A day to remember, the echoes and embers, Are heavy on my mind. The pictures are broken, the front door is open, The scars I left behind. Tables turn, your words they burn, They're leaving me undone. (The Offspring — Turning into You)
Если бы она только знала, знала что так и будет, точно сошла бы с поезда. Возможно, даже не оповещав свою лучшую подругу. А зачем? Зачем ей звонить сумасшедшей блондинке, со своим привычным нервным тоном? Что говорить? Что ее преследует самый наглый красавец-архитектор в компании? Нет же, это точно бред. «Наглый красавец-архитектор» сюда не идет. Был бы он обычным, неопытным сотрудником, который собирался изнасиловать бедную розоволосую девушку — тогда уже интереснее. Иначе, точно не следовало бы. Ино сыта по горло нытьем, что какой-то там начальник подруги из университета, вечно недоволен работами своей подчиненной. Почему «подчиненной»? Сакура сама не знала, с чего так называет его. Наверное, не было желания менять слова синонимами. Сакура вообще не должна была тут быть. Она думала, что в другие города отправляют только через года два-три. Но никак не пять месяцев. И тут она снова видит его! Харуно даже, действительно, попыталась покинуть поезд, недопив кружку чая. Впервые в жизни (или скорей за весь рабочий процесс, что, кстати, длиться не так много) она решилась на это. Не то чтобы это сочлось за подвиг, и это не звучит как вызов. Просто когда она увидела его в коридоре купе, то ее словно холодом обдало. Этого она явно не ожидала, как уже известно. «Небось в своем СВ ошиваться будет» — цокнув бормотала себе под нос Сакура, возвращаясь обратно. Естественно, такой идеальный работник будет ехать четыре часа в шикарных условиях. Ведь шикарный спальный вагон должен быть таким же идеальным, как и сам Сасори. Сакура всегда замечала его идеальный вид: блузка с пиджаком и галстуком, шикарно глаженные брюки, без единой складки. Каждый день новая одежда. Она уже успела выучить его каталог костюмов. Последовательности не было, была импровизация. И каждый день менялась его одежда, а настроение нет. Блузка застегнута на все пуговицы, без исключений. Всегда было так. Это даже, вроде, был его принцип. У него явно был отличный вкус. Галстуков было не так много, он не носил горошек, или в клетку. Только чистый цвет, как: черный, красный, зеленый, белый. Сасори даже приходил точно во время на работу. Сакура поспевала к девяти, а вот Акасуна уже был в семь. Никто не знал зачем он приходит так рано. У всех были разные варианты. Кто что думал. Да, вот это точно идеальный работник. Приходит каждый день точно по времени, без опозданий даже на минуту, каждый день новая одежда, чистая, без складок. Как и полагается. Мечта каждой девушки. Но если бы не контролерша, которая выгнала бедную женщину в свое купе, она бы точно сделала задуманное. И не стала бы думать об его идеальном виде. М-да. Что остается кроме того, как терпеть заносчивого рыжего человека еще и в Мияги? Хм.. выпрыгнуть в окно? Можно, но опасно. Уже поезд тронулся. Видимо ничего… Почему она не подозревала об четвертом человеке? Зачем дополнительный архитектор? Как-будто Осаму-сан не справится. А он даже, в какой-то степени, лучше Сасори. У каждого из них были свои заскоки, но Осаму лучше что ли? Вопрос. Сакура единственная, кто относила свою работу только Сасори. В компании ZAXS было много хороших архитекторов, и дизайнеров интерьера. Но лучшими считались Осаму и Сасори. Насчет дизайнеров было почти то же самое. Девушки были способные, и довольно хорошо выполняли свою работу. Припереться было не к чему, и клиенты были довольны. Но в этой компании больше ценили архитекторов. Не в обиду дизайнерам, но и архитекторы были отличными. Но и как всегда, среди лучших есть двое еще более лучших. У Сакуры хороший вкус, разумеется, но она только начинает расти. И как назло ее работы берет самый лучший и самый «противный» архитектор. Но девушка не раз замечала, что с Тен-Тен он ведет себя иначе. Не грубо разговаривает, подчеркивает ошибки редко. У Сакуры было два варианта: либо Тен лучше нее, либо Сасори просто слишком жестко относится к новой работнице. Хотя, был третий вариант: может быть он просто любит ее? А почему нет? А в прочем, у Харуно были сомнения, так что на сто процентов она уверенна не была. Наверное, даже глупо было думать, что он ее может любить, не проявляя знаков. Например, смотреть в глаза, пытаться дотронуться. Хоть даже немного, это было глупо. Так что стоило надеяться только на второй вариант. Ей не хотелось чтобы кто-то был лучше. Она всегда стремилась быть лучшей из всех остальных. «Детская травма… на всю жизнь остается,» — говорили они. Мать Сакуры с детства попрекала ее словами: «Ты ничего не добьешься, если будешь хуже всех!», «Какой спорт?! У тебя экзамены через два месяца, а ты не готова!», «Будешь лучше всех, значит, будешь ценится больше». Ценится? Боже, она что, кольцо обручальное? Именно в эту фразу Харуно не верила. Пф, ценится. Но все то что ей говорили родители, попрекали ее ошибки, сравнивали в другими одаренными детьми и мало когда радовались за ее достижения, осталось тем самым синдромом «быть лучшей». Когда Сакура и Сасори столкнулись в коридоре было еще хуже. Сакура несла кружку ананасового чая, и тут из угла выходит он. Как на зло. Получилось так, что они сталкиваются и чай разливается на блузку Сакуре, тем самым светя ее белье. На Сасори попала всего капля, на его пиджак. И тут все… Весь офис услышал его крики. Бедная девушка стояла, и молилась чтобы это все прекратилось. Он злился на нее, за то, что она ходит тут, за то что носится с чаем по коридорам. Вдруг она шла от Осамы-сана? Внимание на ее пятно Сасори не обратил, также как и на свое. Еще сто раз говорил: «Никогда не ходите с чаем по коридорам! Или если носите, делайте это аккуратно!». Блузка мокрая у Сакуры, чая лишилась она, и зато получила выговор. Еще одна нелепая выходка. Сасори бы так не завелся, если бы не подумал, что она идет либо к Осаму, либо от него. Его это задевало. Одна мысль о том, что у нас с ним творит в его кабинете, раздражало его. Вернувшись в купе, Сакура положила сумку с вещами на верхнюю полку. Села на кровать, и стала размышлять. «Работа в Мияги, наверное, будет сложная… Думаю, стоит обдумать свои идеи лучше после сна. У меня есть два часа на отдых, а еще два потрачу на чертежи. На этот раз я должна справится лучше, чтобы не было претензий.» Уныло вздохнув, Сакура бросила взгляд на девушку, что делила с ней купе. Она заняла верхнюю полку слева от двери, и уже мирно спала. Взгляд так и говорил: «Тронешь — убью». У Тен-Тен были пару трудных дней, что сейчас ей просто жизненно необходим сон. Впрочем, как и Харуно. Плотно закутавшись в плед, да бросив последний взгляд на улицу, где мелькали белые деревья, Сакура повернулась в стене и заснула. Ноги мерзнут. Очень.***
Зима. Самое нелюбимое время года. Да. Холод — вот что она не любила больше всего. Хотя, нет, я оговорилась. Одно из самых нелюбимых вещей — мороз. Было много всякой чуши, что раздражало Сакуру. Но сейчас зима, а это не самое лучшее время года для нее. Тепло одеваться… Идти на работу на край света… Всегда неудобно. Холод она не переносила. Но вот, что хуже озноба — так это звук порванной струны. Возможно, звучит странно, но это так. Этот процесс, когда струна словно маленький мяч из силикона, который падает с четырьмя скачками. Сравнение крайне глупое, но ассоциация была именно такая, почему-то. Он же стал самым раздражающим еще в старшей школе. После этого случая, девчонку как будто охватило проклятие. Только притронется к струне гитары — тут же снова рвется струна. Где бы это не происходило. Случайность? Да, наверняка. Но Сакура не верила, что еще последующие пять раз были простой случайностью. Она вообще никогда не верила но в знаки, ни в случайности. Была уверена, что если это сделано, значит, так надо. Перед сном, она почти всегда вспоминала тот день, когда она обложилась. Вахтовый зал… Волейбольный клуб… Злая завуч… Она никому не говорила, как провалилась пред всеми. Даже Ино, что услышала о Сасори столько всего, не знала о происшествии много лет назад. Харуно не собиралась никому рассказывать. Просто ненужно было. В старшей школе Сакуру попросили сыграть на гитаре в вахтовом зале, дабы оказать поддержку команде по волейболу. Насколько знала завуч, Сакура играла в группе под названием «Pink Lies». Поэтому поручила это ей. Сразу же выдала ноты для песни, как и положенно. Также оповестила о том, что пока она будет играть, черлидерши будут выступать спереди (да, лучше не придумать). О, как ей не хотелось играть. Честно, группа быстро распалась. Так как двое людей перешли в другую школу. После их ухода больше не возникало желания играть, и создавать новую группу. Но Сакура не на совсем прекратила игру. Были деньки, когда она выходила на балкон на даче, и наигрывала их самую лучшую песню «Broken Dreams». Да, безусловно, всем она нравилась. Даже парням из старших классов. Удивительно, что мама розоволосой не запрещала ей заниматься музыкой. Отчасти она сама любила ее, и даже играла на барабанах! Но дочери никогда не рассказывала. И до сих пор Сакура помнит те времена, ноты, слова этой "легендарной" песни. Уже через неделю, на мероприятии, Сакура сидела, поджимая одной рукой гриф гитары. Ее любимая — черная. Уже два года. Кто бы мог подумать… Было страшно, очень сильно. Люди постепенно начали заходить, а кулисы все не открывались. Рано. Девушки что-то бурно обсуждали, при этом громко смеясь. Они что, вообще не переживают? До выхода пять минут, а Сакура уже надумала себе всякие гадости, что может произойти. Например: споткнется, когда будет спуститься со сцены. Случайно оторвется провод. Не заработает гитара, по какой-то неизвестной миру причине. Она забудет аккорды. Неправильно сыграет. Пока она думала о плохом, услышала голос завуча. Там было что-то вроде: «Добро пожаловать», «удачи на соревнованиях», «попадите на национальный». И наконец, после трех часовой речи, раскрылись кулисы. Черлидерши уже были готовы, а Сакура спустилась со сцены, и уселась на стул. Все было хорошо. По крайней мере, она не грохнулась с вершины. Прогресс. Уже… Завуч подала знак. Пора играть. Только лишь Харуно зажала пальцами струны на грифе, слегка притронулась к второй струне… Как она лопнула. Конец. Неудачница. Никто в ближайшее сорок пять секунд не проронил ни слова. Время как будто остановилось. Но тут ее ступор прервала завуч, со словами: «А у нас тут небольшая проблема! Сейчас все будет!» отводя розоволосую за кулисы, с обманчивой улыбкой произнесла она. Ее заменили. Точно. Последнее что Сакура помнила: другой ученик. Злой взгляд заместителя. и ее провал. Хуже кошмара, да. Она взяла второго гитариста? Как давно? Для подстраховки — была уверена Сакура. Она весь вечер сидела в комнате. То и дело повторяла со слезами на глазах: Не-у-дач-ни-ца. Как глупо. Лопнула струна на важном моменте. Кто же знал?.. Почему так произошло именно сейчас? Стыдно, очень. Еще завтра над ней будут все издеваться, мол: «Что, струна лопнула, да? Ну ты точно неудачница.», «Эпический провал, дорогая. Смотри чтобы потом этого не повторилось. Не хочешь же облажаться снова?». На ней издевались. Неделю или две, она уже не помнила. Но один раз на физре, после урока Харуно осталась одна в раздевалке, задумалась, грустила. И к ней подошла одноклассница и сказала: «Не слушай их. Сама знаешь, они тебе завидуют.» После этих слов, она скрылась за дверью. Сакура особо не вдумывалась в ее фразу, до этого дня. Прошло уже достаточно времени, чтобы забыть об этом неприятном моменте, и наконец не гнобить себя за это. Но каждый уход из кабинета Сасори, после очередного разговора, теперь нонсенс стал вспоминаться не перед сном. Ну, хоть реже. С Сасори было куда сложнее чем с Осаму. Акасуна был более… Закрытым что ли. Осаму всегда помогал девушке, несмотря на то что он архитектор, а не дизайнер. Первые два месяца он помогал ей, помогал осваиваться. Но последующие три месяца он не смог принимать ее чертежи. У Осамы было достаточно работы, и еще один проект был точно лишним. Пришлось ходить к Сасори. Она узнала его, потому что Осаму-сан рассказал ей про него. Сакура видела Сасори в коридорах, но не задумывалась особо кто он. Часто подчеркивала его внешность. Но теперь она работает с ним. Других девушка не знала, так что выбора не было. Нет, ну, знала одного по имени Ивао-чан. Но он был не очень уж хорош, по мнению Сакуры. К нему мало кто ходил давать проекты, и работал он реже. Так то парень не плохой, с отличной харизмой. Общительный и веселый. Но для работы не очень подходит… В итоге — Сасори. (снова) Редко все же Сасори хвалил юную особу. Больше давил на ее ошибки. Неприятно было больше всего, когда он говорил: «Кто тебя так учил?» а учил то, сам Осаму. Смешно? Нет. Сасори явно соперничал с ним. Даже когда Сакура спрашивала о нем, Акасуна менял тему. Может ревновал? А может и соперничал, и не собирался обсуждать лучшего архитектора с кем-либо. Не любил вообще кого-то обсуждать. Проще говоря — парень не лицемер.***
С этой мыслью Сакура наконец поднялась. Она около двенадцати минут лежала и мерзла, думая о разном. Усевшись на кровати, она глянула в окно. Еще мелькают деревья. Возможно где-то два часа или час еще ехать. Тен-Тен пока спала. А вот Сакуре было холодно. Знобило. Хотелось выпить чашку кофе, а лучше чая. Подумав о чае, она сразу вспомнила Осаму Кея. Всегда, когда она заходила к его кабинет, на столе стояла кружка чая. Черный чай, вишневый, персиковый. Разный. Он угощал ее всегда, любым своим фирменным чаем. Ей это нравилось, безусловно. За это он ей и нравился. С улыбкой на лице, девушка скинула плед, и пошла вон из купе. Она знала — он в СВ. Осаму упоминал уже об этом, когда они расходились. Пришлось идти в конец поезда. Спустя минут одиннадцать она дошла до отделения «Спальный Вагон». На глаза сразу попалась приоткрытая дверь. Она была уверена — он там. Осаму Кей всегда оставлял дверь приоткрытую. Неважно, есть он в кабинете или нет. Все остальные вагоны были открыты кроме еще двух. Там был Сасори, и кто-то еще. Всего три человека в СВ? Странно, но что тут припираться. Без долгих раздумий Сакура вошла в вагон, и тут же учуяла запах яблочного чая. Его любимый. Пожалуй, ей тоже нравился яблочный, но все же на первом месте был персиковый. Забавно, но она никогда не видела кружку с чаем у Сасори. Неужели не пьет чай? Как можно не пить чай! Ужас. Подойдя к столику, она наклонилась, чтобы нюхнуть поближе, но тут услышала голос. Она явно этого не ожидала. — Что вы тут делаете? — спокойно без эмоций спросил Сасори. Прошло секунд 20, прежде чем до не дошел смысл сказанного. Она растерялась, точно не думала. Сначала она удивляется, что он неожиданно едет в Мияги, а теперь она еще в его вагон по ошибке зашла?! Все же одумавшись, девушка повернулась, и ответила: — Я… Зашла к Осаму-сану, — сказала она, буквально теряя рассудок от красоты Сасори. Он стал более красивее после… Душа?! Он что, просто облил лицо и волосы водой из раковины? И… Его торс… О Боже! Спустя эти три месяца работы, ей удалось увидеть его тело. Хоть и не полностью, но все же! Она даже и не думала, что под идеально поглаженной блузкой, и ее любимым черным пиджаков скрывается такой пресс… Сакура много что думала, гадала, какой он внутри. Накаченные ли ноги и руки, а может 6 кубиков пресса! Но вот тут ей стало уже не по себе. От собственных мыслях стало подташнивать. (XD) Но… Его идеальные черты лица могли заменить любое прекрасное тело. И каждый раз, когда девушка допускала мысли о теле Сасори, то они всегда заканчивались так: «Да какая разница какое у него тело, если к него и без того лицо прекрасно…» Забавно, но так Сакура не думала об Осаму-сану. Не задумывалась об его торсе. Сейчас он был слишком красив. Полотенце весело на его плечах, а на лице и груди все еще были капли. Это выглядело так сногсшибательно, что она на минуту забылась. — Вы ошиблись. Осаму на вагон дальше от меня, — направляясь к ней сказал Сасори. Она не проронила не слово, когда он в плотную подошел к ней. Эти восемнадцать секунд были для нее вечностью. Не зря говорят, что даже минута может показаться очень долгой, если провести ее с правильным человеком. Раньше она думала, что это глупо. Никогда не было подобной ситуации. Но сейчас Сакура понимала эту фразу, и верила, что это действительно так. Сасори наклонился ближе к ее лицу, и сказал: — Я возьму свой чай? — А! Да, конечно, — она пришла в себя, отойдя влево от него. Стоп… Сасори пьет чай? Когда такое было-то?! Теперь уже закрался вопрос: как редко он чаевничает. Ясное дело, никто и никогда не видел, чтобы Сасори-сан пил чай. У всех были догадки, что он пьет его дома. Еще никто в его доме побывать не смог, поэтому это пока не аксиома. Были еще другие предположения: он никогда не пьет чай. Просто по утрам любит отведать кофе. В принципе, что такого? Ивао (еще один архитектор) говорил просто: «Забейте. Неужели вас это так волнует? Обсуждать больше некого?». Конечно, он прав. Обсуждать — дело не благодарное. Но Сасори всегда был источником уважения, а еще больше сплетен. Сложно было не поговорить о нем. — А если не секрет, зачем вы шли к нему? Что-то личное? — Скептически поднял бровь начальник, убрав ложку из кружки, и положил на стол. — А вы что, ревнуете? — Она будто поверила в себя. Прежде всегда молчала, и соглашалась с ним, но никогда не осмеливалась противостоять ему. Хотелось уточнить про напиток, но пока думала: стоит ли это делать вообще. Подумаешь, ни разу не видела. Может и пьет, но дома. Или редко. Сасори весьма опешил от ее неожиданного действия. Неужели будет нотации читать, как им вместе хорошо, а вы просто заноза в одном месте. Он решил все же ответить на ее остроту, нежели хмыкнуть и проводить миссис уверенную в себе Сакуру за дверь. — А вас это действительно интересует? — Не то чтобы. Просто вы никогда не говорите о нем, почему? — Я не обсуждаю людей за их спиной. — Ясно. — И все же, он вам нравится, не так ли? — Да что он творит! С чего такие вопросы? Поиздеваться решил?! Как он может задавать такие странные вопросы! — А вас это действительно интересует? — С той же интонацией произнесла она. — Не то чтобы. «Что за бред происходит…» Они простояли так минуту, пока Сасори не выдавил из себя еще фразу, увидев как она водит своим взглядом по его рельефным мышцам. — Неужели у Осаму хуже? — Что хуже? — Не поняла Сакура, уже смотря в глаза. — Тело, разумеется. — Что?! Вы на что намекаете?! По-моему, она уже перешла на более высокий тон. Конечно, услышать такое от самого правильного архитектора ZAXS. Были слухи, что он по ночам ходит в клубы, и развлекается с самими развратными девицами. Азэми — уже два года работает в этой компании. Все знали, что она простая сплетница, которая ненавидит Сасори-сана за его отношение к ней. Она всячески пыталась соблазнить его, чтобы он делал всю работу за нее. Но этот чертов гений не поддавался. Умом Азэми не блистала, только телом. А когда он в край отшил ее, то она начала распускать грязные слухи по него. Некоторые девушки даже боялись Сасори, после слов Азэми. Что-то сделают неверно — так может и изнасиловать. Сам же Сасори, никогда не вызывал подозрений на развратность. На девушек не засматривался, общался со всеми на равных. Но… До прихода Сакуры, конечно. — Да, я вроде прямо говорю. Вы, похоже, у него справлялись за счет природы, а не ума. Разве нет? — С чего вы взяли… — Она была разбита. Определенно. Никогда бы не подумала, что он ей может такое выкинуть. Обидно, очень. — Да потому что ваши работы не годны. А у меня за счет тела работу делать не выйдет, даже не надейтесь. Она опустила взгляд, чувствуя как в горле растет ком. Заплачет сейчас, если он еще хоть слово скажет. Он усмехается над ее непривлекательным телом? Или просто ревнует ее? Сложно… Нужно попробовать. — Даже и не надеялась. Не нужно меня ревновать к Осаму-сану, вы же знаете что мне лучше с ним. Она хотела сказать «работать с ним», но сейчас ей очень хотелось его довести. Сакура гордо подняла подбородок, и уселась на вторую кровать, закинув ногу на ногу. Напротив него. Сейчас уже отметила, как же все-таки красиво в СВ. — У меня нет у вам чувств. Не забивайте голову ерундой. — Тогда почему вы меня постоянно ругаете за мои «ошибки»? Почему придираетесь ко всему что идеально? Почему вы здесь? Он ничего не ответил. Она раскусила его. Да, он и в правду ревновал ее. Когда первые два месяца он хотел быть с ней, помогать ей. Но если бы не другие клиенты, он бы смог сделать этого. Он мечтал вырасти из него шикарного дизайнера. Она нравилась ему, безусловно. Он ее ругал, относился плохо, потому что думал что она спит с его «врагом». Его это не устраивало. Ну, а спрашивать точно нельзя было. Он и права не имеет лезть в их деловые отношения. Он ненавидел Осаму за его идеальность. Он тоже хотел быть лучше. Но в красоте то, точно обошел. Хоть для Сасори это было недостаточно. Ведь он даже сейчас ради нее поехал в эту чертову поездку. Совсем не планировал, думал: «Буду отдыхать, пока они решают дела». Как бы не так. Сасори даже не думал, что Сакура поедет. Обычно новичкам не дают поездки в другой город. Нужен хотя бы год практики. Она даже и не рвалась туда ехать. Видно, он не прочитал. И когда она не пришла на работу, он спросил Ивао, что почему ее нет. Парень ответил, что Макото-сама (начальник) отправил ее в префектуру Мияги. Тут же Сасори впервые за десять лет работы ушел раньше. Собрал все что попалось на глаза. Рубашку кинул с множеством складок, не задумываясь где он там ее погладит. В последний раз он собирался так, когда еще подростком уезжал в Окияму с родителями. После этого случая он начал собираться дня за два, три. А сейчас снова настал этот момент… Быстро рванул на вокзал, купил билет. Сасори не было важно, СВ это или плацкарт. Главное: не дать ей снова ходить под ним. Теперь Сасори будет рядом с ней, именно он будет помогать ей, а не Осаму. Макото-сану он позвонил уже в поезде, и сказал что едет с ними. Пришлось свалить вину на Осаму. Только так он отчитался перед главным. Якобы он один не справится, лучше для подстраховки второй гениальный архитектор. И он сейчас стоит перед ней, полураздетый, разбитый. Он проиграл. Теперь нет смысла скрываться. Или есть? Может она не до конца поняла его, а просто прикидывает. Она это умеет, он же знает. В любом случае, если сейчас она в мыслях материт его, завтра он уже сможет исправить их плохие отношения. — Потому что это моя работа. — Хватит и одного отличного архитектора. — Не мне решать. Мне было сказано — я сделал. Спорить бесполезно. Проект большой, это так. Сакура уже сама начала сомневаться в своей речи. Она хотела подловить его, но ошиблась. Хоть и сама за несколько секунд влюбилась к него. Странно? Не то слово. Но, несмотря на то что он ее недолюбливал, тем и нравился. Ее нытье — прикрытие. По крайней мере так решила Ино. Все время говорила: «А не влюбилась ли ты? Только про него и говоришь!». Честно, Сакура сама не понимала свои чувства. Вроде всегда ищет его взглядом, больше смотрит в его карие глаза, поджимая губы, а вроде ненавидела, когда в очередной раз исправляла свои "недостатки". Но сейчас она точно убедилась в этом. Она же подстраивалась под него. Всегда делала то, что было указано. А Осаму был просто хорошим другом. Они питали к друг другу симпатию, но не любовную. Просто лучше друзья. Лучший друг который вытянул ее, и помогал все те дни. Намекал на ошибки, но больше хвалил, нежели Акасуна-сан. Но смысл сейчас дальше вести разговор? — В таком случае я пойду, отведаю чаю. Я замерзла, а разговор с вами сделал хуже. — Можете отведать моего чаю. — Какой смысл пить чай с тем, кто выставил тебя в плохом свете? — А я ошибаюсь? Снова вечные споры. Ей надоело, хотелось пойти и прилечь, наконец. Черт с чаем этим. Сил нет не разговаривать не идти. Сакура невольно опустилась на кровать, и приложила ладонь к лбу. Тошнило. Хотелось выйти из вагона, уволиться, и пойти в компанию где работает Ино. Забыть обо всей это ситуации. Теперь, даже хуже чем в старшей школе. Лопнувшая струна уже кажется мелочью, по сравнению с этой ситуацией. Было ужасно обидно. Не думала она, что он способен так сказать ей. Так плохо думать о ней. «Не слушай их. Сама знаешь, они тебе завидуют.» «Он мне завидует? Смешно. Он никогда никому не завидовал. Хотя… Он явно воюет с Осаму, так что точно ему завидует. Девушка у него была когда-то? Думаю нет, раз о нем столько сплетен. Не только же развратные, но и ничтожные. Да и смотрит не так влюбленно, что ли. Странно. Нет… Мои догадки определенно никудышны.» — Вам плохо? — По вашей вине. Она услышала шорох. Увидела как приблизились его ноги. Соответственно… Он сейчас стоит еще ближе чем первый раз. Все же она подняла голову, и поняла: он, действительно, сейчас наклонен к ней настолько близко, насколько она могла понять. Его руки уперлись на кровати, по обе стороны ее бедер. А взгляд был направлен ей в глаза. Такие красивые карие глаза всматриваются в изумрудные. — Может, чаю? — прошептал Сасори. — Откажусь, — ляпнула Сакура, и тут же пожалела. Странно у нее меняется настроение. Только что тошнила, начала ненавидеть его, а сейчас как будто все прошло. Все же он слишком привлекательный. — Что ж… Тогда.. Теперь на семь секунд Сасори опустил взгляд, потом резко поднял, и прикоснулся своими губами к губам Сакуры. Сначала нежно, неуверенно. Но поняв, что девушка не отталкивает его, он немного углубил поцелуй. Она ответила. Также неуверенно, но уже привыкла, обвив его шею руками, поцеловала его более напористо. Ему это понравилось. Они целовались не в силах остановиться, и отстраниться друг от друга. Сакура отодвинулась чуть дальше, потому что почувствовала как он надавил на нее губами, как бы прося ее отодвинуться дальше. Он двинулся вперед. В итоге он оказался сверху, все также целуя ее. Их остановил звук двери. Вдруг до них дошло, что все это время дверь была полуоткрыта. Сасори не зарыл ее когда зашел в вагон. Неужели Осаму? Кто бы еще стал это делать, если не он. Подсобил парочке. Оба уставились на дверь, но Сасори первый посмотрел на девушку. Она сразу же и взглянула на него. — Я ошибся? — Неужели правда думал, что я сплю с Осаму-саном, м? — Просто ревновал. Сама же сказала. Или просто угадала? — Может угадала, может нет. Не суть. Он снова притянул ее к себе и поцеловал в шею. Изучал каждый сантиметр, пока она томно закусывала губу. — А почему тогда… Целуешься со мной? — Все не отстраняясь шептал он ей. От его шепота даже мурашки пошли по коже. Издеваться, или не дошло еще? — Действительно до сих пор не понял? — Что? — теперь он отстранился, и посмотрел в ее изумрудные глаза. Наверное, даже с надеждой. — Я тебя люблю, — сказала она тихо, словно боялась собственного признания. Однако, услышав это, Сасори недолго думая, снял с Сакуры толстовку. Да-а, ничего исправлять не придется… Все и так прекрасно) Чай то остыл!