Иллюзия обмана, или мемуары Уилсона.

Вы когда-нибудь думали о власти? Думали ли, что это такое и зачем глупое человечество решило придумать это понятие? Я часто думаю. Я далёк от её понимания, но вечно стремлюсь его достигнуть. Удивительно, что меня беспокоит это, будучи человеком безвластным, когда стоящие у власти люди довольствуются ею, и без того сытые от удовольствий жизни. Хотя о чём может быть речь, если эти люди по природе своей слабы и глупы: они не могут отличить ложь и лесть от правды, они не могут дать отпор, опьянённые от услад окружающих; они ничего не представляют из себя. Я всегда и при любых обстоятельствах считал именно так. Я всегда равнялся на своего отца в этих принципах, на Нейтана Арча. Чем старше я становился из года в год, тем больше понимал, что мой отец - воплощение безразличия и самолюбия. Впервые это понимание ко мне пришло, когда я осознал, что меня назвали именем отца, Нейтаном. И чем больше я начинал ненавидеть отца, тем сильнее я ненавидел себя. Я слышал сладострастные речи отца, видел лживый отблеск в его глазах, я знал всю правду, которую он так тщательно пытался скрыть, и меня сводило это с ума. Я не подпускал отца к себе ни при каких обстоятельствах, однако если он шёл наперекор моим желаниям, я заставлял его чувствовать себя дискомфортно в моём окружении, чтобы поставить его на место. Как оказалось, властолюбивыми людьми управлять легче, чем водой в стакане — стоит лишь посмотреть в глаза этому человеку и буквально взглядом сказать: “Как же ты жалок…”. Внутри меня всё переворачивалось от счастья, когда я видел испуганные кошачьи глаза своего отца и слышал его неуверенную речь в этот момент. Я готов был расхохотаться ему в лицо в знак победы, победы жертвы над тираном. Но я был умнее отца, и потому молча ждал, когда, униженный и оскорблённый, он скроется от меня и ещё долго не покажется на свет. Однако стычки со мной были лишь маленькими битвами в ходе его огромной войны, которые лишь ненадолго оставляли отца в проигрыше. И, полагаю, этой войны ему было мало; через время он развернул новые "боевые действия" — открыл собственный бизнес. Словами не могу описать своё негодование, когда я узнал об этой новости: с одной стороны мне было забавно наблюдать, как отец тешит свою душу подобными вещами; с другой же я понимал, к чему могут привести эти забавы, ведь я слишком хорошо знал отца. С того момента я исключительно был заинтересован в слежке за своим родителем. Но задача моя стояла не просто следить за ним, а следить как за человеком, ведущим бизнес. Поэтому в первую очередь мне предстояло как-то пробраться на его новое место работы — в мультипликационную студию. Некоторое время я был вынужден потакать желаниям отца, чтобы в дальнейшем иметь неограниченный доступ к посещению студии. И, кто бы сомневался, это работало. Я был в бешенстве, видя довольный взгляд отца, чувствуя его тёплые, нежные, не знавшие тяжёлой работы руки в моих руках в моменты близости. Мне было невыносимо слышать его восторженные речи о том, что я пойду далеко, если встану на его путь. Я был готов растерзать его в тот же миг на части за каждое сказанное слово, но мне ничего не оставалось, как крепко сжать зубы, чтобы из моего рта не вывалилось ни единого слова, и кивать в ответ этому подлецу, лишь бы получить желаемое. Я начал день изо дня чувствовать, как меня тошнит не столько от отца, сколько от своей терпимости перед ним, которая ничем по природе не отличалась от присущей властолюбивым людям. Тогда мне стало казаться, что я превращаюсь в такого же подлеца, как и отец, чего боялся больше всего на свете. Я знал, что я могу быть выше него, но в тоже время я понимал, что природа создала меня из его плоти, и от таких вещей я не всегда могу скрыться. Прошло время. Я, получив разрешение свободно посещать студию, начал осваиваться там: часами бродил по зданию, запоминая каждую дверь, каждое окно, каждого сотрудника. Говоря о местных людях, не могу не отметить, что по складу ума они ушли не дальше, чем мой отец. Будто он нарочно нанял работников его уровня развития, чтобы не чувствовать себя низко перед достойными людьми. Тем не менее отец не докучал мне, как только я получил свободу передвижения, что шло мне на руку. Однако на его смену пришли любопытные сотрудники, различавшие во мне, цитирую: "Сына самого Нейтана Арча!”. Один за другим они подлетали ко мне, стремясь разузнать каков я, как мне живётся будучи сыном такого “благородного” человека, и ещё хуже, если они пытались пожать мне руку или вовсе обнять. Сначала я терпел все эти лобызания, но потом решил раз и навсегда покончить с ними, иначе бы мне не давали покоя. При очередном столкновении с работниками, ещё не знавшими меня, я твёрдо выпалил, что являюсь лишь одним из приближённых мистеру Арчу, на ходу выдумал себе имя Уилсон и представился им и объяснил, что те, с кем я говорил от лица его сына, просто-напросто попались на неудачную шутку. Мой план сработал: слух о неудачной шутке разлетелся между сотрудниками быстрее, чем я мог предположить, и отныне меня перестали трогать. Да и на глаза с тех пор я никому старался не показываться — всё-таки моя цель была следить за отцом, а не светиться как лампа на фонарном столбе. Я приноровился укрываться в тёмных уголках студии, откуда внимательно подслушивал и подсматривал за отцом. Его натура бизнесмена меня знатно веселила и в то же время заставляла чувствовать себя униженным: припоминая, как меня возносили подчинённые отца, я не мог не отметить, что всё это делалось под предлогом наших семейных уз; меня любили только потому, что я чей-то сын. И вот, стоя во мраке и вспоминая такие моменты, я начал осознавать, что стою в тени не только в прямом смысле, но и фигурально: я был окружён тенью отца. Меня не любили за что-то другое, даже сам отец при разговоре то и дело подмечал, что я обязан продолжить его дело. Но какова моя в этих делах заслуга? Почему я должен тащить на плечах чужую ношу? Отныне я начал искать пути, которые помогли бы выпустить меня из этих оков. И нашёл я их скоро, когда подслушал очередной разговор отца с неизвестным мне человеком. Это был мужчина, очень походивший на моего родителя: он был примерно того же возраста, одевался как истинный джентльмен, имел выправку, хотя в его руках и ногах проглядывалась старческая слабость. Но больше всего меня поразила его улыбка — та самая улыбка, которую мне всегда строил отец и которую я так ненавидел. Я невзлюбил этого старичка с первого взгляда, потому что приравнял его к своему отцу. Но, подслушав не единый разговор с участием этого Джоуи Дрю, как я потом узнал, понял, что это весьма интересная фигура. Мой отец умел только льстить и жить в собственное удовольствие, пока этот мужчина имел какие-то особые цели. Однажды я удосужился побеседовать с ним лично, и это был единственный раз, когда я разговаривал с кем-то в стенах студии отца добровольно. —Я знаю, что Вы не простой бизнесмен, — пролепетал я ему в самом начале нашего диалога. И эти слова заставили измениться Дрю в лице. —И кто же я тогда по-твоему? — улыбнулся он ехидно, хотя настроен был по-прежнему серьёзно. —По крайней мере не тот, за кого себя выдаёте. Мой отец продолжает Ваше дело, но вы всё равно приходите сюда и интересуетесь, что происходит с вашим бизнесом. Он Вам для чего-то нужен, — выпалил я безразлично, продолжая следить за выражением лица мужчины. В этот миг он убрал мерзкую улыбку и посмотрел на меня задумчиво, как бы пытаясь оценить и понять, довериться мне или нет. —А ты не так прост, молодой человек, — хмыкнул он. Я заметил в его глазах странный блеск, не похожий на отцовский, меня это смутило. Я не нашёлся, что ответить. Но мне и не пришлось, Дрю продолжил, — есть вещи, о которых лучше не знать. Но ты прав, мой мальчик, твой отец и не подозревает, какое великое дело находится в его руках. — Он приблизился ко мне и протянул книгу, на обложке которой было написано "Иллюзия жизни". Меня очень заинтересовало это название, но я по-прежнему не понимал, в чём дело. Тогда мистер Дрю наклонился к моему уху и прошептал: "Коли сын моего партнёра так заинтересован, пусть узнает, чего ради я всем этим занимаюсь". После этого он ушёл. Мне показалось, что я невольно стал пешкой в его игре. Сначала он вклинился в доверие моего отца, а теперь воспользовался моим интересом. Я был не из слабых и поддаваться никому не собирался, однако узнать о деле Джоуи Дрю мне было крайне любопытно. Я засел над чтением книги, оказавшейся его мемуарами, и узнал много нового. И многое из его писаний открыло мне глаза: вопрос власти, мучивший меня столько лет, предстал предо мной с новой стороны, и я понял, что мой отец не стоит рядом с этой стороной — он лишь жалкое отродье. Я понял для себя, что власть на самом деле вещь мне близкая, и я как никогда хочу познать её лучше. Меня больше не пугало, что я стану, как отец, ведь я всегда был на два шага впереди. Я много лет притворялся кем-то другим, чтобы узнать новые тайны бизнеса Джоуи, чтобы стать ближе к разгадке этой тайны. Наконец я почувствовал, что для меня настали лучшие времена. С тех пор прошло много лет. Отец мой, как и Джоуи, давно умерли. А я всё живу, и всё стремлюсь узнать, что же такое власть. Я много лет хранил в глубине души план, как овладеть чернильным миром Джоуи, и я уверен, что этот план уже в ближайшее время заставит склониться предо мной ни один десяток несчастных душ. Придёт время и все узнают, на что способен Нейтан младший!..