Секретарша Дьявола

— Добрый вечер, Мистер Малфой. На каблуках, спокойно и уверенно глядя вперед, Гермиона зашла в готическую столовую. В доме босса каждая комната наводила на девушку тоску. Везде тёмные стены, занавешенные окна. Никаких ей цветов, мягких ковров и веселых подушек, которые она привыкла видеть. А строгая мебель с заостренными деталями будто воплощала в себе образ самого хозяина. Люциус сидел за длинным, черным столом, не обращая внимания на подходящую ассистентку. «Секретарша дьявола», — как иронично называли Гермиону её друзья. В этот самый момент она морально готовилась к тому, чтобы не сказать ничего лишнего и поскорее закончить рабочий день, не нарвавшись на дополнительное задание или, что еще хуже, трёпку. Конечно, все знают, что более ответственно, чем Грейнджер, никто не будет выполнять свои обязанности. Однако, с таким боссом ее уже ничего не удивляло. Девушке даже нравились эти американские горки. Босс подкидывал всё больше новых испытаний, неожиданных трудностей, с которыми она обожала справляться, что было не всегда понятно другим волшебникам. Но у девушки были свои предпочтения и цели, ее всё устраивало. Гермиону устраивали и те эмоции, что давала ей эта работа и начальник. Она боялась, напрягалась, раздражалась, гордилась и трепетала перед ним. Этот мужчина, который в настоящий момент не замечал присутствия помощницы, читал газету, не перелистывая страниц и выглядел при этом устало, уверенно и опасно. «Лицо у него такое, — задумалась Гермиона, рассказывая подруге о своем боссе, — знаешь… опасное. Когда он смотрит прямо в глаза, меня как будто током бьет». Подруга тогда странно посмотрела на Грейнджер, которой, казалось, было наплевать на её мнение. Но в глаза Мистер Малфой смотрел не часто. Это скорее привилегия, чем обыденность. Люциус восседал, по другому и не скажешь, на стуле, напоминающем трон. Его темная одежда и крепкое тело с широкими плечами приковывали взгляд девушки, поэтому она не торопилась заявить о своём присутствии еще раз. Перед мужчиной с отстраненным взглядом лежали столовые приборы и какое-то блюдо, к которому, очевидно, не притрагивались. Справа был аналогичный набор, однако, Гермионе казалось, что в доме больше никого не было. — Добрый вечер, я разобралась со всеми вопросами на сегодня и договорилась о встрече с торговцем из антикварной лавки в Лютном переулке, как вы просили. — Хорошо, вы свободны, — устало, даже не поворачивая головы, ответил мужчина. Гермиона помедлила. С одной стороны, этого она и ждала. Оставалось только спешно покинуть мрачный замок и вернуться домой, но что-то тянуло её остаться. С другой стороны, ей хотелось найти повод для разговора с боссом. Девушка знала, что её затея ничем хорошим не кончится, но она не могла отказать себе в удовольствии почувствовать тот прилив адреналина, от которого была зависима. — Извините, а где Миссис Малфой? Вы ужинаете один? — Гермиону позабавили ее собственные вопросы, прозвучавшие в тишине. Разозлиться? Однако, Люциус особенно ярко не отреагировал, к великому сожалению девушки. — Она отсутствует, занята делами Драко. Казалось, мужчина отвечал на автомате, не задумываясь о том, кто и зачем задал вопрос. Гермиону это не устраивало. Она вздохнула. — Если хотите, я могу составить вам компанию. А вот это совсем рисково. Вдруг согласиться? Тогда придётся делать вид, что ей все равно на его надменный, насмешливый взгляд, издевательский тон, и ей вовсе не страшно. — Присоединяйтесь, — усмехнулся мужчина, — если, конечно, вы не боитесь, что вам станет неловко от глупого и бессмысленного разговора, который я уже предвкушаю. На его лице задержалась ухмылка, однако глаз он не поднимал, видимо, не считая нужным. Это логично, думала Гермиона, зачем смотреть на муху, которая случайно залетела в окно и оказалась там, где ей быть не положено. Разве ему должно быть до нее дело? — Иногда разговор — это не самое главное, — тихо, но достаточно слышно ответила девушка. Если Гермиона начала эту игру, то закончить ее мог только Люциус. Пути назад не было, несмотря на то, как сильно похолодели ее ладони. Малфой помедлил, а затем поднял голову, переводя взгляд на стоящее перед ним «Нечто». Однако газету он не опустил, очевидно рассчитывая услышать очередную глупость и вернуться к чтению одной и той же строчки в десятый раз. Ему было все равно на эту печатную машинку на каблуках, на антикварный товар и тем более на торговца, с которым назначена встреча. Его мысли были заняты той жизнью, которую ему приходилось проживать. Да не просто проживать, а из кожи вон лезть. Из этих размышлений его выдернула девка, которая, очевидно, не способна понять его душевных терзаний. Что тогда ей нужно? Греет себе местечко под крылом у босса? — Малфой мысленно усмехнулся. — И что же является более важным? Его глаза казались все такими же равнодушными, но туман мыслей в них немного рассеялся. Девушка не знала о чём именно он думал, хотя предположений было много. Одно невероятнее другого. По крайней мере в картине мира Гермионы. Ей было сложно поверить, что он мог думать о типичных семейных бытовых проблемах, которые волнуют не только волшебников, но и обычных Маглов. Но, учитывая пустующий стул рядом, что-то в конструкторе под названием «семья» никак не вставало на место. — Иногда достаточно одного присутствия кого-то рядом. Чтобы не чувствовать себя одиноким или ненужным, — рассуждала девушка. Она боялась смотреть боссу в глаза, хоть и старательно создавала впечатление непоколебимой уверенности. Один взгляд вызывал рой мурашек по телу, руки немели, а слова и вовсе терялись. И сейчас был один из тех редких моментов, когда он внимательно ее разглядывал. Но Гермиона уже была в уязвленном положении, потому не видя реакции на свои свободные выражения, девушка размышляла, глядя куда-то вперед. Когда она наконец закончила и перевела взгляд на собеседника, умиротворенная улыбка сошла с ее губ. Задумалась. Заболталась, когда нужно быть начеку, взвешивать каждое слово. Она только начала игру «разговор по душам» и не могла провалиться так быстро. Малфой теперь уже не обращал никакого внимания на свое вечернее чтиво. Он отложил газету и, откинувшись на спинку стула, пронзительно смотрел на говорящую записную книжку, так вольно высказывающую свои абсолютно неприемлемые мысли. Если ей вообще было чем думать. Однако теперь, всё-таки обратив внимание на то, с кем она говорит, девушка залилась краской, неловко опустив взгляд. Откуда в ней берётся столько самоуверенности? Непроходимо тупая или наоборот?.. — Извините, наверное мне лучше вас не беспокоить.., — Гермиона уже готовила пути отступления. — Сядь, — отрезал Малфой. Грейнджер села. Она взглянула на тарелку перед собой и на секунду снова вернулась в свои догадки. Что-то висит над ним, словно туча. Как узнать, что именно? Внезапно босс щёлкнул пальцами у нее перед лицом, заставляя девушку вернуться в реальность и посмотреть на него. Грейнджер определённо добилась своего — американские горки собственной персоной и адреналин на месте. Она не учла только того неутешительного факта, что весело это всё было постфактум, а сейчас, сидя перед этим крупным, уверенным мужчиной, она была готова затрястись как осиновый лист и, желательно, незаметно, сползти куда-нибудь под стол. — Что заставило вас думать, что я, — он сделал паузу, с очевидным отвращением разглядывая Гермиону, — знаком с таким чувством как одиночество? Чтобы побывать в моем присутствии многие готовы глотки друг другу перегрызть. Гермиона набрала побольше воздуха в легкие. Его ей сейчас катастрофически не хватало. Нельзя оправдываться, нельзя вести себя жалко, нельзя так очевидно бояться. Она знала, что босс ничего плохого ей не сделает, по крайней мере не должен был… Однако всё его естество заставляло девушку чувствовать себя мышкой в лапах у кота. Особенно, когда она сама его провоцировала. — Извините, Мистер Малфой, я говорила не о вас, а в целом… Выражение лица Люциуса казалось снова приобрело равнодушный вид, что несомненно радовало. Он задумался, перестал слушать и, судя по всему, даже забыл, что кроме него в комнате кто-то есть. Настолько наплевать ему было на нее? Наплевать. Пусть сидит или убегает, хоть на люстре висит. Глупые разговоры Люциуса не привлекали. Немного переждав, Гермиона решила, что сдаваться она не собирается. — Кажется, вы всё-таки ждали Миссис Малфой сегодня на ужин, — аккуратно констатировала Гермиона, стараясь не сказать ничего провокационного. Встретив непонимающий взгляд, девушка взяла вилку в руки, однако есть не спешила. — На столе две тарелки. — Да… ждал, — мужчина медленно покивал головой, снова уходя в раздумья, — ждал… Грейнджер даже удивилась как изменился его тон. Малфой сказал это как будто ничего особенного в нем самом не было, как будто он пришел со смены и не застал супругу дома, которая обычно ждала его за просмотром типичных магловских передач по телевизору. — Могу я спросить у вас кое что личное? — спокойно поинтересовалась Гермиона. Она решила, что достаточно следила за собой и дошла до того момента, когда может позволить себе подобные вопросы без больших потерь. Люциус думал о том, что эта глупая, бездарная секретарша оказалась еще и абсолютно некультурной. Но было в этом вопросе и в этой девушке что-то… необычное. Кто в здравом уме и трезвой памяти попытается поговорить с ним по душам? А правда, кто? Кто она, такая безрассудная и беззащитная, сидящая перед ним. Он уже видел людей, которые пытались казаться уверенными с ним, но что же там на самом деле? Глупость — вот что. Они делали вид, изворачивались, льстили, так очевидно, что Люциус морщился. Эта… Грейнджер, кажется, делает что-то совсем другое. Она не льстит, говорит чётко, когда нужно, а вместе с тем несет всё, что ей взбредет в голову. Она смеется, когда ей смешно и улыбается непроизвольно. А еще буравит его взглядом, думая, что это незаметно. Незаметно кому? Малфою? Забавно. — А наглости у вас не занимать, — он не мог не признать, что этот вопрос разбудил в нём интерес. Гермионе показалось, что он и правда наконец-то посмотрел на неё по другому. Не с тем привычным равнодушием, которое она никак не могла сбить с его лица. В доселе холодном, отчужденном взгляде промелькнуло что-то еще. — Ну попробуйте, если не боитесь. — Скажите, — она постаралась сделать уверенный вид, — вы счастливы? Я часто вижу, как вы ужинаете один… Думаете о чём то, а поделиться как будто не с кем, и спать ложитесь тоже один, - на последнем примере она мысленно дала себе пощёчину. Главное, чтобы он не трактовал ее слова неправильно. Люциус какое-то время молчал, устало осматривая девушку. Ему не хотелось отвечать на этот вопрос, потому что он был сложным. Ответить «да» или «нет» не получится. Она спрашивала что-то, о чем он сам старался не думать. А заходить в меланхолию — неэффективно для работы, особенно, когда это единственное, что спасало от подобных дум. И всё же, девушка перед ним показалась Малфою достаточно достойной, чтобы хотя бы не выгнать ее вон. Почему? Он не знал. Он бы лучше забылся на дне бутылки дорогого коньяка, но завтра требовалась холодная голова. Не понятно было одно — она метит к нему в постель или действительно проникается жалостью. А что из этого хуже — вопрос хороший. — Мой брак — не такая простая вещь, — он перевел взгляд куда-то вперед. В его глазах не было ненавистного Гермионой равнодушия, только усталость и какая-то безнадежность, что-ли, — предвидя ваш следующий вопрос, попрошу пропустить тему любви и верности. Гермиона нахмурилась. Босс не просто устал, он тянул неподъемный груз на своих плечах. Выгодный брак, отстранённая, да еще и неверная жена, сын, который считает отца за врага. Со стороны казалось, что всё это не беспокоит мужчину. Но только со стороны, и только казалось. — Что вы делаете, чтобы не чувствовать всего этого? Дыру в груди не легко заделать... я знаю, — участливо спрашивала девушка, глядя на босса. — Работаю, милая, — на лице Люциуса появилась хитрая ухмылка. — А кроме работы? — Грейнджер старалась ни за что не показать свою реакцию на то, как он назвал её. А реакция была. Малфой немного помолчал, а потом серьёзно произнёс: «Показать?». Руки девушки слегка затряслись, то ли от предвкушения, то ли от страха, и она медленно кивнула. Мужчина серьёзно посмотрел на нее, словно несколько раз взвешивал свое решение, а затем молча, движением указательного пальца показал ей встать. Гермиона немедленно подчинилась и оказалась в невыносимой близости от него. Но неожиданно для себя, ей хотелось не отойти, а стать еще ближе. Люциус медленно, словно специально дразня, протянул руку к ее ноге. Еле касаясь, он провел линию от колена до начала юбки, помедлил, а затем, укрепив хватку, продолжил движение вверх. Гермиона невольно задержала дыхание. Она не думала о том, что он делает и почему. Всё вдруг стало абсолютно неважным, когда она почувствовала его горячую ладонь на своей коже. Дойдя до бедра, мужчина вдруг остановился. Он поднялся, оказавшись в положении «над», обводя девушку невыносимым, хищным взглядом, затем резко развернул её спиной к себе. От неожиданности Гермиона вскрикнула и оперлась ладонями на стол, чтобы не упасть. Люциус не собирался останавливаться или спрашивать, как она себя чувствует, его движения были медленными, но уверенными. Теперь уже двумя руками, жар которых Гермиона чувствовала через одежду, он держал ее за бедра. Девушка ощутила его крепкое тело в невыносимой близости, когда он прижал ее к столу, ограничивая в движениях. Люциус какое-то время молчал, исследуя талию и бедра девушки руками, а затем потянулся к ее шее. Гермиона медленно выпрямилась, послушно откидывая голову назад. С одной стороны ей не нравилось положение жертвы, беззащитной куклы, которой оставалось только опираться на стол, прогибая спину. Но с другой стороны, где-то в глубине, она чувствовала желание, которое усиливалось с каждым резким, грубым движением. Мог ли Люциус знать о её особенных предпочтениях и, потому, так легко доводить ее до исступления и безотказного подчинения? Неужели она такая простая, словно открытая книга? Или Малфою просто плевать на глупую секретаршу и на то, что ей там нравится. Он наверняка делал то, чего хотел сам… Этот вариант казался более логичным и реальным. От мыслей, так быстро, но метко проскочивших в сознании Гермионы, стало противно. Хотя, скорее даже не от них, а от самой себя. В этот момент мужчина был так близко, что его дыхание обжигало нежную кожу. Гермиона шумно выдохнула и Люциус поцеловал ее шею. Он целовал медленно, с наслаждением, пока его сильная рука крепко обвивала тело девушки под грудью. Вторая же блуждала по талии. — Ты за этим сюда пришла? — бархатный голос раздался над ухом, и пока Гермиона молчала, не понимая зачем он вообще что-то спрашивает в этот момент, последовал лёгкий укус. — Отвечай, — уже на тон выше, грубый голос требовал что-то от девушки. Малфой снова резко развернул ведьму к себе лицом. Одной рукой он держал ее за шею, пока вторая медленно обводила овал лица девушки. — Да… — совсем тихо, будто у нее не было голоса, ответила Гермиона. На лице мужчины появилась ухмылка, которая показалась девушке какой-то неправильной. Как будто он разочаровался в ней, подтвердил свои самые заниженные ожидания. Она только сейчас подумала о вопросе, на который дала положительный ответ. Но ведь она пришла не за этим! Нет, Гермиона не хотела соблазнять босса как в клишированном фильме, только поиграть, посмотреть, поговорить, но остаться в стороне. Девушку не устраивала интрижка на один раз. И она не выступала в качестве гуманитарной помощи по выпусканию пара. Для нее это игра, только игра… В любом случае, не то, в чем он ее уличал. Малфой осмотрел лицо девушки. Держа в руке ее подбородок, он провел большим пальцем по пухлой губе. Его взгляд стал еще более хищным, и медленно опустив руку на шею девушки, он жадно впился в ее губы. В эту секунду ведьма почувствовала все, что ожидала, когда мечтала об этом моменте, и даже больше. Он кусал и целовал её жадно, как будто не мог насытиться. Сердце ходило ходуном, ноги подкашивались, и она чувствовала, как несмотря на страстность поцелуя, мужчина придерживал ее. От этого ощущения крепких рук, голова кружилась еще больше. Но что-то не давало Гермионе покоя, не давало расслабиться и забыться до конца. Она чувствовала, что всё это неправильно, всё получилось не так, как должно было, и она зря поддалась. Девушка приложила усилие, чтобы отстраниться от Люциуса. Они вдвоём стояли у деревянного черного стола и тяжело дышали. — Я не за этим пришла, — тихо и виновато проговорила Грейнджер, как будто ее уличили в воровстве. — Что? — отозвался еще не до конца восстановивший дыхание Малфой. Гермиона подняла голову, пытаясь слегка надавить рукой на грудь мужчине, чтобы тот отошел. — Извините, я… я поступила непрофессионально. Вы женаты… И мне это не нужно. Извините. Девушка, стараясь не смотреть ему в лицо, аккуратно выбралась из оков Малфоя и стала поправлять одежду и волосы. Она из-за всех сил держала лицо, хоть ей и хотелось расплакаться прямо перед ним. Расплакаться, почему? Об этом ей придётся подумать или, лучше всего, забыть. Девушка взяла свою папку с документами и направилась к выходу. — Я забыла спросить, — она внезапно остановилась и обернулась. Собирая последние силы в кулак, она не давала голосу дрогнуть, — мне завтра нужно сопровождать вас на встрече? Малфой провёл рукой по столу, еле касаясь. Его фигура выглядела также устрашающе и маняще одновременно. Он стоял спиной, не собираясь смотреть на девушку, и лишь немного повернул голову в ее сторону. — Разумеется. Гермиона увидела ухмылку на его лице и, молча кивнув, ушла.