Три желания за отчаяние?

Дыхание давалось Нилу тяжело после продолжительного бега. К правому боку прижималась придорожная сумка. С левого стекала кровь, пропитывая потертую кофту, джинсы и нижнее белье. Было трудно полностью оценить ущерб от ножевого ранения, когда в висках стучало учащенное сердцебиение, а в ушах стоял оглушительный звон. Новая попытка вдоха обожгла легкие. Джостен бежит от Лолы и Ромеро уже третий час и без понятия, в какой части города находится и до сих пор ли он в нем. Нападение произошло внезапно. Он проходил через центральную улицу города, переполненную торопящимися людьми. Нил ошибочно думал, что толпа может спасти его от моментального физического урона при встрече с преследователями и старался окружить себя ею, оставаясь при этом невзрачным и неприметным. Однако, встретившись глазами с Лолой, за спиной которой стоял ее брат и которая стояла, не двигаясь, пока остальные люди обтекали ее рекой, не замечая, тут же почувствовал, как короткое лезвие метательного ножа пронзает его кожу. В ту же секунду он развернулся и побежал. Остановился лишь спустя полчаса непрерывного бега на пять минут, чтобы вытащить клинок. Делать этого не стоило, если бы это был обычный нож. Но в его кровь уже начал попадать транквилизатор, которым было покрыто холодное оружие, и чем дольше оно оставалось в теле, тем быстрее парень терял контроль над своими конечностями. Но ситуация не была настолько плачевной, как может показаться на первый взгляд. Благодаря 12 годам жизни с серийником-психопатом, Джостен имел повышенную переносимость подобных препаратов. Сражение с приспешниками отца, когда тело не слушается из-за воздействия химии в организме, принесли положительный эффект в данный момент. У него также теперь был нож, который в критической ситуации может спасти жизнь. Вытащив клинок, Нил снова побежал, не обращая внимания на направление. Остановившись только спустя два с половиной часа, он огляделся и решил, что достаточно оторвался и что у него в запасе примерно час передышки, прежде чем снова сесть на автобус до другого штата и пустится в бега с новой личностью. На этот раз люди отца довольно быстро выследили его. Прошло всего четыре месяца, как он взял себе имя Нил Джостен. В прошлый раз прошло почти пять, прежде чем на его след снова напали. Видимо, без матери он совсем растерял хватку. В волосах тут же появилась фантомная боль от материнских рук, которые наказывали его за медлительность, за торопливость, за излишнюю тревогу, за излишнюю громкость, за излишнюю кротость… Да за что угодно. Ее непрекращающаяся ни на секунду паранойя, которая передалась и сыну, говорила, что каждое действие Нила было ошибкой, подвергавшей их обоих опасности обнаружения. Несмотря на ее порой жестокие руки, парень знал, что Мэри заботилась о нем и была единственной, кому можно доверять. Теперь же не было никого. Подобное напоминание отрезвило Джостена, заставляя проигнорировать боль и излишне громкий пульс, сосредоточиться и мысленно провести обследование своего тела, как учила его мама. Жизненно-важные органы не задеты, ребра не сломаны, а пару ушибов всего-то не давали сделать безболезненный вдох. Не самый плохой расклад. Но необходимо срочно зашить ножевое ранение, пока потеря крови не стала критической. Нил огляделся в поисках плюс-минус чистого переулка для лечения. К счастью, он не забрел в сильно бедный район, где антисанитария цвела и пахла. Улицы были пустынны, вокруг единственного работающего фонаря клубились мотыльки, сталкиваясь друг с другом. Но нигде не виднелись бездомные, не был слышен лай дворовых собак, а в воздухе витал слабый аромат недавно распустившихся цветов. Он нашел более-менее опрятный многоэтажный дом, за угол которого попадала маленькая полоса света от фонаря, и оперся о стену, попутно доставая из сумки инструменты. Крышка от бутылки водки тут же отлетела в сторону, а сама жидкость полилась на руки, иглу с уже продетой нитью и рану. Последнее заставило его стиснуть зубы до скрипа, дабы не издать и капли звука, ограничиваясь лишь тяжелым дыханием. Затем парень сделал четыре больших глотка, заменяя этим обезболивающее, и покрепче схватился за иглу, стараясь унять дрожь. Он подождал минут пять, пока подействует алкоголь, и со всей аккуратностью, что у него была, проткнул кожу и протащил нить. Затем последовали стежки, которые он делал с хирургической точностью, абстрагируясь, словно зашивал другого человека, ведь любое неверное движение приведет к неправильно наложенным швам, а значит и к лишним трудностям, что замедлят его передвижения. Подобная жизнь приелась, стала обыденностью, рутиной. Ни надежды, ни помощи, ни любви, ни заботы, ни спокойствия. Лишь страх, недоверие, боль, вечная паранойя и всепоглощающее чувство одиночества. Жизнь до побега мало чем отличалась. К нынешней добавилась лишь нищета и чуть больший простор для перемещений, не заканчивающийся лишь особняком в Балтиморе и его задним двором. Когда парнишке было 12 лет, они с матерью сбежали из лап Балтиморского Мясника, что был отцом Нила, прихватив баснословное количество денег, которых, казалось бы, хватит до конца жизни, несмотря на то, что фальшивые и качественные документы на нынешнем рынке больно бьют по кошельку. Сейчас Нилу Джостену 21 год, но Натаниэлю Веснински четыре месяца назад исполнилось 20. Почти три года назад он собственными руками закопал останки своей матери на безымянном пляже, скрываясь уже в одиночестве. Поначалу было отвратительно тяжело. Желание засесть в Богом забытом городишке и ждать своего конца не хотело покидать его, и лишь данные матери обещания заставляли его снова и снова менять город за городом, личность за личностью. Спустя года стало легче скрываться одному. Он стал еще более искусен во вранье, научился за секунды продумывать пути отхода и всегда оставался настороже, ведь больше никто не прикрывал его спину. Ему необходимо было покинуть Соединенные Штаты, но каждый раз, почти садясь на самолет, люди отца находили его. Поэтому он застрял в США, где риск быть пойманным был очень высок. Он почти скучал по городку во Франции, в котором они с матерью остались на год, ведь на их след долго не могли выйти. Как потом понял Нил, за счет ограниченной в этой стране власти мафиозного клана Мориям, чьим цепным псом был Натан. За месяц до своей кончины, словно предчувствуя скорую гибель, Мэри рассказала от кого они на самом деле бежали, чьи деньги украли, и что в день их побега Натаниэля ждал экзамен на верность, который смог бы показать его полезность клану в качестве инструмента, который готов запачкать руки за японских ублюдков в дорогих костюмах. Это также объясняло парню начавшиеся в 10 лет уроки обращения с оружием. Сначала на мертвых тушах свиней, затем и на людях. Долгое время после побега Нил не притрагивался ни к какому виду орудия, думая, что тогда станет похож на отца еще чем-то, кроме внешности. Но постоянно поджидавшую опасность не интересовали кризисы мальчика и страх превратиться в монстра. Обстоятельства вынуждали брать в руки ствол и ножи. В 15 лет он осознал свое отсутствие выбора в этом вопросе и принял правила игры, вспоминая старые уроки и оттачивая навыки до приемлемых для защиты и выживания. Однако от любого хотя бы раз использованного оружия приходилось избавляться, поэтому оно не всегда находилось в зоне досягаемости. Нил не пытался оправдать свои запачканные руки вынужденной мерой. Он несколько раз мог оставить своего противника в живых, но без колебания убивал, чтобы не подвергаться риску в будущем. Лишение жизни кого-то вызывало не страх или раскаяние, а лишь отвращение к самому себе за уподобление Натану. Его всю жизнь окружает смерть, так почему он должен стараться стать тем, кем не является – альтруистом, что щадит каждого? Сейчас же ему невероятно повезло заполучить нож, который в него метнули, незарегистрированный на его имя, следовательно, в случае находки ножа, без отпечатков пальцев на нем выйти на Нила никто не сможет. Парень быстро сунул его в карман, чтобы в случае чего иметь быстрый доступ, и обильно полил водкой только наложенные швы. Покончив с лечением, Джостен сложил водку и иглу в сумку, вытер испачканные собственной кровью руки, оттолкнулся от стены и побрел по улице в поисках магазина. Он бродил, по ощущениям, минут 40, но так и не наткнулся ни на один. Ноги гудели от усталости, рана на боку ныла и щипала, а в глаза будто насыпали песок. Ему срочно необходим хотя бы минимальный отдых. Теперь его целью стал поиск не еды, а скамейки, желательно неприметной. В этом желании удача улыбнулась ему. Спустя пять минут он набрел на небольшой парк с низкими деревьями, листва которых так удобно прикрывала лавочки под ними. Он выбрал самую далекую, которая открывала вид на вход и имела несколько путей для побега в случае чего. Наконец, он сел, немного расслабляясь после отвратительно тяжелого дня. Нил понимал, что долго отдыхать не получится. Через час он должен сидеть в автобусе по дороге в новый штат, но в данный момент позволил себе минуту слабости, полностью откидываясь на деревянную спинку и расставляя широко ноги. Он не заметил, как задремал на 15 минут, а когда его разбудил шаркающий звук за спиной тут же напряг свое тело, готовясь к нападению и ответной атаке. «Слишком поздно» - пронеслось в голове Джостена, и, о, черт, как же он был прав. В ту же секунду к его горлу приставили нож. Ухо опалило горячее дыхание, а в нос ударил тяжелый запах женского парфюма. – Младший, кто же так ноги раздвигает на улице. А если кто-то кроме меня увидит? – голос Лолы, который Нил узнает из тысячи, звучал томно и приторно сладко, – Не волнуйся, я знаю, что ты это сделал только ради меня, чтобы порадовать мои глазки. – ее язык влажно прошелся по ушной раковине. У Нила перехватило дыхание. Ему было неважно, с какой жестокостью Лола дралась с ним на ножах, сколько боли причинила, но такие непрекращающиеся намеки и приставания заставляли чувствовать себя грязным. Кожа, в месте соприкосновения с кожей Лолы, становилась липкой, а по спине бежал табун неприятных мурашек, скручивая желудок в тугой узел. От поглаживаний по плечу ее острых когтей, выкрашенных в ярко-красный, брюнет хотел вырезать это место любым способом. – Озабоченная шлюха, – прошептал Нил, не в силах сделать полноценный вдох. – А у тебя все такой же грязный ротик, – промурлыкав, она подняла нож, находящийся у горла, к губам парня, еще не оставляя пореза, – Даже интересно, как я могу заставить тебя замолчать. Убрать лезвие с шеи Нила, было роковой ошибкой Лолы. Нил с закрытыми глазами мог выбраться из подобного захвата, если над сонной артерией не висит опасность, чем он и воспользовался: на высокой скорости схватил руку женщины, по инерции дергая ее немного вперед, от чего с правой стороны нож разрезал верхнюю и нижнюю губу; свободной рукой выхватил нож из кармана и вслепую ударил назад, разворачиваясь и отпрыгивая от скамейки. Для оценки ситуации хватило двух секунд. Лола была без своего брата. Видимо, еще не подоспел, ведь скорость тонкой и гибкой женщины была выше, чем у громилы. А ножом Нил попал ей по брови, с которой уже стекала кровь, заливая глаз и ослепляя на короткое мгновение. Этого хватило с лихвой. Брюнет уже бежал по одному из путей отступления, который продумал, как только выбрал скамейку, пробираясь все глубже в рощу. Усталость и недавно наложенные швы дали о себе знать слишком рано. Нил не успел заметить корень и распластался по земле с глухим стоном боли. Времени прохлаждаться у него не было, однако нога предательски запуталась в корне, забирая у парня драгоценное время. И блять. Он услышал торопливые шаги двух человек с той стороны, с которой он выбежал. Ему конец. Точно конец. Легче было бы убить себя прямо сейчас, ведь после поимки его повезут к отцу на растерзание. Рука с ножом задрожала, пока в голове шла конфронтация двух позиций: первый голос шептал закончить это поскорее, ведь он так устал и заслужил отдых; второй напоминал об обещании никогда не переставать бежать, напоминал о бессмысленности смерти Мэри в случае самоубийства Нила. Ушла всего секунда на принятие решения. Джостен замахнулся клинком. Острое лезвие быстро отрезало корень, в котором он запутался, и парень поспешил встать, оглядывая местность. Деревья, кусты, деревья, снова деревья, куст, дом, деревья, кусты… Погодите, дом? Взгляд переметнулся к небольшой обветшалой постройке, что сливалась с местностью, ведь со временем ее обвило большое количество зелени. Здание находилось в ста метрах, но, чтобы добраться быстрее всего, надо бежать через открытую поляну. Еще одно чертово решение, от которого зависит его жизнь. У него не было времени огибать поле, у Ромеро наверняка с собой пушка, выстрелом из которой ему с легкостью прострелят колени даже на большом расстоянии. Решение снова было принято. Вдох. Одна рука крепче обхватила рукоять ножа, другая лямку сумки. Выдох. Ноги сами понесли его в сторону дома на максимальной скорости, на которую было способно его израненное тело. Нил понимал, что это его надолго не укроет. Что дуэт скоро выйдет на поляну и тоже заметит дом. Отчаяние настолько поглотило его, что ему уже было плевать. Рот заливала кровь, что сочилась из новой раны, и этот знакомый металлический привкус придавал еще больше скорости. Он резко влетел в деревянную дверь, радуясь, что она оказалась открыта, и так же резко остановился, чтобы аккуратно закрыть барьер между ним и преследователями. Но, как только дверь щелкнула, что-то пошло не так. Всю комнату залил яркий свет, заставляя зажмуриться и потерять ощущение пространства вокруг. Лицо обдало свежим потоком ветра, который исчез так же неожиданно, как и появился, а пол под ногами стал ощущаться по-другому. Теперь это была не сырая древесина, чуть прогибающаяся под ногами, а что-то твердое и холодное. Все это время Нил не открывал глаза, даже сквозь закрытые веки чувствуя, что темная комната стала яркой, светлой. Он медленно возвращал себе зрение, готовясь к удару и крепче сжимая рукоять… Рукоять чего?.. Нил посмотрел вниз. Благо сумка все еще висела сбоку. Однако. Его рука с ножом была пуста и сжимала лишь воздух. Вот блядство. Влип. Окончательно. Теперь даже нечем покончить с собой. Его точно увезут к отцу, где он опробует на себе все известные пытки человечества, начиная простым вырыванием ногтей, заканчивая линчи. Паника охватывала его медленно, бросала тело то в холод, то в жар, колени стали подкашиваться, а руки крупно и заметно дрожать. Парень с ужасом поднял глаза, ожидая увидеть Лолу и Ромеро перед собой. Но ничего. Он уставился на белую стену. Повернул голову и снова уставился в такую же ослепляющую белоснежную поверхность. Все вокруг него было таким. Он был в кубе пять на пять совершенно… один? Хах. Что? В тот момент, когда Нил в замешательстве и подступающей истерике хихикнул, отовсюду и одновременно ниоткуда прозвучал механический голос. «Добро пожаловать в игру, Игрок №1003. Готовы ли Вы бороться за шанс исполнения трех Ваших желаний?»

***

– Кто ты? Где я? – все тело Нила напряглось от неизвестно откуда звучавшего голоса, и он неосознанно принял боевую стойку, готовый к удару с любой стороны. – Я Система, которая будет помогать Вам и сопровождать на протяжении всего пути в игре. «Три желания за отчаяние» – игра, что была разработана ради людей. Однако человек должен доказать, что достоин этой привилегии. Пройдите 10 испытаний, получив наивысший ранг. Игрок №1003, готовы ли Вы бороться за шанс исполнения трех Ваших желаний? – голос так называемой системы невозможно было определить ни как женский, ни как мужской. Раскрывая информацию, она звучало ровно и непоколебимо и словно проникала сразу в мозг. Нил в непонимании уставился в потолок, будто мог увидеть там говорившего. Он точно не умер, он на все сто ощущал свое тело в физическом плане, и, что интересно, бок с ножевым ранением больше не тянул, а рот перестало заливать новой порцией крови. Раны не исчезли, лишь слегка затянулись. Но с этим он разберется позже. Сейчас он должен понять, что происходит, а ответ «Системы» не дал практически ничего для понимания. – Ты ответишь на любой мой вопрос? – Нилу необходимо прощупать почву, а затем понять, что из сказанного было ложью. – Если это будет в моих возможностях и компетенции, – услужливо ответил голос. – Что ты такое? – Я Система. Искусственный интеллект, разработанный для помощи игрокам. В мои обязанности входят введение в курс дела, выдача испытаний и наград, навигация, выполнение задач от игроков по мере возможностей. Нил не понимал, что за игроков она имеет ввиду. Система назвала его Игроком №1003. Значит ли это, что таких как он, попавших непонятно куда и непонятно как, больше тысячи? Может ли он доверять словам машины или кем бы она там ни была? А был ли у него выбор? Куб был герметичен, ни в одной части стен не было и намека как на выход, так и на вентиляцию, хотя воздух в комнате был свежим. Судорожно сделав вдох, Нил продолжил свой допрос. – Ты сказала про испытания. Что ты имела ввиду? – голос его звучал холодно и на пару тонов ниже, чем есть на самом деле, из-за старательной попытки не выдать в нем дрожь и панику. – Для полного понимания, стоит знать о паре вещей, – неожиданно голос Системы стал менее официальным и механическим, словно сейчас она сама выбирала какие реплики произносить, а все, что было произнесено до этого, было лишь заученным текстом, – Я продвинутый ИИ, наделенный больши́м количеством характеристик, которые присущи людям. Однако я все же являюсь механизмом, для поддержания работоспособности которой необходима энергия. Для меня такой энергией является отчаяние. Внутри Нила все похолодело после минутного обдумывания ответа. Если эта машина получала энергию из людских эмоций, значит она должна была как-то взаимодействовать с мозгом. Эту теорию подтверждало и то, что голос действительно поступал сразу в мозг, не проходя обработку слуховой системой. Кто-то копается у него в голове прямо сейчас. Инстинкты и рефлексы забили тревогу, а ноги напряглись, готовые к побегу, но Джостен силой их подавил. Бежать куда? Он в безвыходном положении. В ловушке. – Попадая в игру, – продолжал ровный голос в голове, – человек платит определенную плату. Он платит своим отчаянным моментом в жизни, который мы получаем после сканирования отдела памяти. Впоследствии эти моменты перерабатываются в инстансы, которые доступны для прохождения игроками. Чем отчаяннее полученное воспоминание, тем сложнее испытание и тем выше награда за его прохождение. – То есть переместившись сюда, мою память уже просканировали? – Да. – горло Нила от этого ответа сжалось, не пропуская и каплю воздуха в легкие. Он силой пытался заставить себя дышать. В чем смысл паниковать, если это уже произошло? Это может быть даже ложью, чтобы запугать его. Медленный вдох. Медленный выдох. Однако следующие слова заставили все тело вновь задрожать, а ведь Нил только успокоился, – Одно из воспоминаний уже было отправлено игроку для прохождения. Предварительная обработка материала была прервана, однако это не должно доставить неудобств. Мы заботимся об анонимности каждого. Несправедливо. Джостен не давал согласие ни на сканирование памяти, ни на использование ее, он даже на эту чертову игру еще не согласился. Хотя в какой момент жизни кого-либо интересовало его согласие? Что-то ему подсказывало, что просто так его не отпустят при отказе. Он застрял. И еще не понял, было ли это лучше, чем попасться Лоле и Ромеро. Мыслить рационально было сейчас первоочередной задачей. – Каким образом заботитесь? И кто это «мы»? – Каждое лицо существующих или существовавших людей подвержено жесткой цензуре, как и имена. Игрокам не дают возможности узнать личности людей, которым принадлежит инстанс. Мы – это игра. А игра – это мы. Она управляется множеством искусственных интеллектов, не зависящих от внешних факторов и выполняющих лишь то, что прописано в их коде. Без игры не было бы нас. Без нас не было бы игры. – Значит, только то, что прописано в коде? – после утвердительного ответа в голове, Нил задумался и все же решился на, возможно, глупый вопрос, – У тебя прописано умение лгать? Неожиданно ответа не последовало. Будто система отключилась или не слышала вопроса, однако, теперь прислушавшись, Нил слышал тихое механическое гудение где-то в затылке, что говорило о том, что она все прекрасно услышала и поняла. Понял и сам парень. Если бы в ее возможности входила способность лгать, то она ответила бы «Да», либо же «Нет», соврав. Однако она не ответила ничего в принципе. Этот вопрос выходил за рамки дозволенного, и она не могла честно ответить «Нет» на него по неизвестным причинам, но и врать она не могла. Это не уменьшило его настороженности и подозрительности, однако делало все гораздо легче. Это также натолкнуло его на новый вопрос. – Какие существуют правила и наказания за нарушения? Вместо ответа в воздухе на уровне глаз Нила что-то сверкнуло, заставляя отпрыгнуть. Свечение последовало за ним, превращаясь в пиксели, которые выстраивались в прямоугольный, полупрозрачный и голубоватый экран со списком правил. Нил потянулся к экрану, зависшему в воздухе, но его рука прошла сквозь него. Он одернул кисть и принялся читать. Свод правил «Три желания за отчаяние»: 1. Не разглашайте информацию. 2. Выполняйте указания личной Системы. 3. Не причиняйте вред Системам Игры. 4. Не пытайтесь понять. Выполняя эти указания, прохождение не составит для Вас труда. Настоятельно советуем не нарушать установленные правила, иначе на Игрока будет наложен штраф. Удачи! – Что значит четвертое правило? – если первые три правила не вызывали вопросов у Нила, то последнее было совершенно непонятным. В ответ он получил лишь молчание, но это не остановило его попытки получить правду, – Вы заботитесь о конфиденциальности, потому что заботитесь об Игроках, или потому что это может раскрыть ваши собственные тайны? Молчание. С этими дозволенными границами будет сложно. Но пока Нил решил вернуться на безопасную территорию. – Если я соглашусь на игру, что будет? – Вы отправитесь на оценочное испытание, в конце которого Вам будет выставлен определенный ранг от E до S. Чем выше ранг, тем больше бонусов вы получите при дальнейшем прохождении. Также система оценит Ваши способности и проанализирует сильные и слабые стороны для продуктивного дальнейшего сотрудничества. После прохождения оценочного испытания Вы перейдете к основной части Игры с 10 инстансами. – Что будет, если не соглашусь? – Ничего. Хватило секунды на обдумывание этого ответа. Сердце Нила упало вниз. Нет, «Ничего» не означает, что его отпустят, и он продолжит жить свою отвратительную жизнь. Система достаточно конкретна в подобных вопросах. Нет. «Ничего» буквально означает ничего. Его ждет смерть. Прекращение существования. Прекращение побега. Нарушение обещаний. Долгожданное спокойствие. – Меня убьют? – Нет. Что же тогда? Нил был твердо уверен в своей догадке о значении слова «ничего». Что может быть помимо смерти? Вопрос, тут же возникший в голове, был произнесен быстрее, чем он мог бы его обдумать. – Мое существование будет стерто из истории? – глупая теория, не имеющая смысла и основания, но само попадание в это странное измерение не имело смысла и основания. Пора отключать привычное видение мира и заставлять свой мозг обрабатывать возможность самых абсурдных допущений. Повисло молчание, которое и являлось ответом. Что ж, Нил хотя бы понял, как будет оборачивать неумение лгать в свою пользу. Системе не повезло прикрепиться за лжецом, который даже слова механизма анализировал до последней гласной. – Что входит в понятие исполнения трех желаний? – размышляя над дальнейшими действиями, Нил подумал и о награде, которая ждала его в конце за старания. – Все, кроме воскрешения умершего. Игре по силам исполнить любое желание человека, каким бы оно не было. – Даже убийство? – Да. – Кто-то уже выигрывал право на три желания? – Нет. Желание отказаться от Игры притягивало к себе все больше. Это будет не просто смерть, а полная аннигиляция. Никто о нем не вспомнит, никто больше не будет преследовать его даже после смерти, никто не будет пытать его. Он в принципе никогда не родится. Он перестанет быть вещью, товаром. Он отдохнет. Но. В голове с невероятной скоростью картинка за картинкой представала смерть его отца, смерть Лолы и Ромеро, смерть всего клана Морияма. Картины жестокой, долгой, мучительной смерти, которую они все заслужили. Руки начали чесаться. Ему не хватало клинка, не хватало холода, которое источало лезвие. Кровь кипела, разгоняя сердце по ощущениям до 110 ударов в минуту. Картина мести растекалась по конечностям расплавленной карамелью, обволакивая и согревая каждую часть его давно прогнившей и, вероятно, уже несуществующей души, вызывая жестокую и холодную улыбку, которая так походила на улыбку отца. Нил был рад даже одному представлению подобной картины, что же будет с ним, если такое действительно развернется у него перед глазами. Желание согласиться подогревал еще и тот факт, что желаний три, а не одно. Если правильно сформулировать мысль, то у него должно остаться одно лишнее желание, которое можно потратить на собственную жизнь. Он может пожелать собственное уничтожение. Может собственными руками стереть свое существование, а перед этим избавить мир от монстров, отомстить за мать и утолить свою жажду крови. Он сможет уйти на покой. – Я согласен на игру, – Нил понятия не имел к чему приведет эта авантюра. Он понятия не имел, правда ли все это. Однако сейчас эти слова показались правильными, а в груди пуще прежнего закипело желание и предвкушение. – Поздравляю Игрок №1003. Введите свое имя. Перед глазами всплыло новое полупрозрачное и на этот раз почти пустое окно. В центре находилась строка для ввода имени. При прикосновении к экрану, всплыла клавиатура. Медленно, буква за буквой, парень ввел свое недавно приобретенное и последнее фальшивое имя. Нил Джостен. – Приятной игры! Отчаивайтесь, но не переставайте желать, Нил Джостен! Глаза снова ослепила вспышка света, и брюнет почувствовал, что переместился в другое пространство.