Записки о Войнах

До того, как наглые персы вторглись в Элладу, пытаясь ее подчинить и завоевать своими златоликими смуглыми воинами, в самой Элладе лет за тридцать до этого разгорелся один из масштабных конфликтов всей полисной эпохи обозримого полуострова - Пелопонесская война Спарта напала на Афины, Афины позвали Дельфы и мессанцев, а в свою очередь Спарта призвала фиванцев и отчасти помощь Ахеменидов за далеким городом Византий, чтобы они снабдили их армию средствами. Так война от двух полисов перекатилась на всю Элладу Спартанцы просят персов? Греки казалось бы с ума сошли, но на что не пойдёшь ради своей гегемонии. И если самим красно-жёлтым эллинам не нужны были советы по войне на суше - потому что они были лучшими воинами во всей Греции, то вот в Эгейском море дела обстояли не лучшим образом - Афины могли сдать вообще все земли рядом с полисами, но все равно держаться благодаря своему мощнейшему флоту во всем Средиземноморье. Спартанские города и союзные им полисы в Сицилии и Аттике подвергались разрушительным обстрелам с трирем и галер афинцев, а они - безнаказанно возвращались в родные гавани с победоносным триумфом, даже тогда, когда проигрывали на суше Но теперь ход войны должен был измениться - у спартанцев появился свой флот и они готовились к полноценному удару, который бы сразу завершил этот полисный раздор одним мощным поражением афинян на их родной стихии - воде Дельфы, как и остальная Акарния были в союзе с Афинами, а этот немаловажный полис, контролирующий духовную сферу элиннов и являвшимся "культурным центром Эллады" находился на севере от них, прилегая к Коринфскому заливу - раскинувшийся город по скалисто-лесистому берегу с юга был защищен просторными равнинами, с остальных же сторон, кроме юго - восточной - горными хребтами Меня, землевладельца небольшой виноградарческой фермы и бывшего морехода на Сицилию, Георгиоса сына Файруса, на всенародном собрании по поводу войны избрали действующим капитаном триремы в флоте афинской коалиции Большинство камушков было за меня - и это было ожидаемо. Я и не припомню ни одного талантливого морехода из Дельф, который бы не был приезжим метеком по типу Сараккаса Финикийского, который был у нас где-то год назад из далекого Карфагена Сам я особо не познавал военную стратегию ведения войн с помощью мощных трирем - во время Сицилийского похода я руководил лишь двумя галерами и то, когда пираты атаковали нас ближе к Сиракузам, мы их изрубили во время абордажа - лишь одно судно смогли протаранить, как этому учил меня мой давний товарищ Гарцос - он то и с судами настоящих пиратов финикийцев успел схлестнуться с помощью трирем, перед которыми все полисы так и благовели Если бы Гарцос был сейчас в Дельфах, а не на дне Средиземного моря где-то у Египта, то вероятно, его и избрали бы капитаном от полиса. Но, его заманили в ловушку, а корабль протаранили пару раз с нескольких сторон - как нам объявили, наш лучший мореход погиб в этой страшной битве Своего флота, кроме торгового, у полиса естественно не было - все что можно уже взяли союзники афиняне, поэтому пришлось добираться до порта Навпакт пешим ходом с небольшой охраной из двенадцати ополченцев полиса То была весна - тогда мы пробирались между горным ущелием, ободрав все руки и наконец-то вышли к Навпакту, раскинувшемся своим небольшим достоянием среди широких приморских равнин Граждане Навпакта встречали меня с почтением, свойственному какому нибудь мифическому герою Гераклу, а не как обычного человека из соседнего полиса - что говорить, я ходил в простой тунике и тканых штанах с сандалиями, за что меня называли варваром в Дельфах - потому что носить штаны для эллина - непростительная глупость! Хотя я просто любил вышивать из ткани - ну и когда в морском походе тебе под полу забиваются москиты кровопийцы и начинают там свой пир, ты и пластины железные начнёшь носить вместо трусов Но мне нужно было спешить - поэтому отказался от лишних дебатов с властью полиса, которая предлагала мне выпить с ними по чарке вина за успешный поход - пить вино надо после битвы, а не до неё. Снимает усталость и горечь, даже когда она была проиграна Командующим нашего флота был пожилой афинский эллин Формион, сын Асопия. На первый взгляд, этот старец ничем не впечатлял, но как только он начинал командовать и разрабатывать планы - ему не было равных в ближайших землях. Даже на бороде вставали волосы от мурашек - этот вояка точно знает, куда нас надо вести С самим Формионом мы знойным вечером, усевшись на камнях рядом с портом за разбавленным вином делились планами предстоящих событий - оказывается, что спартанцы решили идти не через Коринф, а обогнуть Пелопонесс и высадиться прямо сюда через залив с запада. Ему доложили союзники, что у спартанцев около пяти десятков кораблей! Для сравнения - у нас было всего двадцать. Двадцать кораблей на всю Западную Элладу, которая должна была каким-то образом защитить Дельфы и Невпакт от оккупации спартанцами. Как говорил стратег Формион - если мы потеряем Невпакт, то мы потеряем свободу Тогда мне в голову пришла замечательная идея - что если зажать противника в узком перешейке между Пелопонессом и Акарнией? Тогда он не сможет так просто развернуть все свои пять десятков кораблей и у нас будут шансы на разгромную победу Формион поделился со мной, что тоже об этом думал - и даже нашёл место, где это можно осуществить - скалистый мыс Рион,где возникал узкий перешеек между двумя полуостровами Эллады и мы сошлись на этом - два стратега сошлись в одном мнении, что было очень необычно для противоречивых политиков из Афин На рассвете следующего дня мы выступили в составе полных 20-ти трирем. Мне выпала честь командовать вспомогательным флагманом рядом с основным, на котором был сам стратег Формион, стоящий во главе триремы на ее носу Многие наши солдаты с непривычки укачивались и их заменяли, мне же было совсем хорошо - в море я чувствовал себя намного лучше, чем на суше. Но сомнения были у меня внутри - все же я никогда ещё не командовал более массивной,чем галера, остроносой триремой. Пока мы плыли, я несколько раз делал финты по заливу, чем нарушал построение - но я так осваивал новинку и мои подопечные тоже непрочь были размяться На восходе третьего дня нашего плавания, когда дул сильный ветер в наши тканные паруса, мы встретились с противником - и Формион не соврал. Их было много, гораздо больше, чем я когда либо видел в своей жизни. Тогда он объяснил свою тактику, когда наши суда сошлись - мы будем кружить! Но не чтобы слинять без боя, а чтобы одурить неопытных в морских боях спартанцев в этом узком заливе Формион погнал десять кораблей по правому флангу цепью друг за другом, а мне предстояло сделать то же самое, но по левый - на все представление я чуть не опоздал, так как был не слишком искусен в преодолевании ветра на такой посудине Сердце замирало от предстоящего - но мне помогали афинские товарищи, которые и сами могли следовать за мной даже тогда, когда я глупил и брал неправильный курс, все ещё меряя по габаритам галеры Спартанские корабли, видя наши триремы, похоже понимали, что в этом узком месте им не развернуться всеми силами в единый монолитный клин - у них было два пути. Один - это уплыть из пролива и вернуться ни с чем, что для воинственного спартанца из Пелопонесса было хуже смерти! Второй - вынужденно принять бой на условиях стратега Формиона - что было лучшим решением как иронично для обеих сторон Спартанские корабли загоняли себя в ловушку - они строились звездой, выставив носы своих трирем наружу, как бы группируясь в единое корабельное ядро, ощетинившееся во все стороны - но такой грозный вид сразу же был нарушен, когда мы достигли их позиций - и вместе с флангом Формиона с его десятком и моим десятком соединились, образовав единую цепь Мы действовали осторожно - в корабли по обе стороны летели шальные дротики, так как у спартанцев на кораблях по видимому были ещё кроме экипажа и силы десанта - их головы в железных шлемах мелькали, как горы позади нас на берегу Но мы - не боялись. Наши корабли кружили вокруг спартанцев, сгрудившихся в кучу, делая этот круг все уже и уже, пока корабли противника сами в своём сближении не начали биться друг об друга бортами, носами и задними частями - трескаются весла, спартанцы с батогами пытаются оттолкнуть свои же корабли от кораблей, которые стоят слишком близко Спрашивается, чего же мы ждем в такой прекрасный момент? Ответ прост - попутного ветра. Так как ветер должен был сменить направление с приходом зенита, мы ожидали, когда солнце встанет над нашими головами и ветер свободы понесет нас прямо на захватчиков, которые явно паниковали на своих триремах без возможности даже нормально развернуться и принять удар нос к носу. Они перепрыгивали с корабля на корабль, опасаясь затопления и все пытались в этом деревянном круге разминуться - паника в их рядах нарастала с каждой минутой все больше и больше, пока наши корабли смыкали их все сильнее и сильнее Даже если они захотят прорваться ударом - не получится, ведь у них нет ни места, ни достаточной весельной силы для тарана - и попытка выбраться обернется ударом в бок и гибелью всего корабля за несколько мгновений Попутный ветер наконец-то наполнил наши паруса воздухом, а сердца - отвагой. Тут не нужна была и команда от стратега, как корабли с кружения по дугам начали резко задирать носы с помощью весел и на движущей силе ветра врезаться в неприкрытые бока трирем неприятеля! Я немного запоздал - вся моя десятка уже ринулась в наступление, а я только заканчивал круг и собирался тоже вклиниться в эту груду стали и дерева. Но какое зрелище передо мной было! Это лучше всяких тетров, где я был - стальные тараны прорезают доски, ломают их с треском, разрубают и размалывают надвое - переворачивают и топят спартанские корабли, пока их солдаты спасаются от неминуемого разгрома, падая в воду практически голыми - их одежда и броня осталась на затопленном борту. Кто-то вообще не успел раздеться и его участь была предрешена навеки остаться в воде Попутный ветер был полезен не только нам, но и противнику, что весельной тягой не мог уйти - спартанцы на уцелевших триремах начали успешно уходить из своей клоаки и разгрома - зато вот мой корабль ещё не впился ни в кого! Поэтому без сомнения я встал на нос, держась за него рукой и закричал победно и громко, чтобы со всех сил поддали трусам! Кажется, все мои соратники также воспылали победным духом и со всех сил ринули веслами по волнам Это было быстро - я даже не успел уйти от носа, как тяжёлая груда с переломным звоном разрывает отступающую трирему на куски - я же в тот момент опять наглупил и от силы такого удара просто напросто свалился с носовой части в сторону прямо в воду! В лицо ударили щепки, а сверху по мне ещё приложился обломок вековой доски прямо по спине - вытащили меня чудом, дав весло и подняв по нему обратно на борт Но когда я забрался - исход битвы был предрешен - груда деревенных остовов на бывшем месте обороны сорока спартанских кораблей говорила куда лучше, чем любой отчёт от командующего. Спустя тридцать минут вся битва решилась - попутный ветер ослаб, несколько трирем попытались таранить отступающих - но силы уже не хватало и они оставляли кривые трещины на задних частях спартанских кораблей, которые с отступающим рожком ретировались После сражения мы все собрались у мыса, поставив корабли к берегу - нужно было подвести итоги сражения. Формион победно спустился на берег и объявил об победе над противником - мы не потеряли ни одной триремы! Все громко закричали в громогласном крике, поднимая руки, дротики, копья, блестящие на солнце. Я был рядом со стратегом, как мореход из союзного афинскому полиса и меня тоже чевствовали, особенно экипаж моей триремы - но ничего особенного я не сделал, здесь все сражение вытянула мудрость Формиона и мужественность наших экипажей Момент славы для меня наступил только через два месяца - летом. Тогда наш флот разделился надвое - одиннадцать кораблей были на севере Коринфского залива, у Невпакта так как мы ожидали удар с южной части, а девять кораблей отправились в Афины на смену экипажа и починку - некоторые тараны истерлись, потрескались или вообще держались на силе, известной только Зевсу. Так что у нас оставалось 11 кораблей, 9 ещё шли из Афин Тогда то и пришло известие, что со стороны печально известного мыса Рион не нас движутся уже не сорок, а семьдесят трирем противника. В штабе предложили просто отступить, так как одиннадцать кораблей против такого флота были бы просто мелкой сошкой. Но Формион хлопнул по столу и сказал так, что с этого момента никто и не мог подумать об отступлении - "Теряя море, мы потеряем Элладу!" Летом наша эскадра встретилась с спартанцами вновь - их было больше, они уже прошли через пролив и оказались в Коринфском заливе. Девять союзных кораблей только подошли спустя неделю и шли вдоль северного берега у Мессении позади нас, а мы находились в центре пролива. Формион долго тер бороду, пока я не очень уверенно смотрел на эскадры противника, которые разворачивали паруса Спартанцы двинулись цепью - Формион принял это за обход их с флангов и атаки на Навпакт, пока мы обороняем пролив малыми силами, поэтому Формион развернул корабли и решил двинуться к городу Я же по своему обычаю как всегда опоздал - по идиотски проспал момент разворота и когда мы наконец-то развернулись, то эскадра Формиона была уже подальше от нас и на полном ходу двигалась к Навпакту. Мы же двинулись только спустя минут двадцать - сказывался переменчивый ветер, тут уже никакие весла спасти не смогут Но как же у меня сжалась грудь, когда спартанцы вместо того, чтобы идти на Навпакт, резко повернули и пошли к северному берегу западнее Навпакта - там, где плыли девять кораблей союзников. Врезаться спартанцы конечно не могли - слишком мелко, но вот взять на абордаж - ещё как! Так они и сделали, бортами прижали наши корабли к лесистым отрывистым берегам и заставили экипаж в страхе сбежать с трирем! Они даже не завязали бой с силами десанта, спартанцы высадились на пустые корабли и брали их на буксир, накидывая канаты на носы Тогда я посчитал, что мы потеряли девять кораблей и битва проиграна - нас разгромят. Но откуда я мог знать о храбрых мессанцах, которые из лесистого берега начали спрыгивать вниз на триремы в полном обмундировании, забираясь на их большие таранные носы! Мессанцы неожиданно и эффектно атаковали силы малой группы захвата спартанцев, закололи многих из них и начали рубить канаты буксира кинжалами и топориками, застав всех спартанцев врасплох! Какой смелый ход! Отстать от группы - это уже смерть. Но моя команда только затянула песню во славу Нептуна, пока наша трирема идёт под преследованием двадцати лучших спартанских кораблей, что жаждут уничтожить наш непобедимый оплот свободы Вдалеке показался Навпакт - корабли Формиона приближались к городу, а наш корабль не мог с ними соединиться - пошли бы наперерез и пробили бы в борт так, что мы бы сразу потонули в пучине. Оставалось идти вперёд, прорезая волны. В это время я ходил по теплым доскам, пахнущими душистым кедром - ветер трепал усы и ткань туники На горизонте показался торговый корабль, стоящий на буксире - тогда в голову пришла удивительная идея - все, или ничего! Я забегал по палубе, размахивая рукой - кричал, чтобы доставали крюки и батоги. Спартанский клин в преследовании расформировался и их флагман оторвался от построения, нагоняя нас - он намеревался дать нам бой. Тяжёлый, красивый, с позолотой на таранной части с резными клиньями, что жаждут впиться в кораблик капитана из Дельф Поравнявшись с торговым судном, мы как один спустили парус и хватались батогами за борт судна, пока гребцы усилиями воли разворачивали корабль вокруг оси - этой осью был торговый корабль и мы с пыхтпнием и тяжёлыми окриками резко его обогнули против часовой стрелки - парус вновь поднялся, наполняя ткань спасительным ветром Спартанский флагман этого не ожидал - его неповоротливая туша шла около торгового корабля и его изогнутый борт открылся нашему центру - с громом, подобному Зевсу на Олимпе, мы на полном ходу врезали тыл вражеской триремы Тогда я опасался, что силы не хватит, чтобы нанести сокрушительный удар и придётся сойтись в абордаже, где спартанцы нас всех перещелкают - но когда после полуминуты, как таранная часть врезалась в борт противника, спартанский корабль разломился надвое, ощетинившись сломаными ребрами досок - он завалился на бок и перевернулся, рассыпаясь щепками, ломаными веслами и покидающего погибающее судно экипажем. Мы взяли многих в плен, затаскивая их израненые и мокрые тела на корабль Спартанская эскадра от этого потеряла боевой дух и изменила курс - многие корабли сели на отмели и их пытались столкнуть с них - но Формион уже знал, что произошло - и его эскадра с свистом и тяжёлым грохотом столкнулась с дезорганизованными спартанцами! Они уходили, кто мог - остальные были взяты на буксир, в плен или сбежали по берегу на Пелопонесс. Оставшаяся эскадра, бросив корабли, что пыталась отбить у храбрых мессанцев, повернула на запад, к мысу Рион и начала отступать в беспорядке, бросив некоторую часть десанта на произвол судьбы - их либо убили, либо взяли в плен, раненых или просто сдавшихся. Горн трубил о победе - мы вторили ему со своего корабля и наш корабль двинулся к Навпакту с победой, достойной героя Перикла Мы совершили четырнадцатый подвиг, продолжая славу непобедимого Геракла - нас встречали с дарами и цветами, как чемпионов. Мне вручили оливковый венок и мы долго обсуждали это сражение с Формионом - он с удовольствием слушал мою пьяную тираду об этом хитром маневре, пока моя команда качала головами - многое я преувеличил Но в Дельфы я возвращался, как герой, а не как земледелец на окраине полиса - мне дали отпуск, так как спартанцы не скоро ещё дадут о себе знать после такого удивительного сражения, в которой двадцать афинских кораблей смогли сломить хребет семидесяти трирем спартанцев. Пускай потери для них были незначительными - всего то восемнадцать кораблей, но это было сделано с устрашающим вкусом Фанфары гремели и о моих доблестных победах слагали песни и оды местные трубадуры и поэты - но я был не один и мне от этого даже было неловко - всю славу должен был получить Формион и мои подопечные, что не удостоились такой славы, как я