***
Они подождали, пока часы Гарри не показали девять и дом не наполнился эхом топота. К тому времени, как они спустились, оба уже приняли душ. Аромат сосисок, яиц и бекона манил, действуя словно компас. Молли спросила, как им спалось, и Джинни с Джорджем дружно фыркнули в свой кофе, хотя вряд ли они могли что-то слышать. Их комнаты были дальше всех от того места, где Драко и Гарри спали прошлой ночью, но Драко, похоже, об этом не знал. Гарри заверил Молли, что они отлично выспались и поблагодарил ее, незаметно качнув головой блондину, чтобы тот успокоился. Он понятия не имел, сработало ли это. Большую часть утра Гарри потратил на то, чтобы собрать свои подарки, и Драко ему совсем не помогал. Крадясь по гостиной от подарка к подарку, Гарри следил, как Малфой необычайно дружелюбно беседовал о чем-то с Чарли и Перси. С Перси они обсуждали Министерство, а с Чарли драконов, как будто им не хватило этих обсуждений вчера. Гарри увидел, как Драко засмеялся и сказал: “А ты знал, что мое имя на самом деле переводится как дракон…?”, глядя прямо в яркие глаза Чарли и на его веснушки. Поттеру пришлось встряхнуть головой, чтобы вернуться к реальности, когда он чуть не разбил стакан у себя в руке. Фэйсер, Панси, теперь еще и Чарли. Наверное, Гарри требовалась помощь с его приступами ревности. Он лениво собирал сумку и размышлял. Прошлой ночью между ним и Драко что-то произошло. Гарри знал это, и Драко тоже. Они переступили черту, пролегавшую между ними — нравилось это Драко или нет. Имел ли теперь Гарри право ревновать? Он больше не был безосновательным собственником — теперь это было разрешено? Приемлемо? Оправдано? Он поднял взгляд и увидел, как Драко засмеялся, от чего у него на лице возникла широкая улыбка, а глаза чуть скрылись под напором морщинок. И эту улыбку у него вызвал Чарли Уизли, а не Гарри. Чарли Уизли, который, по общему признанию, был чертовски великолепен, обладал притягательной мужественностью и теплой, уютной аурой, способной привлечь любого. Очевидно, Драко увлекся им. Гарри никогда раньше не испытывал враждебности к этому человеку, и не то чтобы у него получалось это сделать сейчас. В конце концов, тот не делал ничего плохого. Но, Боже, у Гарри возникло необъяснимое желание сказать ему, чтобы он перестал так улыбаться. В голове снова зашумели искры, от которых хотелось рвать на себе волосы. Может, это ничего не значило. Совершенно ничего не значило. Ведь Драко Малфой всегда умел сводить его с ума, так или иначе.***
Мальчики вернулись в Хогвартс, и это было ужасно. Реально ужасно. Все оставшиеся дни их сопровождала непрекращающаяся неловкость. Драко едва обращал внимание на Гарри, а тот почти не смотрел на него в ответ. Драко был зол и смущен и пытался притвориться, что между ними ничего не произошло. Гарри хотелось его прикончить, потому что каждый раз, как в комнате повисала тишина, он слышал тихие стоны Драко, а когда он смотрел ему в глаза, он видел широкую улыбку, адресованную Чарли. Они не разговаривали друг с другом без лишней необходимости, а это случалось редко. Наверное, напряженность, царившая в тот день, была так высока потому, что они уже устали притворяться, что все в порядке. Это был вечер перед приездом их однокурсников, и друзья должны были вернуться в замок. Они готовились ко сну в очередном приступе тишины. Канун Нового года прошел без особых празднеств, только МакГонагалл разрешила оставшимся в школе не возвращаться в спальни сразу после отбоя. Но они не пошли гулять, только тихо сказали друг другу “С Новым годом” перед тем, как отправились спать. И теперь, устроившись в своих кроватях, они пытались не думать о том, что им неизбежно придется оправдываться перед друзьями, которые обязательно спросят о разладе между ними. Гарри не знал, расскажет ли Драко Панси и всем остальным правду. Кажется, он был с ними довольно искренен, но стыд, преследовавший его после всего случившегося, скорее всего помешал бы ему поделиться этим. Гарри был в похожей ситуации. Он знал, что не сможет рассказать Гермионе и Рону подробности, да они бы и не захотели такое услышать, но слишком хорошо осознавал, что солгать им тоже не удастся. Гарри хотелось нарушить молчание, в очередной раз повисшее между ними. Но какие бы слова они ни придумывал у себя в голове, он был уверен — что-нибудь обязательно пойдет не так. Драко обидится, и это только усилит дистанцию между ними, несмотря на то, как сильно Гарри хотелось все исправить. Почему Малфою не хотелось того же? Гарри все лежал и лежал, а в голове что-то гудело и не давало уснуть. Ему не терпелось поскорее встретиться с друзьями, но игнорировать беспокойство становилось все труднее. Он позволил себе расслабиться, устроившись поудобнее под теплым одеялом и положив руки на живот. Опасная идея посетила его голову, и он не мог от нее избавиться. В конце концов, раньше ему это помогало побыстрее заснуть… Но, кажется, Драко еще не спал, и вряд ли, если он услышит, чем Гарри хотел заняться, это поможет приближению их перемирия. Но демон, поселившийся у него в голове, снова дал о себе знать и спросил: “А вдруг он не будет злиться и тогда бы вы могли…”. Гарри просунул пальцы за пояс своих штанов, сразу двинувшись дальше под боксеры, и резко выдохнул. Мягкие волоски под его прикосновением так и манили, и он почувствовал, как стал возбуждаться, а член начал вставать. Он повернул голову направо, прижавшись щекой к холодной подушке, пытаясь разглядеть Драко. Было темно, а очки он уже успел снять, но он все равно смотрел на слизеринца, и волнение струилось по венам. Гарри обхватил себя пальцами и начал двигать запястьем. Все, что было у него перед глазами — это размытое пятно, но даже его хватало, чтобы рука скользила все быстрее и быстрее. Он пытался свести шум к минимуму, но никак не мог справиться с собственным дыханием. Казалось, рот постоянно приоткрывался, а челюсть подергивалась, когда с губ срывались хриплые вздохи. Он крепко сжал себя, почувствовав, как его пронзила волна удовольствия. Ему машинально захотелось прикрыть глаза и окунуться в это ощущение, но он заставил себя этого не делать, и его взгляд остался прикован к парню на соседней кровати. Драко пошевелился. Он перевернулся на бок, лицом к Гарри. Хоть Поттер и не мог никак сфокусировать взгляд, поволоченный дымкой, ему показалось, что серые глаза были широко открыты и смотрели прямо на него. Он замер и посмотрел в ответ, грудь тяжело вздымалась. Больше всего на свете он жалел, что на нем не было очков, потому что никак не мог разобрать выражение лица парня напротив. Тот даже не двигался, просто наблюдал за ним, и член Гарри от этого был таким твердым, что становилось больно. И тут до него дошло, что Драко не нужны были очки. Он видел все, что позволял разглядеть тусклый свет в их комнате. Гарри еще раз сильно сжал свой стояк и снова начал быстро двигать кулаком. Жар устремленного на него взгляда заставлял взмокнуть, и Гарри слегка приспустил одеяло, обнажив грудь. Специально или нет, но зрелище стало еще более привлекательным. Гарри хотелось подразнить его. А возможно, и соблазнить. Но Гарри не видел никаких движений в кровати напротив, блондин лишь не мигая пялился, и у него закралась абсурдная мысль, не уснул ли тот — вдруг Драко умел спать с открытыми глазами? Гарри опустил одеяло еще ниже, до колен, и, хоть его рука все еще была скрыта за серой тканью штанов, картина, возникшая перед глазами Драко, была самым большим из всего, что тому довелось видеть раньше. И тот сдался, потому что Гарри услышал резкий вздох, который заставил его приподнять бедра и начать еще сильнее трахать собственный кулак. Гарри так и подмывало протянуть руку и схватить свои очки, но он этого не делал. Ему хотелось скинуть с себя одеяло полностью и запрыгнуть в кровать Малфоя, вжавшись в него вплотную. Он бы взял член Драко и обхватил той же рукой, что ласкал свой, толкался бы в свой кулак до тех пор, пока они оба не стали бы изнывать от желания. Ему хотелось сорвать с Драко его шикарную пижаму и покрыть горячими поцелуями каждый дюйм его бледного тела. Хотелось взять член Драко в рот и позволить тому кончить себе на язык, выплеснувшись глубоко в горло. Он хотел раздвинуть бедра Драко и погрузиться в его теплую тесную дырочку — точно так же, как они говорили об этом в ту ночь, когда Драко сказал, что ему бы это понравилось. — Блядь, — выдохнул Гарри. Его рука сжалась еще крепче, а темп ускорился. Гарри говорил, что уложит Драко на спину, и тот кончил от этого. Он дрочил на все те грязные словечки, что Гарри шептал ему в темноте, слушал его обещания, как он оттрахает его так сильно, что он потеряет способность говорить и кончит себе на живот лишь от ощущений члена Гарри и его руки, и… — Блядь, — задохнулся Гарри, в глазах стояли слезы от того, как волнами накатывало удовольствие, грозившееся перетечь в оргазм. Было так хорошо, что Гарри перестал париться и быстро натянул очки, совсем не беспокоясь о последствиях. Он пристально посмотрел на Драко, его лицо покраснело настолько, что это было заметно даже в темноте. Он глядел на Гарри с жаром, но его руки не касались паха. Гарри было все равно. Для него было достаточно и этого. Оглушительный оргазм настиг его, и липкие белесые капли брызнули на живот. Драко жадно впитывал эту картину, широко раскрыв глаза, которые совсем почернели, перекрыв серую радужку. От одного взгляда на такого Драко Гарри подумал, что смог бы повторить раунд снова, если ему дадут отдышаться десять минут. А если сейчас Драко встанет и подойдет к нему, то хватит и двух. Он почувствовал, как по телу пробежала волна мурашек… Возможно, он сможет обойтись и несколькими секундами. Но Драко не подошел. Он еще несколько секунд смотрел на Гарри, а затем, видимо, пришел в себя, провел длинными пальцами по волосам и снова отвернулся. Гарри ничего не сказал, все еще никак не в силах перевести дыхание. Он схватил волшебную палочку и убрал беспорядок, прежде чем положил ее и очки обратно на тумбочку. Ну, по крайней мере, его утешал тот факт, что он был прав: уснуть теперь будет легче.***
Хоть Гарри и быстро провалился в сон, продлился тот недолго. За окном едва занялся рассвет, и комната была еще темной, отчего Гарри мало что мог разглядеть. Для завтрака еще было рано, понял он. Характерные всхлипы, доносившиеся с соседней кровати, доказывали, что Драко был все еще верен своему обещанию не использовать Заглушающие. Как только Гарри убедился, что тому не снился кошмар, он попытался уснуть. Это было тяжело, ведь в голове крутились мысли — а вдруг это он был причиной этих снов? Гарри закрыл глаза и прижал руку к уху, но это слабо помогало. Драко снилось, как он дрочит? Как Драко наблюдал за ним? Снилось то, что могло бы произойти, если бы он проглотил свою гордость и присоединился к Гарри? Он прерывисто задышал. Сон, казалось, совсем ускользал от него, уступая место образам, заполнявшим разум. Гарри перевернулся, освободив уши от тихой защиты руки и подушки, чтобы дотянуться до часов и проверить время. Едва пробило шесть утра, перед ним встала дилемма: встать сейчас и обречь себя на долгий изматывающий от бессилия день или остаться в постели и попытаться снова заснуть, игнорируя стоны парня и свой собственный воспаленный мозг. Положив часы обратно на тумбочку, он услышал нечто такое, что чуть не заставило его упасть с кровати — мягкий, сонный голос Драко простонал: “Поттер!”. Гарри решил признаться самому себе — после этих слов уснуть не получится. Драко прибил бы его, узнай он, что Гарри стал свидетелем этого. Он направился в ванную, почистил зубы и, стараясь не смотреть на себя в зеркало, встал под душ. И так и стоял под струями горячей воды очень, очень долго.***
Гарри совсем не ощущал той неловкости, что преследовала его всю прошлую неделю. Наверное, это было неправильно. Несмотря на их затянувшуюся молчанку, Гарри казалось, что напряжение между ними сменилось с полнейшего отрицания до кипящего негодования. С того самого момента, как он вышел из душа, и Драко, только проснувшийся, потерял дар речи, задержав свой взгляд на его блестящем от воды обнаженном торсе, — и до сегодняшнего дня, когда они бок о бок спускались к завтраку. Они пару раз соприкоснулись плечами, и Гарри услышал, как у слизеринца перехватило дыхание. До возвращения однокурсников оставалось еще несколько часов, поэтому они сели рядом. Гарри толкнул Драко коленом, и тот бросил на него сердитый взгляд. Гарри посмотрел на него и опустил свой взгляд ему на губы. Щеки Драко залились румянцем, и он зло откусил свой тост. Боже, он его хочет. Это плохо. Может, Драко так упорно игнорирует… то, что между ними было, потому что боится, что Гарри снимут с должности его защитника? Или он все еще все отрицает, задумался Гарри, хотя между ними произошло уже столько всего, что отрицать пришлось бы слишком многое. Остальные восьмикурсники, которые не ездили на каникулы домой (их было не так уж и много), сидели на другом конце стола. Сью Ли и Лиза Турпин ковырялись в овсянке, а Захария Смит сидел, обхватив голову руками, в этот раз совершенно их игнорируя. Перед ним стояла полная тарелка, к которой он едва притронулся. Гарри снова задался вопросом, почему он вообще не вернулся домой на Рождество, что могло так потрясти семью Смитов, что они не захотели увидеть друг друга? Смит поднял голову, как будто почувствовал на себе взгляд Гарри. Его лицо было бледное, он зло нахмурился, и, через секунду хлопнув по столу, выбежал из зала. Драко вместе с остальными посмотрел, как тот уходил, прежде чем повернулся, чтобы взглянуть на Гарри. Впервые за то, что показалось Гарри вечностью, в его голосе не было подчеркнутой осторожности, когда он обратился к нему и спросил: — Что это только что было? — Не знаю, — честно ответил Гарри, на самом деле, он уже отвлекся на другое. Украдкой посмотрев на лицо Драко, он вспомнил, как тот наблюдал за ним прошлой ночью. Взяв себя в руки, он невозмутимо спросил. — Ты снова со мной разговариваешь? Краска медленно сошла с лица Драко. — Понятия не имею, о чем ты говоришь. Гарри прочистил горло, учтиво оглянулся вокруг, наклонился к его уху так близко, что светлые волосы защекотали нос, и прошептал: — Если хочешь, можем заняться чем-нибудь другим вместо разговоров. Драко тут же охватила паника, и он буквально подскочил на скамейке, ударившись коленями о стол. Он весь покрылся яркими багровыми пятнами, широко раскрыл глаза и разинул рот. Гарри просто оперся на руку, откинувшись немного назад, и посмотрел на него с самодовольной ухмылкой. Он ничего не говорил, даже не пожал плечами, как бы спрашивая “ну так что насчет этого?”, а просто ждал ответа. Драко никак не мог прийти в себя, так и сидел, то открывая, то закрывая рот, будто хотел что-то сказать, но никак не мог. — Иди на хуй, Поттер, — выдал он, когда дар речи снова к нему вернулся. — Я открыт для любых предложений, — ухмыльнулся Гарри. Драко резко вздохнул, схватил свою красную бутылку с водой, которая теперь была того же оттенка, что и он, и сделал несколько больших глотков. Он встал, не глядя на Гарри, и начал уходить. Гарри поспешил за ним, криво семеня между столами, чтобы его догнать. — Куда мы идем? — поинтересовался он, и какая-то часть его надеялась, что Драко ответит что-нибудь наподобие “в спальню” или “в чулан для метел”. Вместо этого он коротко и твердо рявкнул: “В библиотеку”. Гарри попытался скрыть разочарование, чуть не мелькнувшее у него на лице. Ну что ж, подумал он, похоже, впервые в жизни библиотека могла подарить ему парочку интересных занятий. В библиотеке было совершенно пусто, если не считать мадам Пинс, которая постоянно сновала туда-сюда. Она взглянула на них поверх очков и вновь вернулась к своим книгам, очевидно, оставшись довольной имиджем Гарри и проявленным в прошлом уважением к ее сокровищам Драко. Они вместе сели за широкий стол друг напротив друга, и Драко разложил перед собой кучу книг, а Гарри притворился, что начал читать свою. На самом деле он исподтишка наблюдал за парнем перед собой, который без конца бубнил что-то о чарах. Гарри грыз ноготь большого пальца, пока его глаза впитывали манящий образ сосредоточенного Драко. Между его бровями всегда залегала складочка, когда он приходил в восторг от очередной книги, прямо как сейчас. Гарри взглянул на фолиант в его руках и ни на секунду не мог поверить, что того так заинтересовали… докси. Он, похоже, издевается над Гарри или делает это специально, чтобы игнорировать его, но, Мерлин, наверное, глупо так реагировать, но как же это было чертовски привлекательно. А вдруг в этот самый момент Драко пытался выкинуть из головы образ дрочащего Гарри? Или даже старался игнорировать воспоминания о сне, который он видел прошлой ночью; о сне, в котором он извивался и выстанывал имя Гарри? Гарри почувствовал, как жар начал приливать к его лицу, когда он посмотрел на губы слизеринца, представив, как с них снова срывается его имя. Как бы он хотел, чтобы это произошло… Что снилось Драко? Что, черт возьми, его мозг мог выудить из подсознания, какие картинки с Гарри? Может, во сне Гарри исполнял то, что тогда шептал в ночи? Возможно, Драко снилась рука Гарри, обхватившая его и медленно ласкавшая, снилось, как он целовал его шею, оставляя за собой следы фиолетовых засосов, которые бы показали всем, что Драко принадлежал только ему. Всем, включая Фэйсера, Панси и чертова Чарли (прости, Чарли). Может, во сне Драко видел, как вставал на колени, раскрывал свои прелестные губки и вбирал член Гарри, лаская его своим острым язычком. О таком было даже невыносимо думать, но вдруг ему снилось, как Гарри раздвигал его ноги, медленно входил в него, сводя с ума. Гриффиндорцу не стоило никаких усилий снова все это представить сейчас; образ Драко, распростертого под ним, для него, так идеально накладывался на тот восхитительный выкрик его имени, о котором Гарри никак не мог перестать думать. — Поттер! — услышал он шипение, вернувшее его в реальность. Гарри качнул головой и моргнул, переводя взгляд на невозмутимое лицо Драко. — Пинс тебя убьет! — За что? — Гарри внезапно испугался, что Драко мог прочесть его мысли. — За то, что ты уничтожил ее книгу? — усмехнулся Драко, и только тогда Гарри понял, что скомкал одну из страниц в кулаке, слегка оторвав ее от корешка. Он тут же отдернул руку, и Драко закатил глаза, взмахнув палочкой, накладывая Репаро. — Спасибо, — тихо поблагодарил Гарри, потерев глаза. — Хватит отвлекаться, — произнес Драко, снова демонстративно не глядя на него. Он взял перо и стал что-то записывать на листе пергамента, и Гарри не мог оторвать восхищенного взгляда от того, как его пальцы изящно обхватывали перо, такие тонкие и нежные. Раньше, чем он смог себя остановить, Гарри представил, как бы они выглядели, обернутые вокруг него. Он откашлялся и сделал один долгий обжигающий вдох. — Это ты во всем виноват. Я постоянно на тебя отвлекаюсь. Драко крепче сжал перо, и его глаза поднялись, чтобы встретиться с Гарри взглядом. Он судорожно сглотнул. — Я ничего такого не делаю, — ответил он, совершенно сбитый с толку. — А тебе и не нужно, — рассмеялся Гарри, затаив дыхание. Перо несколько раз постучало по столу и замерло. Драко все еще озадаченно на него смотрел, как будто пытался расшифровать что-то очевидно написанное на лице Гарри. Гриффиндорец улыбнулся ему и поправил очки на носу. Драко просто вернулся к лежащему перед ним свертку, не сказав больше ни слова. Видимо, он не пришел в своих размышлениях ни к какому заключению — по крайней мере, пока. Гарри не стал настаивать. Он откинулся на спинку стула, кинув на стол учебник по Чарам, и расплылся в довольной улыбке. Драко кончиками пальцев мягко перебирал по горлышку его красной бутылки, — и Гарри это нравилось.***
Оказалось, что их ночной сеанс мастурбации и вуайеризма был лучшим, что могло произойти, чтобы ослабить напряжение, возникшее между ними на каникулах. Они встретили своих однокурсников на вокзале, и ни один человек не прокомментировал затянувшуюся неловкость. По крайней мере, Гарри никто ничего не сказал, и, судя по тому, как Драко обменивался тихими торопливыми репликами с Панси, Блейзом и Теодором — ему тоже. Когда все вернулись в замок и сели за стол, все осталось по-прежнему. Гарри был уверен, реши они внезапно сесть по-отдельности, люди бы заметили это. А, возможно, об этом бы даже напечатали в “Пророке”. Гермиона поблагодарила его за подарок, пока они ужинали, и спросила, как они провели праздник, и что, черт возьми, Рон имел в виду, когда написал ей, что Гарри “чуть не умер”. Гарри попросил ее говорить потише и дал понять, что расскажет обо всем позже, а Рона поблагодарил за то, что тот не стал обо всем рассказывать в письме — это была слишком серьезная ситуация, чтобы описывать ее там. Во время еды Гарри несколько раз пихнул ногу Драко. Его смешило, как Драко каждый раз давился своим напитком и неестественно выпрямлял спину, прежде чем бросал в него обжигающий взгляд. Да, подумал Гарри, лучше пусть так, чем откровенный игнор. Так хотя бы только один из них притворялся, что между ними ничего не было. Ощущение чего-то зарождающегося захватывало все сильнее. Гарри прикусил губу, случайно пропустив вопрос Дина и Симуса, снова уставившись на Драко. Что-то назревало, бурлило и угрожало перелиться через край. Было так восхитительно продолжать разжигать огонь между ними, поощрять редкие всполохи, нарываться и заходить как можно дальше, пока все не взорвется. И неважно, как сильно Драко пытался притвориться, что дует на пламя, чтобы потушить его, ведь жар в его глазах только раздувал его. Огонь распространялся, и Гарри ощущал его всем телом — искры, постоянно гудящие между ними, теперь стали привычней, чем раньше. Гарри не мог дождаться момента, когда все накалиться до такой степени, что пожар между ними закипит и рванет.