потом и он сам с глухим грохотом рухнул на асфальт. Всё это короткое и малозрелищное представление осталось почти без внимания Киви — та с трудом оставалась в сознании и едва ли могла уловить что-либо происходящее вокруг. Её взгляд был неотрывен от висевшей в ночном небе Луны, пока мысли в угасающем сознании тонули, словно мухи в паутине. Неизвестный бегло осматривает замертво упавшего наёмника, а потом наконец обращает внимание на умирающую нетраннершу. Слегка склонив голову на бок, он возвращает свою «Юкимуру» в кобуру и делает несколько шагов в сторону Киви, присаживается на корточки, что при его небольшом росте почти поровняло его с её лицом, и осторожно взял её подбородок. — Она? — сухо поинтересовался голос, судя по всему, общаясь с кем-то по телефону, и, судя по всему, получив утвердительный ответ, встал на ноги и отряхнулся, — Видок у неё так себе, умрёт и без моей помощи. Стоп, чего ты теперь хочешь?! — его, кажется, прервали тем, что его немало разозлило, — Да у неё тут штук пять пулевых ранений, почти все в жизненно важные органы… Да ты бля… Грр… Ja, ja, помню я об этой вашей… Yakovleva… — он намеренно исковеркал фамилию излишне сильно давя на свой акцент, — Дьявол… Ладно! Я помогу ей! Но плати в два раза больше, это я ещё скидку делаю за ваше рандеву с Биотехникой год назад! И ни энни меньше! Договорились. Но деньги вперёд, не хватало ещё, чтобы ты сдох и не заплатил. Да и она, может, сдохнет. Эй? Ты пропадаешь. Там стрельба? Фалько? Фалько! — но, кажется, звонок оборвался. Мужчина злобно фыркнул, а после вскрикнул, стиснув кулаки, — Verdammter Cowboy-Bastard aus dem Ödland! «Что… Блядь… Фалько?» — с трудом, девушка опустила взгляд на незнакомца, что, видимо, засунул свою злость себе куда подальше, и уже смотрел на неё (по-крайней мере, его шлем теперь был направлен в её сторону лицевой стороной). — Scheiße — шикнул он, хлопая по карманам куртки, пока, наконец, не выудил «Отскок» из множества карманов. Он снял шлем, но разглядеть его лицо Киви уже не могла — всё кружилось и плыло в ужасном, тошнотворном танце, взгляд просто не мог сфокусироваться на чём-то. Незнакомец, тем временем, без доли стеснения стал её раздевать, а попутно, не теряя лишнего времени, он снова набрал чей-то номер. — На связи Георг Андерсон. Мне срочно нужно такси на мои текущие координаты и до клиники «CheapTreat» в Нортсайде. Живо, блядь! — рявкнул он в трубку, резким движением нанося укол поблизости сердца девушки и нажимает на кнопку. Всё тело будто пронзает молния, отчего Киви снова болезненно стонет, жмурит глаза от возвращающегося чувства боли. Снова кашель, а после та и вовсе блюет на мужчину кровью, но незнакомец лишь презрительно фыркнул, отряхнув руки. — Ну красота… — прошипел тот, но, приличия ради, смягчается, переходя на раздражённый, заботливый тон, — Потерпи ещё немного. Эй? Эй! Scheiße… Ты меня слышишь? Не закрывай глаза! Незнакомец тряхнул Киви, насколько ему позволяли силы, но та уже была не в состоянии сохранять сознание, какими бы стимуляторами её не пичкали. Веки её отяжелели и закрылись, вызывая тяжёлый вздох со стороны мужчины. Он приподнял её над землёй, закинув её руку себе на плечо, и тут же тяжело выдохнул, очевидно, не рассчитав её вес, да и собственную физическую подготовку. Через силу, ругательства и собственное упрямство, европеец медленно поковылял в сторону дороги, тащя на себе полубессознательное тело. На его счастье, у дороги его уже ждал Деламейн с распахнутыми дверьми и уютным, роскошным салоном, который, в общем, довольно скоро оказался испачкан в крови и рвоте нетраннера, когда ту без церемоний уложили на задних сидениях, надёжно пристегнув тело ремнями. ИИ автомобиля учтиво закрыл дверь за клиентом, когда тот обессиленно рухнул на переднее сиденье с тяжёлой отдышкой. —Компания «Деламейн» вновь приветствует Вас, мистер Георг Андерсон. Я полагаю, Ваша подруга нуждается в срочной медицинской помощи? — поинтересовался ИИ, тронувшись с места, чем вызвал недовольную гримасу на лице клиента. — Сделай одолжение: захлопнись и езжай как можно быстрее. Если она сдохнет из-за твоей медлительности, я тебя по винтику, сука, разберу. — рявкнул Георг, тщетно стараясь оттереть от себя кровь и рвоту небольшим платком, пока такси двинулось с места. По его прикидкам, чтобы добраться отсюда до Нортсайда нужно ехать как минимум полчаса, и то без пробок и на максимальной скорости. Он снова оглянулся, прикинул шансы, и тихо чертыхнулся себе под нос, пока Дэламейн нёсся по трассе. Чудо, что она ещё дышала. Вильгельм видел, как люди с меньшим количеством дырок в теле уже отдавали концы, а тут, пусть и с его помощью, в ней по-прежнему теплилась жизнь. Слабая, угасающая искра, которая будет потушена от любого дуновения ветра — и ведь теперь ему надо будет ей помочь! Сраный Фалько, ну вот уж не мог он просто оставить её подыхать, как и планировал сразу, когда с криками требовал у него найти её. Найди, убей, спаси — да неужели так трудно определиться, блять?! Мужчина бросил перчатки на бардачок, и, выглянув наружу, с неудовольствием для себя отметил, что впереди его не ждёт ничего хорошего — вдали виднелось столпотворение машин, движущееся с отвратительной медлительностью. — Впереди участок с затруднённым движением. — доложил Деламейн, чем заслужил хлопок по бардачку и гневный выдох. — А то я не вижу… — зашипел немец, кусая ногти, стараясь продумать свой следующий ход, но потом махнул рукой и снова откинулся на кожаную спинку кресла, — Вези к ближайшему рипперу. Явно там не так далеко будет… — Смена маршрута отразится на стоимости Вашей поездки. Смена маршрута произведена. Место назначения в пяти минутах езды.***
Не сказать, что риппер был адски рад внезапным гостям посреди ночи за считанные минуты до закрытия, но оказать тёплый приём его заставили доброе слово и пистолет, направленный прямо в его голову, а после — и денежный чип на кругленькую сумму в несколько тысяч эдди, всученный неразговорчивым брюнетом в мотоциклетном костюме. Правда, даже такая сумма мало прибавляла в его глазах шансов к выживанию у этой девчонки. — Кто её так? — поинтересовался он, пока доставал пули из её худощавого тела, на что его «собеседник» молча и многозначительно пожал плечами, продолжая прохаживаться вдоль его кабинета и внимательно осматривая каждую мелочь, чем конкретно бесил владельца, — Ты, может, сядешь и перестанешь мельтешить? Бесит. — Работай. — сухо сказал Георг, смерив врача почти пренебрежительным взглядом, однако, всё же сел на табуретку, — От тебя всего-то требуется залатать пулевые ранения, чтобы она от кровопотери не загнулась. Остальное — не твоё дело. — Ой, какие мы важные… — закатив глаза процедил себе шёпотом под нос риппер, пинцетом вытаскивая из тела Киви очередную пулю. Георгу не сиделось. Он перебирал пальцы рук, переводя взгляд то на Киви, то на риппера, пока сам он был словно натянутая до предела пружина, готовая в любой момент вскочить с места и уйти отсюда прочь вместе с своей, если, конечно, можно так выразиться, добычей. От нетерпения он постоянно закидывал одну ногу на другую, постоянно меняя их положение относительно друг друга, но даже так он не сумел усидеть и трёх минут, встал и подошёл к окну, прохаживаясь теперь возле него и поглядывая за тем, что происходило снаружи. — Ох, во что же ты меня втянул, Фалько… — вполголоса вслух размышлял мужчина, тщетно пытаясь дозвониться до кочевника, но сигнал успешно не доходил. Ему уже начинало казаться, что если тот и не помер, то явно влез в какую-то жопу, из какой ему уже не вылезти. Волновал ли его вопрос денег или само выживание товарища — неясно. Ясно только одно — вся эта ситуация стала ему, словно заноза в жопе, которую ему было ну никак не выковырять. — Долго там ещё? Я клянусь, черепаха работает быс-… — тут, ему пришёл перевод на несколько десятков тысяч и сообщение от Фалько: «УЁБЫВАЙ ИЗ АРРОЙО. ОНИ В КУРСЕ ГДЕ ТЫ И КИВИ», — -…трее? Сука… Блядь… Заканчивай, los, los, los! — Да уже зашиваю, хули погоняешь? Чё не так с тобой, чумба, ты вкинулся что-ли? К чему такая спешка? — возмутился риппер, накладывая швы, но снаружи словно взревело стадо волков… Не волков. «Тигров». Их мотоциклы и едва различимый, почти животный, визг, приближавшийся с бешеной скоростью, было не спутать. Георг в панике оглянулся, и его взгляду предстали три ярких огня фар. Бежать уже было некогда, и нужно было действовать, покуда сам цел. Визг и гогот становились ближе — он почти чувствовал запах крови, машинного масла и чего-то пряного, чем обычно пахло в азиатских забегаловках — то, чем по его мнению пахли эти безумные уродцы. Риппердок, по-видимому, тоже напрягся, и застыл на месте, словно статуя, не смея и мускулом шевельнуть, тупо глядя на льющийся из окна электрический свет, будто олень, которого вот-вот собьёт грузовик. В отличие от него, Георг времени не терял, и, едва те были уже в ста метрах от клиники, оттолкнул риппера в сторону, схватил Киви и бросился с её телом на пол. Мгновение спустя — осколки окна острой шрапнелью разлетелись по помещению, а риппер, не оправившийся от толчка, пал жертвой автоматной очереди, которую «Тигры» пустили в здание, выкрикивая оскорбления и мат на японском. — Дэламейн, газуй! Сбей со следа хотя бы пару «Когтей», уведи их в Пасифику! — рявкнул в трубку немец, прикрывая своё лицо ладонью, пока головорезы со всех сторон щедро поливали помещение свинцом. — Эй, они уёбывают! — крикнул один из бандитов, когда элитное такси, стоявшее на парковке, вдруг сорвалось с места и помчалось. Он затормозил, заставив переднее колесо взмыть в воздух, резко развернулся, и помчался вслед за машиной, а с ним поехали и два других, разрезая воздух своими дикими воплями и выстрелами. Георг даже дышать не смел, вслушиваясь в то, что происходило за окном, боясь даже двинуться в лишний раз, словно зверь, спрятавшийся в высокой траве от страшного хищника. Собственное сердцебиение стало будто бы громче, заглушая собой прочие звуки, не давая услышать ничего, кроме стука в собственной груди. Ещё десять минут он провёл неподвижно, пока не получил сообщение от Дэламейна: «Когти были успешно отвлечены и ныне находятся на пути в Пасифику. К Вашему местоположению будет отправлен новый транспорт. Спасибо, что выбираете нас, как своё средство передвижения. С нетерпением ждём вашего следующего обращения.» «Справилась, жестянка…» — подумал Георг, тяжело вздохнув и поднявшись на ноги. Помещение было разнесено практически в щепки, всюду валялись осколки битого стекла и прочие вещи, отправленные в недолгий полёт продолжительным обстрелом. Мужчина мельком осмотрел риппера — его лицо было покрыто осколками, глубоко впившимися в плоть, а один особо крупный даже торчал прямо из его левой глазницы, а тело было пробито насквозь в нескольких местах пулями. — Nicht jeder ist so glücklich wie du, Kiwi. — с иронией в голосе отметил он, отворачиваясь от трупа и бросив беглый взгляд на Киви. Та сильно побледнела, но раны были обработаны, пусть и не слишком хорошо, и, очевидно, спешно. Пара лишних царапин от осколков, но в целом — ничего серьёзного, что угрожало бы её жизни наравне с пулевыми ранениями, не прибавилось. Вооружившись какой-то картонкой, Андерсон смёл мусор и осколки с койки, руками вытащил осколки, и уместил на них Киви. Пару мгновений спустя он поймал себя на мысли, что он уже откровенно пялился на её оголённое тело, и решил накрыть девушку её же красным, рваным и грязным пальто, а потом стал шарить по останкам того, что было клиникой, в попытках найти хоть что-то ценное, но практически ничто не уцелело от обстрела — осталась пара ампул «Максдока», несколько бинтов и банка аспирина, короче говоря — ни черта не было. Почесав затылок, Андерсон забрал ампулы — на случай, если Киви совсем поплохеет, убрал их в карман брюк, а после и вовсе закурил, задумчиво глядя в окно, пока там, наконец, не замелькали знакомые шашечки. Дорога до Нортсайда на сей раз обошлась без происшествий.***
Найт Сити, Нортсайд, «CheapTreat» 2076 год.
С той роковой ночи, когда группа наёмников атаковала Арасака Тауэр, о чём ещё долгое время не утихали СМИ, прошло чуть больше месяца. Но место, где происходит наш рассказ, находится вдали от этой суеты-… Позвольте, у Вас тоже чувство дежавю? Ах да. Мы уже это проходили, более того, мы все уже прекрасно знакомы с клиникой «CheapTreat» в Нортсайде, а потому я позволю себе не томить читателя лишним повторением её истории и описания её взбалмошного владельца. Кхм. Итак, продолжим же рассказ. Встреча с Джеки была незапланированным сюрпризом, и, надо сказать, не самым приятным в конечном итоге; Эдмунду с трудом далась роль дурачка, что ничего не знал о лежавшей на его койке раннерше. Объяснение, что он дал, было проще, а главное — избавляло его от ненужных расспросов, которые наверняка бы начались, упомяни он хоть вскользь, что творит это всё не из доброты душевной, а потому, что когда-то у него были дела с Фалько, и теперь он выполнял роль няньки для его едва выжившей подруги в обмен за то, что когда-то из-за его заказа у них подохла эта русская нетраннерша, словно это он просил тащить туда ту дурацкую бомбу. За этот месяц Эдмунд не раз уже ловил себя на мысли, что лучше бы в тот день он и вовсе не садился на мотоцикл. Но это опьяняющее чувство скорости, свободы и риска так сильно скрашивало его скудную серую жизнь, что он попросту не смог устоять перед своим «Кусанаги» — эта неусмиримая машина скорости была его слабостью. И ведь угораздило же ему проехать аккурат там, где была Киви, чтобы Фалько успел его направить к ней сначала чтобы убить, а потом, резко передумав, спасти. Разбираться в этих эмоциональных качелях после нападения «Тигриных Когтей» немцу не хотелось, тем более, что Фалько не слишком-то охотно выходил на связь, и он спустил всё на тормоза, решив, что не стоит лишний раз совать нос в чужой вопрос. Но, хо-хо, Джеки, наш любимый Jaquito… Он сказал пусть и не так много, как могло показаться, но в последние двое суток, Эдмунд сильно задумался над его словами о предательстве; доходило до того, что он несколько раз по два-три часа сидел в кресле и просто сверлил её взглядом, словно пытаясь прочесть — что же скрывает эта розовая маска? Впервые кто-то вызвал у него неподдельный интерес. История, мотивы… Ему было интересно всё, но, видимо, узнать он сможет лишь лично. Время клонилось к полудню. Эдмунд бродил взад-вперёд по своему подвалу, из раза в раз убеждаясь, что среднее расстояние от стены до стены — где-то 15 шагов; он снова нетерпеливо покосился на часы, и с неудовольствием шикнул: «Опаздывает». Ох уж эти американцы и их понятия о пунктуальности… В очередной раз измерив подвал, Эдмунд нетерпеливо топнул, выругался и быстро пошагал наверх, схватив со стола почти пустую сигаретную пачку. Миновав пустой зал ожидания, он вышел к парадной двери с висевшей на ней табличкой, повёрнутой внутрь стороной с надписью «Открыто». Он небрежно дёрнул дверь на себя и прислонился плечом к проёму. Вскоре чудесный табачный дым проник в его лёгкие, и он облегчённо выдохнул небольшое колечко из дыма, быстро растаявшее в воздухе, пока тревога потихоньку уходила. Наконец-то он мог вдохнуть полной грудью этот грязный городской воздух, от которого на языке появлялся неприятный привкус железа и от которого хотелось скорее скрыться в доме. Доктор безучастно следил за дорогой, пролегавшей перед его клиникой, провожая взглядом редкие автомобили, пока на горизонте не замаячил знакомый ему Chevillon Emperor. Он безрадостно хмыкнул, затушив сигарету о стену и бросив окурок на тротуар, сунул руки в карманы своего халата и неспешно пошёл навстречу авто, остановившись в нескольких шагах от места, где тот остановился. — Фалько. — не удосужившись даже натянуть маску приветливости процедил сквозь неплотно сжатые губы Эдмунд, вяло подавая ему правую руку, которую также нехотя, из вежливости, пожали холодные металлические пальцы кочевника. — Док. Как всегда, ведешь себя, как душа компании. — едко заметил кочевник после короткого рукопожатия, на что доктор лишь фыркнул, сказав гостю следовать за ним. — Я тебе не брэйнданс и не проститутка из «Лиззис» или «Облаков», чтобы радовать своим видом и поведением, ковбой. — фыркнул Эдмунд, открывая дверь в свою клинику и жестом приглашая войти, — После тебя, старпёр. Не очарованный его поведением, Фалько издал короткий смешок и хлопнул парня по плечу перед тем, как войти, намеренно не рассчитав силу. — Упс. Я не нарочно. Не больно? — сказал он при виде того, как немец сморщил лицо и смерил кочевника недовольным взглядом, — Подкачайся, а то тебя уже хлопок по плечу с ног сбивает. Как там говорят, «в здоровом теле здоровый дух»? — Я за твои подъебки скоро буду отдельную плату брать, Dummkopf. — пригрозил немец, спускаясь с гостем в подвал. — Она ещё не в сознании. Уйдёт еще, ну скажем, полчаса на то, чтобы она проснулась без каши в голове. — пожав плечами поведал Эдмунд, небрежно ткнув в сторону ширмы и усевшись в своё кресло, — Везучая, зараза. Что я могу сказать, новые лёгкие ей поставил, почку, подлатал кишечник, повозился с прочими ранами. Короче, теперь будет, как новенькая, — он жестом указал на стул перед собой, — Ты садись-садись. Пока ты тут, давай хоть твою руку проверю. Ты же, Schlampe, как пить дать всё песком засрал в своих пустошах. Фалько хмыкнул, но, решив, что всё равно ему тут торчать, всё же садится на стул и, засучив рукав, кладёт свой имплант перед немцем. Он стал не спеша в нём копошиться, регулировать, чистить — в общем, как любой грамотный предприниматель, добавлял к большой и дорогой услуге маленькую и приятную мелочь. В процессе, разумеется, у них завязался диалог. — Ты так и не сказал, что там случилось в ту ночь Фалько. — первым заговорил Эдмунд, чем заставил кочевника нахмуриться и отвернуть голову в сторону. — Не твоё дело. — грубым тоном оборвал юношу водитель, явно не настроенный на допросы. Но тот не отступал, и на мгновение прекратил работать с имплантом, подняв взгляд на кочевника. — Я в курсе о смерти твоих коллег. И о том, что наша Спящая Красавица их предала. Так что, коли не хочешь, чтобы деньги были потрачены зря — колись. Мужчина недоверчиво покосился на Эдмунда — и вдруг дал ему сильную пощёчину левой рукой, отчего его очки улетели в сторону, да и тот сам практически рухнул на пол, но кочевник успел схватить его своим протезом за запястье и дёрнуть на себя, не позволяя тому упасть. — Какого хуя?! Ты совсем ахуел?! — вскрикнул от боли немец, шипя и придерживая покрасневшую от удара часть лица, на что Фалько реагировал более чем спокойно, и, хотя он не находил удовольствия в его боли, по его мнению, наглец более чем заслужил этот удар, — Schwuchtel! Abschaum!Hurensohn! За что, блядь?! — Не суй нос в чужое дело, тем более, пытаясь мне угрожать. Это глупо даже с твоей стороны. — ответил Фалько со спокойствием удава, продолжая держать запястье немца, чтобы тот не сотворил какую-нибудь глупость, — Ты услышал какие-то там слухи, но не более того. Усёк? — Грх… Да… Да, понял я… Чёрт… — прошипел врач, смерив кочевника презрительным взглядом, хотя и понимал: сам виноват. — Славно. — он выпустил запястье немца и откинулся на спинку стула, закинув руки за голову, — Думаю, техосмотр закончен. Итак, будет излишне говорить, что встреча старых знакомых была хоть кому-то из них приятна. Фалько спокойно просиживал штаны на стуле, потягивая из фляги принесённый с собой заранее алкоголь, пока его невысокий товарищ рылся по шкафам, пока, наконец, с триумфальным видом не достал какой-то тюбик, отдалённо напоминающий мазь. Наступившая тишина нарушалась лишь слабым писком приборов, подключённых к главной виновнице сея торжества. Пришла нам с Вами пора вернуться к Киви, которая наконец-то начала подавать признаки жизни. Из её груди вырвался обрывистый, болезненный стон, её тело жутко ломило, каждый сустав отзывался тупой болью, а в ушах стоял кошмарный звон, напоминающий белый шум, отчего Киви невольно сморщилась. Казалось, голова вот-вот сама по себе взорвётся от ужасной боли, терзавшей её с того самого мгновения, как сознание вернулось к ней. Масла в огонь подливала горевшая ей прямо в лицо ярким белым светом хирургическая лампа. С трудом, она разлепила веки, но тут же почувствовала, как к горлу что-то подступает, попыталась накрыть рукой маску, но, в конце концов, смогла лишь склониться в сторону от своей койки — и её тотчас вырвало на пол. На этот звук и последовавший протяжный стон обернулись оба — и Фалько, и Эдмунд. И если первый тотчас встал с места и последовал к раннерше, медика происходящее заинтересовало мало, словно он каждый день такое видел, и он попросту пожал плечами, пробубнив что-то вроде «Просчитался», подошёл обратно к своему столу и сел на него, пока эта парочка наёмников обменивалась любезностями, вовсе не стесняясь подслушивать их. — Фалько…? — сдавленно пробормотала девушка, пытаясь вытереть маску тыльной стороной ладони, но в конечном счёте попросту размазав всё по металлической поверхности, — Что… Нгх… Где мы? Кочевник покачал головой, сунув руки в карманы, и просто смотрел на раннершу. В его карих глазах читалось смятение, негодование, злость, но особняком среди этой бессильной ненависти особняком была и простая человеческая жалость. Он осторожно потянулся к Киви, словно боясь спугнуть её, словно это был мираж, что рассеется, стоит ему только прикоснуться к ней. Кочевник всего пару мгновений держал её запястье, но ему казалось, что это было вечно. Они не могли оторвать взгляд от глаз друг друга, казалось, слова бы лишь навредили им. «Ты всё-таки жива.» — спрашивал взгляд Фалько, на что взгляд Киви, казалось, отвечал: «Да.» «Я тебя ненавижу.» «Я знаю. Я себя тоже ненавижу.» Мужчина отвернулся, повернув к Киви свою спину, и резко выдохнул, стиснув кулаки. Киви молча проводила взглядом его лицо, а после перевела взгляд на незнакомца, беззаботно сидевшего на столе и наносящего какую-то белую и пахучую субстанцию себе на лицо — запах трав был такой сильный, что даже отсюда она могла его почувствовать. Она попыталась его просканировать, но вместо информации получила предупреждение: «ДОСТУП ЗАПРЕЩЁН. ИНФОРМАЦИЯ ЗАСЕКРЕЧЕНА.», — а сам незнакомец будто бы встрепенулся, его лицо на мгновение приобрело обеспокоенный вид, но после он взглянул на Киви, и почти снисходительно усмехнулся, погрозив ей при этом пальцем, густо обмазанном мазью. — Что с Люси? Остальными? — наконец задала грызущий её изнутри вопрос Киви, отвернувшись от незнакомца, но Фалько, покосившись на риппера, лишь помотал головой. — Всё кончено. Со всеми. — глухо процедил он, глубоко вдохнул, словно набираясь смелости, и повернулся обратно к Киви, — Я пришёл попрощаться лично. — Попрощаться лично? Как это мило… — с долей цинизма ответила раннерша, стараясь игнорировать гудящую боль, — И куда же ты пойдёшь? — С миллионом на счету? Да хоть на край света. — пожав плечами ответил Фалько, сложив руки на груди, — Ты в заднице. — А то я не знаю… Кх… — раннер закашлялась, — Фарадей тот ещё скользкий мудак… Скажи хоть, он мёртв? Фалько молча кивнул. — Хах… И почему же мы не варимся с ним в одном котле, м, Фалько? — в ответ лишь молчание. Киви нахмурилась, напряглась, и чуть громче переспросила: — Почему я жива? — Поблагодари за это меня, fraulein. — подал голос Эдмунд, спрыгнул со стола, и подошёл к этим двоим, чувствуя, что градус общения нарастал, — Я тебя нашёл, спас, притащил сюда и вылечил. Уже потом узнал, что ты, оказывается, подруга dieser idiot. — он похлопал по плечу Фалько и сложил руки на груди, — Иными словами, это — череда приятных случайностей. Киви недоверчиво покосилась на немца, а после на Фалько. Она помнила этот голос, этот акцент, но вспомнить, что она слышала тогда, на грани смерти? Уж простите, но на это она не была способна. Обрывки фраз едва всплывали в её голове, смешивались друг с другом, превращаясь в непонятное мессиво. Она отчаянно вздохнула, её руки бессильно повисли по бокам тела, и она уже даже не хотела во всём этом разбираться — слишком большой бардак был у неё в голове. — Фалько? — слабо пробормотала она, — Это правда? — Да. — после недолгих раздумий согласился кочевник, смерив риппера холодным взглядом, — Он обещал позаботиться о тебе, пока ты восстанавливаешься, чтобы я мог спокойно уехать, и больше даже не думать о тебе. Я оплатил твоё лечение, но то, что будет дальше, меня уже не касается. Теперь ты сама по себе. — Фалько подошёл к ней ближе и похлопал её по плечу. — Спасибо. И Фалько… Мне жаль. — виновато выдавила из себя Киви, но кочевник лишь покачал головой. — Я знаю. Прощай. — он отвернулся от неё и кивнул Эдмунду, — Док. И вот, кочевник скрылся, оставив их наедине. Немец недовольно проследил взглядом за мужчиной, пока на его счёт зачислился последний перевод от него в размере сотни тысяч эдди. Сделка закрыта, но теперь ему всунули неприятное, новое условие, лежавшее теперь на койке рядом с ним. — Это же всё был пиздёж? — подала голос Киви, заставляя его обернуться на неё и пожать плечами. — Верь в то, что тебе покажется более правдоподобным. Роли это уже не играет, раз ты жива. — он взял со стола полотенце и всучил его Киви, — А он тот ещё мудак, оказывается. — он пожал плечами, усаживаясь на койку возле ног Киви, — Зови меня Док. — Пх… Как оригинально. — фыркнула девушка, принявшись усердно вытирать маску полотенцем, на что её новоиспечённый знакомый отметил: — Меня хотя бы не в честь фрукта назвали. После этой фразы, оба встретились взглядом, и мгновение спустя они тихо рассмеялись над глупым, но всё же удачным каламбуром, теперь официально закрепившим новое знакомство.