•••
Маринетт знала Адриана очень плохо. По сути, она знала только его имя, фамилию и то, что у него были огромные проблемы с общением. Поначалу это было не так заметно, поэтому можно было списать на адаптацию к новому месту, классу и обществу, но то, что началось потом, заставило не только Маринетт, но и весь класс сходить с ума. Адриан Агрест был ходячей социальной катастрофой. Он не контролировал свои действия, слова и эмоции, часто смеялся не к месту, говорил невпопад, не умел извиняться и самое главное — не контролировал агрессию. Отчасти потому, что всё новое и незнакомое воспринимал как враждебное. Ему явно было некомфортно и даже неприятно, когда Ким в шутку хлопал его по спине, плечу и давал лёгкие подзатыльники в ходе беседы. В такие моменты он всегда вздыбливался, щетинился и скалился. Маринетт смогла прочесть в этом самозащиту, однако другие свалили всё на нежелание идти на контакт. Со временем они даже перестали его касаться, обходили стороной и тем самым делали только хуже — Адриан не понимал, в чём проблема, и сильнее закрывался в себе. Конечно, ему никто не объяснял, как он должен был понять. Один только Нино продолжал пытаться прорваться через выстроенные вокруг него колючки, отчаянно надеясь подружиться. Маринетт видела, как Адриан тянулся ему навстречу, с каждым разом всё лучше разбираясь в своих чувствах, но этого было недостаточно. Все знали, что он вырос обособленным от других людей, запертый в собственном доме, но никто не хотел помочь ему с этим, наивно полагая, что Адриан просто сам по себе такой скрытный и нелюдимый. Маринетт хотела врезать всему своему классу по лицу. В конце концов, пик её жалости был достигнут, когда на очередные поддразнивания Кима Адриан собирался ответить весьма однозначным хуком справа. Она нарочито громко застучала ручкой по парте, привлекая к себе внимание некоторых в кабинете, и Адриан обернулся на неё, застыв со слегка заведённой назад рукой. Боже, его растерянное и яростно защищающееся выражение лица почти заставило Маринетт рассмеяться. — У меня от вас всех голова болит, — пояснила она, — сядьте уже, не бесите. Ким, который даже не был в курсе, что ему вот-вот грозило прилететь кулаком по морде, возмущённо на неё ругнулся. Они затеяли привычную перепалку, в ходе которой Агрест явно успокоился, молча наблюдая за ними, и первым сел на своё место прямо перед ней. — Ты шумишь больше всех, — ткнул в неё пальцем Ким, по-прежнему не унимающийся, — то, что сейчас Альи здесь нет, и тебе слишком скучно, не значит, что ты самая спокойная! — Ну, я определённо точно молчала сейчас, — лениво пожала плечами Маринетт. — Я припомню тебе это, когда Сезар придёт в школу. — Если я не буду слишком занята игнорированием тебя. — Ты… Дальше Кима уже никто не слушал. Маринетт смотрела вперёд, на чужую парту и лежащую на ней ладонь, то сжимающуюся, то разжимающуюся обратно, словно Адриан пытался понять, правда ли он собирался ударить кого-то ею и почему он хотел это сделать. — Эй, — Маринетт осторожно и даже почти невесомо — всё ещё помня о его нелюбви к прикосновениям — коснулась спины Адриана, заставив того повернуться назад. — Место рядом со мной пустует, и меня это бесит. Я не привыкла сидеть одна. Агрест пару секунд просто пялился то на неё, то на сиденье рядом с ней, а после его наконец озарило, и он неуверенно прокашлялся. — Ты хочешь, чтобы я сел с тобой? — несмело уточнил он. — Ага. Я, вроде как, это и сказала. — Хорошо, но… Почему? — ух ты, какой недоверчивый. Даже больше, чем она предполагала. — Нино тоже не должен прийти, если мне не изменяет память; у них с Альей сегодня годовщина отношений. Не хочу тухнуть одна. Глаза Агреста забавно округлились, а рот слегка приоткрылся. — Они встречаются?.. Маринетт не выдержала и громко захохотала. Адриан, поняв, что смеются над ним, тут же стушевался и нахмурился. Дюпэн-Чэн поспешила исправить свой прокол. — Иди сюда, социальная катастрофа, — снова позвала она его к себе, — я расскажу, как они познакомились, и ты будешь валяться на полу от смеха. Похоже, это всё же подействовало смягчающе, и Адриан, явно заинтересованный, схватил свою сумку и проскользнул на свободное место рядом с ней. Они пропустили мимо ушей звонок, и всё время до конца урока Агрест напряжённо вслушивался в её рассказ, не обращая никакого внимания на учителя у доски и на остальной класс, с любопытством наблюдающий за ними. Когда увлекательная история Маринетт, подкреплённая её приукрашиванием и саркастическими вставками наконец подошла к концу, Адриан молча пытался переварить всё услышанное, воображая образы у себя в голове. — То есть… Нино дважды кинул в неё мороженым при всех, а Алья ничуть не разозлилась? — неуверенно переспросил он. — В первый раз это была случайность, а во второй — просто шутка, — терпеливо растолковала Маринетт, — на шутки не обижаются и не злятся. — Шутка? — озадаченно повторил Адриан. — Но ведь это было не смешно. Он кинул в неё мороженым, оно испачкало её лицо и одежду, а с заляпанными очками она даже не смогла увидеть, куда идёт, и упала прямо в вольер с зебрами, — неверяще хмыкнул Агрест, — это не могло быть смешным, только не для неё. Он ведь буквально опозорил её при всём вашем классе. — Ну, после этого он сам полез в вольер за ней, по пути опрокинув тележку со сладостями и едва не лишившись застрявшей в заборе ноги. Так что, они квиты, — как можно небрежнее пожала плечами Маринетт, осознавая, что ей сейчас предоставилась возможность поменять чужое мировоззрение. Адриан явно недоумевал и силился понять, почему люди, опозорившие друг друга перед другими, в конце концов просто сидели на бортике у фонтана и долго смеялись вместо того, чтобы закатить скандал и подраться, как он, по всей видимости, сделал бы. — Я не понимаю, — сокрушённо признался в итоге Агрест, — я бы, чёрт возьми, убил человека, подвергнувшего меня такому позору. Они же доставили друг другу столько неприятностей, как они могли после этого влюбиться? — Не всегда люди, причинившие тебе неудобства, на самом деле хотели сделать это. Иногда это происходит просто по случайности, как у Нино с Альей, и вовсе не нужно на это злиться. Они наслаждались моментом и поэтому смогли посмотреть на эту ситуацию по-другому. — Это чертовски глупо, — нахохлился Адриан, как маленький ребёнок, не желающий признавать правоту взрослых. — Я не люблю, когда меня трогают и пытаются высмеять. — О, дай угадаю: ты думаешь, что Ким хочет сделать именно это, когда хлопает тебя по плечу или дразнит? — понятливо поинтересовалась Маринетт, уже зная ответ. Адриан недовольно на неё посмотрел. — А что, разве не так? Он постоянно касается меня, будто я его игрушка, и несёт сплошную чепуху обо мне. На перемене он сказал, что я, должно быть, хорошо разбираюсь в нижнем белье тоже, раз рекламирую одежду, и мне нужно дать ему пару рекомендаций перед общим походом в бассейн. О, теперь Маринетт готова была сама проехаться кулаком по роже Кима, не говоря уже об Адриане. Вовсе не удивительно, что он собирался врезать ему. Ким иногда заходил очень далеко в своих поддразниваниях. — Он просто шутил, но очень тупо, да, — поморщилась Дюпэн-Чэн, не в силах возразить, — это было не самой удачной его шуткой. Но тебе не стоило бить его, даже если он дебил. Адриан настороженно замер, глядя на неё исподлобья. Он определённо не ожидал, что кто-то заметил, как он замахивался для удара, раз даже сам Ким пребывал в неведении. — Я не люблю, когда надо мной смеются, — огрызнулся в свою защиту Адриан, — и ему лучше не говорить ничего в таком духе, если он не хочет обзавестись вставной челюстью. Маринетт закатила глаза. Прогресс или регресс? Они явно к чему-то пришли, но чужие убеждения не подорвать одним разговором. Адриан всё ещё был враждебно настроен. — Он над тобой не смеялся. Это было не в плохом смысле, а по-дружески. Он так же ведёт себя и со всеми остальными. — Я не хочу входить в это число, — хмуро продолжал гнуть свою линию Агрест, — никто никогда надо мной не подшучивал, и я был вполне доволен этим. — Так говоришь, будто было, кому подшучивать, — сначала Маринетт не обратила внимания на свои слова, потому что это то, что она обычно делает — парирует и язвит, но после недолгого молчания от Адриана она тут же спохватилась, осознав, что только что сказала, и резко повернула к нему голову. Агрест выглядел таким уязвлённым, что ей самой стало больно. Как она могла брякнуть такое парню, который всю свою сознательную жизнь провёл в компании телохранителя и личного секретаря своего отца? Будто он сам выбрал это. — Чёрт, я не это имела в виду… — Не надо, — сипло прервал её Адриан, отворачиваясь, — ты сказала то, что сказала. Все так думают, я это знаю. Ну, мне жаль, что я один такой неандерталец и не вписываюсь в вашу тусовку, но я не виноват, ясно? Я просто… к чёрту это. Адриан ушёл обратно за свою парту, даже не потрудившись объяснить что-то, поскольку посчитал, что его всё равно не поймут. Проблема была в том, что Маринетт поняла, но сделать уже ничего не могла. Она его спугнула.•••
Даже если Адриан не хотел признавать, но без Нино ему было необычайно скучно и некомфортно, и это было видно невооружённым глазом. Маринетт лениво наблюдала за ним со своего места, пока все суетились на перемене, а он опять попал в окружение Кима, Ивана и незнакомого параллельника. Пока Адриан просто стоял, привалившись спиной к первой парте второго ряда со сложенными на груди руками и молча вслушивался в чужой разговор, всё было нормально. Ему даже не нужно было вставлять что-то в диалог, поэтому он был максимально расслаблен. Но как только незнакомый парень, которого приволок Ким, обратил на него своё внимание, причём не самое желанное, Адриан напрягся в мгновение ока. Его поза больше не была спокойной и открытой, теперь он больше защищался и вызывающе выпрямлялся. — А ты ведь сынок того модельера, которого постоянно крутят по телеку? Маринетт раздражённо вздохнула, прекрасно понимая, к чему всё идёт. Ничем не занятая половина класса заинтересованно уставилась на этот разношёрстный квартет в ожидании зрелища. — Адриан не любит, когда мы говорим об этом, — с натянутой усмешкой поспешил осведомить своего друга Ким. — Но почему? Это же так круто. Не верится, что в нашей школе учится такая знаменитость. У тебя, небось, отбоя нет от девушек? Даже в моём классе все только и трындят о тебе, хотя с твоего перевода прошла уже неделя. Нравится быть звездой? Адриан с видом затаившейся пантеры выжидал его дальнейших действий. Значит, эти высказывания пока что не были его пределом, что уже являлось хорошим знаком. Может, незнакомец ограничится этим и просто переведёт тему, на самом деле вовсе не желая никого провоцировать?.. — Хотя, я слышал, тебе пришлось туго. Один в огромном доме, отцу вечно не до тебя, мать умерла ещё… А, вот это был предел. Маринетт досадно покачала головой — пол в их кабинете грозил окраситься в красный.•••
К тому моменту, как взбешённого Адриана наконец оттащили от возмущённо хрипящего ученика, тот успел и нос сломать, и фингал заработать. Агрест отделался одними ссадинами. О том, что он вообще участвовал в драке, говорили только маленькая царапина на щеке — будто параллельник на самом деле был котом, а не парнем — и покрасневшие костяшки. Сначала их дружным дуэтом отправили в кабинет директора, а после, судя по всему, в медпункт. Сопроводить обоих вызвался Ким, обеспокоенный, что стал причиной конфликта. Маринетт решила подождать Адриана у двери медпункта, отправив Кима с его дружком от греха подальше. Она отпросилась у мадам Бюстье под этим вполне логичным предлогом, но на самом деле ей просто было скучно. А ещё она не оставляла надежды наставить одноклассника на путь истинный. Адриан показался уже через пару минут. Прислонившаяся к стене в ожидании Маринетт из нового увидела только маленький пластырь на его правой скуле, там, где была царапина. Заметив незваного смотрителя, которого он точно не звал с собой, Адриан выразительно закатил глаза и двинулся дальше по коридору, совсем не удивившись тому, что Маринетт тут же увязалась за ним. — Собралась и дальше учить меня жизни? — язвительно поинтересовался Агрест, и Маринетт невольно устыдилась. — В этот раз я бы тебя даже оправдала, — честно призналась она, — этот придурок и правда сболтнул лишнего. — Премного благодарен. — Да ладно тебе, — разочарованно вздохнула Маринетт, останавливаясь и ловя за руку Адриана. — Я тоже была идиоткой, но я правда пыталась тебе помочь. — Помочь с чем? С социализацией? — вопреки ожиданиям, Агрест резво отцепил её ладонь, выглядя донельзя оскорблённым. — Это твоё домашнее задание или что? Проект по превращению пещерного человека в разумного? — Это дружеский акт, дебил, — нахмурилась Дюпэн-Чэн, — мы ведь друзья. Я просто хочу, чтобы ты научился отличать приятельские взбучки от вот таких вот враждебных стычек, как эта. — Я что-то не припомню, чтобы становился друзьями с тобой, — мрачно хмыкнул Адриан. Ну всё, он вновь вернулся в свой режим замкнутой колючки. — У тебя ужасная память. Я стала твоим другом, когда ты помог Нино притащить ко мне коробку с декоративными скотчами. Адриан невольно задумался, кажется, пытаясь вспомнить этот момент — его первый день в коллеже. — Разве друзьями становятся так? — недоверчиво фыркнул он, явно не убеждённый. — А как по-твоему? Дают друг другу клятву на крови? Или обмениваются рукопожатием и скрепляют его слюной? Это была шутка, — поторопилась заверить его Маринетт, ругая себя за последние выражения. Адриан по-прежнему выглядел, как хмурая туча. — Короче, мы друзья, и тебе придётся смириться с этим. Сегодня я научу тебя всем тонкостям дружбы, раз уже твой распрекрасный Нино предпочёл тебе компанию своей девушки. — Как ты собираешься… — Очень легко, мой дорог друг. Тебе повезло, что я уже выбила для нас освобождение. Сейчас мы пойдём в увлекательное место под названием «парк аттракционов», — преувеличенно мечтательным тоном прощебетала Маринетт, однако на Адриана это не оказало никакого эффекта. — Мне обязательно… — Да, тебе обязательно, просто заткнись и иди за мной.•••
— Я не питаю симпатии к этому месту, — продолжал ворчать Адриан, озираясь по сторонам так, словно в любой момент на него могли напасть исподтишка. — Ты здесь был когда-нибудь? — со смешком, но тем не менее осторожно поинтересовалась Маринетт, опасаясь опять сморозить чушь. — Был, — нехотя отвечает Адриан, — с мамой в детстве. Оу. Опасная тема. Пора сворачивать. — А ещё? — После её смерти — нет. Дюпэн-чэн ловко маневрировала между рядами автоматов с игрушками и сладостями, волоча за собой Адриана. Когда они остановились у «адских горок», как их однажды прозвал чересчур впечатлительный Нино, Маринетт испытующе уставилась на друга и качнула головой в сторону аттракциона. — Видишь очередь? Твоя цель на ближайшие полчаса — дождаться нашей и не убить никого. — Ты издеваешься? — неверяще пробормотал Агрест, косясь на толпу людей у будки с билетами. — Я не думаю, что это будет сложно, но — серьёзно? Их же полным-полно, чёрт побери. Так ли нам надо туда? — Самая главная часть в общении с людьми — терпение. Очередь на горки всегда самая большая, и в ней всегда происходит какая-то чертовщина. На тебя могут ненароком пролить коктейль, рассыпать попкорн и обвалять в сахарной вате. Поверь мне: я десятикратная чемпионка по стоянию в очереди. Алья всегда оставляет меня здесь, пока уговаривает Нино залезть на горки. — Ладно, — недовольно скорчил рожицу Адриан, — но я простою тут не больше двадцати минут. Ещё хоть секунда — и кататься будешь одна. — Не знаю, в курсе ли ты, но это не зависит от меня, — пробурчала Маринетт, поглядывая в сторону прилавка. — Не хочу обблевать весь аттракцион, поэтому пойду возьму себе выпить сейчас. Захвачу и для тебя что-нибудь, стой тут! — она помахала ему на прощанье, наказав оставаться на месте, и прошла к холодильнику с напитками неподалёку от будки. На расстоянии примерно в двадцать метров она всё ещё могла наблюдать за Адрианом, оставленном там ею в одиночестве, который раздражённо переминался с ноги на ногу, скрестив руки на груди. Ему явно было неловко. Люди продолжали прибывать, и теперь он не был последним. Теперь он был окружён толпой, которая была и спереди, и сзади, и по бокам. Адриану-я-не-люблю-когда-меня-трогают-Агресту очевидно приходилось туго, потому что его то и дело касались незнакомые дети и взрослые. Маринетт, беззаботно попивающая колу, его совсем капельку жалела. Адриан стоически держался ровно до момента, когда кто-то в толпе начал узнавать его, и стайка подростков-идиотов повела себя так же, как и их параллельник утром: принялась презрительно тыкать пальцем и смеяться. Несмотря на то, что вокруг всё ещё были люди, которые подходили к нему за автографом, эти парни, казалось, заняли всё внимание Адриана. Маринетт устало простонала, когда один из них, тот, что со странными зелёно-жёлто-красными волосами, с вызовом приподнял брови. Кажется, до этого он сказал что-то, что совсем не понравилось Агресту. Тем не менее, Адриан весьма сдержанно попытался абстрагироваться от него и всей его компании, как бы сложно это ни было. «Светофор» его снисходительности не оценил, переменившись в лице и выплёвывая что-то уже с явной претензией. Маринетт успела преодолеть расстояние до них до того, как Адриан отреагирует на чужую колкость. Народ стал расступаться, не желая ввязываться в склоку между подростками и местной знаменитостью, и очередь до горок внезапно испарилась на глазах. Дюпэн-Чэн повела одноклассника за локоть к будке, однако тот по-прежнему не сводил напряжённого взгляда со «Светофора», который так же выжидающе пялился на него. — Нажалуешься папочке? Адриан потянулся в его сторону с весьма конкретной целью, но Маринетт всунула ему в свободную руку банку колы, а другую обхватила своей и потащила вперёд. Как ни странно, Агрест не сопротивлялся. Наверное, он и сам понимал, что затевать вторую драку за день — тем более, на глазах у стольких людей — было бы для него максимально глупым решением. — Два билета, — проинформировала паренька за лавкой Маринетт, поворачивая голову ко всё ещё разгорячённому Адриану. — Делаешь успехи: три чипсины, капля горячего шоколада, конфетти и ровно двенадцать минут. Это твой максимум? — Почему они не могут просто оставить меня в покое, — устало пробормотал Агрест, уставившись себе под ноги. — Разве я им чем-то мешал? Зачем подходить ко мне и плеваться… гадостями. Маринетт сочувствующе поджала губы. Одноклассник выглядел так жалобно, что ей стало совестно. Притащила его в парк, где дохера людей, признавших в нём популярную модель, да ещё и заставила стоять в очереди одного. — Иногда люди ведут себя тупо просто потому, что они идиоты, — как можно беззаботнее повела плечом Дюпэн-Чэн, — дело не в тебе, не во мне и не в ком-то ещё, а только в них самих. Им нравится быть идиотами. Вот таких персон нужно отличать от обычных весельчаков. — Почему ты весь день пытаешься защитить Кима? — недоверчиво покосился на неё Адриан, повергнув в шок. — Защитить Кима? Друг мой, я пытаюсь объяснить тебе, что к чему. Ты злишься на него, потому что думаешь, что он всё делает тебе назло, как те два придурка. Но Ким не такой дебил. По крайней мере, не в плохом смысле. Его шутки направлены не на то, чтобы задеть тебя, а на то, чтобы расслабить. Например, когда я чувствую себя неловко в чьей-то компании, мне будет легче пошутить, чтобы разбавить обстановку. Ему так же. С чего ты взял, что он не считает тебя агрессивным? Знаешь, как всё легко прочесть по твоему лицу? Думаешь, этот дурачок не заметил, что ты собирался ему вдарить утром? Он просто сделал вид, чтобы не нагнетать. Адриан хмурил брови, пиная камушки под ногами, пока Маринетт усаживала и его, и себя в вагонетку. Когда все ремни были пристёгнуты, а пассажиры уселись на места, они на полном ходу понеслись по горкам.•••
— Ладно, это было круто, — признал Адриан спустя ещё полчаса, когда они сидели на бортике фонтана и ели мороженое. — Ещё бы, — самодовольно ухмыльнулась Маринетт, — я обожаю их. Нино боится, но Алья затаскивает его с нами каждый раз, когда мы гуляем здесь, и ему всё равно нравится. Ещё я люблю колесо обозрения, но уже слишком поздно, и тебя, наверное, скоро начнут искать. — Мой водитель приедет с минуты на минуту, — угрюмо согласился Адриан, — может, в другой раз?.. Маринетт с растерянностью отметила прогресс в их отношениях: ещё несколько часов назад Агрест относился к ней со всей настороженностью и бдительностью, на которую только был способен, и не хотел идти на контакт от слова «совсем», а сейчас сам предлагает прогуляться как-нибудь снова. — Ага, конечно. Только возьмём с собой Алью и Нино, не то они нам мозги вынесут. Адриан коротко рассмеялся, а после застенчиво улыбнулся. Ужас. Какой он, оказывается, милашка, когда не дуется. — Ну, тогда до завтра? — несмело помахал он ей ладонью, когда неподалёку от них остановилась машина его водителя. — До завтра.•••
Понемногу, но заполнять бреши в его познаниях о человеческих взаимоотношениях всё же удавалось, причём с каждым днём всё лучше. Маринетт научила Адриана не беситься, когда Ким неправильно подбирает выражения или перебарщивает с силой дружеского хлопка. А ещё теперь он наверняка знает, где надо смеяться, а где — сочувствовать, и больше ни один Макс на Земле не будет грустить из-за того, что кто-то посмеялся над нелепой смертью его хомяка, — «Боже, Маринетт, он чихнул! Чихнул и умер! Естественно, я засмеялся!» — и ни один Иван больше не будет обижаться из-за того, что его романтичный рэп не оценили. В общем, Адриан Агрест становится всё более подкованным в общении с людьми, и теперь весь класс тянется к нему намного охотнее. — Итак, — строго начинает Маринетт, едва Адриан садится на скамью рядом с ней, случайно проигнорировав идущую к своему месту Алью, — что ты должен сделать, если увидишь, как Аликс грохнулась на своих роликах? Ещё раз скажешь «посочувствовать», и я тебя прибью, — предупреждающе вскинула указательный палец она, стоило другу открыть свой рот. Адриан тут же его захлопнул, но от смешка не удержался. — Я… помогу ей встать? — осторожно попытался он, добившись одобрительного кивка. — Ты учишь его манерам? Правильно, — похвалила Алья, которая в итоге села на место Нино, — а то после прошлого раза этим должен был кто-то заняться. Под «прошлым разом» она подразумевала случай, произошедший позавчера, в среду, когда Аликс проделывала трюки во дворе школы и со всей дури шлёпнулась на землю, а проходящий мимо Адриан скорчил грустную рожу и бросил ей «сочувствую», прежде чем уйти дальше. Обалдевшей Аликс подняться на ноги тогда помог не менее обалдевший Ким, который даже от самого себя не мог бы ожидать подобной грубости. — Эй, я не посмеялся над ней! — оборонительно запротестовал Адриан. — Маринетт сказала, что я должен сочувствовать, когда кому-то плохо, даже если мне смешно. Алья смотрела на него ничего не выражающим взглядом ровно пять секунд, прежде чем перевести его на упавшую головой в сложенные на парте перед собой руки Маринетт. — Ты в курсе, что твой ученик — социопат? Маринетт обречённо завыла. Адриан задохнулся от возмущения. — Я не виноват, что это было смешно, — оскорблённо огрызнулся он, — я не показал, что радуюсь её горю — я всё сделал правильно. Я сказал ей «сочувствую», она должна была понять. — Мари, детка, он настоящий монстр. Чуть позже, когда Адриан наотрез отказался уступать Алье её законное место чисто из вредности, та в конце концов смирилась и заняла его место рядом с Нино, поклявшись вернуться на своё на следующем уроке. Маринетт уставилась на него с немым укором, но Агресту не хватило совести даже выглядеть виноватым. — Я попросил её, — упрямо стоял на своём он, — когда друзья просят тебя о чём-то, ты должен им помогать. Он нагло повторил слова Маринетт на прошлой неделе, сказанные ему же, но вывернув всё на свой лад. — Ладно. А что ты сделаешь, если Ким или Иван попросят тебя поменяться с ними местами? — Я… врежу им? — аккуратно предположил Адриан, немного подумав. Маринетт долбанула себя ладонью по лбу. — Нет, ты ни в коем случае не будешь бить их или кого-то ещё, ты просто… сделаешь это, если им так нужно? Это то, что делают друзья — помогают друг другу. В следующий раз они помогут тебе. Адриан протестующе нахмурился. — Но я не хочу сидеть с Милен или Аликс. Я хочу сидеть с тобой. Маринетт с усилием успокоила свой дёргающийся глаз. — Я не имела в виду именно это. Может, тебе понадобится их помощь в чём-то другом. Агрест погрузился в свои думы всего на какие-то жалкие десять секунд, а потом его нелепый рот, спонсор всех её головных болей, вновь открылся. — Я помогу им, если они попросят о чём-то, кроме места рядом с тобой. Дюпэн-Чэн заинтересованно вздёрнула бровь. — Почему? Тебе так принципиально? У тебя комплексы? Ищешь своё место под солнцем? — С тобой можем сидеть только Алья и я, — категорично заявил Адриан, а после дополнил, но как-то не очень уверенно, — потому что мы твои друзья. — Весь наш класс — мои друзья. Если судить по твоей логике, то я могу сидеть с любым из них. Естественно, Маринетт поняла, что Адриан хотел сказать. Даже не так: она догадывалась об этом ещё с прошлой недели, спустя ровно месяц с начала их близкого общения, только вот сам Агрест, казалось, не имел ни малейшего представления о том, что с ним творилось, поэтому мог делать выводы, основываясь лишь на полученных от Маринетт жизненных уроков, которые были в основном только про дружбу. Вполне логично, что он думал, будто для друзей это свойственно. — Они не такие друзья, как мы, — парировал Адриан, как мог, — мы ближе. Мы самые близкие друзья. — «Самые близкие друзья», как Алья и Нино? — учтиво уточнила Маринетт. Агрест на мгновение замер, усердно размышляя над её словами. — Но они не друзья. Ухмылка Маринетт становилась почти кровожадной по мере того, как бледнел Адриан. — Я тебе нравлюсь, — в открытую констатировала Маринетт, и Агрест ужаснулся. — Нет, — неверяще прошептал он. — Да, — ликующе заверила его Маринетт. — О мой бог, вы серьёзно?! — вмешалась тут же греющая уши Алья, поворачиваясь к ним с маниакальным блеском в глазах. — Адриан втюрился в Мари?! — Нет! Я не… Я имел в виду, что она мой самый близкий друг, как и вы, — принялся оправдываться Адриан, — я просто не хочу, чтобы с ней сидел кто-то, кто не мы. — Это… очень логично, да, — скептично хмыкнула Алья, ничуть не убеждённая, — все друзья так делают. Нино невдупляюще смотрел то на неё, то на Адриана, то на Маринетт. — Нет, не делают, — несмело возразил он, заработав уничижительный взгляд свой девушки, — в смысле… — Очевидно, что друзья так не делают, и наш социально неприспособленный Адриан просто ещё этого не понял, — фыркнула Алья. Агрест, казалось, находился где-то на распутье между мыслями о том, стебётся ли она над ним по-дружески или грубо высмеивает. Маринетт поспешила помочь ему с этим до того, как он рассорится с их подругой. — Всё нормально, если ты пока этого не понимаешь, — спокойно пожала плечами она, — ты не обязан. Может, ты просто пока больше привязан ко мне, чем к кому-либо ещё. Давай подождём немного, чтобы удостовериться? Адриан, застанный врасплох, мог только понуро кивнуть головой. Сезар сжалилась над ним и отвернулась к себе, отвернув и любопытного Нино. Маринетт весь оставшийся последний урок умело находила новые темы для разговора, чтобы расслабить друга, и у неё это в конце концов получилось.•••
Прошла ещё неделя, полная непрозрачных намёков, и именно она заставила всех прозреть. В особенности — Адриана. Ладно, возможно, это было ещё и благодаря классу. В частности, Киму. — В позапрошлом году мне загадали признаться в любви Мари, — ляпнул он как-то между делом, когда они все бездельничали на перемене, — я тогда даже не знал, что она была влюблена в меня. Серьёзно, как это случилось? — Не спрашивай меня, я сама в шоке, — отмахнулась от него Маринетт, продолжившая копаться в телефоне, как ни в чём не бывало. — Когда я сказал ей, что это было желание, она просто посмеялась, хотя я думал, что мне конец. — Очевидно, она даже не была влюблена в тебя, — язвительно вставила Аликс, — наверное, ошибочная мелкая симпатия. Призрачная. — Ой, не лезь, — шикнул на неё Ким, — она точно была влюблена в меня. — Мари, — зовёт главную участницу обсуждения уже привычно раздражённый чем-то Адриан, — Мари. Маринетт не слышит его: ей мешают наушники. Тогда Адриан перегибается через Джулеку и Макса, чтобы выдернуть один из её уха и выжидающе уставиться, встав рядом с чужой партой. — Что такое? — нахмурилась Маринетт, не сильно обрадованная его выходкой. — Тебе нравился Ким? Дюпэн-Чэн вопросительно изогнула бровь. — Ты оглох? — Нет, я в смысле… он правда тебе нравился? Ким позади него недоумённо хлопал глазами, пока отчего-то нервничающий и взволнованный Адриан ждал ответа подруги. — Да, Адриан, — как душевнобольному повторила Маринетт, — он мне правда нравился. Я сохла по нему с начала до середины девятого класса. Не знаю, чем он умудрился мне понравиться, но это, слава богу, быстро прошло, так что на момент его фальшивого признания я уже была больше озадачена, чем рада. — Эй! Ты бегала от меня от смущения всю неделю! — Я избегала тебя, потому что боялась ранить твои чувства. — Ты когда-нибудь бываешь менее вредной? — Когда сплю. Собственно, Ким был тем, кто поменял что-то в картине мира Адриана. Именно поэтому он всю неделю был награждён особым вниманием от него. Жаль, что это внимание было негативным. Несмотря на то, что Адриан каждый раз говорил «извини», менее болючими от этого его тычки в рёбра и не очень хорошо замаскированные подножки не становились. Но Маринетт учила его сочувствовать, и он сочувствовал, как мог. «Прости», говорит Адриан, когда Ким грохается прямо у его ног. «Мне очень жаль», сокрушается он, когда наступает на чужой телефон. — Так, всё, хватит, — не выдерживает Ким, когда Агрест грозится случайно сломать ему шестую ручку за неделю. — Я всё понимаю, ладно? Я был придурком, и мне не стоило так поступать с Маринетт. Но она же не в обиде! Я ей уже даже не нравился! Адриан долго оценивающе смотрит на него своими прищуренными глазами-щёлками, вынося вердикт. — Я не понимаю, о чём говоришь. Мне очень жаль, — кивает он на сломанную пополам ручку на чужой парте, — я куплю тебе новую. Ким обречённо вздыхает, совершенно верно истолковав его насмешливый взор. Наверное, ему мстят не столько за подлый обман, сколько за то, что он являлся чьим-то объектом симпатии. О том, насколько это было глупо, ведь давно уже не актуально, он решил не говорить.•••
— Я тебе нравлюсь, — грозно рявкнула Маринетт, с грохотом подсаживаясь к Адриану в столовой. Сидящие напротив Алья и Нино устало переглянулись. — Ты мой самый близкий друг, — кивнул Адриан. Маринетт взревела. — Я нравлюсь тебе не как друг! — Ну да, — пожал плечами Адриан, — ты ведь моя подруга. В дружбе с тобой и Нино всё же очень много отличий. — Я сдаюсь, — вскинула ладони в знак капитуляции Маринетт, утыкаясь лицом в стол. — Он слишком нелепен. Кто-нибудь, подарите ему справочник человеческих взаимоотношений. — Я думал, ты занимаешься моей социализацией, — уточнил Агрест. Алья почему-то издала возмущённый писк. Маринетт проигнорировала их обоих. — Пять минут назад ты изрисовал Киму все поля в тетради, и всё ещё зовёшь меня своей лучшей подругой, — безрадостно хмыкнула Дюпэн-Чэн, — думаю, я провалилась в своём учении. Это работает только с дружбой. Адриан громко рассмеялся, и Маринетт долбанула его ногой под столом. — Нет, Мастер, вы были правы. Я ужасный ученик. Маринетт заинтересованно приподнялась, вперившись в него недоумевающим взглядом. По лицу Адриана расползлась торжествующая ухмылка, которую ей тут же захотелось стереть. — Когда стану депутатом, предложу давать срок за обдуривание. — У меня в мэрии есть связи, твоя заявка заведомо провальная. — Нет, серьёзно, как ты понял? — Ты сказала, что я должен сочувствовать людям, но как ни старался, я не мог посочувствовать Киму. Алья с Маринетт обменялись долгими, усталыми взглядами. — Ну, и ещё ты защищала меня перед Сабриной, когда я случайно сломал её ноут. И перед Джулекой. И перед Роуз. Я, на самом деле, много, чего ломал… Но ты всегда меня защищала. Ты классная. Ты объясняла мне, что я делаю не так, когда все просто забивали на меня. Наверное, если бы не ты, я бы так и остался один. Маринетт тут же оттаяла, улыбаясь во все тридцать два и с умилением смотря на него. — Я как будто наблюдаю за прогрессом своего питомца, — разрушила всю ламповую атмосферу одним предложением она, — чужие дети так быстро растут. Адриан тут же скукожился, как кукуруза, попытавшись отвернуться, но Маринетт быстро вернула его обратно, забросив одну руку ему на шею и притянув сгибом локтя к себе. Когда Агрест начал задыхаться где-то в районе её ключиц, она сжалилась и чуть ослабила напор. — Теперь я могу смело писать собственное пособие по социализации в обществе. Научить тебя, как вести себя с девушкой? Алья гадко захохотала, и Нино подхватил её смех. Адриан покосился на них, как на предателей родины. — А что… делают в отношениях? Маринетт стоило запастись терпением.