raté

***

Шумный вдох привлекает твое внимание, пелена, ранее застилавшая твои глаза, рассеивается. ВОСПРИЯТИЕ (зрение) – Перед тобой, упираясь бедрами в столешницу, стоит напарник в рыжей куртке, из под которой выглядывает тонкая белая майка, оголяющая острые, выступающие ключицы. Его руки в тонких кожаных перчатках медленно перелистывают прошитую вручную папку, ваш – по большей части его – отчёт о недавно закрытом деле. Шея напряжена, тёмные, выпавшие из аккуратно уложенной причёски волосы невесомо спадают вниз, прикрывая хмурый – скорее просто сосредоточенный – лоб. Ты пытаешься понять, что стало причиной несвойственной реакции Кима, – О, ради Деи, какой нежной любовью ты готов окутать это имя и как часто ты обязан сдерживать свои бескорыстные порывы, чтобы сохранить официальное обращение «лейтенант Кицураги» – когда собственное дыхание оказывается перекрыто особо сильным движением руки. СКОРОСТЬ РЕАКЦИИ [Легко: Успех] – Твоя рука сжимает галстук, то затягивая его, то расслабляя, вызывая у тебя лёгкое удушье, слабое головокружение и неконтролируемое возбуждение, вызванное аутоасфиксиофилией. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ [Средне: Успех] – Аутоасфиксиофилия – форма аномальной сексуальной активности, связанная с использованием средств, ограничивающих доступ кислорода к головному мозгу для усиления ощущений, связанных с сексуальной разрядкой. Возбуждение возникает при кратковременном ограничении подачи кислорода к головному мозгу и накоплении в мозгу углекислого газа. Вызывает состояние головокружения и сильного расслабления всего тела, сопровождающегося половым возбуждением. Ты закрываешь глаза и оставляешь галстук в покое. Обтягивающие брюки неоднозначно давят, сообщая о том, что пагубная сексуальная девиация, непреднамеренно использованная на работе в момент напряжения, сыграла с тобой злую шутку. Ты расстёгиваешь пару верхних пуговиц на рубашке, чтобы снизить температуру тела и как можно скорее постараться прийти в приемлемое состояние в надежде остаться незамеченным. ПОЛИЦЕЙСКАЯ ВОЛНА – «Твою мать..» быстро проносится в голове у человека, упорно пытающегося найти ошибки в идеально выверенном им самим документе. ЭЛЕКТРОХИМИЯ – ДА, ДЕТКА, мы только что возбудили себя на работе, стоя напротив самого сексуального мужика на свете, давай, ДАВАЙ, завали его здесь и сейчас, я точно знаю, он согласится! ВОСПРИЯТИЕ (зрение) [Сложно: Успех] – Кончики ушей лейтенанта Кицураги становятся малиновыми, пальцы, держащие в руках тонкую папку, подрагивают, капелька пота стекает по виску, образовавшись чуть выше, вена на шее пульсирует, а неестественная складка на широких брюках (гораздо менее заметная, чем твоя, которую ты даже не попытался прикрыть) теперь привлекает внимание. Ты пытаешься оторвать взгляд. СИЛА ВОЛИ [Невозможно: Провал] – Ты продолжаешь пялиться на напарника, словно юноша, увидевший на прилавке газетного киоска журнал со своим любимым полуголым секс-символом. КИМ КИЦУРАГИ – «Детектив, с вами все в порядке?» Его голос предательски низок, и в конце вопроса становится больше похож на шёпот. Себя он точно чувствует не в своей тарелке сейчас. ЭЛЕКТРОХИМИЯ – ЭТО БЫЛО ЧЕРТОВСКИ СЕКСУАЛЬНО СДЕЛАЙ ЧТО НИБУДЬ, НЕ УПУСТИ МОМЕНТ. Твои губы шевелятся, не издавая ни звука, трение в диско-брюках становится невыносимым, руки предательски поднимаются выше, чтобы схватить галстук. СКОРОСТЬ РЕАКЦИИ [Сложно: Провал] – Твою руку перехватывают и сжимают галстук раньше, притягивая ближе. Тело тянется за тонкой полоской уродливой цветастой ткани. КИМ КИЦУРАГИ – «Детектив?...» – Его голос ниже обычного, зрачки расширены, а самообладание на исходе. Он ждёт ответа, тревожно проводя острым языком по пересохшим, истрескавшимся губам. Ты теряешься в его тёмных глазах, в бархатном мелодичном голосе, обращённом к тебе, в ощущении лёгкого удушья, вызванного крепко сжимающими галстук пальцами напарника, в томном напряжении, повисшем между вами. Тебе очень хочется поцеловать Кима вместо ответа. САМООБЛАДАНИЕ [Немыслимо: Провал] – Ты притягиваешь Кима за лацканы его рыжей куртки, врезаясь, из-за спонтанности решения и скорости его исполнения, в губы лейтенанта своими губами. ЭЛЕКТРОХИМИЯ – ХА-ХА он однозначно будет нашим сегодня! Внезапность – наш конёк! Ему же нравится скорость, ведь так? В таком случае пусть оценит наш улучшенный гиперсуперскоростной «двигатель» и «невъебенный трах FM»! Ты собираешься отстраниться, когда чувствуешь напряжение и замешательство Кима, однако через секунду чужая рука, сжимающая галстук, оттягивает его назад, создавая ощутимое давление на горло, а твои губы с осторожностью прикусываются лейтенантом Кицураги. На пол глухо падает папка с делом. Ты издаешь тихий стон: удушение, нежное прикусывание припухших губ, трение о чужое бедро и насыщенный хвойный запах – именно так пахнет Ким, хвоей и сигаретами, и этот запах даже издалека сводит тебя с ума, мысленно заставляя скулить и проклинать своё острое восприятие окружающего мира, а сейчас словно позволяет тебя вспархивать над землёй своим грузным, сильным телом – увлекают тебя в бессознательное состояние животного наслаждения. Нежные поцелуи углубляются, твой язык осторожно обводит сухие губы Кима, руки блуждают под рыжей курткой и футболкой, жадно касаясь оголенной спины, голова пустеет, картинка перед глазами – твой разгорячённый напарник – начинает плыть. КИМ КИЦУРАГИ – «Гарри?» – Он редко зовёт тебя по имени. Преступно редко и чертовски «вовремя» каждый раз: то, как он произносит это «Гарри», с лёгким акцентом, заставляет сердце пропускать удар, а кровь течь в противоположном от мозга направлении. «Детектив!» – Более грубо он возвращает тебя из блаженной неги в реальность. «Я должен извиниться за свою несдержанность… мне кажется, что нам лучше остановиться. Вы были в ступоре, наверняка размышляя о текущем деле, а я… я не знаю, что на меня нашло. Может мы сможем забыть этот эпизод?» – Он явно сожалеет. ЭЛЕКТРОХИМИЯ – КАЙФОЛОМ! УБИЙЦА РОМАНТИКИ! ОБЛОМЩИК! ЭМПАТИЯ – Он боится. Он не трус, нет, но его пугает слишком большое количество факторов, за которыми он не может сейчас уследить: его пугает твоё (и своё) абсолютно иррациональное возбуждение и сексуальное напряжение, его страшит ваше нахождение в участке, несмотря на то, что вы на дежурстве, и никого больше нет рядом, его напрягает спонтанность действий, их стремительное развитие и то, что он не может проанализировать всё, сделав заметки в блокноте по отработанной схеме. РИТОРИКА – Ты ещё можешь всё наладить и… продолжить. Твои навыки речи достаточно развиты для того, чтобы попросить о продолжении. Даже если оно случится не прямо сейчас. Ты подождешь. ЭЛЕКТРОХИМИЯ – НЕТ! ВСЕ ПРОПАЛО! Стоит упасть в объятия красного командора после этой ночи, ведь он-то нас поймёт, он нас примет и успокоит, он заставит нас забыть очередную обернувшуюся кошмаром привязанность! Ты же понимаешь, что любовь к своему напарнику только что им стала, да? Или лучше вернуться к ним… К таким сладким и манящим… Наркотикам… Вновь подсядь на спиды, работай, как проклятый, добей себя множественными неудачными попытками заполучить хоть секунду благодатного забытья. СУМРАК – О, Гарри, он не боится. С чего ему вдруг бояться? Он офицер РГМ, видавший нечто и похуже жирного, жалкого, скатившегося по наклонной в бездну и истерически пытающегося выбраться из неё мужчину, который цепляется за свои чувства, как за спасательный круг. Ты ему противен. Как был противен труп Лели в Мартинезе. «Ким… пожалуйста» – Это все, что у тебя получается сказать, когда собственный голос пробирается через пронзительные крики «советчиков». РИТОРИКА – Ты однозначно мог подобрать слова лучше. Мы с драмой ждали спектакля, как минимум, но ты решил… Давить на жалость? Что ж, раз не можешь составить хотя бы пару осмысленных предложений, то в таком случае полагайся на красивые глаза. Твои глаза увлажняются, в них плещется паника, – Ким наверняка её замечает – рука цепляется за отстранившуюся от галстука перчатку, а дыхание становится более частым и поверхностным. Напарник смотрит на тебя с удивлением. «Пожалуйста. Я хочу продолжить. Я уверен, что хочу... Ким. Я тебя люблю» – Слова вырываются неосознанно, потоком, оружейной дробью. Сказанное приводит тебя в ужас, и ты чувствуешь, как всё вокруг замирает. Ты видишь, как Ким напрягается и поправляет круглые очки с толстыми стёклами, выигрывая время чтобы подумать. Подумать, сжалиться ли перед твоим жалким видом, скорее всего. Ты знаешь, что сейчас, уязвимый, нуждающийся, ожидающий его приговора, ты выглядишь, как побитая хулиганами хромая дворняга, рядом с которой стоит прохожий и раздумывает, стоит ли ему возиться с блохастым уличным отродьем, стоит ли дать ему шанс стать любимым. КИМ КИЦУРАГИ – В его сознании происходит мысленный консилиум в белой, словно больничной комнате, освещённой холодным светом, на котором чувственное и рациональное в идеально выглаженных халатах с тонкими чёрными ручками в нагрудных карманах беспристрастно решают, перелистывая страницы синих блокнотов, хранящих воспоминания, будет ли сейчас признан диагноз «влюблённость», не слишком ли он серьёзен, и стоит ли снять с себя маску хладнокровия. КИМ КИЦУРАГИ – «Хорошо, Гарри» – Он принимает решение. Ему все еще страшно. Он все еще испытывает вину за свои необдуманные действия. Он не считает, что эту странную череду событий начал ты. Хорошо? В ответ на признание в любви? ВНУТРЕННЯЯ ИМПЕРИЯ – Это не в нём проблема, Гарри. Это ты торопишь события. Дай ему время, а пока постарайся… расслабить вас обоих. ЭЛЕКТРОХИМИЯ – Расслабить? Вас обоих? А внутренняя империя оказывается знает толк в развлечениях! Не только тоску нагонять может. Голоса в голове прерывает теплое дыхание близ лица и мягкий поцелуй, все также пахнущий хвоей и табаком. Ким целует тебя намного нежнее, чем в первый раз, лишь изредка позволяя себе прихватить губу зубами, он зарывается рукой в твои и без того лохматые, прилично отросшие с событий Мартинеза волосы, которые теперь ты обычно собираешь в небрежный хвостик нелепой резинкой, похожей на пружинку, и нежно оглаживает шею, вновь вызывая у тебя прилив возбуждения. Твои руки снова оказываются под его одеждой, осторожно, благодарно оглаживая выступающие ребра и медленно направляясь к поясу мешковатых брюк. Ты хочешь его отблагодарить. Любым известным тебе способом. Ким слабо ухмыляется в поцелуй и отстраняется, как только ты невесомо касаешься его паха. КИМ КИЦУРАГИ – «Кажется, ваш мыслительный проект все же принёс пользу, да, детектив? Неплохо справляетесь с тем, чтобы найти точку отсчёта» – Он начинает свою игру, на которую ты только что дал согласие и в которой ты априори останешься проигравшим, ведь победить Кима Кицураги в играх, особенно в настольных играх, практически невозможно. Ты чувствуешь, как жар растекается по твоей шее, а щёки розовеют под натиском слов напарника. Тебе очень нравятся такие разговоры, и это не остаётся незамеченным: резким сильным движением Ким разворачивает тебя, твои бедра упираются в столешницу, – в то же место, где недавно стоял сам Кицураги – а чужое бедро оказывается между твоих ног. КИМ КИЦУРАГИ – «Тебе нравится, Гаррье?» Он прижимает свое бедро к твоему паху чуть сильнее. «Не хочешь рассказать, о чём именно ты меня попросил? Что означало твое «пожалуйста»?» Вместо ответа ты скулишь, уткнувшись в плечо Кима. Тебе пиздец как нравится. Нравится настолько, что мысли в голове путаются, а просьба лейтенанта остаётся проигнорированной. Ты неловко пытаешься ткнуться в колено, чтобы сбросить напряжение, но тебя прерывают. КИМ КИЦУРАГИ – «Гарри, – его тон становится более грубым, а рука в перчатке оказывается на горле, чуть сжимая его – кажется я попросил тебя ответить на мой вопрос». Это был не просто вопрос, это был приказ, которого ты посмел ослушаться. О, Святая Долорес Деи, что же этот голос с тобой творит. Ноги подкашиваются, ты оседаешь на поверхность стола, пытаясь сконцентрировать все оставшиеся силы для ответа. САМООБЛАДАНИЕ [Сложно: успех] – У тебя получается собрать в кучу свой расплавленный поцелуями и тесным физическим контактом мозг, чтобы не нарваться на праведный гнев лейтенанта Кицураги. «Ким... Я имел в виду, что хочу тебя. Хочу полностью, всего: чтобы ты был рядом. Во всех смыслах. Мне все очень нравится, ты мне… пиздец как нравишься». – Ближе к концу твоей душевной речи голос срывается, а очередной приятный толчок в пах становится похвалой за удовлетворяющий лейтенанта Кицураги ответ. КИМ КИЦУРАГИ – «Умница, Гарри» – В словах слышится спрятанная в твою шею улыбка. Он словно кот, довольно облизывающий банку со сметаной. Ему тоже очень нравится происходящее. Член, больно стиснутый узкими диско-брюками, сильно дёргается, реагируя на похвалу. Внезапный стон заставляет Кима оторваться от манипуляций с твоей шеей и продемонстрировать тебе свою заговорщицкую улыбку. Он понял. Ты все еще чувствуешь потребность отблагодарить его. За всё. Твоя рука – широкая ладонь – нащупывает ягодицу напарника, слегка сжимая её. Ким одобрительно хмыкает, позволяя тебе такую инициативу, – Он не показывает того, насколько сильно он жаждал твоего прикосновения. Насколько часто он представлял твои огромные, по сравнению с его собственными, руки, блуждающие по его телу. Он не демонстрирует того, сколько раз думал о твоих пальцах внутри себя – и ты, ощущая благоговение перед элегантно сложенным телом Кима, вновь собираешься с силами, чтобы рассказать лейтенанту Кицураги о своих благородных мотивах. РИТОРИКА [Сложно: провал] – Ты хочешь поделиться с Кимом, человеком, который стал для тебя всем, невероятно важной информацией: ты хочешь доказать свою преданность ему, свою любовь, свое искреннее обожание. Однако, будучи сбитым с толку и истратившим свой запас многословия на избежание наказания, все, что у тебя получается произнести, это… «Ким, чпокни меня, пожалуйста…» РИТОРИКА – Да, именно это. И мои навыки здесь бессильны, Гарри, тебе самому придётся разгребать всё своё словесное дерьмо в который раз за вечер. ЭЛЕКТРОХИМИЯ – ОДНАКО! Ты сказал самое главное! Сегодня мы трахаемся! Он не сможет отказать нашему обаянию! Попроси его разложить тебя прямо сейчас, прямо здесь, почувствуй его охуительные руки на своих спортивных ногах и член в– АВТОРИТЕТ – Ты сказал что?! Ты сказал «чпокни меня»? Тебе не кажется, что ты упал в своих глазах еще сильнее, хотя, казалось бы, ниже падать было некуда? Ты альфа-самец! Жеребец Дик, мать его, Маллен. Сам полководец Франконегро, чёрт его дери. И ты унижаешься, прося этого худощавого очкарика тебя чпокнуть? Я ретируюсь с этого корабля до момента, когда его дно будет пробито. Ты густо краснеешь от того, что сказал очередную чушь в «своём стиле». Ты хотел быть искренним, но все, что ты смог – это испортить момент. Опустив глаза в пол и стараясь выровнять дыхание после сказанной глупости, ты не смотришь на Кима и выражение его лица. Через секунду твой подбородок мягко обхватывают пальцами и тянут на себя. Ким улыбается: эта улыбка не выражает рассерженности, злости, или гнева из-за сказанного. Ты всё ещё кажешься ему забавным. КИМ КИЦУРАГИ – Он предельно мягок с тобой, в голосе, после твоей нелепой фразы, не остаётся ни грубости, ни стремления подчинить себе. Для Кима твоё желание вручить ему своё бренное тело – верх доверия. Он понял, что ты хотел этим выразить. Ким всегда тебя понимает. Ты выдыхаешь с облегчением, окутывая нежным взглядом своего напарника напротив, но ваше секундное молчание прерывается необходимой и неотложной для членов гомосексуального подполья ремаркой. КИМ КИЦУРАГИ – «Детектив, – он переходит на формальный стиль общения, хотя вы оба стоите с охренительно мешающимися стояками в штанах – я очень не хочу вас расстраивать и очень ценю ваше… Доверие, но, как вы выразились, «чпокнуть» вас, я сегодня не смогу». На лице вновь красуется ухмылка, но твой красноречиво-расстроенный взгляд не остаётся незамеченным: «Гарри, у нас нет ни смазки, ни презервативов, и я очень сомневаюсь, что где-нибудь в участке мы сможем раздобыть их, но… – кончики его ушей краснеют, рука тянется поправить очки, чтобы скрыть смущение – мы можем попробовать нечто другое, без проникновения. К тому же твои бедра…» Лейтенант резко прерывается, понимая, что сказал лишнее. Ты, уже забыв про недавнее разочарование, смущенно улыбаешься и спрашиваешь, что от тебя требуется. Мысль о том, что Киму нравятся твои бёдра, начинает свой путь по извилистым тропам сознания. Он вновь разворачивает тебя за плечи: на этот раз спиной к себе. Поцелуи на скулах и ключицах – он успел расстегнуть несколько верхних пуговиц твоей рубашки – сменяются укусами в загривок. Ты не сопротивляешься, а напротив, подаёшься навстречу новым ощущениям – тебе кажется, что ты никогда не был в такой позиции, не был настолько уязвим перед партнёром, хотя смутный образ стоящей над тобой Доры в кожаной портупее на поясе и чем-то продолговатым в руках на секунду предстаёт перед глазами – твоя голова пустынна и только вспышки удовольствия от ощущения прижатого к твоим ягодицам члена будоражат в сознании истеричные вопли электрохимии. Ты сосредотачиваешься на собственных чувствах, едва слышных словах, произнесённых шёпотом, грубоватых прикосновениях рук, заключенных в перчатки. Твой пах оказывается зажат между бедрами Кима и краем стола, руки больше тебе не подчиняются, – лейтенант Кицураги связывает их твоим ремнем – галстук болтается на шее, сбежав с привычного ему места на воротнике. Ты устраиваешь свою грудную клетку на столе настолько удобно, насколько это возможно, помяв при этом несколько, ты готов поклясться, важных бумаг и, о, Деи, непроизвольно ткнувшись в нечто чрезмерно соблазнительное несколько раз. Ты не можешь уверить даже собственные голоса в голове в том, что это было не специально. Ким позади тебя тяжело дышит, и ты поражаешься его выдержке. Он – тот, кто пару минут назад попросил тебя не торопиться и предоставить ему возможность и «получить благодарность» и доставить удовольствие. Именно он пару минут назад проинструктировал тебя и заставил, выплыв из глубин фантазии, в которой Ким уже засаживает тебе по самые яйца, обсудить все детали и дать свое полное согласие на «половой акт», как он выразился. Ты слышишь, как перчатки, слегка шурша, по очереди обнажают руки хозяина, оказываясь на столе рядом с тобой. Пряжка лейтенантского ремня звякает, молния на брюках издаёт нетерпеливое потрескивание, шум сминающейся, стягивающейся вниз одежды и следующий за этим стон облегчения, почти оглушают тебя. Любопытство и неуёмная тяга к новому внутри кричат о том, что пропускать такое зрелище преступно. КООРДИНАЦИЯ [Легко: провал] – Ты неловко и с неприятной болью в позвоночнике пытаешься повернуть голову вбок, чтобы постараться ухватить взглядом полуголого Кицураги но, как назло, забываешь, что на твоей шее все ещё висит галстук, а чужие внимательные глаза не перестают следить за тобой ни на секунду. Все, что ты успеваешь увидеть после своей жалкой попытки подглядеть – тонкая рука в паре сантиметров от твоей щеки, которая хватается за галстук и утягивает его за собой. В следующее мгновение дыхание перехватывает. Член вновь дергается, больно сдерживаемый брюками и упирающийся в столешницу. Ты, будучи не в силах издать стон, шипишь от удовольствия. Ким – о, Деи, сам Ким, мать его, Кицураги – сжаливается, неспеша опуская руку с галстуком и наклоняясь, чтобы расстегнуть твои брюки, обхватив твое тело руками в подобии объятий. Ты лишь громко сопишь, предвкушая долгожданное освобождение и жаждуемое прикосновение напарника. КИМ КИЦУРАГИ – Его тонкие пальцы проходятся по твоим обтянутым диско-брюками бедрам, слегка сжимая их. Они медленно, словно смакуя момент, приближаются к паху, задевая твой до безумия чувствительный член. Они оглаживают внутреннюю часть бедер, куда могут дотянуться, изредка легко пощипывая их и возвращаясь в прежнее положение на боках. В конце концов, его пальцы приближаются к поясу и, не встречая препятствия в виде ремня, легким движением расстёгивают пуговицу. Следом за пуговицей они аккуратно, задевая нежную, возбужденную плоть сквозь ткань трусов, расстёгивают и зубчатую молнию. Не задерживаясь около неё, руки лейтенанта поднимаются наверх и медленно стаскивают обтягивающие брюки и бельё вниз. Предметы одежды падают на твои щиколотки, являя лейтенанту твой крупный, токсично маскулинный, но выпяченный, словно у порноактрисы, зад. В твоих глазах темнеет от жажды большего. КИМ КИЦУРАГИ – Он беззастенчиво любуется тобой, благоговейно касается мягкой бархатной кожи, слегка впивается в нее ногтями – именно такой картины он и ждал перед собой. Именно это представлял в своих фантазиях, когда ты становился их непосредственным участником. Лейтенант неспешно толкается вперед, между твоих бёдер, чтобы ты почувствовал близость его тела, его крупного, горячего и возбужденного члена. КИМ КИЦУРАГИ – «Гаррье, ты… – его шумный вдох прерывается движением руки, которая обхватывает твой член одновременно с очередным толчком вперед – ты не представляешь, как долго я мечтал об этом и… Спасибо тебе» – мягкий поцелуй в загривок заставляет тебя покрыться мурашками. Ким Кицураги благодарен тебе тоже. Ты тихо стонешь, нежность растекается по всему телу, ощущение движущейся на члене тонкой руки заставляет непроизвольно двигать бёдрами навстречу. Ким, кажется, одобрительно мычит на это сверху, удобно устроившись между твоих ягодиц и продолжая неспешные движения, упирающиеся в твою промежность. Как только вы привыкаете друг к другу, к вашим движениям и реакциям тел друг на друга, вы наращиваете темп. Твой член истекает липкой смазкой, одобряюще реагируя на происходящее между ног и пачкая руку Кима, с хлюпающим звуком растирающую полупрозрачную жидкость по поверхности. ЭЛЕКТРОХИМИЯ – Ему очень нравится то, насколько ты мокрый. Он любит таких, как ты: суровых с виду, но мягких в душе до невозможности, которых при малейшем прикосновении к эрогенным зонам обильно истекают смазкой и неловко извиняются за то, что кончили раньше времени, испачкав все вокруг, включая своего партнера. Своего партнера Кима Кицураги, который ловит с этого примерно такой же кайф, как при езде на бешеной скорости под спидфрикс фм. Ты чувствуешь, что краснеешь от этой мысли. Трение усиливается, твоё тело, двигаясь по амплитуде, начинает ощутимо биться о стол, – синяки точно останутся – ты чувствуешь, что твой напарник на пределе. Собственно, как и ты. Навряд ли бы ты мог продержаться дольше, осознавая в каком положении лежишь под лейтенантом Кицураги, извиваясь и издавая громкие, пошлые стоны. Галстук, до этого покоящийся на на твоей спине, вновь подхватывают, быстрым рваным движением обматывая вокруг ладони и притягивая к себе. Ты дёргаешься, затягивая его еще сильнее, практически лишаясь воздуха. Толчки усиливаются и ускоряются, твое дыхание сбивается, тело жаждет быстрой, немедленной рязрядки. Ким позади тебя прерывисто стонет, не только продолжая двигать рукой, но и сжимая твой член сильнее. КИМ КИЦУРАГИ – Он запыхается, однако не без усилия произносит хриплым, севшим голосом: «Гарри, ты... Так отлично справляешься, ты такой податливый и старательный… Пожалуйста, кончи для меня, Гаррье». Тебя настигает оргазм: в глазах темнеет, белёсая жидкость выплёскивается на ладонь напарника, обволакивая её, ты издаёшь чертовски громкий стон. Ты чувствуешь, как пару фрикций спустя по твоим бедрам начинает медленно стекать нечто вязкое и тёплое – Ким кончает тоже. Ты, обессиленный, падаешь на стол, сверху наваливается лейтенант Кицураги. Хочется провалиться в дремоту, сладкую посторгазменную негу. Но вы все еще в участке, и вам обоим всё ещё нужно привести себя в порядок. Твоя поясница, кажется, больше не способна функционировать, спина ноет, связанные руки затекли, мышцы неприятно тянет. Ким отстраняется, осознавая, что тебе тяжело. Ты с трудом разворачиваешься, понимая, что можешь наконец-то разглядеть то, ради чего не так давно пожертвовал здоровьем своих шейных позвонков: перед тобой твоя Муза. КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ [Легко: успех] – Муза, которую, как известно, изображают либо в полупрозрачном хитоне, либо без него совсем. В вашем участке хитоны формой не считаются, а значит то, что ты видишь свою музу, прикрытую только легкой, насквозь мокрой майкой, не удивительно. Твоя Муза словно сошла с картины руки прерафаэлита и кажется красивее любого Нарцисса. ЭЛЕКТРОХИМИЯ – КАКАЯ МУЗА? ЧТО Я ГОВОРИЛА? А? ОТСОСИТЕ ВСЕ, МЫ ТОЛЬКО ЧТО ПОТРАХАЛИСЬ С САМЫМ ОХУЕННЫМ МУЖИКОМ НА СВЕТЕ! ДА ЗДРАВСТВУЕТ ГОМОСЕКСУАЛЬНОЕ ПОДПОЛЬЕ! Ты с облегчением выдыхаешь, засматриваясь на атлетичное, красиво сложенное тело лейтенанта Кицураги: на его голые руки, сильные плечи, подтянутые ягодицы. Твой взгляд привлекает и тонкая дорожка тёмных волосков, в голове проскальзывает мысль о том, что ты хочешь оказаться к ней гораздо ближе, чем находишься сейчас. Ким уже держит салфетки для того, чтобы помочь вам обоим избавиться от последствий «несдержанности на рабочем месте». КИМ КИЦУРАГИ – «Детектив, перестаньте смотреть на меня, как на внезапно появившийся в участке Светоч, прошу вас» – Он улыбается уголком губ, подходя к тебе, и мягко прикасается салфеткой к внутренней стороне твоих бёдер. Тебе хочется, чтобы он задержал свои руки на них подольше. «Ты и есть мой Светоч, Ким. Не лишай меня удовольствия любоваться прекрасным». – Твои слова искренни, а сердце переполнено любовью. Свет слегка мигающей лампочки перекрывается вновь наклонившимся к тебе лейтенантом., Вокруг его головы возникает сверкающий ореол. Нимб.