Дорогой человек

Знакомая за столько лет тропинка меж зелени и гранитных плит. Много могил поросли сорняками, не нужные ни родственникам, ни знакомым… Много ухоженных, в окружении цветов и деревьев. А у кого-то даже камня надгробного нет, один лишь крест склоненный над землей, где выцарапанное имя виднеется… Лишь вначале мужчина осматривал каждую, в надежде найти хоть каплю фальши, не хотел верить в реальность происходящего. Привык. По-памяти находит нужную могилу и садится на свое до боли привычное место. На лавке уже местами стерлась краска… С камня на него смотрит прекрасный юноша. Черные волосы, даже так, серые глаза, тонкие губы, изогнутые в самой прекрасной улыбке. Он не устанет любоваться им. Никогда. Лишь четкость взгляда размазывается, когда глаза опускаются ниже, к имени. «Вэй Усянь», а под ним «Вэй Ин», как звали только самые родные… – Вэй Ин… Сухие утомленные губы каждый раз шепчут надрывно лишь одно. Тринадцать лет. Каждый день шепчут… Что уж поделать… Только и остается, что звать ушедшего навсегда, да шептать о чувствах неизменных. Ведь не поздно. Встретиться с Вэй Ином он всегда может на Небесах. Естественно, только там. Такой светлый человек, как Вэй Ин, окажется только на Небесах… Доска лавки скрипнула, оповещая, что он тут больше не один. На периферии мелькнул человек в темной одежде и капюшоне. Но Ванцзи даже не попытался разглядеть лицо. С плиты на него смотрело куда краше… – Дорогой вам человек? Дорог ли ему Вэй Ин? Бесспорно. Дороже всех, важнее во всем мире не сыщешь. Дороже себя, любых денег, терпения… Для него ничего не было жалко. – Очень. Сколько он уже не разговаривал ни с кем вот так? Даже брат с трудом вытаскивает по одному слову. – Ваш родственник? – Любимый. Произнести это просто, но до жути больно. Вэй Ин не знал о его чувствах, но их силы это не отменяло. Кто бы что не говорил, но убрать из себя эту любовь, сердцу вырванному подобно… – Оу… Вы были вместе? Больно. Именно в тот злосчастный день, когда все же он собрал всю волю и решительность в кулак, купил цветы, их пришлось принести сюда в парном количестве. – Нет… Не успел сказать. – Мне жаль. Ему тоже. Не было ни дня, чтобы он не жалел, не терзал измученное сердце упреками и обвинениями себя. – Хотели бы увидеть его? Сказать все таки..? – Конечно. Что угодно отдал бы за это… Ничего ему больше и не нужно кроме невозможного эфемерного шанса. – Не нужно “что угодно”, лишь повернутся стоит. Еле заметное движение головы – вот и всё, на что Ванцзи был сейчас способен. Возникало ощущение, что над ним насмехаются, лишь больнее хотят сделать. Но незнакомец, будто понял его опасения, снял с себя капюшон, развернулся к нему и проговорил знакомо, так нежно: – Лань Чжань, посмотри же на меня… Полумертвое сердце заплясало в груди. До этого незнакомый голос разукрасился знакомыми оттенками: веселость, неуловимое, словно ветерок, щастье, но с ними грусть и сожаление. Мурашки пробежали по коже Лань Чжаня от собственного имени. Он больше не противился, покорно развернулся к нему и захлебнулся вдохом. Рядом с ним возле собственной могилы сидел Вэй Ин. Такой же, каким его помнил Ванцзи: прекрасный, улыбчивый, живой. Вот только под серыми глазами залегли тени, тонкую бровь теперь разделял узкий розовый шрамик, а длинные густые волосы были обстрижены почти полностью, но это он! – Вэй Ин… Ладони потянулись к чужому лицу, пальцы охватила дрожь, когда нежная кожа встретилась им раньше ожидаемого. Парень прильнул первым, накрыл своей рукою ладонь на холодной щеке. – Лань Чжань, не грусти… Все хорошо, я вернулся к тебе. Ванцзи не мог выдавить из себя ни слова. У него всегда получалось это с трудом, он всегда предпочитал действия. А потому наклонился ближе, губами стараясь захватить чужие… Четно. Образ любимого и всего окружающего размылось, растворилось в небытие. Лань Чжаню оставалось лишь вытирать лицо от соленой влаги и приходить в себя ото сна… Каждый раз сны всё реалистичнее, а пробуждение всё больнее… Ничего не поделать. Даже десять тысяч подобных снов не заставят его перестать ходить на могилу к любимому. Утро субботы. Солнце только лучиками вызирает из-за горизонта, а Ванцзи проходит меж зелени и гранитных плит. Они до сих пор в сорняках, или уходенные, или безымянные. Но одна по прежнему есть самой прекрасной и ужасной с именем Вэй Ина. Мужчина садится на облезлую лавку. Не проходит и пяти минут, как рядом садится человек в капюшоне. – Дорогой вам человек? Нет, не может быть! Такого раньше не было. Что-то не так. Ванцзи резко оборачивается на говорящего и замечает короткие темные пряди на лбу, бледную кожу, тонкий шрам поперёк брови. Это он! Правда он. Не мираж, не сон, а явь. – Вэй Ин! Во взгляде его горечь и сожаление, но капюшон покорно падает на спину. – Лань Чжань. Прости… – Это правда ты?– Он схватил его тонкие запястья, что не успели вернуться лежать на колени. Вцепился, словно утопающий за соломинку.– Настоящий? Не сон, не издевательство? – Ты считал, что я всегда издеваюсь над тобой, так что как подумать… От улыбки и привычных шуток сердце забилось сильнее, будто оживало. – Скажи, что это реально… – Это реально, как тебе доказать..? Нерешительно, опасаясь он одними лишь губами прошептал: – Поцелуй… Но Вэй Ин услышал. Нырнул под его склоненную голову, и случилось то, чего раньше не случалось: лепестки губ, подобно тем, что падали с дерева, коснулись друг друга, нежно, едва осязаемо. Но этого трепетного касания было достаточно для понимания: его дорогой, любимый человек действительно вернулся…