3000.10.17
прошлое
Противный дождь капает на волосы, стекая небольшими каплями по острым чертам лица мужчины. Под старыми кожаными ботинками щёлкают панцыри мелких улиток, от чего парень морщится, но это меньшее, что может вызвать отвращение в этом месте. Толпы пьяниц валяются в переулке, проститутки пристают к каждому, более-менее адекватному мужчине, маленькие, босые дети бегают между прилавками, играя чем попало. Бан Чан не любил подобные районы города, но лишь в них было что-то похожее на жизнь. Люди приходили сюда в надежде найти хоть какие-то средства для выживания, отдавая последние гроши контрабандистам, кровью заработанные в полях и шахтах. Он не мог винить этих пьяных мужчин, что днями напролёт заливали дешёвым алкоголем раны на сердце от потери близких, не мог винить женщин, что готовы отдасться любому, лишь бы им заплатили пару талонов, не мог винить детей, что бегали голыми ногами по асфальту, который был усеен осколками от разбитых бутылок, чьими-то зубами и пятнами крови. Он не мог винить их за такую жизнь, ведь сам жил точно так же. Если вы спросите, что может сотворить с людьми власть, то Чан скажет вам посмотреть вокруг: мир разрушен из-за каких-то заучек, решивших, что они вольны выбирать кому жить, а кому нужно исчезнуть с лица Земли, и, даже не от их рук, а от рук бездумных железяк, в головы которых встроенны компьютеры. С одной стороны, это даже смешно. Всё начиналось крайне безобидно, сперва пошли роботы-домохозяйки, учителя, садовники, позже - охранники, сопровождающие, а потом власть решила, что Европе и вовсе пора заканчивать размножаться. Поняв, какой хаус они могут устроить, перешли на свой же народ, который сейчас так отчаянно пытается цепляться за жизнь. Люди становятся жестоки, когда получают какую-то силу, которой остальные обладать попросту не могут. Мужчина заходит в магазинчик, аккуратно нагнувшись под навесом из каких-то тряпок, да и магазином это назвать сложно. Маленькое пространство, прикрытое со всех стороной старой тонкой ваулью, заполненное разными маленькими побрякушками, наполнено запахом сырости от недавно закончившегося дождя. - Здравствуй, Кристофер, - милая женщина пожилых лет с улыбкой приветствует парня на английском, - Не промок? Заходи скорее, присаживайся. - Здравствуйте, мисс Моррис, - Чан улыбается и пробирается в центр комнатки, сквозь стопки старых книг, садится на маленькую табуреточку, - Я в порядке, Вы как? - Ох, как же у меня могут быть дела в такое-то время? Еле концы с концами свожу, - женщина берётся за седую голову, причитая, - Что тебя привело ко мне в такое позднее время? - Шёл мимо и решил заглянуть, узнать как вы поживаете, да и взять что-нибудь домой Лукасу, порадовать его. - Замечательно, - мисс Моррис хлопает в ладоши и берёт с маленькой тумбочки, обустроенной в виде прилавка, сборник детских стихов, протягивая Бану, - Держи, Кристофер. Мужчина тянется к внутреннему карману куртки, чтобы достать пару талонов для оплаты, из-за чего сразу получает по уху от милой старушки. - Перестань, Бан Кристофер Чан, возьми и иди домой к брату, - владелица делает грозное лицо, но после мягко улыбается, - Мы-земляки, должны держаться вместе. Ступай домой, уже поздно. С этой женщиной спорить бесполезно, поэтому Чан, попращавшись, выходит из магазинчика. Миссис Моррис, как и Бан, бежала из Австралии в Корею, надеясь на лучшую жизнь, но, все ожидания австралийцев разбились вдребезги, как только они добрались до Сеула. Тут творился полный Ад: людей за шкирку, в одних трусах, вытаскивали из их домов роботы, за неявку на работу, беженцев и ярых противников режима показательно вешали на площадях. Весь мир летел в пропасть, и, кажется, с каждым днём скорость падения увеличивалась. Мужчина шёл по узкой улочке, заполненной множеством отчаянных людей. Мерзко и отвратительно. Нужно покурить. Прохлопав по карманам пачки он не находит. - Святые ёжики, - с досадой выдыхает Чан, начиная рыскать в толпе курящих людей. Вдруг его взгляд падает на мужчину, сидящего на ступеньках полуразрешенного дома. Выглядел он, для такого места, более чем прилично, что вызывало множество вопросов. Разбираться было некогда, да и не хотелось, желание покурить было сильнее, чем утолить своё глупое любопытство. - Извините, не угостите? Свои дома оставил, - спросил тот у странного незнакомца. Парень поднял уставшие глаза, удовлетворительно хмыкнул и протянул ему пачку достаточно хороших сигарет. - Спасибо, - поблагодарил Бан мужчину и с удовольствием выдохнул клубок дыма вверх, - Ты ведь не отсюда. Что забыл в этмх краях? - Лекарства, - тот кивнул в сторону связанных лентой медикаментов, - Все аптеки закрыты из-за этих ушлёпков, а как людям жить все они плевать хотели, поэтому приходится приходить сюда. - Понятно, - Чану понравилось, с какой нескрываемой ненавистью парень отозвался о "ушлёпках". В переулках можно услышать много разных оскорблений, но все они насквозь пропитаны животным страхом, а в его фразе чувствовалась лишь злость. Австралиец докуривает и выбрасывает окурок, потушив его ногой, после, протягивает руку мужчине, - Бан Чан. - Ли Минхо, - говорит тот, встаёт и протягивает руку в ответ. - Я вижу, что ты хочешь справедливости, - Чан притягивает за руку Минхо, пока они её жмут, - Лучше попробывать что-то изменить, чем просиживаться в подобных местах до конца дней своего жалкого существования. Бан отодвигается обратно, но руку не отпускает. Ли задумался: а нужно ли это ему? Тут же, вспомнив о родителях, что каждый день, с утра до ночи, горбатяться с больными спинами в полях, ответ пришёл на ум сам собой - они точно заслужили лучшей жизни.3000.11.10
прошлое
Отчаянно сжимая в кулаке записку, написанную неаккуратным почерком, будто её писали в торопях, блондин пробирался сквозь напуганную толпу, собравшуюся вокруг очередного невезунчика, которого уносили с улицы. Неприятная атмосфера давила, мужчине хотелось убежать, скрыться от сей угнетающего пространства. Воздух был пропитан страхом, таким сильным желанием освободиться от удушающей тесноты, что своими огромными лапищами припирала в самый тёмный угол сознания и душила до звёздочек в глазах. Парень шёл, опустив голову вниз, ведь посмотри он в глазах страдающих мужчин, женщин и детей, пройти мимо точно не смог. В такие тяжёлые времена стать плохим очень просто, но сострадания в нём было точно больше. Хотелось просто провалиться сквозь землю, испариться, развалиться на миллиарды частичек и расствориться в воздухе. Нельзя. Он должен дойти. Сильнее сжав кулак с бумажкой, написанной его давним другом и натянув ниже капюшон тоненькой ветровки, он, так сильно сомкнув челюсть, начал с ещё более видимым упорством рассталкивать толпу перед собой, мысленно ненавидя себя. Осматриваясь по сторонам, наконец-то, находит нужную вывеску, под ней - лестница, ведущая вниз. Ступени, скупо освещённые одной, через раз моргающей, лампочкой и направленные в темноту, не внушали доверия. Делать нечего, ещё раз проверив указанный адрес в записке, он суёт её в задний карман потрёпанных джинс и, взяв всю свою волю в кулак, начинает спускаться вниз. Оказавшись у массивный двери, он схватился за металлическую ручку и с напором надавил на нее. Противный, протяжный скрип открыл проход в кромешную тьму. Вопреки здравому смыслу блондин шагнул в проход, задыхаясь пылью, что, кажется висела плотной стеной, но вокруг было так темно, хоть глаз выколи. В этой тяжёлой тишине, единственное, что хоть немного намекало на присутствие живого человека - тихий шорох кроссовок, раздающиеся от прибывшего гостя. - Кто это? - раздался хриплый, прокуренный голос из глубины помещения, но даже в нём, таким изменившемся с их последней встречи, парень услышал старого друга, с которым расстался 4 года назад. - Кристофер? - с такой надеждой в этом вопросе, спрашивает мужчина, пытаясь вглядеться в непроглядную темноту. Вдруг, свет во всём помещении зажигается, наконец давая возможность оглядеться: это был целый дом под землёй, если так можно сказать. Просторная гостиная, даже уютно обставленная, для такого беспокойного времени, более-менее чистая кухня, где стояли горы посуды, лестница, уходящая куда-то вниз. Не смотря на то, что комната обставленна была достаточно по-домашнему, ощущение пустоты и необжитости тяготила сердце. Парень дернул носом, усеянный сотней забавных веснушек, когда он перевёл взгляд на открывшуюся дверь и увидел своего старого друга Бан Чана. - Феликс, боже, - Чан за несколько шагов преодолел расстояние между ними и взял друга за плечи, - Всё хорошо? Как ты? Как родители? - Как много вопросов, - горько усмехнулся тот, - Всё плохо. Мы еле унесли ноги. - Где вы остановились? - бесспокойно спросил Бан, пытаясь поймать взгляд опустившихся глаз блондина. - У женщины, которая перенимает беженцев, - Ли пожал плечами, - Родители совсем боятся выходить на улицу. Пока про них не знает, но когда узнают, их отправят в шахты и уже будет поздно. Что нам делать, Крис? Друг усадил мужчину на диван, расхаживая взад вперед, пытаясь придумать, как помочь своему давнему близкому другу. Если бы мы были в каком-нибудт глупом детском мультике, то у Чана обязательно бы загорелась лампочка над головой. - Значит так. Вам нужно подготовиться. Я договорюсь, твоих родителей перевезут в безопасное место, к моим, но вот тут я дам тебе выбор. Ты можешь поехать со своей семьёй или остаться со мной и попыться всё исправить. То ли от нахлынувших приятных эмоций от встречи с другом, которого он не видел 4 года, то ли от всей атмомферы общего народного ужаса внутри поднялась такая волна самоуверенности и ответственности за жизнь и безопасность родителей. - Я останусь, - уверенно, с таким крепким внутренним стержнем, голосом, - Ради семьи, тебя, себя и тех несчастных на улице.3000.12.21
прошлое
Сотрудник выходит из Корпорации, держа в руках чехол с ноутбуком. Большие хлопья снега валят на новое пальто, аккуратно уложенные волосы и очки в тонкой оправе. Вокруг был густой туман, мешающий видеть вдаль. Из-за него люди были похожи на тёмные тени. Улицы города нагоняют тоску, из заполненных водой канав вздымается пар. Воздух неподвижен и холоден, не слышно ни дыхания, и звук шагов мягким эхом разносится по мощеным улицам. Здания нависают над головой, отбрасывая тени на пустынные улицы. Иногда внутри некоторых домов или магазинов мерцает свет, освещая темный воздух тусклым светом. Вся жизнь молодого человека похожа на какой-то кошмар: работа на эгоистичных придурков ради спокойной жизни. Резки противный запах ударяет в нос, судя по всему, исходящий из тёмного переулка. Повернув голову в сторону причины сей неприятной вони, он замечает очередное тело мёртвого парня. Вокруг него летали мухи - они первые, кто прилетает на запах мертвечины, чтобы высосать слизистые, а в глазных яблоках и ушах отложить яица. Поэтому и говорят: если ты по уши в дерьме, то лучше быть там живым. Парня продрагивает от собственной мысли. К горлу подкатывает тошнота от трупного запаха, а от вида в переулке кружится голова. Мотнув головой, он, быстрым шагом, направляется в сторону магазина. Нужно купить домой еды на ужин. В магазине пахло сыростью, в перемешку с запахом свежего хлеба. Люди здесь были одеты прилично, нежеле те, кто разгуливали днями напролёт на улице, ночую на лавочках или холодной земле. Такие продуктовые работали только для более состоятельного слоя общества. Из-за хороших поставщиков цены на продукты взлетали просто до небес, что не могли себе позволить люди, работающие в полях,шахтах или на улицах. - Здравствуй, Хван Хёнджин, - тихий, но уверенный мужской голос раздаётся рядом, когда парень стоит у стойки с консервами. - Кто вы? - отвечает тот, поворачиваясь на встречу к парню в чёрном худи и накинутым на него пальто такого же цвета. Выглядел он, если честно, как посланник самой смерти. - Ли Минхо. Нам нужно кое-что обсудить, - он покосился на людей, проходящих между рядами, - Но не здесь. Я буду ждать тебя в переулке через пару кварталов. Сейчас. Больше не сказав ни слова, он развернулся и размашистым шагом вышел из магазина. Этот тип был уж больно подозрительным. Что он хочет? Убить? Обокрасть? Любопытство взяло вверх и мужчина, мысленно себя ругая и осекая, следом вышел из магазина и направился в указанное место. Когда-нибудь это чувство его в гроб сведёт. - Скажи, Хван, какого быть постилкой пидорасов? - не церемонясь начал новый знакомый, - Нравится своими мозгами людям жизнь портит? - Какого чёрта? - Хёнджин нахмурился, - Что тебе нужно? - Чтобы ты открыл глаза и начал работать во благо, а не против, - Минхо закурил, облокотившись в темноте на стену заброшенного здания, - Ты можешь пойти со мной и наконец-то помогать людям, а не рушить их жизни. - Я работаю на них не из-за своего желания, - Хёнджин вздохнул и опустил взгляд. - Я знаю, - Ли отолкнулся от стены и подошёл ближе к Хвану, - Если я пообещаю безопасный отход от Корпорации и надёждое укрытие отцу? - Что? - Я гарантирую спокойную жизнь тебе и отцу, взамен на твою помощь, - Минхо докуривает сигарету, отбрасывает окурок и протягивает руку, - Либо да, либо нет. Хван Хёнджин опускает взгляд на руку и, не отдавая себе отчёт о своих действиях, протягивает ладонь в ответ и крепко сжимает, встречая одобрительный и ликующий взгляд нового союзника. Оправдается ли это решение?3000.12.23
прошлое
Глаза мужчины болели от свечения небольшого телевизора. Потрёпанный диван, который, казалось, был старше него раза так в 3, был усеян множеством пустым бутылок пива. В комнате пахло перегаром, табаком и чем-то тухлым. Большие и тёмные мешки под глазами выдавали множество бессонных ночей, проведенных с дешёвым алкоголем за какими-то старыми корейскими фильмами, которые уже давно скачала его покойная тётя. Всё это казалось таким несправедливым. Мир был на грани пропасти, у власти диктаторы, толпы людей умирают от чей-то прихоти, лишь потому что "так надо". Хорошие люди дохли, как мухи, а на верхушке сидели твари, которые управляют народом, ведя их на верную погибель. Его тётя была доброй души человек, но Вселенная решила будто поглумиться над ней и госпожа Ким, последние 3 года, из последних сил боролась с раком горла. После закрытия всех больниц Сынмину пришлось забрать свою тётушку домой и ухаживать за ней там. Химиотерапию приходилась красть из лечебниц, пробираясь сквозь роботов-охранников, но выбора особо не было, ведь госпожа Ким была единственной, кто остался у парня, но, не смотря на все его старания, женщина всё равно умерла. Слёзы, злость, несправедливость, литры алкоголя, в которых пытался забыться мужчина, пачки скуренных сигарет, чтобы успокоить нервы - всё это потихоньку сводило с ума, не давая спокойно спать ночами. Мужчина устало смотрит на очередную, почти допитую, бутылку виски. Мало. Нужно ещё. Доковыляв до входной двери, он натягивает куртку, обувается и неровной походкой выходит из дома. Прохладный ветер тут же ударяет в лицо, будто давай звонкую пощёчину, отрезвляет. Сынмин прячет руки в карманы пуховика и медленным шагом направляется в круглосуточный магазин с самообслуживанием. Хоть что-то хорошее эти сволочи оставили. Парень идёт, смотря себе под ноги, погружённый в свои мысли, но тут, почти у самых ног, раздаётся тихий стон. Ким, научившийся расслышать такой звук среди множества голосов, резко опускает голову и видит блондина, который держится за окровавленный бок. В голове разом всё проясняется и парень наклоняется к раненному, чтобы осмотреть его. - Ты слышишь меня? - Сынмин щёлкает пальцами перед лицом незнакомца, тот устало кивает и выдавливает слабую улыбку, но тут же морщится от боли. Он аккуратно приподнимает хлопчатую рубашку и хмурится. Алкоголь в крови путает мысли, но не позволяет впасть в панику, поэтому Сынмин берет ладонь незнакомца и ей прижимает рану, - Крепко держи руку, не позваляй крови вытечь, я сейчас приду. Быстро отходя от парня и кидая взгляд, чтобы удостовериться, что тот исправно выполняет свое задание, разворачивается в сторону дома и быстрым шагом возвращается к нему. Врываясь в зал, хватает не допитый виски, кидая бутыль в потрепанный временами рюкзак, доставшийся еще от тетки и идет в ванну. Открывая подвестной ящик забирает остатки медикаментов и бинтов, когда то нужные самому близкому человеку, а сейчас нужные незнакомцу, всяко лучше чем быть забытыми вещами, потому что уже не пригодятся тому, для кого изначально стали занимать не только полку в ящике,но и все мысли. Наконец собрав что-то на подобии аптечки, Сынмин быстро возвращается к парню. -Эй, убирай руку, - пока человек напротив силиться оторвать ладонь от раны, он достает виски и открывает, - Сейчас будет больно. Предупредив, незамедлительно обливает остатками алкоголя ранение, тут же вынимая из рюкзака бинты и вату. -Парень, твоя главная задача сейчас-остаться в сознании, поэтому говори, делай что-то, так, что бы не отключиться. - Меня зовут Ли.. Феликс, - хмурясь от боли, с придыханием, начинает говорить тот, - Я родом из Австралии, есть две сестры, мама и папа. -Воу, - присвистывая. Сынмин уже обернул ранение одним слоем бинта и начал прикладывать внушительный кусок ваты, готовя второй бинт, - Далеко тебя занесло от родины. - Мы бежали от туда в поиске лучшей жизни здесь, но..- не выдерживая боль, Феликс издает мычание, прикусывая губу, хватает рукой за плечо своего спасителя и стискивает, кажется завтра тут будет синяк. - Но здесь не лучше. Ли Феликс ты со своей семьей сделали самую большую ошибку. -Я знаю это….и еще знаю что все можно изменить. Можно исправить ошибку. Слушая его, будто бредни сумасшедшего, Сынмин делает узел на последнем слое бинта, тем самым закрепляя его. -И как же? -Нужно изменить мир. -Смешно, - вставая, Ким подхватывает под плечи Феликса, аккуратно поднимая и ставя на ноги, - Облокотись об стену. Вообщем, парень, я тебе помог, теперь, тихонько ступай и будь осторожнее. -Стой, как тебя зовут? -Ким Сынмин. Мой тебе совет - перестань мечтать и живи реальностью, даже если она ужасна. -Все можно изменить и мечта когда-то может стать реальной, - говорит Ли, отрываясь от стены, - И только ты сам в силах это сделать. -И как же? -Пойдем со мной и я тебе покажу, - говорит Феликс и протягивает Сынмину руку.3001.01.08
прошлое
Стоя на возвышении, молодой человек с пренебрежением осматривал толпу, которая собиралась на площади, чтобы лицезреть очередную показательную казнь. Это были мужчина и женщина средних лет, наверное, у них былы дети, свой дом, возможно, даже домашние животные, но всё это не важно, если они - повстанцы. Эта семья пыталась разрушить его жизнь в достатке: хороший дом, развлечения, что были доступны лишь власти и их приближенным, деньги, хорошая одежда и всегда свежая еда, благодаря родителям, что работали в правительстве. - Система нашей страны-множество правил, написанные чьей-то кровью, - громкоговорители, прицепленные на домах по всему периметру главное площади разом заговорили, - Любое неповиновение-шаг к государственной измене, такие люди, подают плохой пример добросовестным гражданам, что честно выполняют свои обязанности, поэтому, постановлением власти, любое несоблюдение предписанных правил карается смертной казнью - вешаньем. Тихий вздох прошёл по толпе. Все, кто хоть как-то интерисовался происходящим в захолустьях знали эту семью-мятежников: Мин Дунг и Сон Бенхо были у всех на устах. Они будто олицетворяли ту ниточку надежды, что, возможно, ещё не всё кончено, но вот, их силой затащили на площадь, чтобы показать их казнь. Со Чанбин усмехнулся, когда деревянный пол под ногами восставших откинулся и два тела начали яро трястись, пытаясь сделать хоть вдох, их лица стремительно приобретали синий цвет, а пресмертный хрип так отчаянно звучал в тишине улицы, что кровь стыла в жилах. 《Нуне бы не понравилось здесь》- всплыли в голове парня воспоминания о старшей сестре, которая никогда не была стороницей убеждений родителей. Она уехала из страны задолго до событий и Чанбин даже не знал, что с ней, ведь она предпочла больше не вспоминать о своей прошлой жизни. Мужчина отвернулся, не выдержав. Мысли о сестре пробуждали внутри более человечные качества. Вдруг, на ряду с хрипами мужчины и женщины, из толпы послышался истошный крик, который заставил вновь повернуться лицом к толпе. Молодая девушка кричала, пробираясь сквозь народ к помосту. Срывая горло, еле вообще стоя от бессилия, она отчаянно рассталкивала людей, продолжая звать родителей. Её слёзы заставили что-то заболеть под сердцем. Он увидел эту грань между людьми, которых силой притащили на площадь, в порванных лохмотьях, глазами, уставшими от такой жизни, сквозь слёзы смотрят на смерть ни в чём невинновных людей, а вот подобные Чанбину, стояли в красиво сшитой одежде, мытые, без мозолей на руках, от суточных смен в шахтах и на полях, стояли на помостах и сверху-вниз, с брезгливой усмешкой, смотрели на обычный народ. Что-то человечное начало расплываться внутри, будто раскрывающийся бутон самого красивого цветка в мире. Эта девушка и так увидела многое, её нкжно вытащить из этой дерьмовой ситуации. Слетев с возвышения по лестнице, он пробирался прямиком за девушкой. Наконец догнав, он заметил охранников, что стремились подойти к ней быстрее парня. Тот, схватив её за запястье сразу же потащил в противоположную сторону, держа ее так крепко, чтобы не вырвалась. - Отпусти! Мне нужно к родителям! - она продолжала кричать, не жалея своё горло. - К родителям? Куда? На тот свет? Не неси глупости и молча иди за мной. На удивление она действительно его послушала и, даже, сама начала идти быстрее, поняв своё положение. Когда они отдалились от площади на приличное расстояние, девушка выдернула свою руку из захвата Чанбина. - Какого чёрта? - она была недовольна и возмущена, казалось, что Со сейчас отхватит по щам. - Спасибо бы хоть сказала, сейчас ты бы была уже мертва или ехала на каторгу в наручниках, - мужчина присел на бордюр, устало протерев глаза. Адреналин в крови упал и страх перед отцом за свою выходку начал давить. Девушка, последовав его примеру, опустилась рядом. Её заплаканные глаза уставились в пустоту, а в голове роились тысячи мыслей. Ей никогда не нравилось то, чем занимаются родители, она значала, что ничем хорошим это не закончится и вот, сейчас два их трупа болтаются, как мешки с картошкой, на главной площади, у всех на виду. Было больно, она была готова повеситься рядом с ними, но этот незнакомец оттащил её до того, как до девушки добрались эти тупоголовые железяки. - Спасибо, - девушка повернулась к нему и протянула руку, - Сон Мире. - Красивое имя, - тот улыбнулся, - Со Чанбин. - А я Бан Чан, - мужчина тихо вышел из тени и оказался рядом с девушкой, - Как бы это не звучало, но мы действительно можем изменить все: мир, уклад жизни, разрушить старое что бы построить новое. - Что? - Мире с недоверием смотрела на появившегося из ниоткуда мужчину. - Сон Мире, твои родители погибли, ведь этого захотели эти ублюдки, потому что они все возомнили себя Богами и справедливыми карателями. Оглянись, сколько людей теряет своих близких, сколько детей становятся сиротами, - он перевёл взгляд на сидящего рядом напуганного Бина, - А ты, парень, Со Чанбин, тебе не противно спать в теплой кровати, есть вкусную еду 3 раза в день, одеваться в одежду из хлопка, который собирают на полях бедняки и там же оставляют свои жизни? Сейчас на площади твое сердце хоть немного екнуло? Ведь те кто дают вам беззаботную жизнь в ту же секунду отнимают ее у тех, кто пытается помочь выживающим, выгрызая свое место под солнцем в тонне грязи и пыли. Он замолчал, наблюдая за их реакцией. Мире и Чанбин переглянулись, но во взгляде друг друга уже всё поняли. - Кроме нас, кто еще может хоть что то поменять? Кто если не мы? И если ты Мире, и ты, Чанбин, хотите что то изменить, - он протянул им обе руки, - вставайте и я покажу, как это можно сделать.3001.01.24
прошлое
- Хорошего Вам вечера, госпожа, - парень с широкой улыбкой провожает молодую девушку, параллельно пряча товар, который он ей предлагал. Хан Джисон торговал на чёрном рынке. Когда роботов начали внедрять в Азию, а граждане бунтовать, его родители без раздумий пошли работать. Непокорным духом сын не мог смотреть как родители прогибаются под придурков, поэтому, чтобы помочь им хоть одной честной копейкой попросил устроить своего давнего друга на работу. Рынок, конечно, был нелегальным для этих времен: игрушки, книги, лекарства, снеки - всё это государство запрещало для обычных граждан. Это даже звучало глупо и, если бы Джисон встретил хоть одного из этих петухов, набил бы ему морду так, что мать родная не узнает. Хан - человек без тормозов. Он был зол на этих людей, очень зол. Смена благополучно подходила к концу, поэтому парень начал постепенно закрывать магазин. Помещение было небольшое и находилось в самом тёмном уголке улицы, Джисон быстро всё убрал и закрыл магазинчик на маленький поржавевший ключик. Засунув связку в карман дутой куртки он быстрым шагом двинулся в сторону дома. Родители уже должны были вернуться, поэтому нужно было придумать очередную отмазку, где он пропадал пол ночи. Они начинали что-то подозревать, кажется, даже начинали думать, что он торгует своим телом. Парень хихикнул появившемуся в голове образу. Жизнью он вполне был доволен, отдавал все свои силы и любовь родителям, чтобы те не отчаивались. Джисон всегда хотел быть той каменной стеной для своих близких, за которой всегда можно спрятаться от всего мира и поплакать. Друзей у него не было, лишь одна давняя подруга, с которой он потерял связь с начала этих деспотичных действий власти. - Я пришёл, - говорит парень, разуваясь и тут же встречается с злой мамой, - Что? - Где ты снова был? - кричит мама в ответ. Её уставшие глаза смотрят на сына сквозь слёзы, - Ты издеваешься? Сколько ещё это будет продолжаться?! - Всё нормально, мам, не начинай, - выдыхает Джисон и проходит на кухню, - Привет, пап. - Я не договорила Хан Джисон! - мама врывается на кухню, - Нам с отцом уже надоело каждый раз сидеть и думать, придёшь ли ты сегодня домой или твой труп уже валяется где-то в канаве! - Мама права, Джисон. Мы же переживаем, - сказал папа спокойным голосом, поправляя очки, съехавшие на переносицу. - Раньше тебя хотя бы Мире в узде держала, а сейчас ты совсем распоясничался! - выбешенная поступком сына, мать только набирала обороты с каждым словом. - Не буду есть, пойду спать, - Джисона задели такие обидные слова от одного из небольшого количества близких ему людей. Задвинув дверь комнаты, парень кинул рюкзак на пол и плюхнулся на кровать. Проводя взглядом по старой комнате он заметил открытое полностью окно. Холодный, морозный воздух с порывом ветра ударил в комнату, заставив Хана встать с кровати, чтобы его закрыть. Его внимание привлекло какая-то белая бумажка, лежащая на подоконнике. Это был лист А4, сложенный 4 раза. Судя по всему, какая-то записка. Раскрыв её, Хана повело и он чуть не упал. Он узнал эти кривые, забавные буквы. 《Привет, Хан Джисон. Это Сон Мире, надеюсь, что ты меня ещё помнишь. Мы должны прекратить это всё. Моих родителей убили эти мрази и я настроена отомстить. Мне нужна твоя помощь. Мне нужен ты, Сони.》3001.03.25
настоящее
- А теперь перейдём к сегодняшним новостям, - прозвучал металлический женский голос из радио, - Сотрудник Корпорации Хван Хёнджин покончил с собой, спрыгнув с моста. О акте суицида было сообщено очевидцами. Тело молодого человека до сих пор не найдено, ведутся поиски. Бан Чан с рыком выкидывает окурок и молниеносно добирается к теливизору. - Какого чёрта, Ли Минхо? Ты должен был ему помочь и привести сюда, а не довести до самоубийства! - Чан повернул голову к Минхо, сидящему у дивана на полу и протирающему какие-то рамочки. - Успокойся, всё под контролем, - ответил второй по старшенству и даже не дёрнулся от рук, взявших его за воротник. - Чёрт бы тебя..- начал Бан, но не успел договорить, как из темноты коридора выплыла фигура, - Что за..? - Да уж, могло быть и хуже, - пробубнил незнакомец, осматривая гостиную и всех присутствующих, - Ничего. Пойдет. - Вы кто? - спросила Мире, разговаривавшая с Джисоном за кружкой горячего чая с ромашкой. После продолжительного молчания парня с лисьими глазами, которые изучающе разглядывали девушку, он облакотился об угол и ухмыльнулся, - Кто вы, мать твою? - Ян Чонин, - парень медленным шагом подошёл ближе, - Команда у вас, безусловно, неплохая, но без меня не справитесь? - Чего? - Чан подошёл к нему ближе, усмехнувшись, - С чего нам вообще тебе верить? Вдруг ты подсоска у кого-то навверху? - Тогда я не привёл бы вам друга, - подмигнул Чонин и в этот момент с грохотом открылась входная дверь и в комнату зашёл недавний утопленник. - Всем привет, что у вас такие лица? - улыбнулся Хван Хёнджин, снимая мокрый капюшон с головы, и присел на диван, - Пора надереть этим тварям задницы.