— Какого… Хвича!
Возмущению Ивана не было предела. Он явно не подписывался на шашлыки на общем балконе. И это только полбеды.
— Э, Вано, дорогой, шашлыка не хочешь, что ли? — удивился Хвича, поправив очки и тут же перевернув шампуры в мангале.
— Ты почему его дома готовишь?!
— А где мне его готовить? Во дворе? Так я хотел. Но меня старшая по подъезду выгнала. Такая злая была — ух! Мол, я тут всем образцово-показательную идиллию порчу.
Парень разразился тирадой о своих злоключениях против соседки из семидесятой квартиры, однако весь спич Иван пропускал мимо ушей. Опираясь лбом об ладонь, он тяжело смотрел сквозь пространство. Грех жаловаться, когда у тебя есть крыша над головой, но, порой, безумство соседей выходит боком.
Когда Кирилин Иван только заселялся, квартиросъёмщик обещал лишь тихих соседей за стенкой — там жила семйная пара вместе с единственным сыном. Чета Микадинских была из интеллигентов, а их ребёнок Никита — сущий чертёнок, учащийся в шестом классе. Впрочем, Ваню он слушался, и вообще относился к нему как к старшему брату. Увы, родители мальчика часто бывали в командировках и оставляли Никиту в одиночестве. Однако впоследствии он не жаловался. Ведь спустя пару лет после появления Вани в их просторную коммунальную квартиру въехало ещё пятеро парней.
И первыми были братья-грузины Оторишвили.
Сначала, конечно, заселился старший — Хвича. В нём явно были лидерские замашки, но, порой, горячая кровь бурлила даже не по делу и порой возникали сомнения о его выборе профессии психолога. Однако он всё равно был достаточно добр. В коммунальной квартире он решил заселиться по причине того, что из общежития его выгнали за систематическое нарушение правил. Пришлось в срочном порядке искать себе жильё. Ему несказанно повезло — найти старое, но всё ещё актуальное объявление о поиске квартирантов было невозможно. Но у Вселенной свои планы.
Соседям Хвича был только рад. С Ваней общий язык нашёлся быстро, а вот Никита первое время делал пакости новому жильцу. Так сказать, проверял на «вшивость». Ваня за такое, само собой, надрал уши и в наказание отправил мальчишку драить кухню. Хвича, конечно, догадывался о шалостях ребёнка, а потому зла не держал. Даже вызвался помочь.
— Я не маленький и помогать мне не надо, — буркнул тогда Микадинский.
— Нико, дружок, ты меня без ножа режешь, — улыбнулся Оторишвили. — От помощи грех отказываться. Тем более, я тебе кое-что рассказать хочу.
Что он там рассказал — никто не знает. Но после этого случая Никита больше не хулиганил.
Спустя год к Хвиче переехал его младший брат Чичико. Парень был скромен и прилежен, всю квартиру заставил цветочными горшками и кадками. На подоконнике у них с братом росли базилик и тимьян, а в той же кухне цвёл кофе. Уж как Чичико удалось вырастить кофейное дерево — загадка.
— Я всего-то за ним ухаживаю, — невинно улыбался парень.
Через пару месяцев в коммунальную квартиру въехал музыкант. Сумеркин Кирилл учился в консерватории, играл на фортепиано и вечерами мог иногда репетировать то или иное произведение. Чаще всего он отмалчивается, но за время проживания с другими людьми научился хотя бы немного делиться своими мыслями. Дома он появлялся глубокой ночью или вообще не приходил. Всё из-за графика репетиций. Впрочем, в этом он был не одинок. Чичико, ввиду своего обучения хореографии, также возвращался довольно поздно.
Затем подселились ещё двое. В разное время и при разных обстоятельствах. Хатурин Ян в университете нашёл объявление о сдаче комнаты, решил попытать удачу и, в итоге, она ему улыбнулась. А что до Азриеля Шимшона, то его не устроило общежитие при ветеринарной академии и он смог договориться с Иваном о заселении.
— Кстати говоря, Вано! — Хвича слегка раздул жар в углях с помощью куска картона. — Я тут подумал: а поехали на природу?
— И ты мне это говоришь уже после того, как шашлык стал готовить? — Ване хотелось прибить грузина, но Уголовный Кодекс не позволит.
— Зачем шашлык? Мы лучше сделаем! Чахохбили в казане!
Кирилин уже хотел было возмутиться, но тут в кухню приплёлся Шимшон, полусонно разыскивая глазами холодильник.
— Шимшон, кушать будешь? — спросил Оторишвили.
— Ой, ну что вы, Хвича Карэнович, — покачал головой юноша, от чего его светлые кудри слегка всколыхнулись. — Шимшон кашрут соблюдает, а в нём не положено свинину есть.
— Это почему ещё?
— Свинина некошерна, ведь она не пережёвывает жвачку, а не потому, что «грязнее» прочих животных. Уж так повелось в иудаизме.
— Ну и сложности! А нельзя быть попроще? Смысл тогда тебе на ветеринара учиться? — почесал затылок Иван.
— Отстань от парня, Вано. У него своё видение мира, нечего навязывать свою религию, — махнул рукой Хвича.
— Господа, — Азриель тем временем уже немного взбодрился, — не ругайтесь. Не для того Творец нас создал, чтобы ругаться.
— Эх, на моей памяти, ты — единственный еврей, который так считает и не испытывает ненависти к другим конфессиям, — вздохнул Ваня. В кармане зазвонил телефон. — Да? Чего? Нет, вчера станок нормально работал. Как? Твою мать… Ладно, буду через час, не трог… Не трогайте там ничего!
Мужчина спешно покинул кухню, ругая рабочих типографии.
***
Никита шёл по тротуару слегка понурый. Контрольная по математике явно не входила в его планы, а уж тем более он к ней не готовился. Мальчик, конечно, мог попросить о помощи того же дядю Ваню, но просмотр «Магазинчика БО» казался более перспективным занятием.
Вообще, помимо мультсериала, ещё была партия в «Quake» с Лёшей и Ренатом. Оттачивание навыков и просто веселуха против завсегдатаев серверов были куда занимательней.
— Эй, мелкий. — На макушку Никиты легла широкая ладонь.
Школьник остановился и поднял глаза:
— О… Привет, Ян.
— Чего хмурый? «Парашу» получил? — усмехнулся спортсмен.
— Не твоё дело.
— Вообще-то моё. Выкладывай. Опять вместо уроков фигнёй страдал?
Микадинский поджал губы. Уж кому-кому, а явно не Хатурину нравоучения читать. Сам-то он вообще пары прогуливает. То, что его насильно впихнули на филфак, картину не скрашивает. Парень сам честно признался, что хочет податься в спорт и заниматься кикбоксингом, но только его старший брат против. Родители за границей, так что пока Ян под присмотром Руслана. В университете Хатурин держится только благодаря своим спортивным достижениям. В частности — многоборьем. В противном случае его бы уже давно взашей выгнали.
— Ты всё равно не поймёшь, — фыркнул школьник и отвернулся.
— Я чё, по-твоему, в школу не ходил? — усмехнулся Ян. — Не льсти себе. Все мы проходили через неё. Даже Ванёк с Хвичей.
— Да знаю я! Блин… Ладно. Расскажу. Только дяде Ване меня не сдавай.
Уже дома Никита, конечно, получил порцию нотаций. Ян тут не при чём — Иван сам взял дневник мальчишки из рюкзака.
***
Дело уже было ночью, к тому моменту с репетиций вернулись Кирилл и Чичико. Они столкнулись уже непосредственно у парадной.
— Тяжёлый день? — спросил Оторишвили-младший.
— Оркестр никак не соберётся, — вздохнул Сумеркин.
— Вааай, не уважают люди друг друга.
Разговор себя на этом исчерпал. У крыльца парадной стояла лавочка. Чаще всего на ней восседали горделивые бабушки, прожившие не один десяток лет в этом скромном доме. Ночью, само собой, скамья пустовала.
— Давай ещё посидим? — сказал Кирилл.
— И то верно, — улыбнулся Чичико. — Торопиться некуда.
Во дворе стояла чарующая тишина. Лёгкий весенний ветер приятно ласкал кроны ещё нераспустившихся деревьев, вдалеке отзвуками мелькали редкие автомобили. Через пару дней прогноз погоды обещал дождь, но об этом пока можно и забыть.
Напряжённая работа в помещении сказывается тянущей болью в мышцах. Пальцы сводит от перенапряжения, а в ушах звучит гул от музыки. Чичико достал из сумки бутылку с водой, но открывать не спешил. Несколько минут покоя расслабили не хуже просмотра сериалов. Откинув голову, он прикрыл глаза. Может быть, даже задремал немного. Однако его разбудил голос Кирилла:
— Смотри.
Парень показывал пальцем вверх, на балкон их коммуналки. И оттуда шёл весёлый гул.
— Сегодня разве праздник? — удивился Сумеркин.
— Кто знает, — пожал плечами Чичико. — Пошли, наверное.
— Чичико, дорогой, ты не поверишь! Я его нашёл! — Радостный возглас старшего брата оптимизма не добавил, но поинтересоваться, в чём дело, стоило.
— Что нашёл? — не понял Оторишвили-младший.
— «Берег мечты». Помнишь, вчера говорили про него?
Чичико резко оживился:
— Я в душ! Не занимать!
Любовь к бразильским сериалам была отличительной чертой братьев. Особенно любили их обсуждать. Никто особо не понимал этого пристрастия, но уживались с ним и просто отмалчивались.
Хвича, потирая руки, сложил в тарелку немного шашлыка и зашагал в комнату.
— А на кухне не судьба покушать? — спросил Ваня.
— А на кухне не интересно, — съехидничал Никита и тут же получил лёгкий щелбан. — Ай!
— Ты лучше решение задачи пиши.
— Да хорош мелкого терроризировать, — сказал с набитым ртом Ян.
— По ночам кушать вредно, — сказал Шимшон, потягивая чай.
— Пузо лопнет — наплевать. Под рубашкой не видать, — снова встрял Микадинский, в этот раз получив подзатыльник.
Кирилл в это всё не влезал. Просто молча ушёл в комнату и рухнул на кровать с чувством умиротворения.
