Мой похититель снов

В царстве за пределами жизни, где шепот ушедших эхом разносится в вечной пустоте, душа оказывается на перекрестке рая и ада. Эта душа, обремененная грузом своих грехов и добродетелей, готова узнать, какая судьба ее ожидает. Обретет ли оно покой и утешение или будет обречено страдать в капризных руках судьбы? Никто не может сказать наверняка. Когда душа делает свой последний вдох, воспоминания о прожитой жизни проносятся перед ее неземными глазами, каждый выбор и действие предстают перед судом самого существования. Будет ли он признан грешником при жизни и, таким образом, низвергнут в огненные глубины ада, или же вознесется на высокие высоты рая как небожитель? Ответ кроется в душе, сформированной ее поступками, решениями и борьбой — ее собственным окончательным выбором. Возможно ли искупление, искупление грехов и обретение места среди блаженных в раю? Или душа, которую смертные когда-то почитали как ангела, будет обречена на холодные объятия ада, где царит полное безразличие и сама цель жизни превращается в ничто? Ткань судьбы сплетается вокруг души, но что, если сама душа обладает силой изменить свой курс? Это мимолётная игра, в которой душа чувствует уколы тысячи иголок, управляемая невидимыми силами, словно марионетка, но каждая душа обладает способностью изменить свою судьбу, надеяться на чудо среди жестокого танца бытия. Дальнейший путь неясен, исход неизвестен, но право принимать решение остается за человеком. Посреди борьбы между светом и тьмой, между спасением и проклятием, душа стоит на пороге, существо с бесконечным потенциалом и выбором. Она может принять свои недостатки и стремиться к искуплению, или же пасть жертвой теней, которые сама же и создала. Предстоящее путешествие сопряжено с неопределенностью, ставки неизмеримы, но одна истина остается непоколебимой — душа сама вершит свою судьбу. На полотне бытия, где переплетаются нити жизни и смерти, душа выступает как маяк возможностей, сосуд для перемен и преображения. Судьба души - это полотно, сотканное каждым вздохом, каждым ударом сердца и каждым выбором, сделанным в горниле бытия. В конечном счете, только душа обладает ключом к собственному спасению или осуждению, к собственному освобождению или вечному проклятию. Это испытание воли, свидетельство стойкости человеческого духа, путешествие, которое преодолевает границы жизни и смерти. Остается вопрос — что ты выберешь, столкнувшись с высшей истиной существования? Ответ находится внутри тебя. На данный момент это конец. И ты сам вправе выбрать свой исход.

***

       В унылом и пустынном мире, где дождь с тошнотворным ритмом барабанил по оконному стеклу, вызывая смесь отвращения и странного чувства умиротворения, сидел Энджел. Его неземное присутствие создавало атмосферу отрешенности, когда он рассеянно смотрел на капли, стекающие по стеклу. Единственным утешением в этом адском пейзаже, казалось, был завораживающий танец дождевых капель, зрелище, которое притягивало его, побуждая к размышлениям на экзистенциальные темы. Маленькая капелька всегда будет уступать в скорости большой капельке. Поэтому большая капелька намного быстрее уходила из поля зрения, стекая вниз по стеклу, а маленькая пыталась угнаться за большой, но у неё это не совсем получалось. Примостившись у огромного тонированного окна, Энджел отдыхал на мягкой подушке, положенной на подоконник, прислонив к стене свою белоснежную головку с легким розовым пушком. Его пурпурный свитер гармонировал с оттенками радужной оболочки глаза, плавно сливаясь с малиновыми лучами заходящего солнца, которые окрашивали все вокруг в розовый оттенок. Розовый был его любимым цветом, как что-то яркое, словно розовые очки, с помощью которых можно посмотреть на мир с множеством красок. Но видимо его розовые очки разбились. Для него мир казался окутанным оттенками серого, лишенным яркости, рассматриваемым бесстрастными глазами, которые отражали лишь глубокое безразличие. Его взгляд остановился на своем отражении в стекле, через которое он также увидел довольное лицо Вэла, только что вошедшего в гримёрную. Взгляд Энджела мгновенно наполнился отвращением, когда он остановился на своем собственном отражении, на идиотской ухмылке Вэла, которая не сходила с его лица, на невыносимой физиономии, которую Энджел жаждал стереть из памяти. Все, что он мог сделать, это повернуться и встретиться взглядом с алыми глазами Вэла, горящими обманом. — Энджел, детка, сегодня ты пойдёшь со мной на важную встречу, проследи чтобы ты был прелестен, как и всегда. -очень сладкий голос, как будто заползавший к тебе в голову послышался из его уст, и с ожиданием тот смотрел на Энджела, выжидая от него чего-то.        — Да, Вэл. -Энджел ответил безразличным тоном, зная, что это не просто важная встреча, а повод заработать на нем денег, в качестве дырки для траха.        Валентино закурил сигарету, дунув алым дымом в форме сердечка в сторону Энджела, развернулся и захлопнул дверь, оставив Энджела в одиночестве. Когда дым коснулся лица Энджела, он зашипел и отвернувшись в сторону окна, ещё немного наблюдал за происходящим, пока на его телефон не пришла эсм-ска от Черри. Его самая близкая подруга—Черри Бомб, которой он мог доверить любой свой секрет, зная что она всегда будет с ним рядом, не оставив его одного. Они вместе много раз участвовали в разных драках, прикрывая друг друга. Энджел очень дорожил ей, как и она им. Она отправила ему свое селфи на фоне радужных взрывов, они были красивы, как и Черри. Кажется этой взрывной девочке и правда поведовалось увидеть ад через розовые очки, Энджел хотел бы также, но кажется они разбились именно в тот день, когда и разбилось его доверие к Вэлу. Она подписала ниже "Ну как ты там, Энджи, мой сученыш?". На лице Энджела потянулась мягкая улыбка, что хоть кому-то в этом мире, он был не "дорогим товаром для удовлетворения своих потребностей", а близким другом, ценявшего его как человека, как что-то особенное. Ещё немного посмотрев на фотографию, он принялся писать ответ: "Приветик, Черри, вижу ты как всегда развлекаешься, я бы примчался к тебе, сразу же как увидел этот движ, но эта мразь Вэл только ебёт мне мозги, опять я должен идти с ним на" важную встречу", меня даже от одного воспоминания о нем передёргивает. Но всё в порядке, вижу тебе весело, в следующий раз составлю тебе компанию, сисенька). -ВХАХА, ну мой сученок, бля просто дай этому Вэлу по ебалу и все, я тебе помогу, когда устроим шумиху? Он тебе и так проблем по уши доставил.       Энджел получил ответ от одноглазой, он понимал что это всего лишь шутка, но если Энджел правда согласиться на это Черри всегда составит ему компанию. И лишь ответил, что все в порядке, пожелал удачи и сказал что ему пора собираться, кинув в конце переписки стикер с поцелуйчиком. На что Черри прислала ему стикер с двумя вишенками, что вызвало небольшой хмык из уст Энджела. Он погасил экран телефона и подойдя к туалетному столику, где хранились все его штучки для макияжа, сел за него и уже собирался краситься.              Гримёрку Валентино оставил Энджелу как комнату. Тут была большая кровать пастельно-розового цвета, похожая на кровать из самого дворца. Великолепная кровать с замысловатым изголовьем излучала роскошь и элегантность каждым дюймом. Чуть правее кровати располагался туалетный столик с зеркалом, обрамленным цепочкой ярких лампочек, ослепляющих настолько, что они могли ослепить любого, кто осмелился бы взглянуть на их сияние. Напротив стола стоял небольшой фиолетовый пуф, служивший необычным, но стильным акцентом комнаты. Прямо напротив входа располагалось массивное окно, подоконник которого был украшен мягкой розовато-фиолетовой подушкой, создающей уютное местечко. Над арочной дверью, напоминающей изголовье кровати, висела яркая желтая вывеска с его именем "Angel Dust". Вывеска ярко сияла, как будто отражала всю красоту Энджела. Потолки помещения были темно-серого цвета, украшенные многочисленными темно-розовыми полосами, которые извивались, как ядовитые змеи, готовые в любой момент нанести удар. Несмотря на свой зловещий вид, они излучали поразительную красоту, особенно когда были освещены мягким светом, который окутывал комнату, создавая успокаивающее сияние, прогоняющее надвигающуюся тьму. Энджел знал здесь каждый шкафчик этой комнаты, каждый уголок, каждую трещинку, каждую пылинку. Он был, в буквальном смысле, заключен в стенах гримёрки, хотя и не осознавал своего заточения. Комната хранила секреты и воспоминания, каждый предмет свидетельствовал о его жизни в этих стенах. Воспоминания хранились не самые приятные, но что поделать, если у него не было другого выбора. Он сам допустил эту ошибку. Каждую ночь, когда комната купалась в мягком сиянии потолочных светильников, Энджел находил утешение в мирной атмосфере, которая его окутывала. Комната была его убежищем, коконом спокойствия, где он мог укрыться от суровой реальности внешнего мира. Именно в этих стенах он мог быть самим собой, свободным от осуждения и ожиданий. Или же он просто пытался внушить себе это.       Включив подсветку на зеркале, он принялся за поиски тональника во всей этой барахолке. Он должен выглядеть безупречно для всех, как что-то дорогое, то на что можно посмотреть, но не дотронуться, как что-то непреступное, лишь заманивающее на себя кучу любопытных глаз. Конечно и без всей этой косметики он выглядел просто великолепно, но как сказал Вэл, ему больше нравиться когда он носит макияж. Энджел не смел перечить Вэлу, он пытался, но после этого очень сильно получал от него. То нескончаемые сьемки, то пара больных ударов, из-за которых Энджел не в силах был и пошевелиться...       Найдя нужный тон, он нанёс его на кончик мягкой кисточки, распределив тональник под глазами, немного на веки и на остальные места, пытаясь скрыть последствия от ударов. После чего, найдя почти закончившийся консилер, изпользовал его поверх тональной базы, для большей эффективности. Далее розовые тени, переходящие в более светлый цвет у краёв ресниц. Небольшие стрелки и чёрная яркая тушь. Хайлайтер по линии носика и немного на щеках, румяна и вот он прелестный мальчик которого так обожает Валентино. Волосы у Энджела были очень обьёмные, ему самому они нравились, что он поправляет из чуть ли не каждую секунду. Вообще ему нравиться его демонический облик, единственное что ему в нем не нравиться - это его ступни. Они не были похожи на человеческие, два острых коготка и мягкая подушечка на пяточке, которых он очень стеснялся. Поэтому он никому не показывает свои ступни и всегда носит чёрные каблуки, одной руки хватит посчитать сколько человек видело его ножки.        Времени оставалось немного, если Вэлу прийдёться его слишком долго ждать, ему опять достанется по шее или даже хуже. Энджел подошёл к шкафу с одеждой и всякими штуками для работы, которые он тоже хранит там. Энджел любит выглядеть шикарно, даже без всех указов об этом. Он выбрал короткое платье, цветом похожее на глубины черной дыры. Золотая середина, просто идеально. Платье очень хорошо подчеркивало его пушок на груди, вырез был похож на верхнюю часть сердечка. Его образ дополнили ярко розовые перчатки, на каждую пару рук. Глянцевые чёрные туфли на большом каблуке, примерно сантиметров двадцать, они прелестно облегали его паучьи ножки, доходя чуть выше колена. Чёрные чокер, который он очень любит носить и пара серёжек - бусинок. Немного полюбовавшись своим отражением в зеркале, он быстро захватил розовую сумочку, в которую положил телефон, духи, всякую мелочь и направился к двери.        Возле выхода из студии стоял Валентино в своей шикарной шубе, с белоснежным воротником и с шляпой на голове. Его улыбка сама за себя говорила, что он ляпнет очередную наигранную фигню. — Энжел, мой прекрасный мальчик, ты так прелестен, что я выебал бы тебя пямо сейчас, но увы, боюсь нам не хватит времени, правда?)       Энджел просто проигнорировал эти слова и немного пихнув его рукой в плечо, направился к машине. Ярко-розовая машина, в которой они всегда с Вэлом ездили по разным встречам, в которой он чувствовал себя серой мышкой, зажатой в угол, без единого шанса выжить. Но уже подойдя к двери машины, он сел на мягкие сиденья, и аккуратно закрыв дверь машины, он повернул голову к окну, не желая видеть ничего, что происходит позади.       Раздался щелчок двери и уже рядом с ним сидит Валентино, пододвигаясь все ближе к паучку, чуть ли не прожигая в нём дыру, своими ярко-алыми глазами.       Лимузин тронулся, а Энджелу оставалось надеяться только на лучшее, что хотя-бы сейчас до него не будут домогаться или лапать...